Ольга Кабо: «Недолюбленных женщин легко узнать в толпе»

«Сегодня, в свои 46, я чувствую себя женственной и привлекательной. Конечно, мне нравилось быть 20-летней, но я не скучаю по своей красоте тех лет. Чтобы быть красивой и волновать, не обязательно быть молодой», — считает актриса.

— В тот декабрьский день мне было грустно, хотелось сказочных перемен. И для начала я отправилась в салон. Зоран — замечательный мастер, чутко уловив мое настроение, сделал короткую стрижку. Верно говорят: стоит измениться внешне — мир вокруг станет другим. В тот же вечер в ресторане я познакомилась с Николаем. Через два месяца мы поженились, через полгода обвенчались, а через три у нас родился сын Виктор, которому сейчас почти два годика. Кстати, Зоран после этого нарасхват у моих незамужних подруг. (Смеется.)

Сколько себя помню, мне всегда хотелось иметь крепкую семью и свой дом — островок безмятежного счастья. И муж на этой картине обязательно присутствовал. Так сложилось, что мой первый брак распался. После развода я не ушла в себя — наоборот, с головой окунулась в работу и воспитание двухлетней дочки. Было не до отношений, хотя в глубине души я верила, что непременно встречу свою половинку. Мне есть на кого равняться: родители недавно отметили золотую свадьбу.

— Многие современные женщины чувствуют себя прекрасно и без мужа, растят детей, строят карьеру, путешествуют. И утверждают, что мужчины им вовсе не нужны. Вы верите в это?

— В холостяцкой жизни масса плюсов: быть хозяйкой самой себе, своего времени, досуга, сна, привычек. И впустить мужчину в этот налаженный быт сложно. Хочется и любви, и серьезных отношений, но жертвовать своими интересами не многие готовы. А с таким эгоистическим подходом создать семью невозможно. Нас же с Николаем с головой накрыли чувства, я даже не успела сообразить, как оказалась под венцом. (Улыбается.)

— И как изменил вас брак? Стали ли меньше работать? Ведь муж дарит ощущение стабильности…

— Мы приняли друг друга без аннексий и контрибуций, без условий и брачных контрактов. Любовь и материнство дали мне силы и вдохновение. Практически сразу после рождения Витюшки я начала сниматься. Что касается финансовой стороны, то бюджет у нас с Колей общий — каждый вносит в него свою посильную лепту. Так же заведено и у моих родителей. Как и они, мы считаем, что не в деньгах счастье. Главное, чтобы наши дети ни в чем не нуждались.

— Многие мужчины утверждают, что могут с первого взгляда определить, одинока женщина или счастлива замужем.

— Знаете, в силу своей профессии я человек наблюдательный, тоже легко узнаю в толпе женщину «недолюб­ленную». От такой, образно говоря, не исходит аромат женщины. И мужчины это чувствуют и проходят мимо. Дама в ожидании встречи открыта для знакомства, в ее глазах читается ответ «Да!». Но бывает, что ее поиск ­второй половинки превращается в откровенную охоту. И тогда она становится агрессивной, стараясь привлечь к себе внимание, громко и призывно смеется, активно жестикулирует. А зря. Мужчин это пугает. Ведь те из нас, кто обрел гармонию в отношениях, спокойны и уверены в себе. Им не нужно ничего доказывать: они ЗА мужем. И в этой достаточности кроется настоящая женская красота.

— Давайте о ней и поговорим. Вы всегда знали, что растете красивой девушкой или в вашей жизни был период гадкого утенка?

— Меня растили в иной системе ценностей — у нас в семье внешность не обсуждалась. Было стыдно, например, плохо учиться, не прочитать хорошую книгу, не любить историю. Мы жили скромно, хотя для меня, своей единственной дочери, родители ничего не жалели. Вообще в те времена не было культа вещей. В школу я ходила в школьной форме. Помните, коричневое платье с черным, а по праздникам с белым фартуком? Каждое утро я пришивала к платью свежие воротнички. А в выходные любимой одеждой были простенькие джинсы отечественного производства, свитера. Иногда я заимствовала вещи из маминого гардероба.

— Аида Николаевна не возражала?

— Никогда. Она всегда одевалась элегантно и имела идеальную фигуру. На мое счастье, у нас долгие годы был один размер. Конечно, хотелось выглядеть модно, но это сложно, когда магазины пустые. И в нашем классе никто не выпендривался.

Мы часто благодаря нашей классной руководительнице Наталье Григорьевне ездили на экскурсии в другие города, ходили в походы. Вот это была романтика! В шесть утра собирались у школы (мальчики и девочки одеты почти одинаково: в тренировочных штанах с вытянутыми коленками, которые не жалко испачкать, старых куртках и кедах). За спиной огроменный рюкзак с провизией и спальный мешок. Мне и в голову не приходило думать, красивая я девочка или нет, насколько длинны мои ноги и близка ли я к пропорциям 90х60х90.

