Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Анастасия Мельникова: прошло то время, когда любимый мужчина мог взять меня за руку и отвести в ЗАГС

0

«В 14 лет я удивила маму признанием: «Я очень хочу ребенка». Мудрая мама ответила: «Хоть пятерых! Только сначала, умоляю, окончи школу, институт, а дальше делай что хочешь». Я была уверена, что мое предназначение — рожать и воспитывать детей. Но жизнь распорядилась по-другому», — рассказывает Анастасия.

— До последнего времени я вообще не задумывалась на тему возраста. И не скрывала, сколько мне лет, чувствовала себя молодой и счастливой. Я и сейчас так же себя ощущаю и не понимаю, почему эти самые 40 так ударили меня по голове. Накануне дня рождения звонят журналисты одного приличного издания и спрашивают: «Как вы относитесь к этой круглой дате?» Я говорю: «Девочки, я вас умоляю, можно на этой теме не заострять внимание? А то у меня комплексы появятся». В ответ слышу: «Хорошо!» И вот выходит статья «доброй» журналистки: «Мельникова разменяла пя­тый десяток!» Я, конечно, попробовала отнестись к этому с юмором. Но дело в том, что после сорока, как назло, начались проблемы с весом. Носила 40-42-й размер, а теперь 42-44-й. Это немного, но экран прибавляет еще 8-10 килограммов. Как актрисе это не учитывать? Села на диету. Хотя я всю жизнь, можно сказать, на строгой диете — ни хлеба, ни макарон, ни сладкого. А врач, который меня давно наблюдает, сказал: «Можешь совсем перестать есть — не похудеешь. Смирись, что тебе уже никогда не будет 20 лет. Лишний вес теперь будет всегда — результат необратимых процессов в организме. Не девочка уже». Слышать такое очень тяжело… Мне это не нравится! Хочу, как и раньше, быть молодой, худенькой, маленькой. Хочу, как и раньше, летать. Я поняла причину своего беспокойства: стала видеть женщин и мужчин, которые в два раза меня моложе! Раньше те, кто был младше, звались детьми, и вот они уже — взрослые красивые люди. В голове пока не укладывается, как же время так незаметно пролетело.

— Красивым женщинам бывает сложно смириться с угасанием мужского внимания…

— Не скажу, что его стало меньше. Как были поклонники, так и есть, только они тоже стали старше.

— А те, кто моложе, вам не нравятся?

— Пока еще нет. (Смеется.) Я с детства общаюсь с людьми старше себя. Не понимала женщин, обращающих внимание на молодых мужчин. И, откровенно сказать, побаивалась того, что сама такой стану. Но, похоже, повезло: на мальчиков не заглядываюсь. (Смеется.) Когда за мной приударяют 30-летние, говорю: «Детка, мне 40 лет». Некоторых это отрезвляет. Был смешной случай… За мной ухаживали два родных брата, причем втайне друг от друга. Они лет на 10-12 младше. Никаких отношений не было — просто легкий флирт. Так вот, после выхода той самой статьи про пятый десяток приходит эсэмэска: «Дорогая Настенька, поздравляем вас с днем рождения. Желаем счастья в личной жизни. С уважением, братья такие-то». Вот ведь гады! (Смеется.) Один потом объявился, но мне уже было неинтересно. После романтичных эсэмэсок вдруг: «С уважением». Большое спасибо, что не написали: «Дорогая Анастасия Рюриковна…» Да послушайте, о чем мы вообще говорим! Ведь главный проект в моей жизни — это дочь Маша, абсолютное мое счастье.

— Маше летом исполнится десять лет — взрослый ребенок. Она-то вас к замужеству не подталкивает? Как воспринимает ваших знакомых мужчин?

— Не могу сказать, что у меня какое-то невероятное количество мужчин  и приходится выбирать. Был один человек в окружении, про которого она сказала: «Ой, мамочка, хорошо бы тебе такого мужа». Отвечаю: «Есть одна деталь: он женат, и у него много детей». Она говорит: «Как жалко!» Маша очень душевный, доброжелательный и ра­з­­­­­у­м­­­­­­ный ребенок. Иногда даже меня пугает взрослым пониманием сложных вещей. И все-таки прошло то время, когда любимый мужчина мог взять меня за руку и отвести в ЗАГС. Ему придется прежде всего расположить к себе Машу, добиться ее доверия.

