Любовь Орлова отхлестала режиссера веником

Ушла от знаменитого мужа

— Вечером в дверь неожиданно позвонили. Мы никого уже не ждали. Но открыли. На пороге — Любочка с чемоданом в руках, — вспоминает внучатая племянница актрисы, драматург Нонна  Юрьевна Голикова. — Приехала не на своей машине и без предварительного телефонного звонка, что на нее совсем не похоже. У нас суета поднялась: мы очень рады были ее видеть. Мама моя посетовала: «Ох, Любочка, знала бы, что приедешь сегодня, — испекла бы пирог». — «Я ведь к вам навсегда. Сегодня я ушла от Гриши», — улыбаясь, промолвила Орлова. Мы засмеялись: «Шутишь!» А она продолжает рассказывать: «Я ему заявила: «До тех пор пока не напишешь новый сценарий, ноги моей в доме не будет!»

Через пять минут в нашей квартире раздался звонок. Люба хмурится: «Если это он, я трубку не возьму!» Пришлось мне подойти к телефону. В трубке послышались знакомые воркующие интонации: «Добрый день. Любушка у вас?» — «Да, Григорий Васильевич». — «Пригласите ее, пожалуйста». — «Она не хочет брать трубку, Григорий Васильевич». — «Почему же?» — «Потому что вы не написали сценарий», — отвечаю.

Несколько минут спустя звонок повторился. Орлова демонстративно отвернулась к окну. «Что делает наша Любушка?» — «Пьет чай и очень сердится». — «Тогда скажите ей, что я уже написал несколько страниц». Кладу трубку, едва сдерживая смех. Пересказываю Любушке разговор. В ответ — ее решительный, непреклонный жест.

Еще один звонок. «Пока не будет готов сценарий, я не вернусь!» — предупреждает Орлова. «Григорий Васильевич, вы написали хотя бы половину?» — хохоча, спрашиваю я Александрова. «Безусловно. И даже более!» В трубке раздается странный механический смех, треск — и внезапно начинают звучать все предыдущие диалоги. Оказывается, Александров недавно приобрел новинку — диктофон — и не упустил случая продемонстрировать приобретение, записав все, о чем мы говорили. «Ну а теперь, может быть, Любушка все-таки подойдет к телефону?» — делает еще одну попытку режиссер.

«Любочка, Григорий Васильевич сно­­ва просит тебя», — говорю я . Орлова поворачивается на стуле. Берет трубку. Дальнейшая слышимая часть разговора сводится к скромной вариации из двух слов. «Да. Да. Нет. Да!» — гневно повторяла Орлова до тех пор, пока на том конце провода не было сказано нечто такое, что односложное утверждение обернулось восторженно-блаженным выдохом: «Да-а?!» Положив трубку, Люба обвела комнату сияющими глазами и произнесла: «Гриша уже выслал за мной машину!» Через несколько минут она упорхнула со своим так и не распакованным чемоданом.

Мы понимали, конечно, что они не могли расстаться на самом деле: оба друг в друге души не чаяли. А знакомство их произошло благодаря «Веселым ребятам».

Оседлала быка вместо Утесова

«Мне просто необходимо, Леонид, чтобы ваш герой Костя Потехин вскочил на спину этого быка и попытался оседлать его, — уговаривал Александров артиста Утесова. — Это будет смешной трюк! Мы же комедию снимаем». Летом 1933 года Григорий Васильевич и его команда начали работу над фильмом «Веселые ребята». Сцены, когда животные, подопечные пастуха Потехина, безобразничают в усадьбе «Черный лебедь», снимали в павильоне. «Не еврейское это дело — кататься на быках», — парировал Леонид Осипович. И сколько ни уговаривали его — наотрез отказывался. «А пусть моя героиня — домработница Анюта — попробует взобраться на быка!» — с этими словами начинающая киноактриса Любовь Орлова вышла перед съемочной группой. Александров недоверчиво вскинул брови: «Вы?! Ну что ж, давайте попробуем».

