Вера Брежнева: держусь на энтузиазме

Им, как и другим участникам нового проекта Первого канала «Специальное задание», на некоторое время пришлось забыть о комфорте гражданской жизни. Они поселились в настоящей воинской части, а приняв воинскую присягу, превратились в бойцов, которые обязаны беспрекословно выполнять поставленные офицерами задачи. Подъем в шесть утра, зарядка, марш-бросок километров по пять, строевая подготовка и испытания, градом сыпавшиеся на головы новобранцев, одно похлеще другого. Тяжело придется не только физически, но и морально. «Специальные агенты» Вера Брежнева и Олег Тактаров неутомимо и изощренно будут давить на психику участников.

Не въезжать! Стреляем!

В первый же день проекта стало понятно, что здесь все будет «по-взрослому». 12 июля, полдень, в тени уже +30 ˚С. Автобусы с участниками тормозят у КПП военной части, где им теперь придется жить под прицелом камер. Как долго? Кому как повезет — кому-то пару дней, кому-то пару месяцев. На опущенном шлагбауме устрашающая надпись: «Не въезжать! Стреляем!» После проверки документов автобус ползет по разбитой лесной дороге и останавливается у штаба. Настроение у новобранцев боевое и задорное — шутят, смеются, не думая о том, что уже завтра им предстоит боевое крещение (каким именно окажется испытание, ребята узнают минут за десять до начала съемок). Ну а пока надо успеть занять место в казарме (мальчики и девочки живут вместе — они же солдаты!), пообедать в полевой кухне, познакомиться с правилами игры, получить обмундирование – настоящую солдатскую форму. Девушкам, правда, достается форма элегантная, посаженная по фигуркам, — для этого две портнихи расположились со швейными машинками прямо в здании штаба. Первые слова приветствия — от ведущих, Брежневой и Тартарова. Олег пока еще не при параде, одет по погоде: майка, шорты и высокие армейские ботинки. Зато Вера будто только что выпорхнула от стилиста: изящный комбинезон цвета хаки подчеркивает ее безукоризненную фигуру, черный берет, из-под которого выбиваются белокурые локоны, кокетливо сдвинут на левую бровь. У обоих на груди медальоны с гравировкой: имя, дата рождения, группа крови. Такие же выдают новобранцам. Съемки будут идти беспрерывно, в любую погоду, с утра до вечера. Ничего, что разгар лета, а значит, и зной, и атаки слепней, – все здесь оказались добровольно.

 

«Держусь на энтузиазме, — рассказывает Брежнева, спустя десять съемочных дней. – Бесконечно хочется спать, стоит с жары войти в свою прохладную, с кондиционером, гримерку, как валюсь на спортивный мат и отключаюсь. Работаем с шести утра до полуночи, живу здесь же, на территории части. А со своими детьми теперь общаюсь исключительно по телефону – звоню вечерами в Киев, расспрашиваю, как дела. Старшая, Соня, перешла в пятый класс, ей уже десять лет, а младшей, Саре, скоро исполнится два года. Конечно, разлука с ними меня не радует. Но что поделать — работа…»

 

Выбьем всю гражданскую дурь!

Каждое утро Вера встает ни свет ни заря – в пять тридцать, максимум в шесть. Завтракает у себя в комнате (на время съемок Брежнева поселилась в офицерском общежитии), гримируется, проходит инструктаж (что именно предстоит сегодня «Тиграм» и «Барсам», ей объясняет режиссер) и на уазике выезжает в поле. Сегодня здесь пройдет испытание огнем. От внезапно раздавшегося холостого залпа бэтээра ведущая вздрагивает: «Никак не могу привыкнуть!» и идет здороваться с операторами. В это время автобусы подвозят участников – заспанные, лихорадочно поправляющие на себе форму, они моментально выстраиваются по стойке смирно.

«Рядовой Кулецкая, я выбью всю гражданскую дурь, проползаешь у меня весь срок по-пластунски! А пока – упор лежа и отжаться пятьдесят раз!»  — рявкает сержант, услышав перешептывание в строю. Модель, получающая за рекламную съемку несколько тысяч евро, послушно плюхается на землю и бодро отжимается.

«На войне как на войне», — говорит она едва слышно, снова становясь в строй. Сегодня командам предстоит протащить «раненого языка» под обстрелом. На выполнение задания дается 7-10 минут. Причем, чтобы не получить штрафные баллы, ни вставать, ни бежать нельзя, да еще если, не дай Бог, уронишь каску, наблюдательные Брежнева и Тартаров быстро снимут с команды парочку баллов. «Задание понятно?» — грозно вопрошает сержант и, услышав стройное «Так точно» (отвечать здесь можно только по Уставу), сообщает по рации: «Начинаем». Раздается оглушительный взрыв, в кустах загорается бэтээр, орудия стреляют холостыми, из-за дымовых завес враждующие команды, «Барсы» и «Тигры», с трудом видят друг друга. Но вот долгожданный перерыв.

«Солдаты», утирая рукавами гимнастерки струящийся по лицу пот, валятся в изнеможении на землю. Тартаров и Брежнева выходят под палящее солнце и записывают подводку. Олег заговаривается — и приходится делать еще один дубль. «Да что же язык не слушается!» — нервничает он. – «Все хорошо, не волнуйся», — успокаивает его Вера. Наконец оператор командует: «Снято!» — и ведущие скрываются в огромной армейской палатке. «Солнце слепит в левый глаз, на курорте мы сейчас», — бодро говорит Вера, откупоривая бутылку с минералкой. В палатку робко заглядывает солдат срочной службы: «Вера, а можно автограф?» «Вы лучше вечером приходите, я фотографии свои принесу и на них распишусь», — доброжелательно обещает Брежнева. «Да… Ребятам достается… Вера, посмотри на их лица! Они же все черные от пыли, бедняги. Это вам не перед телевизором сидеть», — задумчиво говорит Олег и предлагает: «А хочешь, расскажу тебе солдатские байки? Помню их со времен своей службы». — «Это такие, например: «Кто в армии служил, в цирке не смеется»?» – улыбается Брежнева. «Да ты подкована! Вер, а вот нетленный труд твоего однофамильца «Малая земля» читала?» — подначивает он. «А что это?» — удивляется Брежнева. «Все, не говори мне тогда больше ничего! Такую книгу не знаешь! А ведь в восьмидесятых ею зачитывались все образованные люди». — «Ничего, что я родилась в 1982?» — прищуривается Вера. И оба заливаются смехом. «Ведущие! На выход!» — раздается в динамике голос режиссера. «И все-таки хорошо, что мы не участники», — вздыхает Брежнева, поправляя беретку. – Нет, я бы не смогла. Вообще, перед теми, кто служил, я испытываю пиетет. И безошибочно определяю, служил ли мужчина в армии или нет. Так что, когда у меня родится сын, солдатской лямки, думаю, ему не избежать!»