Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Любовь с первого «Взгляда»: 30 лет легендарной телепрограмме

2 октября 1987 года в прямой эфир вышел первый «Взгляд». То есть тогда еще не «Взгляд», а молодежно-развлекательная программа без названия, которую вели четверо неизвестных и вдобавок никогда не работавших на ТВ парней. Сегодня мы с помощью Александра Любимова вспоминаем программу-легенду, изменившую наше телевидение.

В 1987 году перестали глушить западные радиостанции. Чтобы молодая аудитория в полном составе не переметнулась от наших голубых экранов к серым радиоприемникам, откуда без помех звучал, например, Сева Новгородцев, решили сделать яркую неформальную телепрограмму — и чтобы вели ее яркие, умные и свободные ребята, и чтобы там крутили модную молодежную музыку.

С названием долго не могли определиться, по­этому первые четыре выпуска передача выходила вообще без оного. Ведущие предложили свои варианты, среди которых был «ИКС», расшифровывавшийся как «Информация. Комментарии. Сенсации», и «Четыре с плюсом», о смысловой нагрузке которого не сообщили. Зрителей призвали не оставаться в стороне и присылать свои варианты. Однако победило название, предложенное руководством в самом начале, — «Взгляд». В первом выпуске, представляя новых ведущих, сказали, что они друзья и вместе работали на одной московской радиостанции. Великолепная четверка действительно дружила, но трудилась не просто на радио, а на Иновещании: по замыслу главного редактора редакции программ для молодежи Эдуарда Сагалаева ведущие должны были хватать с телетайпов ленты новости и непринужденно читать их вслух, а новости приходили на иностранных языках.



Интервью для программы (1988). Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

«Иновещание было полусекретной организацией, и пришлось бы слишком долго объяснять советским зрителям, чем, где и зачем мы на самом деле занимались, — рассказывает Любимов. — Владик Листьев работал в редакции пропаганды, Дима Захаров делал программы для США и Великобритании, Олег Вакуловский — для Швеции, а я — для Дании. Мы были молоды и дружили. Познакомились все во время прекраснейших комсомольских выездов в санаторий Гостелерадио в Софрино. Сейчас бы они назывались тимбилдингом, а в восьмидесятые это были выезды комсомольского актива. Сначала официальные выступления, «Ленинский университет миллионов», а потом лыжные гонки, дискотека, алкоголь, общение! Поездки приносили счастье всей нашей комсомольской организации. Еще мы с Листьевым вместе входили в народную дружину. Как-то мы с ним, Вакуловским и Андрюшей Романченко, нынешним руководителем РТРС, ходили по Пятницкой улице, поглядывая, нет ли где алкашей и хулиганов. Подходим к станции метро «Павелецкая», а из нее валит дым. Позже выяснилось, что загорелись тормозные буксы подходящего поезда, обошлось без жертв, инцидент незначительный. Но в те минуты мы этого не знали и посчитали, что стали свидетелями выдающегося события! Внутри нас все дрожало от желания рассказать о происшествии людям. Тут из метро выскочил парень с фотоаппаратом, за ним толпа милиционеров. Напротив — здание в лесах. Он по лесам взбирается, а милиционеры не хотят лезть и ведут с ним переговоры. Из переговоров ясно, что парень снял что-то в метро. И я понимаю, что наша журналистская миссия сейчас: взять пленку и передать ее в редакцию газеты. Знаете, как в фильмах и в романах. Подходим, Листьев с Романченко отвлекают милиционеров, парень вытаскивает из фотоаппарата пленку и бросает мне! Убежать от милиции мне не удалось: схватили, отправили в районное РУВД и там допрашивали. Но парни меня не бросили и вели переговоры, в результате меня отпустили. Кстати, в кабинете следователя, который меня допрашивал, висел портрет Сталина, хотя страной уже правил Горбачев. Это очень впечатлило».



