Роман Пашков: «У нас у всех свои амбиции, но мы понимаем, что «Градусы» — это круто»

— Роман, задаю свой традиционный вопрос: есть ли у тебя девиз, фраза, которая помогает в жизни?

— Есть. «Не напрягайся, живи в кайф и делай то, что тебе нравится». И кайфуй от того, чем занимаешься.

— Ты, наверное, первый, кто произнес такую совершенно позитивную фразу. Может показаться, что ты всегда так и живешь. Верно ли это?

— По крайней мере, я стараюсь сильно не обременять себя вещами, которые мне не нравятся или которые я не хотел бы делать. Я из тех людей, кто легко может отложить на послезавтра то, что нужно было сделать вчера.

— Думаю, это не родителями привито?

— Нет, это итог упорных тренировок и практики.

— Недавно посмотрела ваш клип на песню «Она» — такой мини-блокбастер с красивыми девушками, с убийством, с кровью… Это все были ваши мужские фантазии или режиссер так посоветовал?

— Это долгая история. Мы записали песню, она уже вышла, ротировалась месяца, наверное, два. И клип надо было снимать «еще вчера». Но мы искали режиссера, сами пытались придумать идею. Песня нежная и лирическая, и если еще клип сделать таким милым… Нам подобных предлагали много, но это вообще не наше. И тут позвонил режиссер Хиндрек Маасик, а мы с ним очень приятно работали над треком «Вали, гуляй!», и предложил свои услуги. Мы сказали, что хотим что-то нестандартное. Он тройку вариантов прислал, и третий нам понравился. Уже через неделю мы по­ехали к нему и начали снимать. На вопрос: в чем суть клипа, что за идея, он отвечал: «Ну все убивают всех».

— А почему снимали именно в Эстонии? Из-за того, что режиссер оттуда?

— Да. И с Хиндреком к тому же все быстро происходит, у него собранная команда, и он сам себе оператор. Мы знали, что буквально за два дня он снимет клип и через неделю пришлет готовый вариант. С ним легко работается. А то, что клип снимался в Эстонии, что картинка была более нерусская, что ли, тоже хорошо, там в клипе немножко Голливуда присутствовало.

— Не страшновато было? Все-таки там героя убивают. Не каждый актер любит такие роли.

— Мысли, конечно, какие-то на сей счет посещали. Но все-таки решили: фигня все это, было весело.

— Ты нередко являешься автором песен группы «Градусы». Эту песню тоже ты написал?

— Основную часть, да.

— Роман, скажи, как часто вы участвуете в благотворительных акциях? Куда вас приглашают? Как вы вообще к этому относитесь?

— Приглашают периодически. Если мы знаем, кто приглашает, знаем цели и уверены, что помощь дойдет до адресата, то участвуем в таких мероприятиях с удовольствием. Я сторонник того, что нужно помогать, но надо меньше этим кичиться.

— У тебя сын еще маленький, но ты будешь ему рассказывать о необходимости помощи нуждающимся, о доброте?

— Даниилу три года, уже смышленый, и, думаю, он сам найдет в себе и силы, и желание помогать кому-то, а я, естественно, его поддержу.

Музыка победила спорт

— В раннем детстве у тебя музыки, как я понимаю, не было. Бывают ведь дети, которые уже с 3 лет поют на всех праздниках и твердо знают, что хотят в будущем себя посвятить творчеству?

— Нет, со мной такого не было. Хотя мой папа музыкант и художник. Он играет на баяне и на фортепиано. А меня больше тянуло в спорт. Я увлекался акробатикой в начальных классах, после пошел на гандбол и занимался им вплоть до окончания школы.

— И кто все-таки тебя сподвиг взять в руки гитару?

— Само собой получилось. Я узнал, что у нас в Ставрополе в Доме пионеров есть ансамбль. Уговорил своего друга, и мы пошли туда записываться. Нас взяли. И я играл там в группе.

— Какую музыку тогда слушал?

— Не ту, что играли в ансамбле. Слушал группы Nirvana, «Кино», а в ансамбле мы исполняли а-ля попсу 1980-1990-х. Но было весело.

— Ты уже знал, что свяжешь жизнь с музыкой? Или это было хобби?

— Тогда это было все-таки хобби. Хотя уже возникла тяга к созданию песен, были попытки писать стихи, я даже спорт бросил из-за этого.

