Тим Рот: «Я всегда мечтал хотя бы разок дать сдачи. В кино мне это удается»

Один раз за деньги, другой — по любви

Погода не благоприятствовала проведению Открытого чемпионата Франции по теннису в Париже. По трибунам гулял холодный ветер, с затянутого тучами неба на корты «Ролан Гаррос» время от времени сыпался противный мелкий дождь. Тим Рот с супругой Никки сидели среди обычной публики, нахохлившись, как два влюбленных воробья. Заметив, что Никки зябко ежится, актер снял свою куртку и накинул ей на плечи. «Думаю, из меня получился хороший муж, — говорит Тим, когда журналистам удается выжать из него хотя бы пару слов о личной жизни. — Я дарю Никки цветы, помню все даты, которые обязан помнить женатый мужчина. Мы стараемся не расставаться надолго и все делать вместе. Я не люблю находиться вдали от нее».

Романтическая поездка в Париж была частью мероприятий, призванных примирить супругов с тем, что сыновья выросли и разъехались по колледжам. Как бы Тим ни радовался возможности проводить с Никки больше времени наедине, отпустить мальчиков во взрослую жизнь оказалось труднее, чем он предполагал. «Я уже не выгляжу в их глазах такой значительной фигурой, как привык, — жалуется актер. — Тим-младший и Майк рвут изначальные детско-родительские связи, что отзывается во мне тревогой и печалью. Понятно, что мальчики вышли на самостоятельную часть жизненного пути, и мне нравится, как они справляются. Но все же тяжело сознавать, что дети больше не любят меня так, как любили, когда были маленькими».

При всей самостоятельности сыновья продолжают нуждаться в отцовских деньгах, потому что обучение в колледже стоит недешево. Несмотря на статус звезды, Тим никогда не зарабатывал много: он всегда охотнее снимался за копейки в независимых проектах, чем за миллионы в крупнобюджетных блокбастерах. «Мои менеджеры все время орут на меня: «Ты обкуренный или просто не в своем уме? Какой дурак отказывается от гонораров с шестью нулями?» — признается Тим. — Я отказываюсь не от хорошего гонорара, а от плохого сценария. Актерство сродни политической кампании: мы вламываемся со своими идеями в гостиные миллионов людей. Лично я не хочу разносить по этим гостиным всякий мусор».

Порой под настроение Тим шел еще дальше, сравнивая актеров, готовых пожертвовать профессиональной гордостью ради бешеных гонораров, с проститутками. Однако, когда несколько лет назад они с Никки подсчитали, в какую сумму им влетит высшее образование сыновей, Рот вздохнул и уныло поплелся на кинематографическую панель. Возможно, в тот момент он очень жалел, что самонадеянно уступил роль профессора Снегга в поттериане ныне покойному Алану Рикману — ничего позорного в фильмах о малолетнем волшебнике не было, а финансового вознаграждения хватило бы до конца дней. Но сделанного не воротишь, поэтому за последние годы Рот, к удивлению своих поклонников, умудрился засветиться в нескольких откровенно слабых картинах. «Я просто вошел в определенный ритм: один фильм за деньги, следующий — по любви, — говорит

актер, следуя своей же аналогии с древнейшей профессией. — В первом случае я стараюсь не думать о том, что происходит на съемочной площадке и насколько мне это противно. Меня утешает мысль, что я делаю что-то полезное для семьи».

Сейчас Тиму странно вспоминать, что много лет назад, принимая решение делать карьеру в Америке, он вообще не планировал заводить семью. На его плечах уже висел груз не выполнимых на тот момент личных обязательств: в родной Англии остались бывшая гражданская жена Лори с маленьким сыном Джеком, которых безработный актер не мог содержать. Но предложение сменить профессию Тим не рассматривал никогда.

