Оля Ч.: как попасть «с улицы» в «Битву хоров»

В своем сольном проекте ученица Галины Филатовой – легенды джаза и солистки оркестра Олега Лундстрема – соединяет элементы разных жанров, создавая умную и стильную музыку, которую называет «поп-андеграунд». Первым итогом стала дебютная пластинка «Сердце слева». Артистка выступала с ней на ведущих площадках Москвы и Петербурга, приняла участие в большом онлайн-марафоне «Я буду ждать свою музыку», собравшем более миллиона зрителей, выступила на международном World Online Festival. Точкой отсчета во многом стал крупнейший телепроект «Битва хоров», выходивший в эфир на телеканале Россия 1, где Оля заняла 2 место в составе команды Санкт-Петербурга Виктора Дробыша. Она поделилась с «Теленеделей» секретами внутренней кухни ТВ-шоу, рассказала о работе с известным продюсером и личным хореографом Майкла Джексона.
— Оля, есть мнение, что в телепроекте можно оказаться, только имея связи. Как ты попала в «Битву хоров»?
— Абсолютно случайно, так что все эти расхожие истории по поводу связей не соответствуют действительности, по крайне мере – в моем случае. Я преподавала вокал на набережной Фонтанки, а кастинг проходил на Невском – буквально в пяти минутах ходьбы. Мне позвонила подруга: «Я иду. Давай со мной?» Этот проект – хоровая история, а я всегда чувствовала себя солисткой, мне это ближе. Не для того, чтобы быть первой, а ради возможности личного высказывания. Поэтому я сомневалась, но все-таки пошла за компанию. Наверное, то, что у меня не было заранее больших ожиданий, тоже сыграло свою роль. В первый день проходил предварительный тур. Виктора Яковлевича не было, нас прослушивали телевизионщики и хормейстер – Сараа, которой я до сих пор благодарна за высокую оценку и поддержку. Во многом именно благодаря ей я в итоге оказалась в команде.

На второй день на площадку уже пришел сам продюсер. Он как-то сразу располагал к себе, много шутил и доброжелательно отнесся к каждому. Я абсолютно не верю в числа и знаки, но произошла забавная история. Мне достался № 49. Мои бабушки и дедушки с обеих сторон жили в квартирах с этим номером, в школе я училась в 49-м классе. Когда я увидела его на кастинге, почему-то подумала: «Ну что, Оль, значит, все идет, как надо». Помню, просидела бесконечное количество часов, потом меня вызвали, я спела, и Виктор Яковлевич сразу дал положительные комментарии. Я восприняла их как финальное «да», но не тут-то было. Оказалось, что нас таких еще примерно 60 человек, а в команду должно было пройти только 20.
— Соперники были сильные?
— Да! В финальной 20-ке были очень крутые ребята, настоящие рокеры, такие, как солист группы Pushking Костя Шустарев, который работал с мировыми рок-звездами. Это ведь был рок-хор, и я со своим джазовым бэкграундом вполне могла остаться за бортом. Но именно в тот момент, перед финальным отбором четко поняла, что действительно хочу попасть в команду. Когда мы вернулись в зал, людей уже десятками вызывали на сцену. На каждом кастинге есть те, кто активно проявляют свое желания «биться» за участие, за свое место. Моя органика немного другая. Я верю – если это место и время действительно мое, так и будет. Делай, что должно, и будь, что будет. Поэтому просто сидела и терпеливо ждала своей очереди выйти на сцену. В какой-то момент Виктор Яковлевич обратился к педагогу по вокалу с вопросом, кого они еще не слушали, и Сараа сказала: «Лично я для себя вокально отметила №49». Я вышла. Нужно было петь «Нежность» Валерии. Я моментально запоминаю тексты песен – друзья шутят, что вместо сердца у меня встроенный диктофон, поэтому была в материале, чувствовала себя уверенно. Дальше некоторых людей меняли, пробовали других, но я продержалась на своем месте до конца. При этом чувствовала поддержку и других вокалистов, и команды проекта. Есть стереотип, что кастинг – это нечто жесткое, но здесь все было достаточно тепло и по-петербуржски уютно.

