Ровшан Аскеров: «Я категорически против термина «профессиональный знаток»

—Передачу «Что? Где? Когда?» я полюбил с раннего детства, потому что она открывала мне дверь во взрослый мир. Обычно уже в десять вечера родители меня отправляли спать и даже в выходные не делали поблажек, чтобы не сбить режим. Но игры клуба знатоков папа мне разрешал смотреть. Мы болели за Друзя, за непобедимую команду Андрея Каморина, восхищались игрой Нурали Латыпова — он так изящно брал трудные вопросы! Один на всю жизнь запомнил. Команде вынесли чай, сушки, сахар, молоко и спросили примерно следующее: как выглядел замок, которым заперли аппарат во время полета космического корабля на Венеру? В нужный момент он должен был открыться сам. Это

устройство придумали в Звездном городке за чаепитием, и Нурали догадался, что замок сделали из сахара, поскольку атмосфера на Венере очень влажная — аппарат приземлится, от влаги сахар растает, и замок откроется.

А как я гордился собой, когда быс­трее знатоков сообразил, как можно математически выразить известное изречение: «Друг моего друга — мой друг, враг моего врага — мой друг, враг моего друга — мой враг». Пока шла минута обсуждения, сообщил папе свою версию: «Наверное, плюс на плюс дает плюс, минус на минус — плюс, минус на плюс — минус». Оказалось правильно. Конечно, как любому постоянному зрителю мне страшно хотелось задать знатокам свой какой-нибудь каверзный вопрос, на который они не смогли бы ответить, а я получил бы приз — книгу. Однажды в выходной день, мне тогда было лет десять, рассматривая карту мира, висящую над кроватью, я вдруг подумал: «Интересно, а где находится территория древней Фракии, в которой родился Спартак?» Оказалось, что это современная Болгария. И тут же в моей голове родился вопрос знатокам, как мне показалось, оригинальный, остроумный: «Если бы Спартак жил в наши дни, гражданином какой страны он был бы?» В тот же вечер на адрес: Москва, Академика Королева, 12, ушло мое письмо. Еще с большим нетерпением я ждал новые игры, вглядывался в конверты на столе, выискивая свой. Но воп­рос в эфире так и не прозвучал. Папа успокаивал: «Да ладно, может, письмо еще своей очереди ждет». Но я сильно и не расстраивался, будто чувствовал, что от судьбы все равно не уйдешь. В «Что? Где? Когда?» я играл и в школьной команде, и в университетской.

— От школьной версии до элитарного клуба — пропасть! А от Баку до Москвы — огромное расстояние. Как же вам удалось стать профессиональным знатоком?

— Честно говоря, я категорически против термина «профессиональный знаток». Нет такой профессии. Просто есть люди, которые чаще и активнее разгадывают загадки. А что до меня, то еще в 1990 году наша команда Бакинского университета участвовала в чемпионате СССР… по телефону! В какой-то газете мы прочли незамысловатое объявление, что желающие могут принять участие в телефонном турнире «Что? Где? Когда?». Надо лишь прислать заявку, перечислить 60 руб­лей на оплату телефонных переговоров с Москвой. Одновременно должны были играть сотни команд — по всему бывшему Советскому Союзу и даже, кажется, в Америке. Мы с ребятами собрались у меня дома. Папа нажарил огромную сковородку картошки — это у него здорово получается! — и пока ждали звонка, всю ее опустошили. В тот раз из 12

заданных ведущим вопросов удалось «взять» восемь и пройти на следующий тур. Уже в 1992 году мы обошли все азербайджанские команды и нас пригласили в Москву, на съемки «Брэйн ринга».

В первой же игре мы сошлись с самой титулованной и именитой командой Алексея Блинова, где уже тогда играли легендарные Друзь и Двинятин. Игра шла до трех очков. От волнения при счете 2:2 я, отвечая, перепутал буквы «ш» и «с» на вопрос о букве греческого алфавита, и мы проиграли. Но с тех пор стали играющей командой «Брэйн ринга». А спустя шесть лет, в 1998-м, меня пригласили в «Что? Где? Когда?».

— И как прошел теледебют? Ничего не перепутали от волнения? Наверняка был жуткий мандраж — на всю страну показывают, мэтры рядом…

— Я почему-то совсем не волновался. На первой игре опасался лишь одного — как бы не захохотать перед камерой! Меня страшно забавлял мой вид — бабочка и смокинг, который мне выдали. Когда Ворошилов объявил: «Ровшан Аскеров, Баку», я, идя к креслу, твердил про себя: «Будь серьезным! Ничего смешного!» Но стоило сесть за игровой стол, вообще про все на свете забыл — и про бабочку, и про камеру, и про толпу вокруг. И до сих пор не замечаю — игра увлекает полностью.

