Ольга Романовская: «Я собиралась до 30 лет петь в «ВИА Гре», не выходя замуж и не рожая»

— Когда вы начали вести программу «Ревизорро», против вас высказывалось множество поклонников Летучей, был флешмоб в соцсетях с хэштегом «#вернитеЛенуЛетучую». Приняли очень близко к сердцу?

— У меня же серьезная школа за спиной, я была готова к такому повороту. Десять лет назад я заменила в «ВИА Гре» Надежду Грановскую, которую считала самой сексуальной женщиной СНГ. Тогда я была куда менее уверенной в себе и дико боялась, а сейчас я все перенесла значительно спокойнее.

— С Летучей уже познакомились?

— До сих пор ее ни разу не видела, у меня — своя история в «Ревизорро», у нее — своя.

— До того как попасть в программу, вы выпускали линию одежды — Romanovska. Часто певицы или актрисы дают свое имя косметике или одежде, но их разработкой занимаются другие люди, специалисты.

— А я занималась сама, ведь я и есть специалист. Талант к шитью передался по наследству от бабушки, перескочив через маму. Бабуля была кандидатом, если не ошибаюсь, математических наук и, как сейчас принято говорить, успешной женщиной. Она занимала очень высокий пост, регулярно ездила отдыхать за границу и могла себе позволить одеваться у лучших портних города Николаева, но привозила из зарубежных поездок ткани и шила сама — ей это нравилось. А когда мне было пять-шесть лет, случился­ развал Советского Союза, и вместе с СССР разрушилось сказочное благополучие нашей семьи. Бабушка с дедушкой к тому времени вышли на пенсию — дед работал вместе с бабулей и тоже на руководящей должности, но рангом пониже, находился у бабушки в подчинении. Да и у папы, председателя горкома КПСС, начались сложности с работой. Впрочем, нас они напрямую уже не касались: родители развелись, когда мне было пять.

Короче, от былого процветания осталась лишь большая квартира да бабушкины прекрасные наряды. Сталинка площадью 105 кв. м казалась мне дворцом, а бабушкины платья — сокровищами. Некоторые до сих пор стоят у меня перед глазами. Особенно много было нежнейших крепдешиновых — сейчас такой ткани уже не найти. Я кромсала их втихаря на кукольные наряды. Когда мама узнала, объяснила мне, что мы такого материала больше нигде не найдем и лучше его поберечь для собственных нужд, а куклы пусть довольствуются чем-то попроще. Я угомонилась, а лет с девяти начала шить из бабушкиных платьев наряды уже для себя.

— Вы одежду собственного производства только дома носили или в школу тоже?

— Везде носила, конечно.

— Представляю, как одноклассницы завидовали и восхищались.

— Не особо они восхищались, а я, чем больше себе шила и переделывала, тем тщательнее старалась это скрывать.

— Почему?!

— Пыталась сойти за мажорку. Тут надо сделать примечание: мама после развода с папой вышла замуж, и мы переехали в Одессу, но потом она развелась с мужем, и мы вернулись в Николаев. С седьмого по девятый класс я училась в самой престижной николаевской школе. Там были ребята из богатых семей, некоторые из них в 15 лет ездили на машине, ходили с мобильными

телефонами, которые тогда еще были дико дорогими и считались предметом роскоши. И мне ужасно хотелось соответствовать их уровню — вот только финансовые возможности нашей семьи это не позволяли. Единственной по-настоящему крутой вещью у нас была квартира: огромная сталинка на центральной улице Николаева, в лучшем здании города! «А я вот в этом доме живу», — говорила я подругам. Но никогда не уточняла, где именно, потому что наши окна на фоне остальных выглядели особенно старыми и облезлыми. Но отсутствие ремонта заботило меня куда меньше отсутствия дорогих нарядов, поэтому я, придя в самолично ­сшитой юбке, сочиняла: «Мне ее привезли из Франции, а ту, которую надевала на прошлой неделе, — из Германии». Из сапог, купленных на местном рынке, я выпорола молнии и сделала вместо них шнуровку и нашивки. Конечно, мое творение даже на паленый Китай не тянуло, но я сказала одноклассницам, что мне их привезли из Италии.