Орлову-Анюту подсадили на спину быка — лицом к хвосту. Заработала кинокамера. Операторы прыскали со смеху, глядя, как актриса, пытаясь удержаться, хлестала животное веником по заду, а бык носился по павильону и недовольно мычал. В какой-то момент наездница упала на дощатый пол! Съемку тут же остановили. С переломом ключицы актрису увезли в институт Склифосовского, и она пролежала там целый месяц.

«Я была влюблена в Александрова как кошка, — вспоминала Орлова. — Могла, если надо, с пятнадцатого этажа прыгнуть. Я и на быка прыгнула мигом. Когда до меня дошло, что я наделала, испугалась. Тогда только и упала».

Знакомство Григория Васильевича и Любови Петровны состоялось месяцем раньше — в мае. К тому времени 30-летний Александров вернулся из поездки по Америке с навязчивой идеей снять настоящую музыкальную комедию. «Чем мы хуже Голливуда!» — уверенно говорил он. Поездка его потрясла, он увидел новые возможности для кино. Даже своему сыну Василию после возвращения в СССР сменил имя в паспорте — записал его Дугласом в честь полюбившегося ему актера Дугласа Фернбекса. Он так был занят кино, что едва заметил, как его жена Ольга Иванова от него ушла (в будущем она стала супругой актера Бориса Тенина). Ну какие могут быть семейные неурядицы, когда вместе со сценаристами Николаем Эрдманом и Владимиром Массом он создавал новую комедию, которая должна быть лучше голливудских! Пригласить Леонида Утесова режиссер решил, еще работая над сценарием. А вот исполнительницы главной женской роли у него не было.

В то время Любовь Орлова служила в Музыкальном театре имени Владимира Немировича-Данченко. Она успела расстаться с первым мужем — Андреем Берзиным, в свое время занимавшим высокую должность в Народном комиссариате земледелия, а в 1930 году арестованным на долгий срок.

И на момент встречи с Александровым за 31-летней актрисой ухаживал австрийский дипломат. Григорий Васильевич рассказывал, что его внимание на невероятно талантливую и красивую актрису, несущую в себе «голливудское начало», обратили коллеги. Он заглянул на постановку оперетты «Перикола», где Орлова исполняла главную роль, и воскликнул: «Все, иду вербовать!» И на следующий же вечер они вместе появились на творческом вечере тенора Леонида Собинова в Большом театре…

Спустя месяц после падения со спи­­­­­ны быка актриса вновь появилась на съемочной площадке. Дело было в Гаграх. Александров, к тому времени уже полюбивший Орлову, ждал ее выздоровления, снимая на натуре сцены без ее участия. Любовь Петровна пребывала в растерянности. Влюбленная в Александрова, она тем не менее продолжала встречаться с дипломатом. Он даже приехал к ней в Гагры на съемки. Но именно там Орлова объяснилась с ним: «Я люблю другого!» И австриец уехал в Москву с разбитым сердцем. Еще через месяц сцену с быком все-таки досняли в Гаграх. Для крупных планов, на которых актриса скачет на животном, Орлову посадили… на Александрова. Актриса оседлала режиссера и хлестала его веником.

Потеряла «ребенка» в Суково

После выхода на экраны «Веселых ребят» Любовь Орлова сразу становится популярной. Ее приглашают на правительственные приемы в Кремль, где ею восторгается сам Сталин, присваивают звание заслуженной артистки РСФСР. Она больше не может пройти по улице неузнанной. Во время гастролей в Одессе толпу фанатов, поджидающих артистку у гостиницы, пришлось разгонять при помощи брандспойтов!

