Виктория Тарасова: «Свой полковничий мундир ни за что не отдам!»

— Даже в советские годы, при тотальном дефиците, я всегда хорошо одевалась. Вещей было так много, что иногда я находила в шкафу кофточки, о существовании которых напрочь забыла! И тогда отец в шутку советовал завести тетрадь со списком вещей и номерами полок. (Смеется.)

Мой папа, Юрий Егорович Тарасов, был балетмейстером и довольно часто ездил за границу — в Польшу, в Болгарию. У нас с сестрой у первых в школе появились фирменные джинсы. А еще нам шила мама. По профессии она режиссер, но, поскольку ее детство и юность пришлись на голодное время, была вынуждена научиться кроить и вязать. В классе я была самой модной девочкой. Юбочки, яркие свитера, разнообразные шапочки… В середине 1980-х в нашем Смоленске так хорошо не одевались. Хотя по соседству Литва, можно было съездить и купить на базаре фирменные вещи. Мои родители так и делали, они вообще почему-то на нас с сестрой не экономили. Помню, как мама дала Марине 800 рублей (сумма немыслимая, равная трем инженерским окладам) на понравившееся сестре черное пальто с жилеткой из клетчатой ткани — шотландки.

— Вы сами умеете шить, как ваша мама Надежда Петровна?

— Вообще не умею, мотивации нет, а вот вязание — мое хобби и отличное антистрессовое средство: нервы успокаивает. Вяжу и на съемках, и в машине, если еду с водителем, и дома у телевизора. Сейчас у меня два длинных шарфа в производстве, один уже готов и ждет своего нового хозяина. Чаще дарю, иногда продаю своим фанатам, чтобы перечислить деньги в благотворительный фонд «Помоги детям Смоленщины» (Виктория организовала его в марте 2016 года. — Прим. «ТН»). Недавно объявила в соцсетях о сборе вещей для детей. Откликнулись в основном почему-то жительницы Рублевки — теперь одна деревня в моей родной Смоленской области исключительно в Dolce&Gabbana ходит. (Смеется.)

Виктория Тарасова. Фото: Юлия Ханина. Фото: Юлия Ханина

— Вика, среди ваших вещей есть долгожители? Любите ли проводить ревизию в гардеробной и выбрасывать то, что вышло из моды?

— Чаще отдаю знакомым либо оставляю для съемок в кино и для выхода на театральную сцену. Практически ничего не выбрасываю: любой вещи можно подарить вторую жизнь. У меня есть кожаная черная косуха — ей лет пять, если не больше. Она очень дорогая, с полудрагоценными камнями, ее когда-то давно мне подарили. Сначала берегла, но потом убедила себя, что это вещи служат человеку, а не наоборот. Она летает со мной в горячие точки, где я часто веду концерты. Удобно: вышла с самолета — и сразу на сцену, переодеваться, гладить платье некогда и невозможно. В этой куртке я даже под бомбежку попадала, но все обошлось. С тех пор считаю ее счастливой и не стесняюсь надевать снова и снова, хотя, бывает, мелькнет мысль: ой, опять я в одном и том же!

И своей старой обуви нахожу применение. Не так давно снималась с Мишей Пореченковым в сериале «Один против всех» в каких-то жутких условиях — в грязи, в снегу. Нашла в своей «кладовке» совсем убитые сапожки — серые, мягкие, удобные и вполне крепкие. По городу ходить не станешь, а в полевых условиях то что надо. Думаете, после окончания съемок я с ними рассталась? Нет! (Смеется.) Пусть они уже на ладан дышат, забрала — может, придется играть бездомную?
Некоторые вещи храню как память. Например, осеннее пальто, выполненное в лоскутной технике. Я была еще студенткой театрального, когда мама решила сшить мне пальто на осень. Собрала старые пальтишки — свои, бабушкины, — нарезала из них ромбы, красные, желтые, зеленые, и за неделю смастерила потрясающую вещь. Пальто смотрелось настолько необычно, что, когда я ехала в нем в метро, люди шеи сворачивали. И сегодня смотрится актуально, ведь 1990-е годы — в тренде.

