Полина Агуреева: «Материнство – это огромный удар по эгоизму»

— При вашей избирательности, почему согласились участвовать в этой картине?
— Мне не очень удобно об этом фильме говорить, потому что в нем у меня далеко не самая большая роль — женщины-мечты (смеется). Согласилась, потому что мне понравился режиссер Сережа Ливнев, и я видела, что для него это очень важная работа. Редкий случай, когда человек снимает то, что ему действительно дорого. И в любой ситуации, выбирая между профессионализмом и человеком, я всегда выберу человека.
— Пытались представить себя на месте вашей героини Маши?
— Нет, я такого мужчину, как Марк, не смогла бы терпеть. Чтобы меня столько лет мурыжили… Нет, Маша мне совсем не близка.
— А какое объяснение можно найти тому, что Маша много лет терпит рядом с собой такого непутевого, по его же признанию, мужчину?
— Объяснение может быть только иррациональное — любовь. Я знаю много прекрасных, достойнейших женщин, которые терпят и несут подобный крест многие-многие годы… Среди их избранников есть такие же мужчины, как наш герой, действительно хорошие, талантливые, но со своим определенным изъяном… Мне самой такие типажи, к счастью, не попадались. Я, конечно, не зарекаюсь, что, мол, никогда бы не смогла любить так — без надежды на счастье. Никто не знает, что нас ждет впереди. Но в таких отношениях перестаешь быть собой. Настоящая любовь — это когда человек имеет право рядом с любимым оставаться самим собой, в этом и есть смысл любви: ты становишься свободным, раскрываешь свои лучшие качества.

Актер — это тот же психолог

— Знакомо ли вам чувство — любви-ненависти между самыми родными людьми, которое переживают главные герои фильма, отец и сын? Вы встречали подобные отношения в жизни?
— Конечно, встречала, я же актриса! А актер должен чувствовать людей, в идеале так же, как и психолог. Я не смогу сыграть какую-то эмоцию, если ее во мне нет изначально. В моей жизни, как и в любой другой, тоже были сложности, и я знаю, что чем больше ты впадаешь в зависимость, тем больше ты ее отрицаешь. Важно это вовремя осознать. Не у всех это получается. Люди ведь вообще любят свои «тараканы». Для меня всегда это было загадкой, ведь именно эти «тараканы» заставляют человека страдать. Но тем не менее они держатся за них из последних сил.
— Как у вас самой складывались отношения с родителями?
— У меня было счастливое детство. Хотя конфликт с родителями в подростковом возрасте отчасти неизбежен. У меня сейчас такая ситуация с моим 14-летним сыном Петей, переходный возраст дает о себе знать. Но я надеюсь, что мы сможем эти сложности преодолеть. Для этого с ребенком, кроме родственных связей, должны быть еще и дружеские, духовные, когда совпадают жизненные ценности.

— Вы говорили в интервью, что ваша мама — хороший психолог. Чему главному она вас научила?
— Мы с мамой очень близки, и она в первую очередь мой друг. Она научила меня не жалеть себя, отдавая свое тепло другим людям. Не беречь свою душу. Как говорила Фаина Раневская: «Что отдал — то твое». Хотя в подростковом возрасте у меня тоже был конфликт с мамой. Причина — мой юношеский максимализм. На самом деле это необходимо: чтобы человек нашел себя, ему надо отринуть то, что ему предлагают, даже если это что-то хорошее. Нужно пройти свой путь. Но потом, когда я переросла этот внутренний конфликт, мы с мамой стали дружить.
— Вас материнство сделало мягче?
— Да, намного. Во-первых, это огромный удар по эгоизму: ты больше не принадлежишь себе. Ты не имеешь права уставать, у тебя не может быть плохого настроения, потому что все это на детях отражается. У меня очень хорошие дети, но тем не менее воспитание — самое сложное, что вообще можно было придумать в этом мире. Мне кажется, это даже сложнее, чем строить отношения с мужчиной или реализовываться в профессии. Дети — слишком большая ответственность. В процессе их воспитания ты сразу видишь наяву все свои ошибки, что очень болезненно. Ты никого не можешь винить в них, кроме себя.
— Сколько дней в неделю вы успеваете по-настоящему быть мамой?
— Я всегда стараюсь быть мамой. Очень редко выпускаю спектакли, мало снимаюсь в кино — отказываюсь от всего именно ради того, чтобы быть с детьми. Никуда не хожу, быстрее бегу домой, потому что мальчишки меня всегда ждут. Мы вместе играем, гуляем, делаем домашние задания. У нас есть еще и супербабушка, она нам очень помогает. Так что мои дети, скорее, залюбленные, у нас в другую сторону перекос. (Смеется.) Боюсь, что я даже переборщила с материнской любовью.
— В ком из сыновей больше себя узнаете?
— Они совсем другие, непохожие на меня. И это, наверное, сложнее всего принять: твои дети совершенно отдельные от тебя люди. И Петя, и Тимофей оба очень эмоциональные, чувствительные, и это скорее хорошо, пускай они лучше будут такими, чем прагматичными и бесчувственными.

