Владимир Стеклов: я счастливый человек благодаря своим дочерям

— Расскажите, как вам работалось с Михаилом Сегалом?

— Мы впервые встретились с Михаилом, и для меня это знакомство стало знаковым. Прежде мы не встречались на съемочной площадке, и я с большим интересом относился ко всем его предложениям и пожеланиям. Михаил в свою очередь отвечал мне тем же, если я предлагал свои решения и варианты. Это говорит о взаимном творчестве и не может не радовать. Приятно, что наши ощущения и представления о профессии совпали. Имея достаточно большой опыт работы в кинематографе, могу сказать, что к великому сожалению, профессия сегодня настолько размыта, что порой режиссура сводится к отдельным командам, как то, «Мотор! Начали!», а то и без этого.

— Насколько вам интересно было работать в жанре сочетания драмы и комедии?

— В момент работы как-то детально и подробно о жанре я не думал, потому что у нас все было всерьез. Рассказанная в фильме ситуация для меня очень знакома, поскольку я сам давно работаю в театре и тоже являюсь на сегодняшний день художественным руководителем Московского современного художественного театра. Для меня ситуация многочисленных распрей и разборок происходящая в главном театре страны очень знакома и понятна. Всегда существовала проблема между корифеями театра и молодыми творцами, которые всегда приходят, и как Костя Треплев словно читают мантру «Нужны новые формы!». И порой эти новые формы приобретают анекдотичный, а то и уродливый характер. Сегодня таких примеров немало, не буду называть эти театры, проповедующие революционное преобразование в театральной стилистике, эстетике и культуре. Что не всегда вызывает принятие и не может не провоцировать конфликты. В нашем фильме с помощью юмора поднимаются абсолютно серьезные проблемы. С иной точки зрения об этом может говорить молодая творческая генерация в лице Саши Паля, что попадает в те самые условия, своими исканиями и представлениями, что же такое театр сегодня. Он встречается с таким худруком, как мой персонаж, который слышит племя молодое и незнакомое, к которому нужно относиться с пониманием, большой осторожностью и бережностью. Иначе прослывешь, несовременным ретроградом, и это тоже вызовет волну непонимания. Мой персонаж давно сидит на своем месте и понимает, что для того чтобы и дальше оставаться во главе корабля, надо дипломатично лавировать в этом штормящем море. А комичность ситуации в том, что художник добивается успеха, когда трамплином ему становятся не нормальные чеховские поиски, как в правильном театре, а именно жанр порно индустрии. Можно было пойти простым путем – прийти с Чеховым в театр, пытаясь таким образом утвердить свои поиски и взгляды. Но судьба распорядилась так, что герою Паля приходится идти через тернии к звездам. Для меня все это очень знакомо, понятно и современно, более того, скажу – документально. Не надо было ничего себе фантазировать и представлять, как могла бы развиваться та, или иная ситуация в нашей интерпретации. Все это я проходил в реальной жизни на примере своих коллег и друзей. У меня полсемьи работает в разных театрах, а внук Данила работает как раз в главном театре страны – МХТ имени Чехова. А сколько у меня близких друзей, которые и руководят театрами, и находятся рядом с этим процессом. Поэтому, я могу утверждать, что и в реальности бывает все то, что происходит в нашем фильме. И даже скажу больше, — то, как в картине складывается творческая судьба героя Паля – так тоже бывает в жизни довольно часто.

— Актеру, особенно играющему в комедии, важно иметь здоровое чувство юмора. Насколько у вас получается с юмором относиться к жизненным трудностям?

— В нынешних реалиях пандемии не получается, честно признаюсь, поскольку слишком много живых примеров близких и друзей, кто заболел. И я уж не говорю о тех, кто ушел, а такие тоже есть. Беречь себя особо не получается, живем с семьей, как обычно. Конечно, стараемся не пользоваться общественным транспортом, местами большого скопления людей, постоянно сдаю тесты, потому что без них не пускают ни на съемочную площадку, ни в театр. Раз в четыре дня сдаем в павильонных съемках мазки. Ко мне даже домой приезжали брать анализ, причем, не предупредили, что отправили врачей. Звонок рано утром, открываем дверь – стоит женщина-космонавт в комбинезоне. Представилась, продолжая на лестничной площадке что-то еще на себя натягивать. Зашла, все сделала и ушла, такой вот театр абсурда. Оказалось, это съемочная группа отправила ко всем артистам врачей собрать анализы.