Дебют прошел успешно, потому что мне сразу сильно повезло. На первый же вопрос о памятниках американским генералам я знал ответ: если лошадь под генералом на четырех ногах, значит, он умер в своей постели, на трех — означает, что он скончался от ран, а вставшая на дыбы — генерал погиб на поле боя. В общем, очко мы заработали, хотя игру проиграли — 4:6. Впрочем, знатоки меня тогда, кажется, приняли. Пусть я и был новичком, но ощущал себя с ними на равных. Никогда не старался кому-то понравиться.

Вообще-то в «Что? Где? Когда?» основной персонаж не знатоки, а волчок. Эрудиция, логика в игре важны, но главное — везение. Ворошилов дал такое определение: «Что? Где? Когда?» — это игра с элементами справедливости».

Вот взять Бориса Левина. На мой взгляд, он лучший игрок за всю историю клуба. При этом лишь совсем недавно награда в виде «Бриллиантовой совы» нашла его. Хотя он играет уже 20 лет А вот Ася Шавинская выиграла все титулы всего за два года игры в клубе. Чем не модель распределения благ и справедливости в жизни в миниатюре?

— А сколько у вас сов?

— Одна, «Хрустальная». В 2000 году на серии игр я неплохо играл. Но наградили Друзя, потому что по правилам кто последний из знатоков дал правильный ответ, тому и достается главный приз. Ворошилов тогда вышел и, вручив сову Друзю, повернулся ко мне: «А я считаю, что сегодня был лучшим Ровшан. Сова — за мной». И ушел. А через полгода умер… Его высокая оценка для меня дороже всего. И эти слова создателя игры стоят для меня всех титулов. Ворошилов, кстати, не любил слово «знаток», считал его неудачным, но другого, более подходящего по смыслу, не смог подобрать.

— Насколько для знатока важны энциклопедические знания?

— Чтобы справляться с вопросами в рамках «Что? Где? Когда?», достаточно хороших знаний средней школы. Если у вас по физике, литературе, географии была твердая тройка — но своя, законная, а не натянутая, — знаний вполне хватит. А дальше все достигается тренировками. Скачайте себе на телефон вопросы и потренируйтесь пару месяцев. Но это все

равно не гарантирует места в команде. Игра ведь не в знания, не в факты. «Что? Где? Когда?» — это игра характеров и противостояния личностей. А вопросы — просто повод схлестнуться в схватке. (С улыбкой.)

Как-то на юбилейную игру мы для  телезрителей, которые играли на нашем месте, сочиняли вопросы. Я придумал два — посложнее и элементарный. Звучал он так: «На кинофестивале один из документальных фильмов назывался «Восемь, восемь, сорок восемь». Чему он посвящен?» Был уверен, что его отгадают досрочно, ведь для любого игрока сочетание этих цифр означает высоту Джомолунгмы. Речь в фильме шла про альпинизм. Но телезрители игроки неопытные — не догадались.

— В осенних играх ваша команда проиграла, причем обидно — из-за нелепой ошибки Елизаветы Овдеенко. Как знатоки вообще переживают проигрыши? Едите себя поедом, до утра не можете глаз сомкнуть или относитесь философски — это лишь игра?

— И коришь, и ругаешь себя, но что толку? Момент упущен. Игра — это такой выброс адреналина, что уехать домой и лечь спать не получается. Помню, как однажды наша команда проиграла какую-то решающую игру, и я с капитаном, Балашем Касумовым, поехал в кафе. Пили чай и все говорили, говорили… Балаш переживал, что, видимо, неправильно распределил силы игроков, не тем давал отвечать. Кафе закрылось, мы переместились на Воздвиженку в круглосуточный книжный магазин. Листая на стеллажах книги, отвлеклись, забыли на время о своем проигрыше. Под утро поехали ко мне. Дети и жена спали, а мы с Балашем опять пили чай, общались с друзьями в чате, пытались успокоиться. Рано утром он мне говорит: «Не могу спать! Поехали завтракать!» Так мы оказались в ресторане. Никогда до этого не начинал утро с шашлыка. (Смеется.) А Юля Лазарева как-то рассказывала, что после поражения катается по ночной Москве и бесплатно подвозит голосующих.