— Поверили?

— Да куда там! Девчонки, действительно носившие дорогую обувь, купленную в Европе, знали, как она должна выглядеть. Врала я хуже, чем шила… Лет в пятнадцать-шестнадцать маме сшила три платья. Она меня долго упрашивала: «Ну когда ж ты матери что-нибудь сошьешь? Ведь почти профессионал уже!»

— Профессионал?

— Мне надоело сидеть в школе. Я хорошо соображала и легко училась, но усидчивостью не отличалась и вообще была перекати-поле. В каждой школе только на пару лет задерживалась, поэтому меня никуда не зовут на эти… вот, я на них ни разу

не была и даже забыла, как они называются. А, встречи выпускников! И после девятого класса я решила уйти из надоевшего учебного заведения, в котором застряла на неслыханный для меня срок в три года. Мне уже хотелось получить профессию.

Выбор в Николаеве был невелик: можно было пойти на юридические или компьютерные курсы, в кулинарное или в швейное училище. Естественно, мне подходило последнее. У него был один недостаток: там училось 350 девушек — и ни одного парня! Мужчин было раз-два и обчелся: директор, завуч, физрук, и всем хорошо за пятьдесят — кружить голову некому. 1 сентября у меня был стресс, и я весь день проплакала. Мне же хотелось внимания, я привыкла, что на меня все оборачиваются, но вместо восхищенных взглядов мальчиков нарвалась на косые взгляды девочек. Все они приехали в Николаев из глубинки и смотрели на расфуфыренную барышню как на инопланетянина.

Я была очень яркая — вырвиглаз! Вечерний макияж, юбка-карандаш или мини-платье, которому больше бы подошло название «микроплатье», высоченные шпильки в блестках… Старшая сестра Алена всегда была модницей, покупала дорогую обувь и, поносив, подгоняла мне туфли и сапоги. Чтобы общие знакомые не догадались, что я хожу в Алениной обуви, я ее кромсала и усовершенствовала: мазала туфли клеем и посыпала блестками. У меня и мама всегда модно и ярко одевалась, и сестра, а до них бабушка — мы все любили выделяться из толпы. Но в училище выделиться вообще не составляло проблемы: была всего одна конкурентка, да и та училась на два курса старше, и когда она окончила учебу, я осталась королевой.

— А с сельскими однокурсницами быстро поладили?

— Первое время на меня смотрели как на фифу — да я фифой и была. Пришла с понтами, приобретенными в мажорной школе, а тут они были абсолютно ни к чему, и девчонки меня немного поставили на место. Некоторое время осаживали, отпускали насмешливые замечания. Надо сказать, я заслуживала этого… Но через некоторое время обнаружила, что многие из этих хамок — классные девчонки, да и они во мне разглядели что-то хорошее.

Училище стало для меня школой жизни, именно в нем я поняла, что деньги и понты — не главное. Высокие каблуки и узкие юбки остались при мне, но я перестала изображать из себя принцессу.

— Вы после училища поступили в Универститет культуры на факультет декоративно-прикладного искусства. Легко получилось?

— У меня даже не было надежды, что возьмут на бюджет, — поступала на платное. Но все равно очень нервничала, сдавая экзамены. А потом, как всегда, расслабилась: мне было лень зубрить, хотелось гулять, прогуливать пары. Два часа я тратила на макияж. К первой паре? С ума сошли, у меня еще левый глаз не накрашен! На третьем курсе я начала волноваться: уже взрослая, надо искать работу, а не сидеть у мамы на шее. Я иногда подрабатывала как модель — то в одной рекламе снималась, то в другой, но это были нерегулярные и несерьезные деньги. При этом мне не хотелось идти на простую скучную работу — а кому хочется? Все мечтают об интересной, легкой и прибыльной. У меня были грезы в духе «вот появится Карл Лагерфельд и скажет: «Поедешь со мной работать над новой коллекцией Chanel!»

— И ведь примерно так и получилось!