После этого человеку должна суметь довериться я. И если он возьмет на свои плечи хотя бы часть моих забот, то непременно выйду за него. В моем возрасте это надо делать, искренне веря, что навсегда. Почти десять лет я была замужем, потом еще несколько лет прожила в гражданском браке. Для меня жизнь с любимым и любящим мужчиной очень комфортна, я не феминистка и не мужененавистница.

— А какие требования мужчины обычно предъявляют вам?

— Основная претензия ко мне — это, как правило, невероятная ревность. У моего мужа ревность вызывало буквально все — профессия, мама, братья, друзья… Я должна была быть только его. Такая вот любовь.

Но от своей семьи я никогда не уйду. Братья, племянники — нас очень много, и я всех люблю. А ревновать меня не надо — я верная.

— А сможет ли мужчина втиснуться в ваш плотный график? Даже наше интервью проходит почти в полночь, вы только что со съемок…

— Ну… если не втиснется — значит, не любит. Это уже его проблема сделать так, чтобы со мной встречаться. Согласна, это непросто, потому что, как только у меня выпадает лишний час между съемками, несусь к Машке. Страшно по ней скучаю. И она всегда будет у меня на первом месте.

Каждый день дочка умоляет родить ей братика или в крайнем случае сестричку. Но добавляет: «Мама, только давай Боженьку попросим, чтобы это как чудо было, ладно?» Видимо, не представляет, как какой-то мужчина вольется в нашу с ней жизнь…

— Для многих родителей такие откровенные разговоры с детьми сложны…

— Но не для меня. Я с раннего детства Маше внушала: «Отвечу на любой твой вопрос — спрашивай, не собирай информацию по подружкам». И все ждала, когда смогу заговорить с ней про то, что происходит с девочкой по мере взросления. Как-то вышла дивная история… Машеньке семь лет, мы летим с ней в Венецию. Леша Нилов попросил купить какие-то лекарства, и мы зашли в аптеку. Пока я разговаривала с фармацевтом, Маша рассматривала витрину с разными женскими штучками для гигиены — и вдруг спрашивает: «Мам, а что это?» Смотрю ей в глаза и думаю: «Настя, говори правду! Ты же давала слово не врать». Отвечаю: «Малыш, так и так, у девочек бывает то-то и то-то». Рассказала ей, как сказку, без медицинской терминологии. Она внимательно выслушала и говорит: «Мама, спасибо тебе большое, ты хоть нормально объяснила. Потому что Ваня из класса про это так рассказал, что я ничего не поняла».

А что меня убило неделю назад… Маша приходит с энциклопедией, которую ей кто-то подарил, и заявляет: «Ты просила не слушать девочек в классе. Тогда сама объясни: как это понимать?» И открывает главу про беременность. Вроде детская энциклопедия, но написана таким гадким языком, что читать противно. «Это сочинил какой-то идиот, — сказала я дочери. — Самая красивая вещь на свете — любовь. А когда она есть, появляются дети. Придет время — я тебе обязательно расскажу. Сейчас не поймешь. И никого по этому поводу, пожалуйста, не расспрашивай».

— Если бы у Маши родился братик, было бы проще?

— Наверное, да. Но дети должны появляться только от большой любви — никак иначе. Если включаешь голову — любви нет. Когда говорят: «Вот, нужно подумать, построить отношения…» — это, по-моему, не любовь. Во всяком случае, для меня. Раз у меня нет второго ребенка — значит, и настоящих чувств не было. Пока…

— То есть вы против того, чтобы родить просто для себя, для Маши? Многих женщин не останавливает то, что нет мужа…

— Не будь у меня дочки, я бы тоже на это решилась. Моей любви хватит на десятерых, и я махнула бы рукой на то, что у меня нет мужа. Но теперь уже не смогу — потому что знаю, как сильно ребенок способен переживать, когда у него нет папы… Я никогда не думала, что ребенок может из-за этого страдать, даже если растет в неимоверной любви матери, бабушки, дядьев, племянников, сестер, братьев, друзей… Машка должна была родиться в полной семье, но обстоятельства сильнее нас — и получилось так, как получилось. Какие бы слова я ни находила, что бы ни говорила, она рвется к отцу. И это нормально, такова человеческая природа. Наверное, можно было бы придумать какую-то красивую легенду про погибшего летчика или моряка, но врать ей я не могу даже во благо. Маша остро реагирует на любую фальшь.

