Сергей Жуков: «Теперь нам необходима еще одна дочь»

Сергей: Я нередко говорю: «Дети — наше все», но совсем недавно понял, что это не образное выражение, а суровая реальность. Сейчас мы находимся в состоянии переезда: перевозим все «нажитое непосильным трудом» со старой квартиры на новую. Перетащили уже, мне кажется, порядка шестисот тысяч ба­улов, а вещи все не заканчиваются.

При том что отец семейства вывез свое личное за одну ходку в трех небольших чемоданчиках. Но у детей же не только одежда и обувь — у них огромное количество разных игрушек, развивающих игр, книжек на русском и английском языках. А ведь это только те книги, которые рассчитаны на их нынешний возраст. А ребята же будут расти! Поэтому мы уже припасли двести томов «Библиотеки всемирной литературы» и прочей классики. А вместе с книгами на новую квартиру переехали все детские рисунки, собранные Региной за шесть лет. Жена не выкидывает ни одной бумажки, если на ней Ника или Энджел что-то нарисовали, пусть даже это откровенная каляка-маляка размером с козявочку. Все хранится в специальных папках. Нет, я за, разумеется, но ведь уже четыре недели переезжаем! И конца-краю не видно!

— А помните тот волшебный момент, когда вы сказали себе: «Все, немедленно ищем квартиру побольше, потому что в старой мы не помещаемся»?

Сергей: Это произошло буквально через неделю после того, как мы забрали Мирона из роддома. В первую же ночь старшим детям было объяснено: «Все, малыши, теперь вы спите у себя в кроватках». Они кивнули, мол, все понятно, но под утро, конечно, оказались у нас в постели. Я давно привык спать «пингвинчиком» (знаете, такая любимая поза всех родителей в мире, когда ты стараешься не занимать ни миллиметра лишней площади и даже во сне держишь руки-ноги по швам), но всем места все равно не хватило. Младший ребенок лежал у мамы под боком, старшие раскинулись рядом. А отец семейства проснулся практически на полу. Через два дня я привез в спальню самую большую кровать, которую только нашел: шириной почти два с половиной метра. Ну все, решил, тут-то мы точно все поместимся. Какое там! Утром та же ­история.

Регина «пингвинчиком» за краешек цепляется, а дети опять вольготно расположились. А лучше всех, конечно, устроился Мироша — по диагонали, раскинул ручки-ножки, лицо важное такое. Ни дать ни взять директор завода. Это, кстати, у него такое домашнее прозвище. Когда наш педиатр первый раз осматривал сына, он спросил: «Как малыша-то зовут?» — «Мирон Сергеевич», — солидно ответил я. «Ух ты, с таким именем — настоящий директор завода!» — воскликнул врач. В общем, когда я понял, что мы не помещаемся ни на одной кровати, было принято решение искать новый, более просторный дом.



— И, наверное, сразу задумались о том, чтобы разделить детские спальни на мальчишечью и девчоночью?

Регина: Мы хотели сначала поселить Нику и Энджела в разных комнатах, но потом, глядя на них, я поняла, что пока не получится. Они очень сильно привязаны друг к другу. У них общие игры, общие темы для разговоров, им спокойнее засыпать рядом. Поэтому сейчас мы разделили комнаты на спальню и игровую. А там видно будет: и старшие подрастут, и Мирон к ним присоединится — тогда будем планировать все по новой.

— Когда вы поняли, что скоро в семье будет пополнение, сразу обрадовали старших детей?

Регина: Мы узнали о том, что я в положении, когда на два месяца уехали в Таиланд. У меня начался токсикоз ­какой-то­ невероятной силы. Я не могла выйти из дома: только переступлю порог — и бегом назад. Дети все это наблюдали и мучили папу: «Может, мама что-то не то ест?» В общем, пришлось им сказать, что дело тут совсем не в еде.

И ребята принялись ждать. Самый главный вопрос, который они задавали по десять раз на дню, был: «Почему же так долго? Почему он не может родиться быстрее?» Живот рос, Ника с Энджелом разговаривали с ним, слушали, что там делает Мирошка. А когда я объявила, что скоро уеду на три дня в больницу, потому что мне надо будет родить им братика, они очень удивились: «А зачем на три дня? Его разве нельзя сразу достать и домой привезти?» И внимательно слушали объяснения про врача, который будет обследовать меня и малыша, смотреть, все ли у нас в порядке.