— Да! Только приехал не Лагерфельд, а Константин Меладзе, и позвал не в Chanel, а в «ВИА Гру». О таком повороте я и подумать не могла: я видела себя моделью или, может быть, актрисой, но никак не певицей. Однако, когда по николаевскому радио стали крутить объявление, что ищут привлекательную вокалистку в женскую поп-группу, пошла на конкурс.

— И не было сомнений: надо — не надо, возьмут — не возьмут?

— Разумеется, были. Я постоянно участвовала в разных конкурсах красоты, в одних выигрывала, в других нет. И поражения принимала ужасно тяжело. Но я не знала, что ищут солистку в «ВИА Гру». Об этом объявили только в день кастинга, а до того говорили, что идет набор в женскую поп-группу, но без конкретики. Я подумала: «Ага, щас, в поп-группу! Заманят, отберут паспорта и угонят в Турцию». Поделилась подозрениями с подружкой, она рассмеялась: «Так мы без документов идем, не выдумывай». Я слегка успокоилась. И тут в день конкурса по радио объявляют, что кастинг устраивает сам Константин Меладзе! У меня новая волна страха: ну все, точно не возьмут, с моим-то везением… У меня тогда шла череда неудач.

Позже заметила: если идет полоса сплошного невезения, то потом удача улыбается во все 32 зуба. Так, кстати, и с «Ревизорро» получилось… На кастинг к Меладзе я пришла с трясущимися коленками, красоток была целая толпа, но моя очередь подошла довольно быстро. Мы шли как на конвейере: запускали по пять человек, и они буквально через пару минут выходили обратно. Все кидались к выходящим: «Где Меладзе сидит? Кто-нибудь понял, кто из них Меладзе?!»

Братья у нас были легендарными личностями — они же учились в нашем городе. И потом, когда я с Костей общалась, он говорил, что как творческая личность родился именно в Николаеве — там начал писать песни. Но притом что все участницы кастинга Константина почти боготворили, никто не знал, как он выглядит: он же никогда не появлялся на фотографиях в журналах и в телепрограммах.

Мы пришли на кастинг нашей маленькой бандой, состоящей как раз из пятерых подружек, и зашли в полном составе. Четверым сказали: «Спасибо, до свидания». Недоуменно спрашиваю: «А я?» — «А ты остаешься!» Кто конкретно это произнес, не запомнила, но комиссия, кажется, состояла из Димы, продюсера группы, ее директора Артура и собственно Кости. Когда смотрела на них издалека, не поняла, который из них Меладзе. Ходили слухи, что они с Валерием как близнецы, но никого, похожего на Валеру, среди мужчин не было. А когда во втором туре увидела их близко, сомнений не осталось: Костя излучал такую энергию и уверенность, что без слов было понятно — это он! Нас попросили станцевать, а потом спеть. Вокальные данные у меня были неплохие, хотя не лучшие, конечно, но ведь в «ВИА Гре» не это основное… Правда, моя главная конкурентка так запела, что это не выдерживало никакой критики.

— Но вы до этого учились вокалу, занимались музыкой?

— Я с пяти лет ходила на хор, однако там меня держали на задворках и не очень хорошо учили: голос развивали, а подача неправильная была. И я пела, как и мама с сестрой, в нос. А в начальной школе пошла в музыкалку по классу фортепиано, но на третий год ее бросила. Вот не люблю дотошно что-то осваивать! Дайте основу — а дальше я сама двинусь, если меня предмет заинтересует. Мама разрешила мне уйти, и я ни разу об этом не пожалела, даже когда в «ВИА Гру» взяли. Однако пианино еще долго стояло в квартире, и я иногда на нем ­что-то­ наигрывала. Когда мне было 15 лет, мы его продали и перекрестились: эта махина полкомнаты занимала. А когда мне исполнялось 19, я попросила маму подарить мне на день рождения музыкальную установку. Продавались у нас тогда недорогие прообразы караоке с жутким звучанием и кошмарными микрофонами.

И вот в такой микрофон я и горлопанила на радость соседям.