На волне успеха Александров решает снять еще одну музыкальную комедию — «Цирк» по сценарию Ильи Ильфа, Евгения Петрова и Валентина Катаева. Во время съемок Любовь Орлова снова попадает в больницу. Казус приключился во время работы над ставшей знаменитой сценой, когда героиня Орловой Марион Диксон танцует на пушке. В ствол четырехметрового бутафорского орудия поместили мощный осветительный прибор, а на жерло — платформу диаметром 75 см из закаленного стекла. Исполнив чечетку на стекле и песенку со словами «Я из пушки в небо уйду, диги-диги-ду», актриса должна была сесть на эту платформу. Но никто не подумал о том, что стекло, если включить прожектор, к тому моменту станет горячим! Актрисе пришлось садиться в тонком прозрачном трико на пышущую жаром платформу. Съемка идет, Орлова, ощущая, как на раскаленном стекле плавятся блестки ее костюма, тем не менее терпит и продолжает петь. Но как только дубль был снят, актриса закричала. С ожогом третьей степени мягких тканей задней поверхности бедер ее увезли в больницу. Говорят, в кругу друзей актриса подшучивала: «После этих съемок я долго ходила в туалет в позе орла».

Орлова еще раз испугала окружающих на съемках. На станции Суково (ныне — Солнечная) работали над эпизодом, когда Диксон, спасаясь от разъяренной толпы расистов, бежит со своим чернокожим ребенком к отбывающему поезду. Она должна успеть вскочить на ступеньку вагона в последний момент. Во время дубля Орлова спотыкается и растягивается на земле. Кукла-ребенок отлетает на несколько метров в сторону. Актрисе помогают подняться. Коленки ободраны, чулки в лохмотья, платье порвано. Орлова оборачивается: «Ну что, ребенок-то хоть жив?!»

Завтрак мужу готовила сама

Детей у Любови Орловой не было.

— Однажды мы обсуждали с ней эту тему, — признается Нонна Голикова. — И она сказала мне: «Знаешь, дети — это постоянное чувство страха. Поначалу опасаешься, нормально ли проходит беременность, затем боишься родов, и всю жизнь — за ребенка. Мне этого не нужно».

Александров на вопрос о детях, которые так и не появились у них, отвечал: «Сначала Любочка не хотела иметь детей, а потом уже и времени не было». Орлова же на этот вопрос реагировала неизменно: «Мой муж и есть самый главный в моей жизни ребенок!»

— Мы восхищались, когда смотрели, как она ухаживает за мужем, как они нежно и вежливо общаются между собой, — говорит актриса Римма Маркова. — Часто мы видели, как они гуляют, взявшись за руки. Обращались друг к другу только на вы. В их доме у каждого была своя спальня. И все гадали: что же это за отношения у них?

Орлова не любила готовить, всю жизнь сидела на диетах. Но по утрам вставала раньше мужа и сама делала ему завтрак. Она приводила себя в порядок (дома актриса не позволяла себе ходить в халате и без макияжа), а потом шла на кухню. Однажды, уезжая в другой город с концертами, Любовь Петровна возложила почетную миссию готовить для Александрова на свою внучатую племянницу.

— Любочка очень долго рассказывала мне, как, сколько и что нужно приготовить, — смеется, вспоминая, Нонна Голикова. — Нужно было строго в 08:45 утра разбудить Григория Василь­евича и ровно через 20 минут подать ему в столовую завтрак: яичницу с помидорами и кофе. Жарить блюдо следовало определенное время и варить кофе точно по указанным минутам. Количество кружочков помидоров тоже было оговорено! Волнуясь и желая

не подвести Любочку, я полночи не спала — репетировала на кухне. А потом уснула на диване в гостиной. Проснулась от голоса Александрова: «Вставайте, завтрак готов!» Вскочила. Шел одиннадцатый час утра. На столе в столовой — приготовленный Григорием Васильевичем завтрак. Я взмолилась: «Прошу, не говорите Любочке, что я проспала!» Александров улыбнулся. И сохранил историю в тайне.

В ее шкафу моль не помещалась

«Гриша, подождите меня в купе. Я сейчас вернусь!» —  бросив это на ходу, Орлова выпорхнула из поезда и убежала в неизвестном направлении. Александров не успел даже спросить ее: «Куда же вы?» Прошло десять минут, двадцать, полчаса… Обеспокоенный Григорий Васильевич выглядывает в окно. Был июнь 1941 года. Актриса и режиссер представляли в Риге свой новый фильм «Светлый путь». Здесь-то и застало их сообщение о начале войны. Началась эвакуация. Александров и Орлова должны были вернуться в Москву. На вокзале суета, толкотня. Люди стараются попасть в любой поезд всеми правдами и неправдами. А Любочка пропала! Объявилась она за несколько минут до отхода состава. В руках держала шляпную коробку. Оказывается, два дня назад в одном из рижских магазинов приметила красивую шляпу с длинным пером. Нужной суммы с собой не было, и она попросила отложить покупку на сутки. Но вспомнила об этом через два дня, усевшись в поезд. Всю дорогу, несмотря на бомбежку, Орлова беспокоилась за свое приобретение, боялась, что сломается главная прелесть шляпки — перо.