— Вы всю пандемию провели дома?

— Да, с женой и дочкой у себя в квартире на Патриарших прудах, вообще никуда не выезжали. Но летом мне удалось оторваться, было две больших экспедиции. Сначала в Красноярск (там снимали полный метр), где я психологически хорошо разгрузился, пошлялся по тайге. А потом снимался в интересном пост апокалипсическом проекте «Выжившие» под Вышнем Волочком Тверской области. История о том, что может произойти с людьми после атомной войны. Заброшенная глухая деревня, где из живых остались двое – сошедший с ума и мой персонаж, пока еще адекватный, но уже на грани. Снимали в реальной деревеньке у озера, где жилых всего-то дома три осталось. Первая моя большая сцена снималась на кладбище, где я хороню кого-то из сельчан. Шел дождь, я копал настоящую могилу, прыгали лягушки в глине, я был в яме больше, чем по плечи и чувствовал себя, прямо скажем, не лучшим образом. И тут режиссер мне говорит «Владимир Александрович, мы сейчас с коптера снимем, как вы лежите в могиле, якобы, философски на себя ее примеряя… Сможете?». Ну, я и улегся там, смотрю на этот квадрат неба надо мной и жутко-прежутко мне стало. Вот такая у меня была эмоционально-психологическая разгрузка после карантина. Но я такой воспаленно-довольный был «Ну как это здорово, какая прекрасная профессия! Столько всего могу испытать благодаря ей!». Я даже дочку Аришу стал везде брать с собой, и на съемки, и в театр. Она сходила на два взрослых спектакля, высиживала их полностью в зале в свои 2 года 8 месяцев. Дочке безумно нравится бывать у меня на работе, там всегда интересно, лучше всяких площадок и игровых комнат.

— Вам свойственно предаваться ностальгии, как большинству людей старшего поколения, тоскующим по временам СССР?

— Ностальгия может и случается, но я отдаю себе отчет, что ее эмоционально-психологический окрас замешан на моей юности и молодости. Но я, тем не менее, уверен, что профессиональная оснащенность во времена Союза была гораздо глубже и правильнее, и в театре и в кинематографе. А сейчас приходишь на проект и думаешь «Ну кто все эти люди? Откуда они взялись?». Начинаешь интересоваться и узнаешь, что люди действительно далеки от нашей профессии, но они вдруг решили заниматься именно этим. Кто-то очень правильно сказал, что нас всегда губит дилетантизм. Мне кажется, сейчас наступило время дилетантов и в плане профессионализма все стало значительно слабее. Да еще это чертово ЕГЭ, которое позволило (в творческих ВУЗах, правда в меньшей степени) поступать куда угодно, становиться дипломированными специалистами и потом не работать по профессии. А сколько сейчас платных творческих ВУЗов только в Москве? Раньше было пять, а сейчас, наверное, все 25, благодаря тому, что любой институт (хоть сельского хозяйства) может иметь актерско-режиссерский, продюсерский факультеты. Им же главное заработать деньги, причем, бывает, что официально там преподают вроде бы даже известные артисты. Но когда спрашиваешь «А часто там такой-то педагог бывает?», слышишь «Ну что вы, он там не бывает вообще».  Ну и в итоге появляется огромное количество выпускников с невнятными дипломами и знаниями, и это просто катастрофа.

— Ваша средняя дочь Глаша совсем недавно окончила институт, какую профессию она выбрала?

— Дочь окончила МГУ Ломоносова, факультет журналистики, она телевизионный журналист. У нее очень хороший диплом по Дивеевскому женскому монастырю, за который я ее похвалил «Умница, так и продолжай». Но так же Глаше очень нравится театр, кинематограф, режиссура и пока она еще не определилась со своим будущим. Что-то пишет, но официально по профессии не работает. Но поступала и училась сама, мы тут никак не участвовали.

—  Вы женаты в четвертый раз, вывели для себя аксиому – что же главное в женщине для мужчины?