Мальчик-с-пальчик

В семь лет Тимми Рот мечтал прославиться. Вопрос «чем?» казался ему несущественным, с этим можно было разобраться позже. У него дома не было телевизора, и они с сестрой ходили смотреть соседский. Тимми завороженно следил за тем, как знаменитости позируют фотографам, дают интервью, улыбаются и машут поклонникам. А на следующий день пытался воспроизвести все это по дороге в школу, воображая, что идет по красной дорожке, расстеленной в его честь. Ему никогда не надоедало примерять походку, манеры, особенности речи людей, которых он видел по телевизору или встречал в жизни. Тимми и сам не понимал, что оттачивает природное актерское мастерство.

Тимми плохо учился, сменил несколько школ — от престижной центральной до хулиганских окраинных. В каждой из них его били и травили больше, чем в предыдущей. «Это стоило мне нормального образования, потому что я прогуливал при любом удобном случае», — вспоминал актер.

Летние каникулы не приносили облегчения — в это время в окружении Тимми появлялся один взрослый человек, делавший с ним гадкие и стыдные вещи, о которых невозможно было рассказать никому, особенно родителям. «Все началось лет в семь-восемь и закончилось в одиннадцать, может, немного позже, — говорит Тим. — Не хочу называть имя того мужика, он давно умер, туда ему и дорога. В жизни может случиться все что угодно, главное, на мой взгляд, воспринимать себя не как жертву, а как человека, который сумел достойно пережить встречу со злом. И первый правильный шаг к этому, как я теперь понимаю, состоит в том, чтобы не молчать».

Тим впервые вышел на сцену в 16 лет, когда ради шутки прошел кастинг в школьный спектакль «Дракула». «В день премьеры я страшно робел, — рассказывает он. — Вышел из-за кулис, посмотрел в зал и тут же описался. Но через пять минут спектакля мне стало ясно: это самое восхитительное, что я делал в своей жизни». Несмотря на озарение, страх сцены продолжал преследовать Тима, поэтому после школы он пошел учиться не на актера, а на скульптора. Его родители увлекались изобразительным искусством, мама сама была неплохой художницей-пейзажисткой, и все детство Тима прошло в принудительных культпоходах. «Мама с папой все время заставляли меня рисовать и таскали по музеям в надежде пробудить интерес к живописи, — вспоминает Тим. — Я бывал в лондонской галерее Тейт чаще, чем другие дети в универмагах. Это был сущий кошмар, я уставал, болели глаза и ноги, но что-то прекрасное в меня все-таки впиталось. Я проучился в художественном колледже полтора года, изваял несколько приличных скульптур, в основном в бронзе. Понятия не имею, где они сейчас. А в музеях ноги моей больше не было, пока не подросли дети. Пришла моя очередь впихивать искусство в неокрепшие умы, и я с удивлением понял, что посещение галерей доставляет мне удовольствие. Но пабы я все равно люблю больше».

Тим пропускал занятия в колледже, потому что решил еще раз попытать счастья с театром. «Помимо прочего, я надеялся, что это поможет мне с девушками, — признается Тим. — Я созрел позже сверстников, долго оставался маленьким прыщавым парнем из семьи скромного достатка. Что мне оставалось делать, чем брать? Как только я начал говорить девушкам, что я актер, появилась первая подружка. Можно сказать, на следующий день».

Он играл в так называемых театрах-пабах — на крохотных сценах перед немногочисленной и не очень трезвой аудиторией. Однажды на спектакле Тима присутствовал только один зритель, слишком пьяный, чтобы уйти. А потом рука судьбы сдула шину его велосипеда возле здания, где шли пробы на роль хулигана-неофашиста для телефильма «Сделано в Британии». «Меня выгнали из колледжа за прогулы, — рассказывает Тим. — Я подрабатывал рекламным агентом на телефоне, а свободное время репетировал спектакль «Отелло», для которого меня попросили обрить голову. И вот вхожу я в зал, где сидят какие-то люди, лысый и страшный, спрашиваю, нет ли у кого велосипедного насоса. Мне сказали: насоса нет, но не хочешь ли ты сняться в кино?»