В интернете нужна цензура

— Правда, что в вашем доме нет телевизора?
— Действительно, когда Петя был маленьким, телевизора у нас не было. Теперь телевизор у нас есть, но смотрим мы его очень редко. Мы стараемся включать канал «Детский мир», где идут советские мультфильмы. На экранах сейчас засилье американских, которые мы вообще не хотим показывать детям. Эти мультики лишены тонких нюансов чувств. Вроде бы «Щенячий патруль» тоже учит добру — всех спасают, но там такие реакции: «Ура, как хорошо! Ой, как плохо!» В человеческой гамме чувств огромное количество тонкостей и полутонов, и в советских мультфильмах это есть. В моем лексиконе есть такое понятие «чувствилка», для меня это камертон того, насколько человек способен к восприятию этих нюансов. К сожалению, часто зрители, которые приходят в театр, реагируют только на страшное или веселое, не чувствуя подтекста, амплитуды чувств.
— Видимо, и все гаджеты, компьютеры у вас под запретом?
— С ними просто беда, нам пришлось отобрать у Пети компьютер, когда мы поняли, что проблема существует. Хотя сын никогда не играл в эти чудовищные стрелялки, но все эти «ВКонтакте» и прочие соцсети не меньшая проблема. Я считаю интернет огромным злом для ребенка, который еще не умеет выбирать. Я не знаю, как с этим бороться, готова голосовать за то, чтобы ввести цензуру. Я не хочу, чтобы мой сын смотрел ролики, показывающие, что можно изменить свой пол и что это нормально. Все это чревато последствиями для любого ребенка, и даже для такого как мой, который растет в максимально здоровой семье, с дедушками-бабушками, подарками под елкой, семейными обедами, традициями.
Или другой пример: мы гуляем с Тимофеем, и я вижу, как мальчики его возраста играют в зомби. Спрашиваю трехлетнего малыша во дворе: «Что тебе снилось?» Отвечает: «Зомби!» «А где ты их видел?» Ребенок отвечает: «В мультиках».
Это может стать катастрофой для целого поколения. Человек должен уметь сопереживать. Как говорил Николай Бердяев: «Страдания расширяют ландшафт души». Сегодня детям предлагается не «Ежик в тумане», а блогеры и стендаперы, шутки которых совсем не смешные, а часто и просто пошлые. Во всем этом нет ничего русского, а я хочу, чтобы мои дети выросли русскими людьми, с русским менталитетом. Для меня это — широкая отзывчивая на боль русская душа.
Недавно вспомнила семью сибирских отшельников Лыковых и подумала, что иногда хочется собрать детей, близких по духу друзей и уйти в леса. Как-то смотрели в кинотеатре «Трансформеров», и у меня брызнули слезы оттого, что я увидела абсолютное размывание человеческого. Теперь я понимаю, что это были «цветочки» по сравнению с тем, что сегодня предлагает интернет.
— Петя еще не решил, кем хочет быть? Планирует пойти по стопам папы и мамы?
— Петя у нас пишущий человек, стихи, рассказы строчит каждый день. Мне дает читать, и могу сказать, что есть очень симпатичные вещи. Стараюсь его во всем поддерживать, но сейчас не хватает времени заняться этим серьезно. Петя учится в школе с высокими требованиями и по шесть часов делает каждый день уроки. Не успеваем ни фильмы смотреть, ни книжки читать, и это тоже катастрофа.

Без страданий нет мудрости

— Вы редкий пример мамы-актрисы, которой удается совмещать семью и работу так, что одно не мешает другому.
— Не могу сказать, что у меня это так хорошо получается, потому что я всегда нахожусь в противоречии. То, что я успеваю сделать в театре, прямо пропорционально тому, что я недодала детям. Чем больше погружен в театр, тем больше потом приходится наверстывать то, что упустила за это время с детьми. А упускаешь неизбежно, потому что воспитание детей — это проживание вместе каких-то важных для души эмоций, это музыка, которую вы слушаете вместе, это атмосфера Дома.
— Ваш муж тоже актер «Мастерской Фоменко» Федор Малышев. Вы с ним пример гармоничного союза не только в жизни, но и на сцене, вместе ставите спектакли. Планируете новые совместные работы?
— Мы все время вместе что-то фантазируем и придумываем, но сейчас муж занят своим спектаклем, а мне хотелось бы сделать свою работу. Но все равно дома мы все обсуждаем сообща.
— Есть у вас какие-то маленькие женские радости, на что вам не жалко тратить время?
— Я очень люблю читать, без этого не представляю своей жизни. Когда дети засыпают, сразу берусь за книжку или слушаю лекции. Мне нравятся лекции Алексея Машевского по истории и поэзии. Сейчас читаю «Сказки Шахерезады», хочу попробовать сделать по ним спектакль. Из последнего очень понравилась книга Виктора Пелевина «Айфак», интеллектуальная книга, хотя и очень страшная. Пелевин — беспощадный диагност нашего времени, считаю его самым интересным писателем современности.