— Но после школы ты выбрал режиссерский факультет. Ты себя видел кинорежиссером или режиссером праздников, концертов?

— Актером я себя видел. Либо певцом или танцором. Но в Ставропольском институте имени Чурсина был факультет телевидения и радиорежиссуры. Этот вуз был ближе к моему дому, чем строительный техникум, в который меня хотел отдать папа. Мама же хотела сначала, чтобы я поступал в училище связи или в летное военное училище. Но папа сказал: «Какое военное? О чем ты? Пускай идет в строители». Я три курса режиссерского закончил, а потом свалил. Потому что не обнаружил там перспективы. Если учиться режиссуре, то в Москве или в Питере. А того обучения у нас, если ты амбициозен и у тебя большие цели, мало.

— Ты же тогда уже вел телевизионные музыкальные программы?

— Да, передачу «Энциклопедия популярной музыки» я стал вести раньше, чем начал учиться в институте.

— На телевидении ты проходил кастинг или, наоборот, именно тебя искали и пригласили?

— В Ставрополе я собрал танцева­льную группу. Мы исполняли хип-хоп, брейк-данс, назывались «Клетчатые». Нас знали в городе, мы познакомились с режиссером, и нас пригласили попробовать сниматься в передаче.

— Тебе этот опыт что-то дал?

— Ну конечно. Нас стали узнавать, было прикольно.

— Правда, что твоя задиристость привела к знакомству с Русланом (Руслан Тагиев — участник группы «Градусы». — Прим. «ТН»)? Расскажи, как произошла встреча?

— Я первый раз попал на дискотеку, нас пропустили как-то случайно, хотя нам было по 14 лет, наверное, а Руслан уже там тусил. Ну как бы на фоне любви к музыке и танцам мы и зазнакомились.

— Вы с Русланом тогда создали школу танцев?

— Нет. Мы как-то шли всегда па­раллельно. У него была своя танцевальная команда, и мы в какой-то момент конкурировали. Потом в Ставрополе объявили конкурс «Crazy Dance», где мы стали чемпионами. А после того как мы уже участвовали в этом конкурсе несколько раз, Руслан собрал свою команду, а мы сидели в жюри. Его команда заняла первое место. Они молодцы, но мы их чуть-чуть вытянули.

— А в группе «Саранча» вы вместе были?

— Нет, это была моя группа. С песни «Желтый снег», которую мы сочинили с Костей (музыкант Константин Ковалевский. — Прим. «ТН»), и началось ее творчество. А буквально через два месяца плотных репетиций у нас состоялся первый концерт, и прошел он на ура. Потому что девяносто процентов зрителей были наши друзья. А у меня в тот день был двойной концерт: моя танцевальная группа во Дворце пионеров выступала, а буквально через два часа я уже с другой группой — «Саранча» — пел в клубе.

Учился сдерживать себя

— Что послужило отправной точкой, когда ты решил: нужно ехать в Москву?

— Это мы вместе решили. Всей моей танцевальной группе «Десять ног» (это такой бойзбэнд) показалось, что все, что можно было выжать из Ставрополя, мы выжали. На всех площадках выступили. Поняли, что нужно просто брать и валить.

— Но Москва вас не встретила распростертыми объятиями?

— Ну да, встретила с не особенно распростертыми. Мы записали кучу видеокассет со своими выступлениями, приехали. Первые три дня просто тусовались по столице, кто на лавочке, кто еще где-то. Потом устроились в общежитие, разослали всем кассеты и сидели, ждали, что нам позвонят. Такая на­ивность! Нам, естественно, никто не позвонил. Мы все сидели, деньги уже начали заканчиваться. Потом узнали, что в каком-то районе Москвы намечается праздник. Взяли с собой костюмы — непонятно зачем. И так случилось, что танцевальную команду, которая на этом празднике выступала в паузах между соревнованиями и розыгрышами, за что-то выгнали. А тут мы подкатили: сможем станцевать, выручим. И два дня там отработали за еду и воду, но обзавелись кое-какими знакомствами. Потом дальше выживание пошло. Наклепали кучу демоверсий песен. Приехал к нам друг Фидель — басист, поставили ему музыку и было решено собрать бэнд.

— Это вы тогда придумали название группы «Градус 100»?

— У нас песня такая была, поэтому мы, недолго думая, и обозвались «Градус 100». Репетировали три месяца и сделали первый концерт. В нем прозвучало порядка 25 песен — и «Режиссер» уже был, и «Бродяга», и «Радио Дождь».