— Я практически ничего не выбрасываю: любой вещи можно подарить вторую жизнь. Фото: Юлия Ханина

Теперь мама редко за иголку берется. Если только мы с сестрой попросим обновить что-то, подшить, ушить… Мама творчески подходит: рюшку добавит, вставку интересную сделает, и вещь смотрится по-новому! Так что не спешите расставаться с любимыми нарядами, сумочками, туфлями — все пригодится.

Хотя шить сама не умею, но портновское дело люблю. Лет семь назад открыла ателье в театре «Шалом», где прослужила около 20 лет, — в качестве увлечения и чтобы помогать нашим костюмерам. Мне выделили комнату, я купила швейную машинку, нашла через знакомых потрясающую Тамару — швею с золотыми руками. Любую брендовую вещь она могла скопировать точь-в-точь. За отменное качество мы брали недорого, потому что заказчиками были знакомые. Недавно ателье закрылось, потому что бизнес в «подпольных» условиях невозможен, особенно в пору кризиса. Надо было расширяться, приобретать швейные машинки, искать портных, давать рекламу — в общем, прилично вложиться, а лишних денег у меня нет. Хотя жаль… Актерская профессия нестабильна, хорошо иметь для подстраховки «свечной заводик», особенно к старости. (Смеется.)

На память оставила всего две вещи: клетчатую куртку-ветровку и простенькое трикотажное платье с очень широкой горловиной. Куртку всегда беру в самолет: у нее удобный капюшон, полностью закрывающий лицо. И темно, и не дует, так что можно выспаться. И никто не сфотографирует, когда этого не ожидаешь. Не раз в самолетах просыпалась оттого, что прямо к лицу подносили телефон и снимали.

Что касается платья, то в нем удобно гримироваться. Благодаря широкой горловине его можно быстро снять, не запачкав. Теперь, когда «Шалом» временно закрыт, я принесла его домой и надеваю после душа. Оно такое мягкое, уютное… А моему 19-летнему сыну не нравится: считает, что слишком простое даже для дома.

Клетчатую ветровку от швеи Тамары Вика всегда берет в самолет. И минимум вещей, когда отправляется в отпуск. А вот обуви летит много — ногам должно быть комфортно. Фото: Юлия Ханина

— Наверное, Данила хочет вас видеть в чем-то нарядном?

— У него хороший вкус, и я знаю, что он, как и я, не признает в качестве домашней одежды халаты и спортивные костюмы. Нам с ним кажется, что они уместны лишь в поездах дальнего следования и где-нибудь в деревне, в отпуске. Дома предпочитаю джинсы-бойфренды и свободные майки с бомберами.

— Есть еще запреты на какие-то предметы гардероба?

— Например, модное сегодня платье-комбинация тоже не жалую. Можно, конечно, в клуб надеть, но только если девушка молодая и с красивой фигурой. А выйти в «комбинашке» на открытие фестиваля — это вульгарно. В шортах меня нигде не увидеть, кроме пляжа. Не знаю почему, но мне кажется, они портят мою фигуру. В отпуске ношу сарафаны, рубашки, туники — все из натуральных и немнущихся тканей.

Если вы думаете, что отдыхать отправляюсь с кучей тряпок, ошибаетесь. Мне вообще до лампочки, в чем ходить на отдыхе. Летом была в небольшом круизе, ходила по Средиземному морю на яхте. Пять дней не вылезала из белого сарафана, хотя набрала на всякий случай и платьев, и юбок, но они так и пролежали в чемодане. Решила не выпендриваться. Беру вещей побольше по одной причине: я настолько непредсказуемая и внезапная, что вечно что-то на себя вылью, зацеплю подол гвоздем, заляпаю соусом. (Смеется.)

