Сергей Гармаш: «Для меня семейный подряд — абсолютное табу»

— В фильме «Два билета домой» вы сыграли человека, отсидевшего 15 лет в тюрьме за убийство жены, а сразу после освобождения встретившегося с дочерью, которая росла в детском доме. Как родилась эта история?

 

— Знаете, как бывает: читаешь какую-то книгу, и она тебя «взрывает», заставляет думать, не оставляет равнодушным. Или смотришь спектакль, фильм и выходишь потом с мыслями: «Какая прекрасная история!» И ты готов сам совершить что-то интересное. Вот так и ко мне на протяжении жизни приходили разные мысли. Какие-то из них я фиксировал в записных книжках. Не могу назвать это занятие хобби — слово мне не нравится. Но это — одно из увлечений.

И однажды в моей голове возник сюжет, как детдомовская девочка узнает о том, что у нее есть отец, который есть причина всех ее бед. И она отправляется к нему. А в финале мне виделась красивая, светлая комната с окном, куда девушка введет за руку этого человека, и они станут семьей. Как-то, приехав к своему другу режиссеру Дмитрию Месхиеву, рассказал эту историю ему. А он предложил изложить ее на бумаге, что я и сделал. Начал работать над сценарием года три назад в конце мая, на съемках сериала «Ленинград 46», а в конце сентября закончил. Сначала я изложил одну драматичную сцену в тамбуре вагона, отослал ее Диме. Он сказал, что все хорошо, я обрадовался и решил: «Сегодня напишу следующую сцену». И вот это «сегодня» длилось долго, только на пятый день у меня получилось вечером сесть в гостинице и что-то создать. Писал я так же непоследовательно, как и снимается кино: сегодня — сцена из середины, завтра — из конца фильма. Вот так и конструировал историю. Затем мы это все разрабатывали с режиссером Димой Месхиевым и сценаристом Машей Ошмянской.

С Марией Скуратовой. Кадр из фильма «Два билета домой». Фото: пресс-служба компании «Наше кино»

— С какими-то сложностями сталкивались?

 

— Нет, это было приятное времяпровождение, причем писал я без черновиков. Я не воспринимал это как трудную работу, наверное, еще и потому, что не чувствовал внутри ответственности. Как если бы я завтра пришел к продюссеру и заключил договор на создание сценария в конкретные сроки.

Так же когда-то — фактически спонтанно я в 15 лет поступил в Днепропетровское театральное училище. Приехал неподготовленным писать диктант, не зная про экзамен по актерскому мастерству. И вот этот момент безответственности, когда над тобой ничего не довлеет, невероятно дорог. Ведь почему артисту на репетиции или съемках в кино всегда легче показать коллеге, чем сделать свое? А потому, что такой твой показ безответственен. Я легко покажу, как вам правильно сыграть, а вот в своей роли могу тормозить.

— Главного героя сразу писали под себя?

 

— Нет! Скажем так, я его писал из себя, думал, как бы повел себя я в предлагаемых обстоятельствах. Но точно не на себя, а на актера моложе. Если бы Месхиев решил снимать другого актера, я не был бы против. Но Дима настоял, чтобы играл я. Теперь считаю, что это решение было отчасти неправильным. Если бы играл другой человек, результат получился бы лучше. Те недочеты, которые вижу в этой роли, — а они есть, все то, что не удалось, произошло по одной причине — я перестарался. Видимо, слишком мешало чувство ответственности.

Жить — это учиться

— Рабочее название фильма — «Преданные». А можно ли простить предательство, как вы считаете?

 

— Я предлагал название «Дочь» , хотя, конечно, понимал, что существует уже немало фильмов с таким названием, и потому оно не устраивало прокатчиков. Название «Преданные» придумал Дима Месхиев, но оно мне нравилось не до конца. Кто в итоге придумал «Два билета домой», даже не помню уже. Что касается предательства… Слушайте, Господь Бог готов нам простить все, лишь бы мы осознали глубину своей вины и неправоты. Поэтому, наверное, и предательство можно простить.