Вообще, конечно, у меня были задатки, но, главное, я пела с душой — знаете ли, это надо уметь. На том кастинге, во втором туре, я пела свою любимую песню «ВИА Гры» «Я не вернусь». Я ее настолько глубоко чувствовала, будто каждое слово про меня. Из пятерых девочек, прошедших во второй тур, в финал вышли две — и я была одной из них. Когда дошла до разговора с Костей тет-а-тет, мандраж разыгрался с новой силой: коленки тряслись не образно, а в прямом смысле слова. И чтобы это скрыть, я села,

положив ногу на ногу, а коленку, которая была сверху, еще руками придавила. Но Косте моя поза, наоборот, показалась абсолютно уверенной и необычайно раскованной — и ему это понравилось!

Моя главная конкурентка, Аня, была далека от нужного формата. Поражение не добавило ей теплых чувств ко мне. Мы с ней были шапочно знакомы и потом встретились в дни, ­когда ­казалось, что и у меня ничего с «ВИА Грой» не получится. Меня же брали, когда из группы решила уйти Вера Брежнева, но потом она передумала, и мне пришлось вернуться в Николаев. А все уже знали, что меня взяли, в городе пустили корни журналисты — они ходили в мою школу, университет, общались с соседями! И тут я столкнулась с Аней на улице. Она спросила с фальшивой сочувственной улыбкой: «Ну что, вернули тебя?» — «Да, Вера передумала уходить». — «Я так и знала, что у тебя ничего не получится. Но ты не ­расстраивайся…» Представляю, как она кусала локти, когда через месяц решила уйти Надежда Грановская и меня все-таки позвали в «ВИА Гру».

— А вы, когда пришли в группу, завидовали Вере Брежневой и Альбине Джанабаевой? Наверное, и отношение к ним было другое, и платили им больше?

— Но это естественно, они же намного раньше меня начали выступать. Я не завидовала, а скорее равнялась на них, тянулась к ним и за ними. Разу­меется, я получала меньше, чем Вера с Альбиной, но для девушки из Николаева это была шикарная зарплата, невероятные деньжищи! Правда, я транжира и к красивой жизни привыкла быстро. Ходила по дорогим салонам красоты. Если съемка, например, на телевидении, хотелось выглядеть красиво, поэтому я могла пойти в салон и ползарплаты оставить там. Много тратила в ресторанах, на такси уйма денег уходила. Я брала репетиторов по вокалу, танцам, сценической речи, личного тренера в спортзале — и это все тоже на свои. Зарплаты практически не оставалось.

— Я думала, в первых строчках в списке расходов были дизайнерские сумочки, платьица и туфельки…

— У меня не было страсти к шопингу, дико дорогие платья покупала или шила у довольно именитых дизайнеров всего несколько раз — на музыкальные премии. Конечно, если я вдруг хотела сумку, то покупала ее. Но не Chanel, а что-то средней ценовой категории. Тогда мне казалось глупостью столько тратить на какую-то сумку. Да оно и есть глупость. Так что на дизайнерские наряды я не перешла, а вот стиль у меня изменился.

До «ВИА Гры» я обувь без каблуков, а уж тем более кроссовки, не признавала. Вера с Альбиной с недоумением смотрели, как я приезжаю в четыре утра в аэропорт в белом пальто, мини-юбке, на шпильках и при парадном макияже. Сами они в повседневной жизни предпочитали стиль девчонки из соседнего двора — ходили без мейкапа, в серых футболках, свободных джинсах и кедах или мокасинах. Сначала они молчали, потом раз пошутили, второй. Наконец Вера сказала: «Купи себе мокасины!» И я, глядя на девчонок, решила попробовать. Думаю, ну они же ходят так — и ничего. И когда на самолет собираются, не встают за два часа делать укладку, а спят подольше. Купила обувь типа Вериной, такие же джинсы и футболки и потихоньку стала меньше краситься. За пару месяцев перешла к стилю натюрель и чувствовала себя вполне органично. Правда, когда стала встречаться с будущим мужем, начала снова подкрашиваться. Но каблуки, пока была в «ВИА Гре», так и не носила.

— Он вас увидел в футболке и джинсах?