Олег Вакуловский был одним из четверки ведущих. Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD



Дмитрий Захаров и Александр Любимов на кухне «Взгляда». Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

Любишь кока-колу — ходи без зарплаты

Перейдя на телевидение, четверка друзей серьезно потеряла в деньгах. Любимову вообще отказались платить зарплату! «Придя на ТВ, я стал получать раз в пять меньше, — продолжает Александр. — На Иновещании как король зарабатывал, комсомольские взносы платил по 30-40 рублей. Переводы с датского и на датский, интервью, сатирическая программа «Генерал Иванов», которую мы делали с Олегом Вакуловским, расшифровки для КГБ программ датского радио… Все это в сумме приносило 500-600 руб­лей в месяц. Генеральская зарплата! А на телевидении сказали, что официально меня возьмут младшим редактором. И то в результате не взяли, объяснив, что веду себя вызывающе. В эфире спросили, какой у меня любимый напиток, и я ответил: «Кока-кола». А она тогда еще свободно не продавалась! Вот если бы я сказал «пепси», все бы прошло гладко. В результате у меня осталась базовая зарплата на Иновещании — рублей 130. Потерю в деньгах рассчитывал компенсировать славой. Думал: если раньше в романтических целях водил девушек в лучший ресторан, то теперь стану водить их в пельменную рядом с квартирой на Солянке. Но ко мне начнут бросаться почитатели, и девушка поймет, как здорово иметь со мной отношения». После первого выпуска Любимов заподозрил, что промахнулся в расчетах: зайдя в свой любимый бар в гостинице «Космос», он завел с барменом разговор о новой телепрограмме, но тот не узнал в завсегдатае ее ведущего!

Закрыть нельзя помиловать

Думая о декорации, начальство молодежной редакции сразу решило: обязательно должна быть настоящая кухня с работающей газовой плитой, ведь все самые искренние и душевные разговоры в Советском Союзе велись на кухне. Правда, установили плиту на высоком подиуме, поэтому операторам было неудобно ее снимать, а пожарные запретили подключать газ. Когда в программу пригласили англичанку, которая готовила типичный английский завтрак, Листьеву пришлось побегать со сковородкой от столовой до студии «Взгляда». Вроде бы безобидный сюжет, где жарят яичницу с ветчиной и грибами, руководство забраковало: дело происходило в годы, когда большинство советских людей редко видели ветчину и грибы на своем столе. Лишнее сравнение их и нашего завтраков было ни к чему.



С Дмитрием Захаровым и Владиславом Листьевым. Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

Кстати сказать, многие сюжеты «Взгляда» регулярно вызывали недовольство у руководства Гос­телерадио, а то и в ЦК КПСС, программу периодически закрывали. На самый долгий срок — в конце декабря 1990 года.

«Тогда, — продолжает рассказ Любимов, — Геннадия Янаева избрали вице-президентом СССР, Эдуард Шеварднадзе ушел с поста министра иностранных дел, предсказав на пленуме, что будет военный переворот. Возглавлявший «Останкино» Кравченко запретил нам рассказывать об этом выступлении, а я как руководитель программы сказал, что без этой темы мы не выйдем в эфир. И нас закрыли. Я думал, что получится вернуться. Особенно после того, как в середине января прошел митинг за возвращение «Взгляда», на который собралось 650 тысяч человек, приехавших со всего Союза. Но договориться с Кравченко не удалось».



Интервью с Эдуардом Шеварднадзе в самолете. Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

Отсутствие программы в эфире не означало, что ее перестали выпускать и смотреть. Делали «Взгляд из подполья». Его снимали на кухне у Александра Политковского, готовили репортажи во время январских событий в Вильнюсе и во время беспорядков в Риге. Выпуски распространяли на обычных видеокассетах среди маленьких кабельных студий, крутивших зарубежное кино, но отдельные сюжеты ухитрялись показать в ночных выпусках новостей ТСН с Татьяной Митковой и Александром Гурновым. Один раз «Взгляд» вышел на ленинградском телевидении вместо программы «Пятое колесо».



Владислав Листьев. Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

«Работавшие там друзья, — говорит Любимов, — подменили свою программу. На рулоне написали «Пятое колесо», а на самом деле там был «Взгляд». Парням в аппаратной все объяснили и велели делать вид, что они спят. Конечно, мы все рисковали многим, и все шло очень драматично. В Риге во время беспорядков мы провели прямой эфир на всю Прибалтику. Его пытались сорвать, за сутки до передачи ко мне в гостинице подскочил человек и ударил бутылкой по голове, так что я вел программу с огромным синяком, сползшим на лицо. Во время эфира загорелся телецентр, в студии отключили свет, пожарные требовали прервать выпуск, но мы продолжили вести программу в темноте и дыму — прямой эфир они остановить не решились».



