Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Елена Малышева: «Коллеги иногда заявляют: «Так жить нельзя!»

Интересные подробности о том, что остается за кадром передачи «Жить здорово!»

Четыре года назад, готовясь к запуску программы «Жить здорово!», Малышева честно предупредила продюсера Алексея Пиманова: «Первый год у нас будут адские траты, ведь нужно сделать макеты всех человеческих органов и семи патологических процессов». Когда на второй год расходы стали еще больше, Пиманов изумился: «Почему так происходит? У вас уже есть макеты всех органов!» — «Оказалось, что органам надо регулярно менять «внешность», — ответила телеведущая.

Черный лебедь


— Начиная съемки, мы не знали, что как в моде меняется стиль одежды, так и в нашей программе надо менять стиль макетов, — говорит Елена Малышева. — В организме всего семь патологических процессов, но мы не можем год за годом показывать одни и те же образцы. Взять, например, макет атеросклероза — кровеносный сосуд, внутри которого бляшка. У нас есть металлический, тряпичный, стеклянный, надувной, а также сосуд маленький с шариками… А сколько силиконовых образцов мы разбили, чтобы продемонстрировать хрупкость стенок таких сосудов!

— Делаешь макеты, стараешься… И знаешь, что они будут унич­тожены, — жалуется руководитель постановочного цеха Сергей Зубалов. — Микроба вырезал, душу в него вложил, а потом — бац! — и его «убили антибиотиком», то есть специальным химическим составом. Смастерил пенопластовое пирожное, как настоящее, — исключительно для того, чтобы показали, как оно растворяется в желудке. Так жалко на это смотреть — хоть на чугунное литье переходи.

Особенно Сергей грустит, когда макеты попадают в руки к одному из трех соведущих Малышевой — врачу-кардиологу Герману Шаевичу Гандельману. Вероятность, что вещь будет сломана, составляет около 50 процентов, но Зубалов всегда наготове, говорит: «Герман Шаевич, зовите если что — починим!» Когда кардиолог взял модель,

с помощью которой можно наглядно показать, что такое сердечная недостаточность, в ней лопнул шарик и «кровь» из него брызнула на платье Елены Малышевой. А вот экран Гандельман сломал, вообще не притрагиваясь к нему руками. В студии сделали садовые качели, Герман Шаевич сел на них, качнулся — и полетел прямиком в один из экранов. В другой программе он рисковал не целостностью предметов, а жизнями людей (по крайней мере, ему самому так казалось). Гандельман в костюме Черного лебедя летал на трапеции под потолком студии. Летал и думал: «Ведь если я шмякнусь на кого-нибудь, то убью человека!» В итоге синяк от Гандельмана заработал Белый лебедь — другой соведущий, иммунолог Андрей Пет­рович Продеус. Он пытался остановить спустившуюся вниз трапецию. А у самого Черного лебедя остались на груди две черные гематомы от лонжи.

С Германом Шаевичем Малышева знакома очень давно.

— Мы учились в одной группе в Кемеровском медицинском институте, — рассказывает Елена Васильевна. — Скоро поедем туда на годовщину окончания. По ощущениям Гера мне практически родственник.

Забавно, что тот же мединститут окончил и третий соведущий — мануальный терапевт Дмитрий Николаевич Шубин, причем они с Гандельманом вместе играли в сборной вуза по волейболу. Но Малышева познакомилась с ним десятилетия спустя, когда в программу понадобился мануальный терапевт.


— При первой встрече я прямо сказала Шубину, что считаю мануальную терапию не наукой, а мракобесием, он же очень хотел меня переубедить. Уговорил отдаться в его опытные руки и с помощью ультразвука измерить поток крови в сосудах шеи. После всего, что между нами было, я как честный человек должна была взять его вес­ти программу! — смеется Малышева.

А с Продеусом Елена Васильевна познакомилась, когда готовила выпуск программы «Здоровье», посвященный иммунитету. Он тогда только вернулся в Россию из знаменитой Гарвардской медицинской школы, где проработал пять лет.

— С ним фантастически интересно! — продолжает телеведущая. — Он очень умный, а я умных люблю.

Продеус так хорошо говорит по-английски, что иногда у него это выходит короче и яснее, чем по-русски.

— На русском у меня фразы больно заковыристые иногда получаются, — рассказывает Андрей Петрович. — И Елена Васильевна перед каждой программой напоминает, чтобы я изъяснялся «в переводе с английского».

А у Гандельмана другая особенность, связанная с языком: он давно живет в Израиле и прилетает на съемки два раза в месяц, поэтому, увлекшись разговором, может перейти на иврит.

Сын и его команда

Придумывает темы и руководит группой, пишущей сценарии, креативный продюсер программы Юрий Малышев, старший сын Елены Васильевны. На вопрос, пришлось ли сыну уговаривать взять его на работу, Малышева рассмеялась:


— У нас такое количество дел, что только успевай заниматься. Каждого, кто мимо проходит, мы готовы взять на работу и приобщить к труду, мы же только и делаем, что выходим в эфир! Разговоров из серии: «Ой, мама, а можно я попробую?» — «Ну, я подумаю…» — не было вообще. Юра, вернувшись в Москву из Америки, сразу стал сыпать идеями, писать сценарии. Сын блестяще образован, великолепно знает английский. По окончании университета в США поступил на медицинский факультет МГУ, так что он быстро собрал команду из ребят, с которыми учится. Они молодые, и у них огромная скорость поглощения информации и переработки ее в сценарии.

