Марк Леви: «Жена сказала: «Если герой умрет, я от тебя уйду!»

—Марк, вы с 18 лет работали в Красном Кресте, занимались компьютерной графикой и архитектурой, а в 37 написали свой первый роман — «Между небом и землей». Что вас подвигло на то, чтобы заняться литературной деятельностью?

— Я написал книгу потому, что захотел рассказать эту историю тому человеку, в которого превратится мой выросший сын. Идея была такая: передать ему рукопись, когда он достигнет возраста, в котором я ее написал. Я надеялся: поскольку сыну будет столько же лет, сколько и мне тогда, после ее прочтения он сможет больше понимать меня — и мы станем лучшими друзьями на свете.

— Это произошло? Лучшими друзьями стали?

— По-моему, да! (Улыбается.) Хотя Луи только 23 года и с книгой он познакомился намного раньше, чем я планировал.

— Луи прочел все ваши книги?

— Читает, а то ему карманные деньги давать не будут. (Смеется.)

— Марк, дети — герои многих ваших книг. Вы умеете с ними ладить? У вас ведь есть еще младший сын…

— Жорж пока совсем маленький — ему два года. Я очень люблю детей, мне нравится с ними общаться. Но если говорить о героях моих книг, то для создания образов многих из них я использовал свои детские воспоминания. Мое детство было одиноким и мечтательным.

— То есть вы похожи на героя книги «Похититель теней»?

— Очень!

— А что вы вспоминаете в первую очередь, когда заходит речь о детстве?

— Одну ночь в 1969 году, когда меня, восьмилетнего мальчика, разбудила бабушка. Мы вместе сидели на кровати и смотрели телевизор, а там человек первый раз ступил на поверхность Луны. Годом раньше на день рождения я получил книгу «С Земли на Луну» Жюля Верна, которую с удовольствием прочитал. И вот сидел я с бабушкой, смотрел на телеэкран, и тут мне пришла в голову неожиданная мысль. Я подумал, что, наверное, самое прекрасное в человеке — то, что он может реализовать свои мечты. Я, например, мечтал писать-писать-писать…

— И тогда вы решили стать писателем?

— Нет! (Смеется.) Тогда я не знал, что такое «писатель».

— Марк, большинство ваших книг о любви. Какой была ваша первая любовь?

— Мне было десять лет, ее звали Мари-Элен, наши родители дружили. Я ее очень любил, а она мной совершенно не интересовалась. Мы, кстати, общаемся до сих пор. Вот так…

— Вы верите в любовь с первого взгляда?

— Я верю во влечение с первого взгляда, в некое притяжение. А любовь уже потом строится. И никаких секретов ее строительства ни я, ни кто-нибудь другой, уверен, не знает. Есть столько же возможностей и способов любить, сколько и людей на свете. Единственное, что я усвоил: история любви длится долго, только когда обе стороны в паре отдают себя друг другу. Каждый должен быть донором.

— А у вас в жизни были грустные истории любви? И нашли ли они отражение в вашем творчестве?

— О да! (Смеется.) Напрямую они не отразились, но, естественно, я черпал вдохновение в этих переживаниях. Это же топливо, кровь для творчества! Хотя вдохновение можно почерпнуть во многом: в жизненных мелочах или в каких-то значимых событиях. Оно берется из жизни. Все — из жизни.

— Марк, ваша жена, когда читает ваши книги, может позволить себе критику? Или совет?

— Конечно! Была вот какая история. Работая над романом, я решил, что один из персонажей должен умереть. И готовился его убить. Моя жена, сидя в кровати, читала рукопись. Это было в два часа ночи. И поскольку она меня хорошо знает, то догадалась, что этот персонаж обречен на смерть. Жена вошла ко мне в рабочий кабинет и сказала: «Слушай, вот если он умрет, я от тебя уйду!»

— Он остался жив?

— Конечно! (Смеется.) Прекрасно себя чувствует!

— А можете ли вообще представить себе ситуацию, когда ради работы вам приходится жертвовать семьей?

— Нет. Я даже пишу по ночам, чтобы дни проводить с домашними. Еще я не люблю светские мероприятия. Человеческая комедия вызывает у меня раздражение. Самое счастливое время для меня — то, которое провожу с семьей и друзьями. Обожаю общаться с хорошими людьми. В любом городе, куда я приезжаю, первым делом иду на рынок: там встречаешься с гораздо большим числом интересных личностей, чем на какой-нибудь коктейль-вечеринке. А еще я люблю читать, путешествовать вместе с женой. Послед­­нее сильное впечатление — Бейрут! Еще Буэнос-Айрес, Стамбул…

— Какая ваша книга у жены любимая?

— М-м-м, я задам ей этот вопрос! Наверное, потому, что моя жена — очень хорошая, она всегда хвалит последнюю книгу. Говорит, что эта — ее самая любимая, самая лучшая. Она же знает, что писательская работа — хрупкая и уязвимая деятельность. Каждая книга пишется по-разному. Как художник, встаешь перед холстом, и тут все начинает складываться совершенно неожиданным образом. Я никогда не делаю плана романа, как и что будет развиваться. Я придумываю сюжет, потом провожу исследования по теме, изучаю обстановку, в которой будут жить мои герои. И вот то, что я открываю во время этих изысканий, и направляет меня. Наверное, это очень похоже на работу судоводителя. Вы ставите цель на карте, прокладываете к ней маршрут, изучая метеорологические условия, рельеф местности и дна. Но когда выходите в море, все случается вопреки рассчетам. Бывает, персонажи не­­ожиданно для вас становятся настолько реальными, что вы не можете уже с ними ничего поделать­!

С каждой новой книгой писать все труднее. Ведь писательство схоже с работой ремесленника: он постоянно делает свою работу, приобретает больше опыта, а следовательно, лучше понимает, где допустил ошибки, что сделал не так. А создавать более совершенное произведение гораздо тя­­желее.

— У вас есть любимые герои среди ваших персонажей?

— Да! (Кивает на книжку «Странное путешествие мистера Долдри», которая лежит на столе.) Это мистер Долдри. Наверное, он наиболее близок мне. Вообще, странно получилось. По идее роман должен был носить название «Странное путешествие Алисы». Но я, работая над книгой, чаще называл ее «Путешествие мистера Долдри». Видимо, потому что мне очень не хотелось расставаться с героем, я испытывал подсознательное желание быть с ним как можно дольше. У меня тогда складывалось ощущение, что все эти месяцы, пока шла работа над романом, я провел в компании друга. Пожалуй, своего лучшего друга.

— Ваш лучший друг — персонаж, придуманный вами же?

— Не все так печально! Литературный агент — мой реально существующий лучший друг. Вернее, она. Она первой видит мои книги. Она читает мои рукописи дважды: сначала в качестве друга и лишь потом как агент.

— Марк, о чем вы мечтаете сейчас?

— Дожить до о-о-очень глубокой старости. И написать еще много книг!