Панама (2005). Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

«Взгляд из подполья» выходил с января по август. А делавшая его команда жила за счет «Поля чудес» — новой развлекательной программы, которую начала выпускать созданная взглядовцами компания ВИD. «Пресса, — продолжает Любимов, — поносила Владика. Типа Листьев ведет веселенькую игру, когда его товарищи сражаются на баррикадах. Дураки, они не понимали, что мы и делали «Взгляд из подполья», и жили на деньги, которые приносило «Поле чудес».

К Горбачеву без очереди

Самыми напряженными были дни августовского путча, когда все государственное телевидение оказалось заблокировано, а у взглядовцев имелись и машины, и камеры. Тогда Политковский и Любимов из Белого дома вели радиопрограмму «Белый дом», а Листьев, Константин Эрнст, Иван Демидов и Андрей Разбаш делали репортажи. 21 августа, когда путч захлебнулся и членов ГКЧП арестовали, стало ясно, что «Взгляд» возвращается на телевидение победителем. Тогда наконец получилось взять интервью у Михаила Сергеевича Горбачева.



В МДМ, на молодежной научно-технической выставке удалось задать лишь один вопрос Михаилу Горбачеву. Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

«Мы его ловили с 1987 года, — рассказывает Любимов. — Узнав, что Горбачев будет на выставке научно-технического творчества молодежи в МДМ, мы провели спецоперацию. Туда поехали два оператора, я и Листьев. Влад, как более серьезный и заметный человек, расхаживал на всеобщем обозрении. А я с оператором сидел за одним из стендов, и нас не было видно. Когда Горбачев пошел в нашу сторону, Владик начал бурно себя вести, чтобы отвлечь охрану на себя, иначе они бы меня к Горбачеву не подпустили. Значительные силы личной охраны Михаила Сергеевича были брошены на отжимание Владислава Николаевича с оператором от тушки генерального секретаря. И тут откуда ни возьмись выскакиваю я. Понимал, что успею задать только один вопрос и что при включенной камере политический лидер должен делать вид, что очень заинтересован. И я спросил его: «Когда вы придете в программу «Взгляд»?» Он очень остроумно ответил: «Когда мои взгляды совпадут с вашими…» Склейка. Вечером 21 августа 1991 года я встречаю во Внуково прилетающего из Фороса Михаила Сергеевича, и мы договариваемся, что утром я приеду брать интервью. На следующий день мы с Разбашем и Ваней Демидовым приходим в первую приемную, туда, где сейчас работает Путин, а там стоит все руководство, весь цвет коммунистической партии. Обратно не выпускают: если пришел, остается только ждать. Значит, надо быстро пробежать по банкетным комнатам и собрать все сушки и печенья, потому что до нас очередь дойдет не раньше десяти вечера, а до этого времени мы умрем с голоду. И вдруг нас вызывают первыми! А я говорил Демидову и Разбашу: «Парни, я войду и скажу: «Ну что, Михаил Сергеевич, совпали наши взгляды?» Это будет клевое начало». Но Разбаш был тонкий человек, он спросил: «Не жестко ли?» И я согласился, что, наверное, жестковато… Недавно лишний раз убедился в правоте Андрея: мы с Горбачевым встречались в «Царской охоте», и он рассказывал, какое это было для него переживание. Он же думал, что не выживет… Так вот, я пообещал Разбашу, что сделаю все мягче. Заходим с карманами, полными сушек, а Горбачев идет навстречу, улыбается и сам говорит: «Александр Михайлович, ну, теперь наши взгляды совпали…»



С Андреем Разбашем и Кирой Прошутинской (10 лет «Взгляду»). Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

«Кавказский пленник» Сергей Бодров

В 1996 году у «Взгляда» появился новый ведущий — 24-летний Сергей Бодров.



Сергей Бодров-мл., Сергей Кушнерев и Александр Любимов во время съемки программы «Последний герой» (2001). Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