— В финале ты сразу узнала, что прошла?
— Нет, организаторы сказали, что им нужно подумать. Через неделю мне позвонили с московского номера: «Ольга, мы вас поздравляем. Через два дня вы уезжаете на три месяца на съемки». Помню, что ответила очень сдержанно, а как только положила трубку, конечно, прыгала до потолка. Было приятно встретиться на вокзале с ребятами с кастинга, увидеть знакомые лица. Уже тогда возникло ощущение единения, команды и того, что мы честно прошли весь этот путь буквально с улицы (улыбается). А дальше начался совершенно новый этап, который я вспоминаю как очень яркий и счастливый период в жизни, когда я поняла, как классно заниматься только тем, что ты любишь, своим делом – музыкой. Я многое тогда переосмыслила и именно благодаря этой истории приняла решение переехать в Москву, начать работать только над своим проектом Оля Ч., не отвлекаясь ни на что другое.
— Расскажи, как все происходило изнутри?
— Три месяца мы жили на подмосковной базе «Снегири» и стали одной большой музыкальной семьей – люди со всех уголков страны, разных возрастов, которые оставили все свои дела, семьи, работу, учебу, чтобы принять участие в проекте. Это был такой творческий лагерь, арт-кластер. То, какой жесткий график у нас был, я осознала только когда вернулась домой исхудавшая (смеется). Обычно мы вставали в 8 утра, в дни съемок и репетиций на площадке – в 5-30, в 6. Ты постоянно репетируешь, занимаешься не только вокальными номерами, но и хореографией. Когда смотришь все это по телевизору, кажется – ну что здесь такого, два прихлопа – три притопа. Ничего подобного. За короткое время сделать так, чтобы десятки человек танцевали синхронно и органично, достаточно непросто. С нами работал легендарный хореограф Пол Домейн, который ставил последнее шоу Майкла Джексона, танцы для Шер, Тины Тернер, Кайли Миноуг. Каждую неделю одна команда покидала проект, и только в финале все собрались вместе для подготовки заключительного концерта. Мы продержались до самого конца, как и ребята из Краснодарского края под предводительством Олега Газманова. Было приятно, что на многих билбордах в Петербурге висела фотография нашего хора с номером для голосования, это огромная человеческая поддержка. Также приятно, что уже после проекта Виктор Яковлевич пригласил нас выступить на его большом юбилейном концерте в БКЗ «Октябрьский».
— А показал «святую святых» — свою студию?
— Конечно. Для подготовки к концертам мы записывали множество демо-версий, поэтому проводили в студии много времени, пересекались и общались с его артистами. Виктор Яковлевич старался создать для нас уютную, домашнюю атмосферу, насколько это было возможно. Ведь, конечно, по дому скучали все. Помню, как-то раз мы записывались ночью, и он приехал, привез нам целую гору фастфуда, эскимо. Мы радовались, как в детстве. Мне кажется, именно так он к нам и относился во время проекта – как к двадцати своим детям. Интересно и радостно сейчас, когда прошло столько лет, наблюдать за успехами друг друга. Кто-то уже на серьезном уровне представляет Россию, другие страны: Саша Иванов, например, представлял Беларусь на «Евровидении».
— Тебе удалось выступить в роли солистки?
— Да, на каждой неделе проходили прослушивания и отбор солистов в номера – непосредственно нашего хора и сводные, с участием всем команд. У меня такие были, и я считаю, – это большая удача. Один из самых ярких – «Hit the Road, Jack» мы делали как раз с Сашей Ивановым. Несмотря на рок-направленность нашей команды, в тот раз нужно было выбрать альтернативный жанр. Виктор Яковлевич решил, что это будет джаз. Режиссеры проекта создали на сцене атмосферу настоящего джазового клуба. Я пела, стоя на выстроенном подиуме, в роскошном золотом платье. Солировать в прямом эфире – колоссальный опыт и большая ответственность. Когда стоишь одна посреди сцены перед камерами, у тебя уже нет права на ошибку. Но есть огромная ценность этого момента – ты находишься в прямом диалоге со зрителем, здесь и сейчас. Еще я солировала в выпуске, посвященном песням из кинофильмов, с композицией «Есть только миг», пела «Нежность» Пахмутовой – одну из моих любимых, а в общем хоровом номере, где участвовали все команды, исполняла куплет из хита «I Feel Good». Запомнился еще номер на композицию Kiss «I was made for loving you» – я была загримирована под кота. В разные периоды этот макияж носили два ударника группы – Питер Крисс и Эрик Сингер. В общем, «Битва хоров» – это было интересное время, наполненное творческим поиском – аранжированных решений, новых способов прочтения известных песен, главное – себя.

— Я знаю, что ты принимала участие и в другом телепроекте — «Новая Звезда». Поделишься впечатлениями?
— Кайф был в том, что в нем участвовали представители всех регионов России. На тот момент я уже жила в Москве, но представляла Удмуртию и свой родной город Воткинск, в котором, кстати, родился великий композитор Петр Ильич Чайковский. Я осталась в одном шаге от финала. В жюри были Дмитрий Харатьян, Зара, Максим Дунаевский, Василий Бархатов и Юрий Николаев – ведущий «Утренней звезды», эту программу я всегда смотрела в детстве. В первом туре я пела песню «Ива» в авторской акустической аранжировке, сделанной специально для этого проекта, а во втором – исполнила композицию моего папы «Храм» на стихи Николая Гумилева «Канцона». Большинство проектов работают исключительно с каверами, поэтому очень ценно, что на «Новой Звезде» у участников была возможность показать телезрителям авторский материал и найти именно свою аудиторию.
— Какой совет ты можешь дать тем, кто стремится попасть в телешоу?
— Вообще, я крайне редко даю советы, поэтому могу только поделиться своими мыслями и ощущениями. Музыка – это не спорт. И не нужно относиться к телешоу и конкурсам, как к марафону – кто быстрее, выше, сильнее. Важно найти и проходить свой путь, выбирать то, что по-настоящему тебе близко. Быть готовым услышать «нет» и даже «да». Это тоже требует внутренних сил. Спокойно относиться к любому результату, потому что в моменте он будет самым верным для тебя. Точно!