— Вы сыграли несчастливого человека с поломанной судьбой. А что вам самому помогало выйти из тяжелых жизненных ситуаций?

 

— В первую очередь мне помогали близкие люди, семья — родители, жена, дети. Безусловно, случались моменты, когда было непросто, но я и сам пытался себе помочь, осознавая происходящее. Как можно себе помочь? Поменять тот объектив, в который ты смотришь уже слишком долго, или просто выйти из своего «я» и взглянуть на себя со стороны.

С женой Инной и с актрисой Ириной Розановой. Фото: Persona Stars

— Кому бы из тех людей, кто помогал вам в жизни, чему-то научил, вы хотели бы сказать спасибо?

 

— Главными учителями в моей жизни, конечно, остаются мама и папа. А дальше идет огромнейшее количество людей, у которых я сначала учился, а потом и работал с кем-то в театре и кино. Я не могу этот момент персонифицировать, потому что в любой профессии важно движение вперед, а оно обусловлено тем, что ты всегда должен учиться. И никакой возраст, никакой опыт, никакое количество фильмов и спектаклей не может превалировать над тем, что ты, встречая новых людей (независимо от их титулов и рангов), должен что-то от этой встречи почерпнуть, в хорошем смысле слова. Жить — это учиться, а учиться — жить. Как только человек позволит себе сказать (даже не произнося это вслух, а где-то внутри себя): «Ну все, вот это я уже знаю!» — это первый импульс к тому, чтобы остановиться и начать бронзоветь. Можно это состояние назвать по-разному — чахнуть, сохнуть, заканчиваться.

— Вы не раз признавались, что фортуна к вам благосклонна… А что назовете главной удачей?

 

— Это довольно опасный момент… Назвать какой-то конкретный момент, значит в чем-то себя ограничить, остановить. Мне легче рассказать о том, какая со мной случилась неудача. Был очень трудный, прямо-таки трагический момент, когда я уже после армии и работы в театре приехал в Москву поступать в театральное училище. Пришел в Щепкинское и просто с грохотом и треском провалился на первом же туре. Мне сказали: «С вашим украинским говором, который вы никогда не исправите, нигде в Москве не пройдете конкурс». Причем когда это говорилось, передо мной сидели преподаватели, и среди них — Юрий Мефодьевич Соломин. Это был тяжелый и больной, может быть, самый трудный в моей жизни момент нахождения на сцене. Но в то же время он стал переломным.

Я ведь тогда все же поступил в Школу-студию МХАТ. И украинский говор не помешал. А спустя время после ее окончания показывался в театр «Современник». Хотел прочитать монолог, сказал, что ничего другого у меня нет. Но мне в этом прочтении отказали, и я уже должен был покинуть репетиционный зал, как в самую последнюю секунду Валерий Фокин спросил: «А что за монолог?» Я ответил, что это монолог Мити Карамазова из Достоевского. В приемной комиссии сидели Галина Борисовна Волчек, Игорь Кваша, Валентин Гафт и Валерий Фокин, они посовещались и разрешили мне читать. А зная условия показа (когда не могут всех полностью просмотреть и прослушать), я в момент чтения понимал: сейчас что-то случится. Я дочитал монолог до конца, а он длился 22 минуты! И меня не остановили! Возможно, это и был уже один из самых счастливых моментов моего нахождения на сцене.

С художественным руководителем театра «Современник» Галиной Борисовной Волчек. Фото: Александр Куров/ТАСС

Если бы я стал писать автобиографию, то, безусловно, основной конструкцией и, если хотите, концепцией ее было бы то, что я писал бы «через» тех людей, которые встречались мне в жизни: и в театре, и в кино, и в быту. Список велик: педагоги, друзья, и в какой-то степени даже те, с кем я не хотел бы больше встречаться. Но все эти люди и есть мое учение, мой опыт и результат.