Дочери я дала все, что только может желать ребенок, кроме главного — полной семьи. И, видит Бог, не по своей вине… Долго на эту тему распространяться не стану, хотя мне нечего скрывать. Но я берегу Машины чувства. Дети вокруг такие «добрые»: все, что читают обо мне — правду ли, неправду, — сообщают дочери. А ее это ранит.

— Вы за что-нибудь дочь наказываете? За двойки, например?

— Никогда! Оценки не самое главное в жизни. Маша родилась семимесячной и пошла в школу в шесть лет, за компанию с двоюродной сестрой Сашей. Это был ее выбор. Оказалось, программа очень насыщенна — и учиться тяжеловато. Но она успевает. Не отличница, правда, но и не троечница. Я убеждаю: «Маша, лучше двойку получить, чем тройку. Середняком быть нехорошо».

Приносит как-то пару. «Мань, за что?» — «За правило». — «Ты же мне вчера рассказывала!» — «А там не вспомнила». Ну не вспомнила, ну устала — и что? Я-то понимаю, что она знает. Вообще, я учу ее с юмором относиться к любым ситуациям.

В школе дали диктант на скорость. Дома она все правильно писала, а тут приходит и говорит: «Мамуль, у меня «лебедь». Я в ответ: «Пусть «лебедь», ничего страшного». На второй день снова: «Лебедь», мам!» И в среду то же самое, и в четверг. В пятницу я: «Мань, даже боюсь спрашивать…» Она: «Ты права». — «Ну ладно. Ты же знаешь, как я люблю Чайковского». — «Это ты о чем?» — «У нас с тобой будет огромное озеро из маминых слез… И твои двойки будут в нем плавать, как черные лебеди. Но потом мы все выучим — и они превратятся в белых!» Она хохочет.

Главное, чтобы она выросла добрым образованным человеком. Сейчас мы с вами разговариваем, а она читает. Маша работает с утра до ночи, получаса нет поиграть. Школа, плюс музыкальная школа, танцы.

— Не боитесь выпускать в мир такую хорошую девочку?

— Боюсь, хотя она прекрасно адаптирована. Притом что я ношусь с ней как наседка. (Смеется.) И утром, даже если спала всего три часа, встаю и отвожу в школу. Смотрю, как она в класс бежит… Я же знаю, что еще немного — и она захочет, чтобы ее молодые люди провожали, а не мама. А пока, когда уезжаю на гастроли, после спектакля звоню и пою колыбельную по телефону или читаю, чтобы она могла уснуть спокойно.

Конечно, я понимаю, что ребенка надо отпускать, не держать у юбки. Готовлю себя морально. И когда к Маше приходят подруги, сижу и терплю, не захожу к ним. Говорю себе: «Запоминай, потому что скоро появится мужчина, который у тебя ее уведет. И не дай Бог вмешаться». До тех пор пока ей с ним хорошо, зятя буду обожать. А вот если обидит — так ведь бывает, — я снова рядом с ней, утешу. (С улыбкой.)

— Как вам кажется, ваша популярность для Маши плюс или минус?

— Плюсов больше, конечно. Но есть и серьезные минусы. На Маше с детства лежит большая ответственность. Условно говоря, если на стенке что-то нарисует обычная девочка — ничего, а если Настина дочка, то это будет всеми вокруг обсуждаться. Любую ее провинность возведут в ранг вселенской трагедии. Такие случаи уже были. Но это и неплохо, потому что в воспитании должны быть сдерживающие моменты. Плохо то, что она девочка закрытая. Это я выплескиваюсь, разряжаюсь. А она, кроха, не умеет.

Сталкиваясь с чем-то, молчит, переживает все внутри. И только губы дрожат. Но от слез на публике она старается удержаться. Маша остро реагирует на несправедливость, которой, сами знаете, хватает. А больше всего она боится огорчить меня.

— Дочь не сравнивает себя с вами?

— Да, было дело, говорила так: «Мама, ты считаешь меня умницей-красавицей, а на меня обращают внимание лишь потому, что я твоя дочка». Не знала, как ее переубедить. И вот летим с ней из Рима, а мужчина один говорит мне: «Боже, от вашей дочери глаз не отвести. Беллиссима бамбина!» Машка в вишневом пальто, красивых туфельках, с маленькой сумочкой, в шляпке с розами была необыкновенно хороша. «Ну что, Мань, он тоже знает, что я известная в России артистка?» — спрашиваю. Она, кстати, очень переживает из-за лишнего веса. Но что тут поделаешь, генетика у нас, Мельниковых, такая. В результате — 12 лишних килограммов. Раз в неделю мы с ней плаваем, она с тренером, а я так. Безумно хочу уехать с ней на море хотя бы на неделю. Но пока получается дня на три — не больше. Не помню, когда была в отпуске последний раз.