«Шкаф Орловой так забит, что моль не сможет там жить — ей будет тесно», — шутила про свою подругу Фаина Раневская. Действительно, гардеробом актрисы восторгались и близкие Орловой, и зрители. Платья для нее шили первые портнихи столицы, шляпки она кроила сама, перчатки привозила из многочисленных поездок за границу.

— В юности одними из самых радостных для меня были минуты, проведенные рядом с Любочкой, когда она предлагала: «Ну что, займемся разборкой отходов?» — продолжает рассказ Нонна Юрьевна. — Из всех шкафов, тумбочек, чемоданов вываливался на пол баснословный Любочкин гардероб. Вся эта немыслимая гора подвергалась тщательному разбору — примеривалась и обсуждалась каждая вещь в отдельности: «Это тебе, это тоже тебе, а это, пожалуй, еще мое». Выдвигались предположения и гипотезы, сыпались волнующие сопоставления, проходил час, другой, третий… Разбирать «отходы» было так же интересно, как и их носить. Примеривать самой и видеть, как это делает Любочка. Слушать истории, как и что было куплено, мысленно следовать за ней по их маршруту: Женева — Милан — Рим — Париж — Лондон… И разбирать, выбирать неторопливо и вдумчиво.

Давала взаймы на хлеб и спасала тополя

— Помню, как в нашем Театре имени Моссовета, где мы вместе служили с Любовью Петровной, один рабочий сцены отмечал юбилей, — говорит артист Евгений Стеблов. — Он накрыл стол в репетиционном зале, созвал своих родственников из других городов. Пригласил и работников теат­ра. Из народных артистов к нему пришла только Любовь Орлова. Она со всеми вела себя просто и без пафоса. Много кому помогала. Не случайно Фаина Раневская характеризовала ее так: «Сказать об Орловой, что она добрая, — это все равно что признать, что Лев Толстой — писатель не без способностей».

— Мне муж рассказывал, что когда служил в Театре Моссовета, они, молодые артисты, часто обращались к Орловой с просьбой дать денег взаймы, — вспоминает вдова актера Игоря Старыгина Екатерина Табашникова. — Любовь Петровна никогда не отказывала. Доставая кошелек и отсчитывая деньги, она приговаривала: «Ну, ес­ли только на хлебушек, ребята, только на хлебушек!» Не хотела, чтобы молодежь тратила деньги на алкоголь, например, или сигареты.

Актриса всегда  с охо­­­­­­той откликалась на просьбы о помощи, содержащиеся в письмах зрителей. Однажды ей пришла весточка от женщины из одного провинциального городка. В память о погибших на войне муже и двух сыновьях она посадила у дома три тополя. Назвала их по именам, ухаживала, разговаривала с ними. Спустя годы деревья разрослись. В городке решили расширять дорогу и приняли постановление срубить тополя. Женщина молила актрису о помощи. Через несколько дней Орлова организовала поездку с концертами в этот город и обратилась к чиновникам со сцены с просьбой. И тополя оставили в покое­.

Соперницу уволила с работы

Впрочем, она умела быть и жесткой. Как-то до Орловой дошли слухи, что Александров увлекся одной ассистенткой из своей съемочной группы. Она решила проучить соперницу. Акт­риса пригласила всех коллег мужа к себе в гости, чтобы отметить наступающий в скором времени Новый год. Каким-то только ей известным способом выяснила, в каком ателье интересующая ее девушка заказала себе праздничное платье. Приехала туда, увидела материал, из которого пошили наряд сопернице, приобрела точно такой же и за несколько часов до прихода гостей сменила обивку на мебели. Когда гости пришли в квартиру, они, конечно, обратили внимание, что платье у молодой особы точь-в-точь как мебельная обивка. Девушка была сконфужена, а Александров хохотал весь вечер. Говорят, Орлова спросила девушку: «Кем вы работаете?» Та ответила: «Ассистенткой». И Орлова бросила через плечо: «Бывшей ассистенткой». На следующий день девушка действительно была уволена из съемочной группы.