— И есть мысль написать такую книгу?

 

— В последнее время подобное творчество стало модным, но мне оно кажется нескромным. Я считаю, что строить себе памятники при жизни не очень прилично. Хотя уже не раз предлагали: «Давайте сделаем книгу о вас. Вы расскажете, а мы напишем». Категорически отказывался, если все же решусь, то писать буду сам. И тут скорее сработает сожаление о том, что с годами, когда ты взрослеешь, а потом и стареешь, что-то важное ускользает из памяти. А есть люди и эпизоды, которые хотелось бы сохранить.

Аванс надо отработать

— «Современник», где вы служите уже 34 года, сразу вас принял?

 

— Он сразу стал домом. В том была и прелесть «Современника», что аванс и человеческого, и актерского доверия в этом театре выдавался сразу. И эта традиция жива до сих пор. Конечно, когда я только пришел в театр, мы не бросались с Игорем Квашой в объятия друг другу. Но он здоровался со мной не так: «А кто это такой здесь появился?», а по-человечески тепло. Естественно, что со временем в плане творчества этот аванс доверия нужно было возвращать.

Фото: Андрей Салов

— Ваша свободолюбивая натура сразу признала авторитеты и научилась подчиняться?

 

— А кто свободу не любит?! Да, я никогда не был очень дисциплинированным человеком, в школе вообще был двоечником по поведению. У мамы сохранился мой дневник, весь исписанный замечаниями красной ручкой. Но я учился в Школе-студии МХАТ, где царила высочайшая дисциплина. Правда, и там я умудрялся ее нарушать… Но, придя в «Современник», я уже понимал такие слова, как «субординация» и «дисциплина».

— Вы можете назвать фильм «Два билета домой» подарком самому себе на юбилей?

 

— Да нет, я об этом даже не думал. Хотя я люблю делать себе подарки. Когда у меня спрашивают: «Есть ли у вас хобби?» — я отвечаю: «Есть! Ничего не делать!» Вот такого рода подарки я люблю: отдыхать на природе, читать книжку — столько, сколько этого хочешь, смотреть кино когда хочешь или купаться в море. Вообще мой источник вдохновения — это юмор, вкусная еда и хорошее настроение.

Я сохранил детскую глупость

— Вы родились 1 сентября. Для большинства детей это грустный день, когда заканчиваются каникулы и начинается учебный год. А как проходил этот день у вас?

 

— В детстве я не любил день рождения. У меня все было так же печально, как у остальных детей. Мне казалось, что это родители специально придумали, чтобы я родился именно 1 сентября. Я полюбил свой день рождения уже после школы, и особенно в Школе-студии МХАТ. С тех пор первое сентября было и остается днем довольно легким и приятным. Это день встречи после двухмесячных студенческих каникул, когда забывались все ссоры, обиды, распри. Да еще он венчался моим днем рождения. Как же его было не полюбить?

Фото: Андрей Салов

— Какие качества вы сохранили в себе с детства?

 

— Несдержанность, поспешность, неусидчивость. Но наверное, главное — глупость, она во мне сохранилась, еще та, детская. Будучи персоной, которая находится на виду, я все же стараюсь не совершать глупостей откровенных. Под глупостью я подразумеваю несерьезность поведения в быту, в кругу друзей. Тогда я могу вести себя неадекватно своему возрасту и опыту прожитой жизни. Понимаю, что вам сейчас хочется спросить: «А что вы делаете?» Но не обязательно все конкретизировать. Представьте, вот иду я по улице и вижу — едет троллейбус, и мне в мои 60 лет приходит в голову мысль: «Эх, как бы здорово сейчас прицепиться сзади, дернуть и оторвать эти штанги!» То, что подобные мысли не перестают приходить в мою седую голову, и дает мне право говорить, что детское восприятие жизни во мне сохранилось.