Тим хотел. Тем более что его герой относился к тому типу парней, от которых актер так настрадался в школе. «Я почти уверен, что самые крутые актеры боевиков в детстве были жертвами, а не агрессорами, — говорит Тим. — Агрессор не видит себя со стороны и вряд ли задумывается, что в нем пугает людей больше всего. Но если в ситуации насилия ты принимающая сторона, ты быстро учишься читать сигналы, которые замораживают кровь в твоих жилах и предупреждают, что тебе пора бежать. В жизни я никогда ни на кого не наезжал, боялся драться и очень много бегал. Но отлично разбираюсь в проявлениях опасности и угрозы, и мне легко транслировать их на камеру. Более того, на заре карьеры я испытывал страстное желание хотя бы разок дать сдачи — со временем оно поутихло, но не исчезло. Благодаря кино мне удается воплощать его, не прибегая к реальному насилию».

Мастерские экранные перевоплощения Тима стали шоком даже для членов семьи, которые не следили за его театральной карьерой, считая ее блажью. «Просматривая ранние фильмы, я верю, что он вырос на улице, — говорит сестра Джилл, по примеру отца ставшая журналисткой. — Хотя точно знаю, что Тимми провел все детство дома, обложившись книжками. Теперь мне кажется, что он всегда был американцем. Он может несколько раз поменять социальное происхождение и национальность в ходе одного телефонного разговора. Кто бы мог подумать, что в нашей семье родился такой хамелеон!»

Американский гамбит

Тим переехал в Америку в 1991 году, после того как его многообещающая карь­ера в Англии застопорилась после нескольких фильмов. Безработица и сейчас пугает актера, хотя нищета ему уже давно не грозит: «Работа приносит мне ни с чем не сравнимое счастье, и, хотя я не против немного отдохнуть, мне обязательно нужно знать, что у меня впереди запланирован как минимум еще один проект. Иначе я слетаю с катушек и начинаю отравлять жизнь всем вокруг. Не выношу пустот в своем съемочном графике — мне сразу кажется, что моя жизнь потеряла смысл».

Покидая английские берега, актер думал, что едет сниматься только в одном фильме. Лос-Анджелес Тиму не понравился — мир знаменитостей, к которому он когда-то так страстно хотел принадлежать, показался чужим, пустым и скучным. Он даже позволил себе всерьез подумать о постоянной работе на радио, которую ему предложили в Лондоне перед отъездом. Но после окончания съемок американские друзья убедили Тима подождать еще две недели — походить по пробам, завязать знакомства с продюсерами и режиссерами, вдруг что-то подвернется.

Через две недели Тим сидел в лос-анджелесском баре с начинающим режиссером Квентином Тарантино. Оба были пьяны. Квентин заплетающимся языком уговаривал актера почитать реплики из сценария фильма «Бешеные псы», тот так же нетвердо отказывался, утверждая, что не умеет выразительно читать с листа. Наконец Тим сдался и потребовал текст. Квентин написал ему часть диалога на салфетках…

«Бешеные псы» задержали Тима Рота в Америке. «Веселые были съемки, — говорит он. — Лужа крови, в которой весь фильм умирал мой герой, делалась из особого сиропа, который запекался под софитами намертво. Я прилипал к полу, и меня приходилось отмачивать, поливая водой из шланга». В январе 1992 года актер неожиданно обнаружил себя в штате Юта на кинофестивале «Сандэнс», где все было именно так, как он мечтал в детстве, — красные дорожки, фотографы, журналисты… Напуганный слишком пристальным вниманием, Тим прятался от него в маленьких барах, предпочитая светским раутам игру в бильярд с местными алкоголиками. В одном из таких заведений он познакомился с компанией туристов-горнолыжников, среди которых была дизайнер Никки Батлер. «Я обомлел от ее красоты, — вспоминает Тим. — Эта женщина явно была мне не по зубам, но я все же решил попробовать за ней поухаживать. Она понятия не имела, кто я такой, чем занимаюсь, даже когда я признался, что играю в кино, она пропустила это мимо ушей. Никки не особо интересовалась шоу-бизнесом, что мне очень понравилось». К тому моменту Тим уже имел опыт свиданий с актрисами и усвоил, что их интерес к его невзрачной персоне всегда имеет двойное дно. Никки была другой. Неожиданная взаимность положила решительный конец планам Тима вернуться в Англию — отныне его родина находилась там, где Никки.