— Всегда смотрю, что идет именно мне, и даже советы стилистов не слушаю. Иногда такого наговорят! Фото: Юлия Ханина

А вот в чем выходить в кадр, важно. Когда в моей жизни появилась Ирина Зимина (сначала в сериале «Глухарь», затем в «Пятницком»), я поняла, что обувь придется покупать самой. На съемки, как правило, приобретаются недорогие и неудобные вещи.

Целый день бегать на каблуках непросто. А если еще и колодка жесткая, то это сродни подвигу. Поэтому для Зиминой я приобрела туфли подороже, кажется, тысяч за 25. Искала по всей Москве и проходила в них лет восемь! В гардеробной сейчас хранятся. Кстати, и мундир героини там же. Не самый первый, а из последнего сезона, когда форма в полиции уже претерпела изменения и нам, актерам, выдали новую.

Старая была шерстяной, колючей, но, как ни странно, удобной, сидела лучше — я ее любила. Хотя летом было невозможно жарко. После съемок каждого сезона я забирала свою форму домой. Не хотела, чтобы она валялась на складе, пылилась. Сама чистила, подгоняла юбку по фигуре. Когда закончился четвертый сезон «Пятницкого», наступил кризис, и пятый так и не сняли. Форма полковника Зиминой осталась у меня. Пока никто назад не просит. Но даже если попросит, не отдам: пусть останется на память.

— Интересно, вас чаще узнают как Вику Тарасову или Иру Зимину?

— Часто, особенно в военных ведомствах, сначала спрашивают на охране паспорт, а потом с улыбкой добавляют: «Зимина, проходите». Бывает, на улице подходят со словами: «Ира Тарасова, мы вас любим». Меня не сразу люди стали узнавать. Думаю, лишь со второго сезона «Глухаря». В отличие от Максима Аверина — его буквально с первой серии. Вспоминается смешной случай. После ночных съемок, летом, на рассвете, я переоделась в машине в какое-то легкомысленное платьице, закрутила из волос «хвостик» и рванула на дачу. А китель Зиминой повесила аккуратно за спину. Превысила скорость, меня остановил сотрудник ГИБДД: «Ваши документы!» Полезла в сумку, поворачиваюсь, а лейтенант — зеленого цвета — стоит навытяжку. «Счастливого пути, товарищ майор», — говорит (в то время моя Ирина была еще в этом чине). Сначала я даже не поняла, в чем дело.

Паштык из норки — любимый головной убор. Фото: Юлия Ханина

— Вика, ваше отношение к моде? Есть ли в этой области для вас гуру?

— Мне не нравится, как многие наши звезды одеваются. Посмотришь их выход на красные дорожки, и плакать хочется. Мне по душе, как одевается Собчак: она следит за новинками и тщательно подбирает именно то, что ей идет. Когда-то я была одержима вещами, любила яркие, дорогие. А теперь понимаю, что не в них счастье, как бы это банально ни звучало. Теперь могу прилететь в Европу, а про шопинг забыть. Лучше погуляю по улочкам, посижу за чашкой кофе в уличной кофейне. Вещи не делают женщину счастливее. А вот когда мы любим себя, принимаем со всеми недостатками, то излучаем феромоны, на которые реагируют мужчины. Знаю немало примеров, один из них — Марина Голуб. Женщина с неидеальной, по меркам общества, фигурой сводила мужиков с ума — и молодых, и богатых, разных! В Марине была такая харизма, что устоять невозможно. Есть о чем подумать, верно?

Поэтому я против апгрейда внешности, против женских комплексов по поводу возраста, несовершенства фигуры. Про годы я вообще не думаю, к пластическому хирургу тоже не собираюсь, потому что сама себя устраиваю, а до других мне дела нет.

---

Виктория Тарасова

Родилась: 16 июля 1971 года в Скопине (Рязанская область)

Семья: сын — Данила (19 лет), студент ЛГИТМиКа

Образование: окончила актерский факультет РАТИ

Карьера: была ведущей программы «6 соток». С 1997 года служит в театре «Шалом». Снималась в сериалах «Глухарь», «Карпов», «Кулагин и партнеры», «Безмолвный свидетель» и др.