— Как говорил Михаил Жванецкий «Я никогда не буду женщиной! Но как же интересно, что они чувствуют?». Мне кажется, моя жена меня чувствует. И всем своим женам я благодарен, что у меня есть такие великолепные, блистательные дочери – Агрипина, Глафира и Арина. Если бы их не было, я был бы глубоко несчастлив. А сейчас, благодаря своим дочерям, я счастливый человек. Даже не верится, что у них такая большая разница в возрасте — у старшей со средней 24 года, а с младшей аж 45 лет!

Что касается, самых главных женских качеств, то тут для меня идеальное сочетание – мама, жена и любовница, когда все это есть в одной женщине, как в моей Ирише. Она превосходно готовит, и даже когда я на гастролях и в экспедициях живу и завтракаю в прекрасных отелях, всегда признаюсь жене «Никогда не сравню ни один хороший завтрак в отеле с твоими завтраками!». Жена любит снимать и выкладывать в сторисы приготовленные ею блюда, и я это одобряю, пускай мне завидуют (смеется).

— Прочитала на странице вашей супруги, что вы ввели правило в своей семье – не покупать того, что можно не покупать. И потому у вашей двухлетней Ариши не так много игрушек, как ей хотелось бы…

— Мне кажется, у Ариши достаточно игрушек, просто они сейчас сложены в разных местах, потому что у нее пока нет своей комнаты. Сейчас мы как раз оборудуем детскую комнату в новой квартире. Пока дочка днем спит в нашей спальне, а вечером самостоятельно в гостиной. Хотя, когда я нахожусь на гастролях, или в экспедициях, то Ариша спит с мамой. Она очень воспитанная девочка, и у нее нет такого «Хочу-хочу!», как у некоторых избалованных детей. Перед выходом на прогулку мы всегда обсуждаем, что взять с собой. Допустим, дочка говорит «Давай возьмем эту игрушку, а еще эту и вон ту». Но ведь в результате папа все это тащит на себе. А если несет Ариша, то она половину игрушек регулярно теряет. Поэтому я стараюсь с ней договориться и объяснить ситуацию. Или, когда предлагаю взять коляску на продолжительную прогулку, объясняю «Когда мы много ходим пешком, ты быстро устаешь, и тогда мне приходится сажать тебя на шею. Если недалеко, то я не против, но когда прогулка долгая, то я бы все же предпочел коляску». То есть, мы все время находимся в диалоге, я всегда объясняю дочке, почему именно так мы должны поступить, никогда просто так ничего не запрещаю. Когда Ариша теряет игрушку, потом сильно переживает, плачет, а я ее успокаиваю, что мы обязательно ее найдем. Однажды так и случилось, когда игрушка упала в неглубокий канализационный люк, и ее было видно. Я сказал Арише, что сейчас не смогу достать, но найду специальные приспособления, мы вернемся и достанем игрушку. И действительно, на следующий день пришли, вооружившись палкой, просунули ее в люк, подцепили и вытащили. Это было такое счастье! А когда игрушку не удается найти, я дочке говорю «Ее  найдет какой-то другой ребенок и будет радоваться. Помнишь, мы с тобой тоже однажды нашли машинку, и еще одну игрушку? Представляешь, как было обидно тем детям, кто их потерял, когда мы с тобой были рады находке». Игрушки мы находили в фонтанах, и я, засучив рукава, опускался в них с головой и доставал неожиданную находку.

— Старших дочерей вы так же воспитывали?

— Мне кажется, собственный пример – лучшее, что могут дать родители детям. Например, я мою посуду – обожаю это делать, и при этом говорю Арише «Я очень хочу, чтобы ты помогала нам с мамой по дому. Потому что я скоро уеду, и только ты останешься помощницей. Хотя у нас есть посудомоечная машина, но поверь, самой вымыть свою ложку, вилку и тарелку очень здорово». Важно жить по устоявшимся правилам и прививать это детям.

— Чем любите вместе с Аришей заниматься?

— Книжки читать, рисовать, вместе с ней придумываем персонажей, сначала тех, которых уже знаем, а потом уже и своих собственных, которых нет  в книгах. Это очень увлекательная игра, развивающая фантазию у ребенка. Так же играем в кукольный театр, прячемся по очереди за грифельной доской, показываем сценки. Дочка очень любит игровые комнаты, детские площадки, мне хочется, чтобы она выросла спортивной девчонкой. Я всем своим дочерям старался привить любовь к спорту, видимо это во мне срабатывал комплекс отца, у которого нет сына. Таскал дочек с собой на стадионы, тренировки, на футбол, а им, как девочкам, это было не так интересно. Однажды я Глашу потерял в Лужниках, хорошо, что занимался в вип-зале, они объявили поиски по громкой связи и охрана быстро дочку нашла.