— Не боитесь надорваться?

— Я думаю об этом. Но знаю, что не имею никакого права сорваться, пока Машу не выдам замуж. (Смеется.) Два года назад, когда я вела программу «Участок» на Первом канале и постоянно моталась в Москву на съемки, серьезно подорвала здоровье. Настолько плотно работали, что перерывов практически не было. За целый день — чашка кофе, и все. Как-то еле живая вернулась со съемок в середине ночи. И тут звонок маминого знакомого: «Настюш, еду мимо твоего дома, у тебя свет в окне горит. Давно собирался тебе одну бумагу отдать. Можно зайти?» Он поднимается, пристально смотрит на меня, вытаскивает мобильный и звонит в скорую: «Быстрее врача на Мойку, 1!» Я переполошилась: «Александр Владимирович, вам плохо?» Он мне: «Деточка, ты себя в зеркало видела?»

Он не врач, а политик, но сообразил, что синюшного оттенка кожа, черные круги под глазами у молодой женщины — это ненормально. Приехали врачи, поставили капельницу: «Настя, мы забираем вас в больницу! Сильнейшее переутомление, крайне низкое давление». Я отмахнулась: «Не могу, у меня с утра съемки». Мы, молодые, ведь как к здоровью относимся: да ладно, пройдет! Утром, ни свет ни заря, вскочила, заехала в солярий, чтобы на съемочной площадке людей не пугать, и полетела сниматься.

— Настя, но с таким графиком работы вам же на свидания времени не остается!

— Ой, эти свидания… Вспоминаю одно… (Смеется.) Два часа ночи. Еду со съемок и, хотя страшно хочу спать, а вставать в семь утра, заезжаю за продуктами. Тележку нагрузила, бегу за второй. Потому что одной мало. Сахара и муки — по мешку, две бадьи растительного масла, да еще макароны, несколько сеток картошки… У нас всегда полный дом народу, мы с дочкой любим готовить и кормить гостей. И собаке раз в три дня требуется купить 12 литров кефира и мешок корма. Так вот, нагрузила я эти тележки до самого верха, расплатилась и с трудом выкатываю к машине. Открываю багажник, начинаю сумки укладывать… Вдруг слышу за спиной голос: «Как вам не стыдно?!» Одергиваю юбку, поворачиваюсь — и вижу мужчину: русоволосый, этакий богатырь русский. «Вы были моей мечтой, женщиной-мифом. Я думал, вы принцесса. А сейчас своими мешками с картошкой вы все разрушили!» Я говорю: «Простите, вы не могли бы своей мечте помочь? Перегрузить продукты в багажник. Или еще лучше проводить меня до дома и поднять сумки на третий этаж без лифта». Но он со словами «Да пошла ты!» развернулся, сел в машину и уехал. Сначала я засмеялась. А потом заплакала — не знаю даже почему. Но ничего…

Бог дал мне возможность ни от ко­го не зависеть, самой зарабатывать. А сум­­ки тяжеленные таскать… Когда совершенно это занятие надоело, попросила дворников (очаровательные, люди) — и сейчас они помогают.

— Настя, считается, что с возрастом надо меньше работать и больше получать. Вам-то уж с вашей популярностью давно можно на лаврах почивать, сбавить темп жизни…

— Я так вам скажу: счастье, что у меня столько работы, что суток не хватает. Потому что знаю, что такое вакуум в творчестве. После «Участка», а передача эта закрылась года полтора назад, мне показалось, что меня потеряли. Телефон молчал: видимо, все были уверены, что я занята с утра до вечера, и не звонили. Я чуть с ума не сошла! И тут вдруг один благотворительный фонд попросил помощи, потом другой, третий. То играла спектакль для онкологических больных, то с детьми встречалась, для которых мы с Машкой напекли таз пирогов, то в промоакции доноров участвовала.