О том, как за ней попытался ухаживать скрипач Давид Ойстрах, актриса с юмором написала мужу в письме. Во время гастролей по Закавказью она оказалась с музыкантом в одном купе. «А тут еще начал ухаживать, — пишет Любовь Петровна, — да так неумело, по-мужицки, что аккомпаниатор Лева Миронов, бедный, не знал, куда деваться от стыда за него. В общем, от греха подальше (не собственного, конечно, а просто, чтобы слишком уж не нагрубить) я вышла и попросила проводницу перевести нас с Левой в другое купе. Та все поняла и сделала то, о чем я просила. Утром, встретившись в коридоре — ему надо было сходить первым, в Нальчике, — мы не обмолвились ни словом…»

Некрасивые руки скрывала в перчатках

— Вспоминаю, как в дни, когда умер Сталин, мы всей семьей пришли к Любочке в их дом во Внуково, — говорит Нонна Голикова. — Сели за стол. Разговор зашел о смерти вождя. «Наконец-то он сдох», — произнесла Любочка. Я была в шоке, заплакала и даже выбежала из-за стола. Потом бабушка никак не могла меня утешить.

Но именно в сталинские годы на экраны вышли ставшие самыми популярными фильмы Любови Орловой. Последние две картины, в которых сыграла актриса — «Русский сувенир» и «Скворец и Лира», — остались незамеченными.

— Я снималась в фильме «Скворец и Лира» и могу сказать: была удивлена тем, что пришлось увидеть, — рассказывает Римма Маркова. — Слышала, что перед съемками Орловой сделали в Московском институте красоты круговую подтяжку лица. Ей предстояло играть молодую разведчицу, которой чуть больше тридцати лет. Но ведь Любови Петровне было уже за семьдесят! И скрыть это было сложно. Перед съемкой каждой сцены ее два часа гримировали. Ставили какие-то фильтры перед камерой, чтобы не заметно было морщин. Но ничего не помогало. Видимо, поэтому, посмотрев готовый фильм, Александров и Орлова сами решили не выпускать его. В одной из сцен Орлова просит меня подать ей воды. Протягивает руку — и тут я обомлела: какие некрасивые кисти! Только потом узнала, что Орлова всю жизнь стеснялась своих рук. Поэтому она практически всегда носила перчатки. А для фильмов снимали руки какой-то молоденькой актрисы и монтировали так, будто они — Орловой.

Как гласит легенда, кисти Любовь Петровна испортила в юности, когда они с сестрой возили бидоны молока на рынок, чтобы прокормить семью. Дескать, от тяжести и мороза вены рук некрасиво вспухли, да так и остались на всю жизнь. А возраст актриса действительно всегда скрывала. Не любила отмечать дни рождения и говорить с кем-нибудь о годах и датах. На все вопросы о возрасте она отвечала фразой своей героини из спектакля «Милый лжец»: «Мне всегда будет 39 — и ни на один день больше».

Все считают, будто я не знаю, что со мной

23 января 1975 года. Григорий Александров ехал по утренним, сонным улицам и всматривался в окна домов. Кое-где уже горел свет, люди собирались на работу. Ему казалось, он видит, как на кухнях московские жители семьями сидят за столом, завтракают, смеются. И от этого еще больше чувствовал себя одиноким. В его квартире — пустота и тишина.