Мальчики тогда не обращали на меня внимания, портфель носили не мне и в кино приглашали других. Но меня это особо не беспокоило. Я была занята по полной программе: помимо учебы в школе с углубленным ­изучением английского, музыкальная школа, секция художественной гимнастики, кружок бальных танцев, Театр юных москвичей…

— Вы рано поняли, что хотите стать актрисой?

— Профессия меня нашла сама. Уже в 15 лет я начала сниматься, а сразу после школы поступила во ВГИК и полностью отдалась учебе. Много играла — наверное, в ту пору режиссеры выбирали меня за свежесть юности и взор невинных глаз. (С улыбкой.) Кстати, благодаря съемкам я много путешествовала по всему Советскому Союзу и в магазинах маленьких городов находила какие-то интересные вещи для себя и мамы.

— Ухаживать за собой вас научила мама?

— В начале 1980-х годов, на которые пришлась моя юность, в галантерее продавалось всего два крема — «Утро» и «Вечер». Первый, нежно-розового цвета, с легким ароматом розы и тонкой текстурой, второй — более плотный, питательный. Они всегда были на мамином туалетном столике, и, когда я подросла и начала ездить в киноэкспедиции, брала их с собой. Мама раскрыла мне главный секрет красоты и молодости — полноценный сон. В выходные мамочка никогда не будила меня, я могла проспать до обеда. Этот «секрет» я подарили своей дочери. Если у Тани выходной, она высыпается, восстанавливая силы.

— Что еще вы повторяете за мамой в плане воспитания ребенка?

— Танюша любит пользоваться вещами из моего гардероба. То сумочку одолжит, то пару туфель. Я не против! Когда-то мама мне объяснила, что в юности основная красота и ценность — сияющая свежая кожа, и не надо утяжелять ее тональными кремами или пудрой. Я до сих пор в повседневной жизни не наношу макияж, но, увы, в силу профессии вынуждена гримироваться на сцене и на съемках. С Таней я веду ту же политику. Детям в ее возрасте бессмысленно что-то категорически запрещать — все равно сделают по-своему. Поэтому не ленюсь разговаривать с ней и разъяснять важные вещи. Однажды дочь сообщила, что хочет покрасить кончики волос в бирюзовый цвет, а прядь у лица — в ярко-лиловый оттенок. Мне, конечно, было жаль ее роскошных светло-пепельных волос, но я не смогла ее переубедить. Однако удалось договориться о «бартере»: каждый день Таня должна была прочитать 100 страниц книги и пересказать мне.

— А вы сами не доставляли маме страданий? В 1990-х годах не выбривали по моде тех лет затылок, не вытравливали волосы до белого цвета?

— Все мои эксперименты с изменением образа проходили в рамках работы. Как-то я снималась параллельно в нескольких картинах. В фильме «Сирано де Бержерак» моя Роксана была белокурой, и гримеры изготовили мне белый парик. Чтобы можно было сделать высокую прическу, они ­обесцветили часть волос на затылке, чуть выбрили виски и вытравили брови. А остальные волосы при этом оставались темными — для картины «Приключения Квентина Дорварда». Художница Людмила Раужина черной копиркой маскировала мои вытравленные белые пряди: в 1988 году еще не было специальных оттеночных спреев.

А вот когда снимали «Крестоносец», продюсер Александр Иншаков настоял на том, чтобы я стала огненно-рыжей. Дело происходило в провинции, где не было достойных парикмахерских, и гример красил меня прямо в гостиничном номере, причем сначала волосы травили, а потом уже добивались нужного оттенка. Это приходилось делать часто, волосы чуть не отвалились… После съемок я тут же вернула родной цвет и подстриглась, но с тех пор мне больше не удавалось отрастить длинные волосы.

— Вам знакомо желание многих женщин быть всегда разной, оставаться молодой, бороться с морщинками и несовершенствами фигуры?

— Я люблю себя такой, какая есть. Уверена, что с возрастом бороться бессмысленно — все равно время возьмет свое. В свои 46 я чувствую себя  женст­венной и привлекательной. Конечно, мне нравилось быть 20-летней, но я не скучаю по своей красоте тех лет. Грущу лишь по тому, что случалось со мной впервые: первый поцелуй, первая встреча… Чтобы быть красивой и волновать мужчину, не обязательно быть молодой. Нужно на полную мощность проживать настоящее и с радостью ждать будущего.

Повторюсь, сегодня я ощущаю себя привлекательнее, чем 15 лет назад, потому что счастлива. У меня семья, двое детей. Кстати, обоих я по девять месяцев кормила грудью. Конечно, набирала вес, превращалась в кустодиевскую красавицу. Когда я весила на 20 кг больше, муж любил меня в 20 раз сильнее. Слава Богу, от мамы мне досталась эластичная кожа, поэтому после беременности растяжек не приобрела. Лишние килограммы ушли, я, как и раньше, вешу около 62 кг.