— А внука Даню не брали с собой?

— Брал урывками, а в основном, когда он уже подрос, и у меня стало больше времени. Когда они все были детьми, у меня был очень интенсивный период загруженности в работе. Так сейчас и сам Даня очень мало видит своего сына Петю, потому что много снимается.  И дай бог, чтобы у него было много работы. А вот бабушка Граня – дочка моя, сейчас забрала своего внука, моего правнука, и укатила с ним в деревню. И это тоже здорово!

— Внук Даня у вас очень шебутной был в детстве в юности, учиться особо не любил, рано ушел из дома – в вас пошел?

— Может быть, у всех Стекловых есть одна общая черта, которая нас объединяет – мы все не любили учиться. Пожалуй, только Глаша стала исключением, она школу любила. А лично я ее ненавидел, и полюбил учиться, только поступив в театральный вуз. Тогда я понял, что нашел свое призвание и пропадал на занятиях с утра до ночи. Помню, Даня, учась на первом курсе, говорил мне «Дед, я так устал! Прихожу в 8 утра, ухожу в 12 ночи, как же это тяжело». А я ему отвечал «Боже мой, как прекрасно! Я бы вообще не уходил из Камергерского переулка и Школы-студии МХАТ». Хотя, как позже узнал, моя фотография висит в школе, где я учился на доске почета «Наши выпускники», но я все равно очень не люблю говорить на эту тему… Сразу после съемок в сериале «Кадетство» мне предложили работу сразу в двух сериалах – «Ранетки» и «Я лечу», где в первом мне нужно было играть директора школы, а во втором главврача больниц. Я выбрал главврача, объяснив создателям «Я буду не просто плохим директором школы, а ужасным! Я покажу всю мерзость школьной жизни!», настолько глубоко мне запала в душу детская травма нелюбви к школе. А когда проект «Ранетки» вышел на экраны, он стал очень популярным, и маленькая Глаша мне с укором говорила «Ну почему же ты там не снялся?! Тебя бы тогда все знали!».

— Какие наставления давали в профессии сначала дочери, а потом и внуку? Вы рады, что они продолжили династию?

— Очень рад! Но я ничем им не помогал, они все сами-сами делали. Тут у меня есть комплексы, что неправильно пользоваться протекцией. Детям же потом будет легче в профессии, не будет на них груза, что кто-то за них похлопотал. Я им в свое время сказал одно «Мы думаем, что это мы гениально играем. Нет, это Бог играет, когда он нас выбирает. Вот надо, чтобы выбрали, а это уже от тебя зависит».

— Любите работать с дочерью и внуком?  

—  Очень люблю, с Граней у нас есть театральный опыт в спектаклях «Жак и его господин» и «Любовь в двух действиях». А с внуком мы снимались в нескольких проектах, я сыграл его деда в картине «Человек-добро»,  отца в фильме «Только не они», и вот Даня уже сыграл моего героя в юности в фильме Александра Велединского «В Кейптаунском порту». И уже подрастает мой правнук Петя, он очень классный, копия Данила по своей псхофизике! Более того, Петя обожает Аринку, а она обожает его и когда они встречаются, это что-то, не разлей вода! Думаю, вот с Петькой то я точно похожу на свои любимые спортивные мероприятия, это у нас еще впереди!

Досье

Родился: 3 января 1948 года в г. Караганде

Образование: окончил Астраханское театральное училище.

Карьера: Народный артист России. с 2000 года художественный руководитель Московского современного художественного театра. Снялся более чем в 160 фильмах и сериалах, среди которых «Криминальный квартет», «Петербургские тайны», «Кадетство», «Псевдоним Албанец», «Я лечу», «Ласковый май», Брат за брата», «Лиговка», «Москва. Три вокзала», «Молодежка», «Куба» и др.

Семья: женат на Ирине Стекловой (Дерягиной), их дочери Арине 2.8 мес. Дочь Агриппина Стеклова (47 лет), дочь Глафира (23 года).