Сергей: Мы с Региной тщательно продумали момент приезда Мироши домой. Не секрет, что старшие дети часто начинают вдруг без всякого основания ревновать родителей. И мы заметили, что Энджел нервничает. Понятно было, что мальчик не знает, как отнестись к Мироше. Когда увидел его в роддоме, ужасно обрадовался, попросил взять

на ручки и держал с какой-то невероятной нежностью. А потом напрягся, забеспокоился и сам запросился на ручки. И тогда я сказал: «Энджел, у меня к тебе важное поручение. Как только малыш приедет к нам, ты, как старший брат, должен устроить ему экскурсию по дому. Он же у нас не был и не знает, где у нас холодильник, где мы моем руки». И Энджел проникся важностью миссии. Ходил и рассказывал братику: «Вот кухня, а здесь наши игрушки». И нам показалось, что он тогда слегка расслабился и на время забыл о своей ревности.

— А сейчас ревнует?

Регина: Сказать по правде, да. Но на Мироше это никак не отражается: Энджел его очень любит, играет с ним, разговаривает, памперсы помогает менять, купать. Но его ревность выплескивается в других моментах: он ноет, просится на ручки. Бедняжка не может понять, что с ним происходит. Он же был все время самый маленький и вдруг раз — стал старшим. Мы много читали про многодетные семьи, и во всех книгах говорилось, что труднее всего приходится среднему ребенку. Так и получилось. Но я, как могу, помогаю детям найти общий язык. Рассказываю им, как Мироша скучал, спрашивал: «Где моя Ника, где Энджел?» (изображая тоненьким голоском, как будто это он говорит). Объясняю Энджелу: «Ника теперь старшая сестра, а ты — старший брат, что очень важно и почетно».

— Нике, наверное, проще дается общение с малышом? Ей не привыкать быть старшей…

Сергей: Ника на полном серьезе думает, что Мирон — ее ребенок. У нее уже был один младенец — Энджел, она помогала его растить и искренне считала, что без нее мы не справились бы. Но поскольку разница у них всего год с небольшим, то Энджел — это такое несколько спонтанное, неосознанное родительство. А теперь девочка, можно сказать, пожила, повзрослела, набралась жизненного опыта и Мирошу растит уже осознанно, по всем правилам педагогики. Никуся обожает младшего­ брата, и если учесть,

что она у нас ребенок эмоциональный, то получается прямо-таки удушающая любовь. Приходится даже упрашивать ее отойти от мальчика хоть ненадолго, дать ему отдохнуть. Но она на самом деле очень помогает нам, читает Мироше книжки, танцует и поет перед ним так, что наш абсолютно уравновешенный, спокойный малыш начинает хохотать как заведенный. Но зато у старших детей постоянные разборки между собой. Причем, на наш, взрослый взгляд, на каком-то совершенно несерьезном уровне типа «Она на меня не так посмотрела!» или «Я ему принесла игрушку, а он не поблагодарил!». Ругаются друг с другом, плачут. Но, кстати, мирит их все тот же Мирошка. Я говорю: «Ребята, он боится ваших криков и слез, смотрите, сейчас тоже заплачет!» И они успокаиваются. Но при этом разводить детей по разным комнатам и просить отдохнуть друг от друга тоже невозможно — они и пяти минут поодиночке не могут высидеть.

— Ну а вам самим каково в роли многодетных родителей?

Сергей: Все никак не получим удостоверение, чтобы бесплатно на метро ездить! (Смеется.) А чувства совершенно полярные. С одной стороны, мы уже не представляем, как жили ­когда-то­ без Мирона, он очень гармонично вписался в нашу семью. Теперь у нас есть еще один источник тепла и нежности. Но с другой стороны, мы сейчас проходим невероятно сложный период. Мы устали. К тому же Ника осенью пойдет в школу — нам приходится ее готовить к столь знаменательному событию, и Регина начала собственный бизнес.

— С тремя-то детьми, один из которых новорожденный!

Регина: Вы будете удивлены, но я считаю, что время вполне подходящее. Однажды психолог сказал мне одну интересную вещь: «Если вы хотите в жизни заняться чем-то еще, кроме воспитания детей, то времени у вас осталось совсем немного». — «В каком смысле?» — удивилась я. «Мама должна определиться с работой до того момента, как ее ребенок пойдет в школу». Для малыша его родители — несомненный авторитет, независимо от того, кто они по профессии. Но, взрослея и попадая в социум, ребенок меняет миро­ощущение, и мама, которая занимается только им самим, теряет свои позиции по сравнению с мамами-актрисами, мамами-учительницами или стюардессами.