В общем, дома не сидела. Всю свою сознательную жизнь я помогаю людям на добровольных началах. Пришла популярность — для зрителей сериала «Улицы разбитых фонарей» я и была той самой Настей, которая решала множество проблем по справедливости. Ко мне стали обращаться с просьбами. И письма пишут, и у парадной ждут, благо найти мой дом нетрудно. Даже в дверь, бывает, звонят, вычислив по окнам квартиру. А я человек открытый… И когда зимой звонит какая-нибудь бабушка и жалуется, что ей не на что купить дров, я ищу возможность передать ей деньги. Хотя, конечно, на всех моих заработков не хватит.

— Но если к вам нечистоплотные люди обратятся, попросят о помощи, в которой на самом деле не нуждаются, что будете делать?

— Если просят, надо дать. Говорят: нищим не стоит подавать, они водку купят. А я считаю, это их выбор — обмануть или нет.

— Может быть, вам свой благотворительный фонд организовать?

— Ни в коем случае! Я принципиально этого никогда не сделаю, хоть меня расстреляй. Скажут, что себе в карман кладу. В декабре я стала депутатом Законодательного собрания Санкт-Петербурга.

Когда мне предложили это, сказали: «Настя, но вы должны понимать, что каждую среду заседания». Плюс еще прием граждан раз в две недели. А я в Мариинский дворец теперь хожу каждый день! Потому что дел невпроворот, столько писем приходит…

— То есть вы загрузили себя еще больше…

— Я себя не загрузила, а освободила. До того как стала работать в парламенте, на решение вопросов намного больше времени уходило. Как-то вступилась за мальчика, которого несправедливо исключили из школы. Звонила директору школы раз 50: пожалуйста, помогите! В итоге удалось восстановить. Уважили Настю Мельникову, актрису и человека. Сейчас подобные вопросы решаются моментально — стоит мне лишь снять трубку телефона.

Кстати, именно «Участок» подготовил меня к такому повороту судьбы. Никогда не думала, что смогу заниматься политикой. Относилась к себе как к этакому жизнерадостному придурку, курице домашней, у которой в голове ребенок, дом, пироги, ну и театр, конечно. Теперь с осени пойду учиться: уже нашла подходящий университет муниципального государственного управления.

— При такой невероятной занятости на друзей время остается?

— Дружба — понятие круглосуточное. Мои друзья, а их у меня много, знают, что меня можно ночью разбудить — и я примчусь на помощь. Я, между прочим, страшно благодарна «Улицам разбитых фонарей»: у меня появилось много замечательных друзей.

— Настя, вы успешная актриса… Над какими проектами сейчас работаете?

— Как снималась в «Литейном», так и снимаюсь. На днях улетаю к Герману-младшему в Харьков: там у меня очень интересная роль в полнометражной ленте. В Театре имени Комиссаржевской как служила, так и служу. А еще есть антреприза. Знаете, как мы с Сергеем Кошониным выпустили спектакль «Казнить нельзя помиловать», который уже несколько лет идет с аншлагом? Звонит мне: «Настюх, у меня есть время для репетиции. Можешь подъехать?» Я говорю: «С двух до полчетвертого ночи выдержу. Дальше выключусь». Вот по ночам или вместо обеденного перерыва, когда шли съемки, мы и репетировали. Так и живу. Мама давно на меня махнула рукой. Убеждает, что в моем возрасте уже надо высыпаться и не взваливать на себя столько. Мама — разумный человек и хороший врач. Но она знает, что если я откажусь от этого бешеного ритма, зачахну сразу. Цапля чахла, цапля сохла, цапля сдохла… Остановить меня может только Маша. Если вдруг ей понадобится, чтобы я неотрывно была рядом, — брошу все. Но пока я все же хочу, чтобы она гордилась мной не только как мамой.


Анастасия МельниковаАнастасия Мельникова

Родилась: 19 сентября 1969 года в Ленинграде

Семья: дочь — Маша (9 лет)

Образование: окончила актерский факультет ЛГИТМиКа. Стажировалась в США, на Бродвее

Карьера: работает в Театре им. Комиссаржевской. Один из создателей фестиваля мюзиклов «Играем мюзикл вместе». Снималась в фильмах и сериалах: «Мания Жизели», «Улицы разбитых фонарей. Менты», «Идиот»,  «Казус Кукоцкого», «Сонька Золотая Ручка», «Литейный, 4» и др. Участвовала в телепроекте «Танцы со звездами» (Россия), была ведущей передач «Лихие 90-е» (НТВ), «Частный визит Анастасии Мельниковой» (100 ТВ), «Участок» (Первый канал). С декабря 2011 года депутат Законодательного собрания Санкт-Петербурга

Загрузка...