— Для вашего героя главное воспоминание то, когда дочь впервые сказала «папа»… Как известно, материнская любовь рождается еще во время беременности. А когда просыпается отцовская?

 

— Я не понимаю, почему отцовская любовь должна спать? Да я еще не был отцом, а любовь отцовская во мне уже была. Мы же все о чем-то мечтаем, вот так и я мечтал о детях, когда видел счастливые семьи друзей. Уже тогда представлял себя отцом. Естественно, что в силу своего рабочего графика я не мог уделять детям столько времени, сколько бы мне хотелось. Но чтобы я не помнил, как дочь и сын впервые сказали «папа», — это не про меня.

С дочерью Дарьей. Фото: facebook.com

— Что важно было для вас, как для отца, в воспитании детей?

 

— Я всегда хотел быть похожим на папу. И не просто быть похожим на папу и маму, а чтобы приложенные мной усилия в воспитании детей достигали того результата, как это случилось со мной у моих родителей.

Раз мужчина — служи!

— Родители вас поддерживали во всех начинаниях. Мама даже сама отнесла ваши документы в театральное училище, когда вы сказали, что хотели бы там учиться…

 

— Да. Но это не значит, что они меня во всем поддерживали. С чего вы взяли? Воспитывали меня достаточно строго. Я родился и вырос в Херсоне в простой семье — мама работала диспетчером на автобусной станции, папа сначала был водителем, а потом начальником автобазы. Что касается театрального училища, то я желания там учиться не изъявлял. Я просто брякнул, не подумав, просматривая справочник: «О, интересно!» А желание у меня тогда после восьмого класса было одно — поступать в мореходку.

— Вы служили в стройбате и всегда придерживались принципа «мужчину воспитывает армия». Вашему сыну Ване 12 лет, но вы уже сказали, что он обязательно пойдет в армию… А если Ваня не захочет?

 

— Знаете, как в советские времена говорили: «Не может — научим, не хочет — заставим».

С женой и сыном Иваном. Фото: PhotoXPress

— Вы ведь не поддержали и дочь, когда она хотела стать актрисой?

 

— Я ее не просто не поддержал, а повез в ресторан и первый раз в жизни своей рукой налил ей вина — а Даша была еще школьницей. И потом три часа трамбовал, чтобы эта мысль — стать артисткой — покинула ее раз и навсегда, на всю оставшуюся жизнь. И так и случилось. Зато дочь окончила ВГИК, факультет продюсерства и экономики, стала продюсером. И на нескольких проектах нам даже довелось поработать вместе, но приводил ее на них не я. Например, на  сериал «Мурка» Даша пришла первой, а потом уже пригласили меня. Но не благодаря дочери — она никакого отношения к кастингу не имеет. Пригласил меня продюсер Джаник Файзиев. Так же случайно мы оказались вместе на проекте «Гетеры майора Соколова». Для меня семейный подряд — абсолютное табу. Это и жена знает, с которой мы всю жизнь проработали вместе в театре — и никогда не были партнерами на сцене. Хотя, может, когда-нибудь такое и случится, как знать. Но до сего дня это была и есть наша обоюдная установка. Да, семейный подряд может быть в кино и театре. Но в исключительных случаях. Тому есть потрясающие подтверждения — Инна Чурикова и Глеб Панфилов, Джульетта Мазина и Федерико Феллини. Но на то они и исключения из правил!

 

---

 

Сергей Гармаш

Родился: 1 сентября 1958 года в Херсоне (Украина)

Семья: жена — Инна Тимофеева, актриса; дочь — Дарья (30 лет), продюсер; сын — Иван (12 лет)

Образование: Днепропетровское театральное училище, Школа-студия МХАТ

Карьера: народный артист России, актер театра «Современник». Снялся более, чем в 150 фильмах и сериалах, среди которых: «Отряд», «Каменская», «Любовник», «По ту сторону волков», «Свои», «Последний забой», «12», «Ленинград 46»