— Вы сказали, что вернулись с игры, а ваши домашние спали. А что, жена разве не присутствует в зале, не болеет за вас?

— Нет, как говорит великий Александр Друзь, кто-то в семье должен оставаться нормальным человеком. (Смеется.) Юля, чтобы лишний раз не волноваться, не смотрит эфиры, так же как и моя мама. Как-то перед игрой на звание абсолютных чемпионов мира команда решила в любом случае вечером поехать в ресторан. Мы с Юлей договорились, что она приедет к концу игры. Когда счет был 5:4 в нашу пользу, Юля села в машину и поехала в сторону Нескучного сада, где проходят эфиры. По пути позвонила подруге и попросила перезвонить, если мы проиграем. Если бы это случилось, она бы сильно расстроилась и вернулась домой. Но все закончилось в нашу пользу — и вечер состоялся.

— Интересно, а перед игрой вы каким-то образом настраиваетесь на нужный лад: просите домашних помолчать, чтобы сконцентрироваться, или живете в обычном режиме?

— Бесполезно как-то особенно настраиваться. На игру надо идти со свежей головой и с желанием победить, а не переживать, собираться с мыслями, волноваться, иначе просто-напросто перегоришь. В день игры я подольше сплю и приезжаю на съемку, как и вся команда, за два часа до эфира. Иногда кто-нибудь предлагает: давайте по­играем, разогреемся. Я обычно против.

Знаю, что у многих знатоков есть собственные ритуалы на удачу — мы же все люди суеверные: кто-то в день игры непременно завтракает в определенном кафе, кто-то смотрит определенный фильм или приезжает на съемки на черной машине. У меня одно время такая счастливая примета была — утром съездить на «Горбушку» за новым фильмом или диском.

Знаете, что знаменитый шведский теннисист Бьорн Борг как зеницу ока берег свою старую тенниску, считая, что она приносит ему удачу? Его жена боялась к ней прикоснуться, не знала, как стирать, чтобы не рассыпалась. У каждого игрока свои заморочки.

— Ровшан, уже 16 лет вы регулярно появляетесь в эфире первого канала страны. На улице вас узнают?

— Узнают. Например, таксисты в Москве и Баку почти всегда бесплатно подвозят. В самолете стюардессы вместо экономкласса сажают в бизнес. Когда я получил «Хрустальную сову», нынешний президент Азербайджана подарил мне трехкомнатную квартиру, где сейчас живут мои родители.

— А герою шоу «Наша Russia» Ровшану Аскеровичу вы сами одолжили имя или его взяли без спросу?

— Понятия не имею, кто это такой. Но на всякий случай горжусь! Значит, моя популярность простирается далеко за пределы «Что? Где? Когда?». (Смеется.) Есть такая известная байка про генерала де Голля. Когда он, уже будучи президентом, открывал утром газеты и не находил ни одного свежего анекдота про себя, сильно нервничал — это означало, что его популярность падала.

— Скажите, можно ли зарабатывать на жизнь лишь игрой? Ведь каждый вопрос оценивается в приличную сумму!

— Нет, конечно. Мы все имеем профессии и где-то работаем, а играем в свободное время. Если вы обратили внимание, то деньги в основном получают зрители, а не мы. При нашем правильном ответе на счет идут не рубли, а очки. Только если команда выиграет в финале, то один из игроков получает «Хрустальную сову» и 300 тысяч рублей. За все время, что я играю в клубе, лишь один год выпал урожайным. Призовых было ровно столько, сколько я тогда зарабатывал, работая

в газете. Вот и непонятно: то ли зарплата у меня была маленькой, то ли призовые большими. ­Когда я женился в 2000 году и переехал в Москву, то по протекции Лени Тимофеева (мы с ним сто лет дружим) устроился корреспондентом в газету «Спорт-экспресс». Кстати, к вопросу о популярности. Меня с удовольствием взяли, потому что плюс к тому, что был легок на подъем и неплохо писал, мог договориться об интервью практически с любым спортсменом. Стоило представиться, как в ответ звучал вопрос: «Не тот ли это Ровшан?» (Смеется.) Как-то один из менеджеров «Челси», он русский, попросил меня провести его на съемки «Что? Где? Когда?» — любит эту передачу с детства. А мне жалко, что ли? И когда спустя время я оказался в Лондоне, он устроил мне билеты на матч Лиги чемпионов.

— Знаю, что благодаря именно «Что? Где? Когда?» вы познакомились с женой. Как это произошло?