— Диеты вам знакомы?

— Когда я голодна, становлюсь несносной, ужасно злой и раздражительной. При этом и физически плохо себя ощущаю. Если надо быстро привести себя в хорошую форму, следую золотому правилу: не есть после 18:00 и бегать по утрам.

В тренажерном зале я редкая гостья, зато мои спектакли в Театре Моссовета стимулируют быть стройной и спортивной. Например, все танцы в проекте «Casting/Кастинг» поставила Алла Сигалова, и нам, драматическим актерам, приходится нелегко. За один спектакль я теряю 1,5-2 кг — волей-неволей будешь в форме. Да и вообще, зная, что выгляжу безукоризненно, приятно появляться на сцене в гимнастическом трико. А в спектакле «Опасные связи» я играю в настоящем корсете, который создает осиную талию — 57 см. Стоит перед спектаклем съесть лишний кусочек, есть вероятность упасть в обморок, ведь корсет очень жесткий.

— Ольга, а как вы относитесь к излюбленной теме женских переживаний — целлюлиту? С ним надо бороться?

— Бороться с ним помогает только спорт. Если хотя бы 30 минут в день выполнять несложные упражнения на пресс, бедра и ягодицы, кожа подтянется и «зазвенит» и никакой апельсиновой корки не останется. Моя Танюша составила специально для меня программу силовых упражнений и систему растяжки, главное — не лениться и любить себя.

— Не поверю, что ваша безукоризненная форма — результат лишь гимнастики и репетиций.

— Я обожаю спа-процедуры, когда можно полностью расслабиться, а ­опытный специалист потрудится над телом. Периодически устраиваю такие «дни красоты». Балую себя массажами (предпочитаю тайский и подвод­ный), обертываниями, раз в месяц делаю шлифовку тела, не забываю и про аппаратные процедуры. Возможностей масса — было бы время и желание.

— Ваше отношение к «тюнингу» лица?

— Мода на накачанные губы, ботоксную неподвижность мышц, «тюнингованных» скул мне непонятна. Ни в коем случае не осуждаю женщин, стремящихся к совершенству, но свою внешность предпочитаю не менять, чтобы не стать как все. Как-то произошел забавный случай. Мы с Таней сидели в аэропорту в ожидании рейса. Рядом расположилась компания респектабельных, хорошо одетых мужчин и женщин. Дочка долго наблюдала за ними и вдруг спросила меня: «Мама, а как эти мужчины различают, где чья жена?» И правда, женщины были на одно лицо — все крашеные блондинки, с пухлыми губами, высокими скулами и пышным бюстом, их возраст было невозможно определить, но понятно, что это уже не юные девушки. Кстати, я подумала тогда, что кардинальное омолаживание только подчеркивает годы.

— Летом самое время несколько слов сказать о купальниках. Как вы их выбираете и насколько часто меняете?

— Купальники, увы, нужно постоянно докупать, ведь у них короткая жизнь — не больше двух сезонов. Обычно выбираю классические открытые купальники, в которых удобно загорать и активно отдыхать — плавать, играть с детьми. Люблю яркие цвета, чтобы было видно издалека. А вот кататься на водных лыжах предпочитаю в закрытых купальных костюмах.

— Как выглядел ваш первый купальник?

— Я училась на втором курсе ВГИКа, когда меня пригласили сниматься в картине Булата Мансурова «Поражение». Съемки проходили в Абхазии, планировалось много пляжных сцен. Перед отъездом — о ужас! — мы с мамой понимаем, что стоящего купальника у меня нет. Но ведь голь на выдумку хитра, и мама, никогда не державшая в руках иголку, решила сшить его сама. За ночь она сотворила чудо. Получился настоящий купальник от-кутюр — необычного фасона, из блестящей ткани, с узкими бретельками, с рядом ярких бусин. Во время движения они ударялись друг о друга и нежно позвякивали. Я была потрясена.

— Когда вы были ребенком, не мечтали заглянуть в будущее, увидеть себя лет через 20?

— Удивительно, никогда не хотела заглянуть в свое будущее. Верю, что мое завтра зависит только от меня самой. А вот как сложится жизнь у моих детей, невероятно любопытно. Танюша на будущий год оканчивает МГАХ, увлечена современной хореографией. Недавно на концерте в Большом теат­ре танцевала адажио из балета Бориса Эйфмана «Красная Жизель». Целый год ездила в Питер на репетиции. Я рада, что дочь справилась. А Витеньке сейчас годик и одиннадцать месяцев. Он любит рисовать, танцевать, с удовольствием катается со мной на лошадке.

О чем я мечтаю? О том, чтобы в нашем доме царил мир, чтобы как можно чаще мы собирались вместе за большим столом, чтобы спустя годы рядом бегали внуки, а мы с Колей с улыбкой за ними наблюдали и с удовольствием вспоминали счастливые мгновения жизни.