«Тогда шла чеченская война, — говорит Любимов, — оттуда делали много репортажей про военнопленных, вытаскивали их. Узнали, что в Дагестане взяли в заложники съемочную группу режиссера Сергея Бодрова с «Мосфильма» — у них кончились наличные деньги, и они не могли платить за работу водителям, поварам… Тогда же банковским переводом нельзя было их прислать, в ходу только наличные. В зинданах они не сидели, их не пытали, но старейшины в селении сказали: работать не будете, пока не расплатитесь. Да еще, оказывается, снимали историю про двух военнопленных, зрелого и молодого. Нас заинтересовал этот фильм — «Кавказский пленник». Одного солдата играл Олег Меньшиков, другого — на тот момент никому не известный Сергей Бодров-младший. Мы тогда уже делали «Взгляд» с замечательным Сережей Кушнеревым, который, к сожалению, недавно умер. Я говорю: давай Меньшикова дернем в программу, все равно они сейчас не снимают. Потом кто-то предложил: а давайте и второго, он же сын режиссера, это может быть интересно. Ну, давайте. Пригласили Бодрова-младшего, и такой он оказался замечательный! Кушнереву Сережа тоже очень понравился, они стали очень близкими друзьями. Бодров жил у Кушнерева дома, на даче, у них прямо искрило мужское братство двух людей разных поколений. А во «Взгляд» постоянно искали нового ведущего: я вел политические программы, для ауди­тории было странновато, когда в столь разных передачах участвует один и тот же человек. Мы с Кушнеревым захотели сделать ведущим молодого Бодрова. Первый канал сказал «нет», потому что каналы не любят рисковать. Я предложил компромисс: хорошо, если не верите в Бодрова, я останусь, мы с ним будем вести программу вдвоем. Вроде бы уговорили. И работа тандема «отцы и дети» вдруг пошла очень интересно, мы проработали вместе целых три года, а позже Сережа вел проект ВИDа «Последний герой».

Скованные одной цепью

Новая музыка — ради ее появления на телеэкране и создали «Взгляд» — оказалась слишком уж смелой и прогрессивной. И пропихивать в программу первые выступления групп «Кино», «ДДТ» и «Чайф» оказалось нелегкой работой. Но хуже всего дело обстояло с «Наутилусом Помпилиусом».



С Владимиром Шахриным, Владимиром Бегуновым и Андреем Макаревичем в Чечне (1996). Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

«У «Наутилуса», — продолжает Любимов, — кроме текстовой агрессии, еще и музыкальная агрессия, так что его было особенно тяжело пробивать. Но мы придумали хитроумный ход. Лена Масюк начинала у нас как корреспондент. Она оделась, как одеваются проститутки, и поехала на Казанский вокзал делать репортаж. Там с ней пытались знакомиться бомжи, предлагали за секс бутылку пива… Сделали материал об ужасах жизни нищих, показали, а потом я с умным видом сказал, что есть еще такие изъяны и язвы в нашем социалистическом обществе, и о них группа «Наутилус Помпилиус» написала песню «Скованные одной цепью».

У нас впервые появилась группа «Чайф». После сюжета о диктатуре Сталина и сталинских репрессиях мы поставили композицию группы: «Где вы, где, чья работа была когда-то стрелять в спины наших отцов…» Обращение молодого поколения к палачам, которые убивали и мучили наших отцов и дедов. Ну и Виктор Цой, конечно. Он как раз только начал петь более острые песни. «Мы ждем перемен» вообще стала своеобразным гимном времени. Мы часто крутили фрагмент из фильма «Асса» с этой песней, приглашали его самого в студию. «Ассу» не хотели показывать в кинотеатрах, и мы поддерживали картину, как могли. Соловьев у нас был в студии, Друбич приходила, «Африка» — Сережа Бугаев, мы надевали в знак поддержки футболки с надписью «Асса».



С Булатом Окуджавой и Зиновием Гердтом. Фото: Пресс-служба Телекомпании ВИD

Из музыкантов, которых мы показывали, я лучше всего знал Андрея Макаревича. Еще на Иновещании брал у него интервью для программы, шедшей на Данию. «Машина времени» к нам часто приходила. Помню наш замечательный эфир в 1990 году. Группа гастролировала в старом составе, мы вычислили город, где ребята окажутся 22 июня — это был Куйбышев, — и нагрянули. Включали их музыкальные номера из шедшего в это время концерта, а сами вели прямой эфир из студии куйбышевского телецентра. Сидели под надписью «Самара»: Разбаш вырезал буквы из пенопласта и наклеил на стену. Вскоре после нашего демарша, чуть ли не на следующий день Куйбышев переименовали. Наверное, вспоминая эту поездку, Макаревич написал песню «Посвящение ВИDу»:

На исходе заката когда-то,

Может, год, может, больше назад


Как робел я от Вашего «Взгляда»,


Как любил Ваш задумчивый «Взгляд».

Загрузка...