Запись программы тоже происходит на высоких скоростях. Большинство телепроектов снимается по несколько часов, хотя время эфира меньше часа. Но ежедневная передача «Жить здорово!» не может позволить себе такую роскошь, поэтому ее записывают ровно столько времени, сколько ее хрономет­раж. А ведущие в один голос говорят, что так и устаешь меньше, и лучше чувствуется атмосфера, видны отношения ведущих, остаются их шутки.


Пятнадцать выпусков снимают три дня подряд — с пятницы по воскресенье. А по понедельникам устраивают собрание, на котором определяются с темами следующих передач и решают, какие понадобятся макеты. На этих совещаниях все шутят еще больше, чем на записи. Лишь один человек не разделяет общего веселья — главный художник программы Алексей Телетнев.

— Он все время в тревоге, — рассказывает Малышева. — Жалуется: «Я опять ничего не понял! Как я буду делать этот макет?!» Поначалу мне казалось, что Леша вот-вот от нас сбежит, он все время повторял: «Так жить нельзя!» Сейчас окреп и выражение лица стало поспокойнее, но до сих пор, когда подходит со словами: «Мне надо с вами поговорить», я каждый раз боюсь, что его силы иссякли и он хочет уйти. У Леши действительно самый трудный фронт работы.

Челюсть-трансформер

На подготовку макетов уходит не больше десяти дней, но когда просят сделать что-то эпохальное, художникам дают до двух недель.

— Когда мне сказали, что надо за десять дней сделать макет глазного дна, — вспоминает Алексей Телетнев, — я зарыдал и заявил, что куплю билет на самолет и улечу от них!


Трудоемкой оказалась и модель мозга с горящими лампочками — только провода, которых там метров сто, монтировали трое суток. Зато некоторые макеты переходят из одного выпус­ка в другой. Правда, каждый раз их переделывают под новые нужды. Взять хотя бы большую челюсть из папье-маше. Когда понадобилась модель щеки, ее изготовили из силикона, а затем прикрепили к челюсти на манер двери. В другой раз нужно было показать выпадающие зубы — из челюсти убрали один и заменили съемным. А когда потребовалось показать воспаленные миндалины, в глубине сделали шарики, которые надуваются насосом. Ну а если нужен кариес, то его просто подрисовывают.

В погоне за наилучшим результатом художник Телетнев часто идет по самому сложному пути.

— Как-то ему дали задание сделать модель беременной женщины, у которой растет живот, — рассказывает Малышева. — Я предложила: «Пусть Сережа Зубалов подойдет к макету сзади и надавит на область живота большим мячом». Нет, сделал целую электрическую систему! В ней огромный живот сам вырастает и сам исчезает!

Так за три с лишним года работы в программе «Жить здорово!» создали две с половиной тысячи макетов. Сейчас они хранятся на складах поблизости от «Останкино», но Елена Малышева надеется, что со временем станут представлять собой музейную экспозицию.

— Я говорила с руководителем Департамента культуры Москвы Сергеем Капковым, чтобы, когда начнут реконструировать ВДНХ, нам выделили большое помещение под научно-популярный музей программ «Здоровье» и «Жить здорово!».

А вот своим знаменитым платьям в стиле 1950-х годов телеведущая уготовила другую судьбу…


— Когда создавалась программа, — вспоминает Елена Васильевна, — сразу было понятно: раз я ее веду с тремя мужчинами, мне нужно выглядеть очень женственно. Стали перебирать эпохи и выяснили, что женские наряды выглядели наиболее ярко, нежно и празднично в конце 1950-х — послевоенная разруха закончилась, люди встали на ноги… Широкие юбки с подъюбниками понравились и мне, и нашему продюсеру. Каждый год мне шили по 10-12 платьев на зимний сезон и столько же на летний — это много. За большую часть экранного гардероба нужно сказать спасибо прошлому руководителю нашего костюмерного цеха Екатерине Заславской. При моей занятости постоянно ездить на примерки было бы нереально, поэтому там есть два манекена, сделанных по моей фигуре.

Вслед за ведущей широкие юбки стали носить все кому не лень. И пришло время что-то менять. Да и мастер, набившая руку на 1950-х, уволилась.

— Я снова села искать самые женственные времена, — рассказывает Малышева, — и оказалось, что это конец 1920-х годов: закончилась Первая мировая война, люди надеются на лучшее, царит эпоха джаза, дамы носят чудесные платьица с заниженной талией… Разработкой нового стиля занялась молодой дизайнер Александ­ра Чернышевская. Пока она училась в институте, подрабатывала в костюмерном цехе «Жить здорово!». Вот так и доросла до руководителя целого направления.

Сейчас Елена Васильевна пришла к выводу: фасоны 1950-х были удобнее, чем 1920-х. Там затянул пояс — и отлично выглядишь, а в новых нарядах приходится втягивать живот! Но ничего не поделаешь.


— Сейчас все старые костюмы хранятся в моей костюмерной, — говорит телеведущая. — По иронии судьбы в этой комнате был мой первый кабинет в «Останкино». Если честно, мечтаю продать платья и отдать деньги в благотворительный фонд, но проблема в том, что я не знаю, как это сделать. Думала попросить помочь Русфонд, с которым собирали деньги на лечение Жанны Фриске, но они не имеют права что-то продавать. Можно было бы устроить аукцион, но тогда придется заплатить большой налог — и останутся копейки, которые глупо куда-либо перечислять. Если кто-то подскажет мне способ, буду просто счастлива!

«Жить здорово», Первый, понедельник-пятница, 09:45

Посмотрите, что идет по телевизору прямо сейчас

Загрузка...