— Фильм «Ван Гоги» во многом о том, как человеку найти в себе силы жить. Вы когда-нибудь стояли перед похожей дилеммой?
— Да, у меня были подобные ситуации. Я спасалась антидепрессантами и книжками. Мне кажется, из тупика можно выйти через глубокое его осмысление, через рефлексию. Проблему нужно осознать, изжить ее до конца — признаться себе, что ты сам сделал неправильно. Наверное, кому-то помогает психолог, но у меня с одним из представителей этой профессии была забавная история. Это было очень давно, лет в 20, я обратилась к психологу, чтобы он помог мне разобраться в себе. Он долго меня слушал, задавал вопросы и сделал гениальный вывод: «Полина, вы не жилец на белом свете! Нужно срочно что-то делать, в таком состоянии вы не выживете». Помню, что я вышла на негнущихся ногах, села в какой-то автобус, поехала, куда глаза глядят. Дело было перед Новым годом, я зачем-то купила синие лампочки, пришла домой, зажгла их и решила, что все, жизнь закончена. А потом пришла моя подруга и сказала: «А чего ты так удивляешься, будто сама раньше не знала, что ты не жилец на этом свете! Но дожила же как-то до 20 лет». И мне вдруг стало смешно: «Действительно, я и раньше все знала». Но сейчас я понимаю, что не бывает жизни без страдания и что они могут пойти на пользу, сделать нас мудрее.

В жизни важен Учитель

— Представляли, как бы сложилась ваша жизнь, если бы не случилось встречи с великим режиссером Петром Наумовичем Фоменко?
— Думаю, что тогда бы моя жизнь никак не сложилась. Встреча с Петром Наумовичем — одна из краеугольных встреч: все, что я знаю о театре, я знаю от него. Не будь П.Н. Фоменко, я могла бы остаться только экзальтированным человеком, который ничего бы не сумел сделать в профессии.
— Почему вы так мало снимаетесь в кино?
— Я редко соглашаюсь на роли, потому что, к сожалению, мало хорошего материала. А когда соглашаюсь, то потому, что съемки в кино — это возможность выжить театральному актеру. Ну и еще в случае, если мне нравится режиссер как человек. Так было с режиссером «Ван Гогов» Сережей Ливневым, с ним было приятно работать.
— В «Ван Гогах» вам не удалось применить свой вокальный талант… А вы ведь знатная исполнительница романсов. Какое место музыка сегодня занимает в вашей жизни?
— Мы все время поем дома под гитару с мужем, с детьми, участвуем в театре в капустниках. Нравятся казачьи песни, романсы, люблю песни французской певицы Дины Верни — она потрясающе трагически поет блатные песни. Для детей у меня есть «обязательная программа», в которую входят «Пони бегает по кругу», про «Кукушечек», «Я леплю из пластилина, пластилин нежней, чем глина…» из фильма «Почти смешная история».
Очень люблю петь, но профессионально заниматься этим не получается. Давно хочу записать диск, но я никак не могу найти время. Однажды попробовала записать одну песню, сидела на студии восемь часов, в итоге так мы эту песню и не записали. Это очень кропотливая работа, на которую нужно много времени.

— Все помнят вашу незабываемую роль актрисы Тони в фильме «Ликвидация». А вы какими своими работами дорожите?
— У меня не было в кино материала уровня Ларисы Огудаловой из «Бесприданницы», Тамары из «Пяти вечеров», Маргариты из «Мастера и Маргариты», которые я сыграла в театре. В кино не было таких трудных задач. Пожалуй, «Эйфория» — единственный фильм, который мне действительно дорог, мне за него не стыдно.

Полина Агуреева

Родилась: 9 сентября 1976 года в Волгограде
Семья: замужем за актером Федором Малышевым, сыновья Петр (14 лет), Тимофей (3 года)
Образование: режиссерский факультет РАТИ-ГИТИС (мастерская Петра Фоменко)
Карьера: актриса Московского театра «Мастерская Петра Фоменко», снималась в фильмах и сериалах «Эйфория», «Ликвидация», «Жизнь и судьба», «Исаев», «Куприн», «Прощай, любимая!», «Ланцет» и др.