Он не спал всю ночь, мысли о Любови Петровне, которая лежит в больнице, не давали ему уснуть. Под утро, как только он задремал, раздался звонок. Непослушной рукой он взял телефон, опасаясь трагической вести. Но услышал голос любимой Любочки: «Спенсер, что же вы не приезжаете ко мне?! Я жду!» Она часто в шутку называла его Спенсером, а он ее — Чарли. Эти прозвища они выбрали в честь любимого актера и друга их семьи — Чарльза Спенсера Чаплина. И он вызвал такси…

В одном из окон домов Григорий Васильевич увидел новогоднюю елку. Удивился: до сих пор не убрали! Вспомнил, как он встречал наступивший год. Любу отпустили из больницы домой. Хотели поначалу, как всегда, поехать на дачу во Внуково. Следуя многолетней традиции, они отмечали праздник только там и только вдвоем. За десять минут до полуночи выходили с бокалами шампанского в лес — и там ровно в двенадцать чокались, выпивали и продолжали гулять. Но в этот раз супруги остались в московской квартире. Любочка себя чувствовала неважно, вряд ли поездка оказалась бы ей по силам. Несколько месяцев назад у нее заболел желудок, появилась тошнота. После обследования врач отвел режиссера к себе в кабинет и признался: «У вашей жены рак. Нужна операция». Александров решил жене ничего не рассказывать. Объявил: «У  вас камни в почках, только и всего!» После операции даже показал ей маленькие камушки в пробирке, которые попросил у врачей, — мол, вот они-то и мешали жить. Но актрисе становилось все хуже. Все чаще она ложилась в больницу на процедуры. В эту новогоднюю ночь жена вновь настояла на том, чтобы выйти на улицу. За десять минут до полуночи они оделись потеплей, захватили шампанское и, взявшись за руки, не спеша пошли от Пушкинской площади, по соседству с которой они жили (в этом доме сейчас находится «Макдоналдс»), вниз по улице Горького (ныне — Тверской) в сторону Кремля…

В палату Кунцевской больницы Александров вошел через 40 минут после звонка жены. У стены стоял балетный станок: актриса потребовала доставить его сюда. Она каждое утро занималась гимнастикой. На столике у кровати — открытая книжка румынского драматурга Аурела Баранги «Маска». На страницах были видны подчеркнутые карандашом фразы. Любовь Петровна, увидев вошедшего мужа, поначалу нахмурилась, но затем улыбнулась: «Как же вы долго, Гриша!» Произнеся эти слова, она закрыла глаза и потеряла сознание. Пролежав в коме три дня,  любимица миллионов скончалась.

«За 42 года совместной жизни это был единственный упрек в мой адрес от Любочки», — вспоминал потом Александров.

— Она до последнего надеялась вернуться на сцену, — рассказывает внучатая племянница актрисы Нонна Голикова. — Просила меня приносить ей пьесы, читала их, примеривала героинь на себя. Однажды, сидя у нее в палате, мы обсуждали очередную книгу. Вдруг Любочка улыбнулась: «Все считают, будто я не знаю, что со мной. А я знаю…» Но, увидев, как исказилось от боли мое лицо, она замолчала. Пожалела меня и развивать тему дальше не стала. Снова заговорила о работе.

В пьесе «Маска» Любовь Орлова собиралась сыграть хозяйку театра. Обвела карандашом реплику своей героини: «Весь секрет жизни в том, чтобы вовремя подготовить хорошие воспоминания».

Любовь Орлова

Когда и где родилась: 11 февраля 1902 года в Звенигороде (Московская обл.)

Знак зодиака: Водолей

Умерла: 26 января 1975 года, похоронена на Новодевичьем кладбище

Образование: училась в Московской консерватории (по специальности «фортепиано»), затем — в Московском теат­ральном техникуме (хореографическое отделение)

Карьера: в 1920-1926 годах работала тапером в московских кинотеатрах. В 1926-1933 годах — актриса Музыкального театра им. Немировича-Данченко. Снялась более чем в 15 фильмах, среди которых: «Веселые ребята» (1934), «Цирк» (1936), «Волга-Волга» (1938), «Светлый путь» (1940), «Весна» (1947), «Русский сувенир» (1960) и др. Народная артистка СССР (1950), лауреат двух Сталинских премий (1941, 1950), награждена двумя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Ленина, медалью «За оборону Кавказа»