— На мне в день знакомства было мое самое дорогое платье. Я долго крутилась вокруг него и думала, покупать или нет. Платье-карандаш, нежно-голубое в бежевый и синий цветочек. В киевском Дворце спорта выступала группа The Black Eyed Peas, и на их концерт пошли мы с подружкой, Альбина то ли с сестрой, то ли с братом и Вера с целой компанией. Был ее муж Миша, сестра, друзья, в том числе и друг и коллега ее мужа Андрей Романовский. Андрей на меня поглядывал, я на него, он понимал, кто я: в то время как раз вышел клип «Л.М.Л.», который он, конечно, видел. После концерта все поехали куда-то ужинать, но меня то ли не пригласили, то ли я приглашения не расслышала, хотя девочки потом говорили: «Ты что, мы тебя звали!» Андрей тогда расстроился.

Месяца через три мы пересеклись на мероприятии, где выступала «ВИА Гра», и Андрей позвал меня смыться на дискотеку. Но ко мне был приставлен конвой в лице нашего директора — и он меня не отпустил. А еще через пару месяцев у мужа Веры был день рождения, она меня пригласила, подмигнув: «Приходи, там тебя будут очень ждать». С того вечера пошел отсчет наших отношений.

— Раз вы все свои деньги оставляли в салонах красоты и тратили на репетиторов, у Андрея была возможность заваливать вас дорогими нарядами, прямо как в знаменитой сцене в магазине в «Красотке»!

— Первые дорогие вещи я стала покупать, когда началась эпоха Андрея, но я их покупала на свои деньги! Мне страшно хотелось показать ему, что я способна себя обеспечить, а он следил за модой больше, чем я. Чтобы пополнять гардероб дизайнерской одеждой, я стала потихоньку залезать в заначку, и тут случился персональный финансовый кризис: меня оштрафовали, решив, что я стала хуже работать. Было очень неприятно, я до сих пор считаю, что это сделали несправедливо. Но через неделю мы с Андреем начали жить вместе, и я перестала тратить деньги на рестораны и такси. Андрей был бы рад завалить меня подарками, но я принимала их в ограниченном количестве. Он подарил одно колечко, другое, сережки — их я приняла. А когда он пытался дать деньги, я гордо отвечала: «У меня есть!» Распускала хвост как павлин.

Я невероятно гордилась тем, что сама хорошо зарабатываю, и на него мое поведение произвело впечатление: он это по сей день помнит. Когда я уже была беременна, правда, еще не знала об этом, то решили купить машину. Андрей сказал: «Мне нужны твои документы». — «Зачем?» — «Машину на тебя оформить». — «Не надо на меня ничего оформлять!» А когда я поняла, что беременна, и уже ушла из группы, мы сильно поругались, и я переживала: «Вот я дура! Сейчас останусь одна с ребенком, без работы и без денег. А так хоть машина была бы». Так что, девушки, если вам хотят что-то подарить, не отказывайтесь, берите! (Смеется.)

Андрей сразу позвал меня замуж, но я говорила: «Нет-нет, я пою в «ВИА Гре» и до 30 лет не хочу создавать семью, рожать детей!» Однако жизнь распорядилась иначе. Даже не представляю, как бы я сейчас жила одна, без Андрея и без детей, только начиная задумываться о семье…

Семь лет назад, когда сыновья немного подросли, встал вопрос: куда девать избыток энергии? Просто сидеть дома стало невыносимо. Я начала усиленно заниматься спортом. Спортом позанималась, в магазин съездила, продукты купила, в салон красоты съездила, маникюр-педикюр сделала — а дальше что? Приехала домой, села перед телевизором… Думаю: «Нет, так жить нельзя!» А еще во время беременности мы с мужем обсуждали идею, что я могла бы выпустить свою коллекцию. Но тогда было некогда: я посвятила себя подготовке к родам и страданию по «ВИА Гре». А в 23 года поняла, что пора. Сестра сказала: «Начинай свое дело, я помогу». И Андрей говорил: «Если у женщины много энергии и ей нечем себя занять, у нее всякие дурные мысли появляются. Лучше работай».