Конечно, не обязательно выходить на работу в офис на полный день. Не обязательно вообще зарабатывать деньги. Но должно быть какое-то дело, хобби, какое-то свое пространство и время. Для школьника это очень ценно. Я прислушалась к словам психолога и стала размышлять, куда я хочу двигаться дальше. Дело нашлось совершенно неожиданно. Однажды у Ники в саду был праздник, и мы заказали для нее капкейки — такие кексы с верхушками из разноцветного крема. Они были красивые, но все одинаковые и совершенно невкусные. «А ведь тут огромное поле для творчества», — подумала я. И кексы, и крем могут быть с разными вкусами, а по поводу оформления — вообще миллион вариантов. Так родилась идея семейной кондитерской, выпекающей капкейки.

— Сергей, вы, опытный бизнесмен, советуете Регине, как вести дело?

Сергей: Я вам вот в чем признаюсь: у меня сейчас новый период влюбленности в жену. Никогда еще не видел ее такой деятельной. В первый же месяц работы Регина столкнулась сразу со всей гадостью, которая только может вылезти, когда ведешь свой бизнес. Она сначала немного растерялась и ежесекундно звонила мне: «Ты

представляешь, муку не привезли!», «Сережа, у них что-то сломалось в цеху!» и прочее в том же духе. Я ей говорю: «Так! Стоп! Регина, зачем тебе знать, привезли муку или нет?» А она: «Я все должна знать, как говорится, до последнего винтика! И как хлеб печется, и как система учета работает!» Обложилась книгами, учебниками, отправилась на какие-то бизнес-тренинги, курсы бухгалтерии, старается разобраться во всем в кратчайшие сроки. Я удивляюсь: «Зачем тебе такое количество знаний? Все расчеты тебе должны давать специально обученные люди!» Нет, говорит, я сама должна во всем разобраться, чтобы все работало идеально. Никогда не думал, что в Регине откроются такие качества. Но с другой стороны, мне страшно. Потому что моя домашняя и покладистая жена становится жестче.

Регина: Сережа привык, что я за ним. За его широкой спиной. И я не хочу ничего менять в сложившейся схеме наших отношений, я хочу по-прежнему оставаться женой: мягкой, слабой. Но в бизнесе хочу решать все сама. А сделать это, оставаясь покладистой и нежной, невозможно. Сереже очень сложно принять новую Регину. Да и я порой сама себе удивляюсь. Но, видимо, нашей семье надо пройти через такое испытание и выйти на новый уровень отношений.

— Но зато вы, наверное, целыми днями едите сладости со своей кондитерской?

Сергей: Мы очень смеялись, когда в «Инстаграме» прочитали комментарий под фотографией своей продукции. «Везука, каждый день можете есть!» Не понимает народ, что свой бизнес — не значит ежедневно потреблять то, что производишь. Это управление большим количеством людей, начиная от водителя и заканчивая шеф-кондитером. Конечно, наши дети иногда просят привезти какой-нибудь кекс на ужин, но мы особо не балуем их. Попа слипнется! К тому же Ника уже очень трепетно относится к своей фигуре. Половинку капкейка съедает, а потом говорит: «Все, мне больше нельзя, я же гимнастка!»

— Как же вы все-таки умудряетесь поднимать бизнес, будучи многодетной матерью? Няню пришлось нанять?

Регина: Безусловно, у нас есть няня. И моя мама часто помогает с детьми. Но даже с таким количеством помощников в то время, когда родились Ника и через год Энджел, ни о каком бизнесе и речи быть не могло. Они постоянно нуждались в заботе, и каждому надо было свое. А сейчас ребята уже выросли, утром уходят в сад, приходят вечером,

у них свои интересы. Конечно, им нужна мама. Но уже не в таком количестве. Сво­бодного времени остается гораздо больше. А Мирон — удивительный младенец, он позволяет мне работать столько, сколько надо. Во-первых, к третьему ребенку совсем другое отношение, более взвешенное, ты не бежишь к нему каждую секунду по первому писку. А во-вторых, у Мироши есть какой-то волшебный дар: когда он рядом со мной, я абсолютно уверена в себе. Он очень спокойный, улыбчивый, любопытный ребенок.

Сергей: Плачущий Мирон — это нонсенс. Регина не беспокоясь едет с ним в цех, зная, что там он будет вести себя образцово.

— Сергей, а вы жалеете, что приходится часто уезжать на гастроли и расставаться с семь­ей? Скучаете, наверное?