— И сразу поняли, что зритель вами очарован, или нет?

— Да, что-то было, что-то екнуло в тот момент. Не все песни, конечно, но были такие, за которые люди могут зацепиться и послушать, и потанцевать, и покайфовать. Нас это вдохновило. Плюс мы начали работать по небольшим клубам.

— Через год песню «Режиссер» уже начали крутить по всем радиостанциям страны?

— Наверное, все же через полтора-два года.

— Когда это случилось, у вас возникло ощущение, что вы уже стали популярными, известными?

— Я, признаться, слишком радоваться боялся. У меня уже был опыт. Когда мне было 20 лет, в программе «Утренняя почта» показали наш клип, мы обрадовались, ну теперь все покатит. А никакого триумфа не случилось. Так что сейчас я внутри радовался, но себя сдерживал.

Притяжение любви

— Роман, знаю, что вы с женой непросто шли друг к другу. Ваша любовь началась еще в Ставрополье, потом ты уехал в Москву, а Анна — в Америку. Но благодаря интернету любовь вспыхнула вновь, и девушка вернулась в Россию.

— Для нее это возвращение было стрессом, она приходила в себя года два-три, наверное. Говорила: «Там в Америке все такие айс, а тут то локтем двинут, то накричат». Потом озверела немножко, и все нормально стало, вспомнила корни.

— В любой группе бывают периоды, когда каждый хочет отделиться и заняться сольной карьерой. Вашу команду эта участь не миновала. Но что же все-таки произошло?

— Знаете, говорят, есть циклы семилетние в жизни, когда все надоедает и все достает. У нас с выхода «Режиссера» был достаточно плотный график работы, мы настолько часто виделись, что, возможно, поддостали друг друга. Плюс, может быть, энергетическая усталость. Мы же все мужики взрослые, самодостаточные, у каждого свои амбиции. Все равно какое-то соревнование между нами существовало. И каждый хотел почувствовать себя самостоятельной единицей, попробовать свои силы в музыке. Наверное, должен быть такой период отдыха и набирания опыта.

— Но вы, когда расстались, понимали, что, может, уже и не соберетесь обратно?

— Нет, нас все же, как магнитом, друг к другу и тянуло. Все равно это был неокончательный разрыв, мы так поступили, может, больше из-за того, чтобы нас не трогали ни каналы, ни журналисты. Мы периодически концерты давали, просто не занимались вместе творчеством, не создавали песен, не записывались.

— Важно, что вы остались в хороших отношениях.

— Да, мы хорошо общались. Говорили: что ты чувствуешь, что я чувствую. Это нужно.

— Твое сольное плавание длилось недолго, всего год? Чем для тебя он ознаменовался?

— Были задумки, которые я хотел реализовать, и я их реализовал, может, не полностью, может, какие-то моменты были неправильно выстроены. Но это в любом случае опыт.

— Твой сольный проект назывался «Пашок», я видела, ты и в соцсетях оставил это название.

— Это не я придумал. Меня в детстве в гандбольной команде называли по фамилии. И придумывая себе псевдоним и перебрав несколько имен, я все-таки решил: буду Пашком. Меня, кстати, когда я родился, мама хотела назвать Пашей в честь деда, а папа — Романом. Потом отец сказал: «Хорошо, назовем Пашей», — и пошел и записал Романом.

— В принципе, получается, что каждый из вас мог бы параллельно выступать в группе и сольно?

— Да, никто и не оставил сольные дела, просто они все в замороженном виде. Сейчас мое время в основном уходит на «Градусы», и все песни, которые пишу, отправляю в «Градусы».

— И ничего для себя не оставляешь?

— Начнешь оставлять, это будет как-то нечестно. Если делать свой сольный проект, то нужно делать его так, чтобы он сильно отличался от того, что происходит в «Градусах».

— И все же идея воссоединиться была вашей или ваших новых продюсеров?

— Мы воссоединились незадолго до того, как стали работать с Яной Рудковской. Это была такая общая идея, общая мысль. Все-таки «Градусы» — крутая группа для нас, и мы пели то, что пишем сами. И за полгода до того, как ушли к Яне, мы уже стали возобновлять творческие потуги, писать вместе песни. И потом, собственно, начали работать с Яной.

— Роман, ты входишь в топ-10 артистов, которые украшают себя татуировками. Откуда взялась эта страсть?