Мой муж молодец — очень поддержал, всем обеспечил. Правда, сестра, пока мы готовились к запуску, второй раз вышла замуж и переехала в другой город, так что запускалась я не с ней, а с другими людьми, с которыми и работаю по сей день. Раньше у нас были вечерние платья, но мы перестали ими заниматься, и свои магазины в Одессе и в Киеве я закрыла. В Киеве вообще было гиблое дело: я начала возить вещи из-за границы, но не смогла грамотно совместить разные марки в одном магазине. А аренда-то сумасшедшая. И когда я решила закрыть магазин, муж с облегчением выдохнул: «Ну слава Богу!»

Выкладываешься, стараешься — и все время мимо… Я уже было собралась впасть в уныние, но тут моему агенту позвонили из «Ревизорро»!

— Наверняка на роль ведущей этой программы было много претенденток?

— Этот кастинг был абсолютно не похож на пробы в «ВИА Гру». Я не стояла в толпе девушек, поэтому даже не знаю, кто еще в них участвовал. Пробы проходили в обстановке, максимально приближенной к боевой. Мы поехали в ресторан, мне сказали: «Ты же видела программу? Вот давай, веди ее так, как это себе представляешь». Ну, о моей настоящей манере можно судить по первым выпускам — потом она стала немного другой, ведь у проекта существует определенный формат.

— А в «Ревизорро» вы в одежде своего бренда снимаетесь?

— Нет, вечерние наряды на кухне смотрелись бы неуместно. Так что вещи покупаются специально. К счастью, мне сейчас меняют стиль. Я люблю строгие платья-карандаши, но когда их очень много, это слишком скучно. Странно, но некоторым и эти наряды кажутся вызывающими. Вроде уже пять программ показали, где я в платьях по колено, а мне все пишут: «Юбочку бы поскромнее!»

Какие-то наряды для съемок приобретала прямо в командировках, на бегу. Например, кроссовки, в которых я сегодня снялась для «ТН», были куплены в Нижнем Новгороде. Там был удачный молниеносный шопинг: я мчалась в салон красоты, путь мой лежал мимо торгового центра, и в витрине увидела ­прикольное платье, которое очень захотела купить. И там же, в Нижнем Новгороде, в нем и снималась. Это был наш первый экспериментальный look после засилья строгих платьев. Но платьем дело не ограничилось: мне сделали прическу в виде ушей Микки-Мауса, я купила слипоны с Микки-Маусами же, а на платье накинула куртку с нашивками. С одной стороны, странно, когда девчонка с мышиными ушами бегает по кухне ресторана и качает права: «Вы неправильно поставили маркировки!» А с другой — это живой образ, на такую ведущую смотреть интересно.

— Как близкие переносят ваше отсутствие?

— Тяжело. Но, думаю, мне труднее. Потому что они вместе, а я отдельно от них. Они дома, а я нет. Конечно, без конца переписываемся, созваниваемся. Но я скучаю по сыновьям больше, чем они по мне. У них общение такое: «Мамочка, я тебя сильно люблю, а можно я на тренировку не пойду?»

— Андрей не просит завязать с этой стахановской работой?

— Нет. Первый месяц у меня был упадок сил, но муж поднимал меня на бой: «Соберись! Ты научишься, ты раскроешься, тебе это нужно. Тебе нужно влиться, вжиться». И я стараюсь, вливаюсь. Вроде, тьфу-тьфу-тьфу, получается.

---

Ольга Романовская

Родилась: 22 января 1986 года в г. Николаеве (Украинская ССР)

Семья: муж — Андрей Романовский, бизнесмен; сыновья — Олег (14 лет), Максим (9 лет)

Образование: окончила факультет декоративно-прикладного искусства Николаевского филиала Киевского университета культуры и искусства

Карьера: в 2006 году прошла кастинг в группу «ВИА Гра», снялась в клипах «Л.М.Л.» и «Цветок и нож», в апреле 2007 года ушла из группы из-за беременности. В 2010 году стала выпускать свою линию одежды. С апреля 2016 года ведет программу «Ревизорро» на канале «ПЯТНИЦА!»