Установив этот факт, Тим принялся обживать Америку. Приятель предложил ему проехаться по стране от канадской границы до калифорнийского побережья… зайцами на товарных поездах. «На машине это было бы не так романтично, — улыбается Тим. — Приятель уже делал так раньше, так что знал все ходы и выходы. Мы путешествовали со спальными мешками в рюкзаках, ночевали на обочинах дорог или в вагонах. Там, где не ходили поезда, мы передвигались автостопом, встречали странных

людей, слушали их истории. Нас подвозили пьяные водители, парень с дырками от пуль в теле, еще один чудик, который жил в своей машине и грабил разменные автоматы с помощью монетки на веревочке».

Тим вел фотодневник поездки и с каждого полустанка звонил Никки. Оба переносили разлуку плохо, так что, когда Тим вернулся, она бросила работу, чтобы впредь путешествовать вместе с ним. Женитьба и появление детей не вытеснили из жизни актера оставленного в Англии старшего сына. Джек ежегодно приезжал к отцу в Америку — Тим в каждый приезд покупал ему новые кеды, а старые вешал на гвоздь на уровне головы мальчика, отмечая, как он вырос. Имя Джека, который тоже стал актером, вытатуировано на правом бицепсе Тима вместе с именами младших сыновей. «Будь моя воля, я бы покрыл памятными татуировками все тело, — признается Рот. — Но жалко гримеров, которые часами замазывают всю эту красоту».

Пока профессия не позволяет Тиму рисовать на себе, он продолжает фотографировать. У него скопились миллионы снимков барных стоек, бильярдных столов, съемочных площадок во всех уголках мира. «Я в сущности довольно скучный парень, — говорит Тим. — Мне больше нравится слушать рассказы о приключениях или разыгрывать их на экране, чем принимать в них непосредственное участие».

Одно такое приключение в первые годы американской жизни актера наградило его патологическим страхом перед огнестрельным оружием. Проезжая через неблагополучный квартал во время перестрелки между бандами, Тим угодил под перекрестный огонь — выехал невредимым, но напуганным и с дыркой от пули в лобовом стекле.

Именно поэтому пенсионный план Тима заключается в покупке портового бара на тихой Мальте, где никто не будет тыкать в него пистолетами, зато он сможет с утра до вечера слушать рассказы моряков. Впрочем, это скорее фантазия. Тим так предан своему ремеслу, что умрет от разбитого сердца в тот самый момент, когда поймет, что для него, человека с тысячью лиц и акцентов, больше нет ролей.

---

Тим Рот

Полное имя: Тимоти Саймон Рот

Родился: 14 мая 1961 года в Лондоне

Семья: жена — Никки Батлер; сыновья —  Джек Рот (32 года), актер (от связи с Лори Бейкер), Тимоти Хантер (21 год), Майкл Кормак (20 лет)

Образование: не окончил отделение скульптуры в Camberwell College of Arts

Карьера: дебютировал как актер в телефильме «Сделано в Британии» в 1982 году. Снялся более чем в 90 фильмах и сериалах, среди которых: «Повар, вор, его жена и ее любовник», «Винсент и Тео», «Бешеные псы», «Маленькая Одесса», «Криминальное чтиво», «Четыре комнаты», «Все говорят, что я люблю тебя», «Ватель», «Планета обезьян», «Убить короля», «Невероятный Халк», «Принцесса Монако», «Омерзительная восьмерка»