— Не совсем так. Юля играла в «Брэйн ринг» в студенческой команде, которую тренировал Максим Поташев. Мы с ней встретились на одной из игр, стали общаться. На тот момент ей было 18, мне — 25. Не скажу, что с первого взгляда оба потеряли голову и влюбились. Нет, мне просто понравилась интересная девушка. В то время про женитьбу я вообще не думал. Но произошло три знаковых события. В начале нашего знакомства с Юлей я обмолвился, что когда улетаю из Баку, в аэропорт меня провожает мама, поэтому это мой самый родной и любимый город. И тут Юля говорит: «Хочешь, из Москвы тебя буду провожать я? Тогда город станет тебе роднее». И хотя мы просто дружили, она действительно стала это делать, чем меня приятно удивила. Второй раз я удивился, когда, собравшись со мной в кино на последний сеанс, она побежала искать жетон и телефонный автомат, чтобы позвонить маме — предупредить. Это был явный признак хороших отношений в семье. Для меня, уроженца Азербайджана, уважение к чувствам родителей — святое.

А третья история, после которой я другими глазами посмотрел на Юлю, была такой. В один из своих приездов в Москву я поселился у приятеля в Теп­лом Стане. Мы с Юлей созвонились, собирались встретиться, но на следующий день у меня поднялась высокая температура. Приятель ушел на работу, я лежу, даже в аптеку не мог сходить, потому что ключей от чужой квартиры у меня, конечно, не было. Когда Юля про это узнала, то в перерыве между лекциями сорвалась с другого конца Москвы и привезла мешок лекарств. Передала на пороге и убежала. А ведь я вообще ей был никем. Через год, 26 декабря, мы поженились. Дату выбрали не случайно: в этот день шел наш любимый спектакль — «Королевские игры» в «Ленкоме». И мы решили, что будет очень необычно, если мы распишемся, быстренько отметим с друзьями и отправимся в театр.

— Ваш старший сын, Тимур, еще не сочиняет вопросы знатокам?

— Понимаете, для того чтобы придумать хороший вопрос, душа должна прийти в правильное состояние. Пока особенного интереса сына к игре я не замечаю. Честно говоря, мне это неважно. Хотелось бы, чтобы он просто много читал и вообще был образованным человеком. Сейчас читаем с ним Джеймса Фенимора Купера, причем по очереди и вслух, он — главу, я — главу. Когда летом шел чемпионат мира по футболу, он болел за Аргентину и неожиданно заинтересовался этой страной. Начал расспрашивать, какие известные люди оттуда родом, есть ли знаменитые писатели, художники… Меня это сильно порадовало. Жаль, что 11-летнему мальчику рано подсовывать Борхеса или Кортасара.

— Вы много времени проводите с сыновьями?

— Да, у меня свободный график. Забираю Тиму из школы, отвожу в музыкальную школу, делаю с ним уроки. Могу

заняться какими-то домашними делами, если надо. Кирилл еще маленький, днем им занимается няня, а я лишь на подхвате.

Я про себя так говорю: «В нашем профсоюзе еврейских мам я — президент. А в нашей семье я — главная мама. Кипешная, беспокойная, боящаяся, что дети простынут, изголодают». (Смеется.) А Юля, наоборот, по отношению к детям спокойна, уравновешенна и невозмутима. Не кутает их, не гонит спать, не заставляет есть. В моей жизни всего два главных приза, два достижения — это Тима и Кир. Значимее их никого нет.

— А Юля на каком месте?

— Знаете, в одном африканском племени говорят так: «Мужчина не имеет права на ошибку лишь один раз в жизни — когда выбирает мать своим детям». Все ошибки, кроме этой, поправимы. И мне повезло найти Юлю. Конечно, за то, что у тебя роскошная жена, «Хрустальную сову» не дают, но это не имеет значения. (Смеется.)

---

Ровшан Энвер оглы Аскеров

Родился: 4 мая 1972 года в Баку

Семья: жена — Юлия, юрист; дети — Тимур (11 лет), Кирилл (2 года)

Образование: окончил исторический факультет Бакинского государственного университета

Карьера: работал спортивным обозревателем в газете «Спорт-экспресс», в настоящее время — пиар-директор журнала «Баку». В элитарном клубе «Что? Где? Когда?» впервые сыграл 28 ноября 1998 года. Играл в команде Алексея Блинова, с сезона 2013 года выступает за команду Балаша Касумова. Автор книги «Страно(в)едение» — заметок гастронома-любителя. Кандидат исторических наук