Сергей: Я не прекращаю скучать по детям ни на минуту. Да еще Регина, негодяйка, все время присылает мне видео: мальчик говорит первые слова, девочка с гитарой поет

рок-н-ролл. И я хватаюсь за голову: «А-а-а, первые шаги он сделал без меня! Первые аккорды она взяла без моего участия!» Но такова доля всех отцов, которые заняты делом. Помню, мой собственный папа, уходя на работу в семь утра, успевал сказать мне: «Вставай, пора в школу». Приходил домой в восемь вечера, уставший до изнеможения, читал газету и в девять ложился спать. А в единственный свой выходной мечтал отдохнуть, говорил: «Знаете что, ребята… Я поехал на рыбалку! Единственный день в неделю, который я могу провести с друзьями или на­едине с собой, в тишине. До встречи». И папу можно было понять! Я своих детей вижу еще реже, но мы выработали свой собственный семейный режим. У нас выходные не в субботу или воскресенье, а когда папа в Москве. Или я могу воспользоваться­ служебным ­положением и взять семью с собой на гастроли, месяц путешествовать по Штатам. Папа дает концерты, а ­семья при этом вместе с ним. А на лето мы уезжаем в Испанию (недавно купили там дом), и я составляю специальный график: две недели концерты, две недели с семьей.



Регина: И мы уже подстроились под такой график. Дети знают: папа приедет — и будет праздник, они будут вместе. Единственные люди, кому это дается непросто, — педагоги Ники и Энджела по хору и гимнастике. Они люди старой закалки, у них дисциплина на первом месте, и они не очень любят, когда дети пропускают занятия. Но вынуждены идти навстречу и отпускать детей, за что им большое спасибо. В школе, конечно, будет сложнее.

Сергей: Мы показали Нике школу, где она будет учиться: класс, столовую, раздевалку, физкультурный зал. Правда, немного неудобно получилось… Пришли на собеседование, познакомились с директором школы — приятная женщина, профессионал с большой буквы, строгая, но справедливая. И вот сидим мы перед ней, я такой рас­слабленный, довольный говорю: «Семья у нас большая, мы всегда в движении и детей не бросаем, все время стараемся с ними проводить. Мы не из тех людей, которым лишь бы сбагрить детей в школу и до шести вечера не видеть и не слышать!» А у нее лицо вытянулось слегка, и она говорит: «Вообще-то у нас как раз школа полного дня, и дети здесь до шести вечера занимаются». «Упс», — думаю. Но выкрутился, объяснил, что у Ники много дополнительных занятий, мы ее все равно будем забирать. Так что, надеюсь, в школе нас уже запомнили и поняли, что с семьей Жуковых будет непросто.

— Кстати, а семья Жуковых не планирует расширяться дальше?

Сергей: Вплотную к обсуждению этого вопроса мы еще не приступали — слишком устали оба, но мысли родить еще одну девочку есть. Приходим покупать Мирону

одежду — и глаз волей-неволей цепляется за малюсенькие платьица. «Ой, — говорит Регина, — ты посмотри, какие они красивые!» Я ей строго: «Так, гражданочка, спокойно! Проходим, не задерживаемся!» — а сам еле взгляд отрываю от каких-нибудь розовых ползунков. А сколько у нас имен есть в запасе красивых? Мы же очень долго не знали, кто родится, мальчик или девочка, и поэтому у нас, помимо Мирона, были мысли о Божене. Или вот Ярослава — тоже вариант. Нам просто необходима еще одна маленькая девочка! Лет через пять. Регина — молодая мама, мы вполне успеем. И вот тогда уже наступит полная гармония.

---

Сергей Жуков

Родился: 22 мая 1976 года в г. Димитровград (Ульяновская обл.)

Семья: жена — Регина Бурд, экс-солистка ВИА «Сливки»; дочь — Ника (7 лет); сыновья — Энджел (почти 5 лет), Мирон (6 месяцев)

Карьера: в 1995 году стал диджеем на радиостанции «Рокс». В том же году вместе с Алексеем Потехиным организовал группу «Руки вверх». У группы шесть серебряных, три золотых и один платиновый диск. Хиты: «Крошка моя», «Ну где же вы, девчонки», «Студент» и др.  В 2005 году начал сольную карьеру. На данный момент записал три альбома. Генеральный директор компании Real Records. Владеет несколькими барами и ресторанами. В 2012 году сыграл себя самого в сериале «Интерны». Обладатель шести статуэток «Золотой граммофон», четырежды лауреат «Песни года»