— Не знаю. У меня никого татуированных в семье нет, только дядя. У него другие татуировки, по другому поводу, но они мне нравились. Они такие хулиганистые.

— То есть ты останавливаться с тату пока не будешь?

— Посмотрим. У меня все быстро. Я не готовлюсь долго, не ищу, не выбираю, в какой-то момент просыпаюсь: все, хочу.

— Это может быть связано с переживанием, с какой-то жизненной ситуацией?

— Происходят какие-то переломные моменты, и, наверное, хочется их на память отметить. И находишь символы, чтобы это запечатлеть.

— Давай поговорим немного и о кино, хотя, как я понимаю, впрямую вы пока в фильмах не участвовали? А если бы тебе предложили какую-то интересную роль именно как актеру, согласился бы?

— С удовольствием бы согласился. Я в детстве мечтал стать актером или каскадером.

— Пока же ваши только саундтреки. А как это происходит? Режиссер берет уже готовые песни или вам дают заказ, говорят: напишите к вот такому-то сериалу?

— Были варианты на заказ, но я не люблю писать на заказ, не получается. Пытаешься либо схалявить, либо… Когда ты пишешь на заказ, твои песни начинают оценивать люди, говорить, что вот это не так. А я вообще с вами не  знаком, и какого фига вы мне говорите, что так, а что не так. То есть меня это подбешивает. Поэтому я на заказ не люблю писать. С сериалом «Универ» происходило так: у нас был набросок, был припев. И мы написали песню, которую продюсеры, создатели проекта вообще не корректировали ни секунды, им просто зашло все, вот это я считаю удачным сотрудничеством.

От аварии страдаю по сей день

— К сожалению, в прошлом году ты попал в аварию. И тогда группа впервые по своей инициативе была вынуждена отменить концерт. Как все произошло?

— Да, это было неприкольно. Я ехал во Внуково, чтобы лететь в Турцию, где у нас планировалось 2 концерта. Ехал на такси, мне кажется, это удобно: за 5 минут вызвал и умчался. И вот мы по дороге врезались в стоящий в средней полосе грузовик. Потом все как в тумане. Первая мысль: смогу ли я полететь на концерт, ведь я подставляю людей? Сразу ощутить не можешь, пострадал ты сильно или нет. И вот я стою и пытаюсь понять: поеду или нет, у меня уже через час-полтора вылет. Вызвонил директора, он приехал. Ну как-то внешне людям показалось, что, братан, тебе лететь не надо, у тебя с головой что-то. А я не хотел подставлять людей, они же потратились на рекламу и так далее. Но все пошли навстречу, мы перенесли концерты на 2 месяца. Кстати, сейчас я уже не езжу на такси, по крайней мере, стараюсь не ездить, либо сзади пристегиваюсь. А в основном передвигаюсь на своей машине.

— Это первый в твоей жизни перенос концерта?

— По нашей вине — да. Но то, что авария выбила меня из колеи, ощущаю до сих пор. У меня мизинец сросся неправильно, и плечо выбило. Я еще не пришел в себя.

— Вашей группе «Градусы» в прошлом году исполнилось 10 лет, как отметили?

— Хотели сделать концерт, посвященный 10-летию, и выпустить альбом, но, как обычно, у нас все немножко затянулось. Альбом, правда, почти готов. Мы можем и в наступившем году отметить 10-летие, ничего страшного. Выпустим альбом, сделаем пару больших концертов в Москве, Питере, надеюсь, еще проедем по России. Сейчас готовим новую программу, немножко видоизменим старые песни плюс исполним новые. Старые не будем менять до неузнаваемости, лишь слегка осовременим.

— Роман, хочу закончить беседу твоей цитатой: «Всякое было в жизни, пришлось и на стройке поработать, и курьером, не все было гладко. Наверное, если бы все легко доставалось, то не мог бы оценить по достоинству то, что стало получаться». Я желаю, чтобы у тебя и впредь все получалось. Новых хитов и творческих успехов!

---

Роман Пашков

Родился: 18 сентября 1977 года в Ставрополе
Образование: учился в Ставропольском институте имени Чурсина (специальность — «режиссер радио и ТВ»)
Семья: жена — Анна; сын — Даниил (3 года)
Карьера: еще в школе создал танцевальную группу «Клетчатые», сейчас — лидер группы «Градусы»