Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Нина Гуляева: Невинный повторял: «Если ты меня разлюбишь, я умру…»

0

Народная артистка России рассказывает о почти полувековом браке с Вячеславом Невинным, о дружбе с Олегом Ефремовым и о том, почему в фильмах Анастасия Вертинская говорит ее голосом.

— В 1965 году родился Славка (наш с Вячеславом Михайловичем сын). В метрику мы не сразу смогли записать отца, потому что… официально я была замужем за другим. Такая вот «Санта-Барбара» у нас с Невинным вышла. Три года он меня уводил от мужа, я возвращалась, а он снова уводил…


С моим первым супругом, актером Михаилом Горюновым, мы учились на одном курсе Школы-студии МХАТ. На вступительных экзаменах я читала следом за ним, наши фамилии в списке шли друг за другом. Посмотрев на меня, маленькую, худенькую, Мишка сказал другому абитуриенту, Олегу Анофриеву: «Ни кожей, ни рожей, а тоже — в артистки лезет!» Мне же он сразу понравился — красивый, интеллигентный (его родители — народные артисты Вера Бендина и Анатолий Горюнов, деды — Москвин и Тарханов).

На втором курсе мы с ним подружились, а на третьем поженились. Вот вам и «ни кожей, ни рожей»… В меня все влюбляются, потому что со мной интересно. Для мужчин самое главное — чтобы с женщиной не было скучно. А страсть, постель — это уже потом. Помню, как одна артистка сказала про меня: «Смотрите, Гуляева нерасчесанная, неумытая, ненакрашенная, а все мужики — ее!» Так оно и есть! (Смеется.) Как-то мы с коллегами ранним утром оказались на радио на записи спектакля. Пока ждали звукорежиссера, я начала что-то рассказывать и тут же оказалась в центре внимания. Наши мужчины-актеры сгрудились вокруг меня, ржут. А та артистка при полном параде — волосок к волоску, стрелочки на глазах, яркая помада — одна в сторонке скучает. Тогда она и произнесла запомнившуюся мне фразу. (Смеется.)

Нина Гуляева с Евгением Евстигнеевым

— Помню, как одна артистка сказала про меня: «Смотрите, Гуляева нерасчесанная, неумытая, ненакрашенная, а все мужики — ее». Так оно и есть! С Евгением Евстигнеевым в спектакле «Сталевары» (МХАТ, 1970-е). Фото: Из архива МХАТ им. Горького



Окончив Школу-студию, мы с Мишей стали выходить на сцену Художественного театра. Мне повезло: благодаря комплекции играла принцев, кукол, детей, даже Сережу Каренина. Занятость безумная — 30 спектаклей в месяц! А у Миши, несмотря на талант, карьера не задалась. К тому же он страстно любил выпить. Мы с его мамой не раз пытались лечить его. И с помощью традиционной медицины лечили, и знахарей на дом вызывали. Но стоило оставить его одного — он созывал компанию. Частенько присоединялись наши с ним однокашники, его закадычные друзья — Левка Дуров и Олег Анофриев.

Шло время, а детей у нас с Мишей все не было, и это, признаться, сильно меня огорчало. А как родишь, если муж, зараза, пьет не переставая? Высчитывала дни, старалась удержать его дома трезвым, чтобы ребенок идиотом не родился, но бесполезно. Утром клянется, божится, что завязывает, а вечером доползает до дома мертвецки пьяным. Он пил до конца своих дней и умер молодым, в 60 с небольшим.

Спустя пять лет после того, как я поступила в труппу Художественного театра, к нам пришел молодой артист Вячеслав Невинный. Поначалу я на него внимания не обращала. Внешне не красавец, с Горюновым не сравнить. Курносый! (Смеется.)


Но вот стали мы делать спектакль «Три Толстяка», я играла Суок, худенький Невинный — продавца шаров. Как-то на репетиции режиссер говорит: «Хорошо бы, когда сломанная кукла вылезает из коробки, дать шумы — скрип ржавого металла, шорох порванной бумаги». Шумами у нас занимается специальный цех: ветер, гром — их епархия. И тут Славка: «Можно я озвучу?» — «Попробуй». Надо сказать, что у Славика был идеальный слух. Уже на следующую репетицию он притащил огромную брезентовую сумку, достал какие-то штучки-дрючки, и, когда куклу наследника Тутси извлекали из рваной коробки, раздался противный скрежет и скрип. Мы были в полном восторге! После этой совместной работы Слава стал все чаще попадаться мне на глаза. Прохожу за кулисами — вдруг в темноте голос: «Нина Ивановна…» — «Кто здесь?» — вздрагиваю. «Это я, Слава… Возьмите конфетку». Не знаю почему, но меня в театре с молодости по имени-отчеству зовут.

Он не пропускал ни одного моего спектакля, сидел в зале, а после ждал у гримерки. «Можно я вас подожду?» — «Ну, жди». — «Можно провожу?» — «Провожай». Доходим до остановки, он сажает меня в троллейбус. Через десять минут доезжаю до дома и на остановке вижу… Славку с букетом цветов! На такси перегнал. «Нина Ивановна, а можно вас еще проводить?» Признаться, мне были приятны эти невинные ухаживания Невинного.

Нина Гуляева с Вячеславом Невинным

— Долгое время ухаживания Славы я в расчет не брала. Конец 1960-х. Фото: Из личного архива Нины Гуляевой



Как-то играли в Подмосковье, Славы с нами не было. После поклонов вышли на улицу, ждем служебный автобус от театра. Приезжает, а в нем Слава сидит — специально приехал, чтобы подольше со мной побыть. А мне неловко: рядом свекровь — Вера Дмитриевна Бендина. Подбегаю к ней: «Вера Дмитриевна, вы на машине поедете (ей — народной артистке — полагалась персональная «Волга») или на автобусе?» — «На машине». Я выдохнула и бегом к Славке в автобус.

До самого города, а ехали мы часа два, все никак не могли наговориться — ля-ля-ля без остановки. Мы, кстати, всю жизнь с ним в разговорах провели, всегда находились темы.


В театре все уже про нас шептались, а Горюнова предупреждали  открытым текстом: «Смотри, Нину у тебя уведут». Но он делал вид, что слухам не верит, хотя иногда спрашивал, правда ли, что люди болтают. Но я сама, признаться, долгое время ухаживания молодого парня (Слава младше почти на четыре года) в расчет не брала, но постепенно влюблялась. Случилось бы это, если бы моя семейная жизнь не вышла такой горькой? Не знаю. Мишка обещал с выпивкой завязать, умолял потерпеть — дескать, погибнет, если я уйду. Плакал, стоя на коленях. И я как дура верила, надеялась, что рано или поздно все наладится, детей с ним родим. Расстаться было трудно, к тому времени мы прожили более десяти лет, когда-то были и страсть, и любовь — как можно разрезать по живому? Совсем я запуталась — казалось, что этот гордиев узел не разрубить.

И все же о разводе пришлось крепко задуматься. Это случилось в день моего рождения, 18 апреля. Слава подошел ко мне, отвел в сторонку и сказал: «Поздравляю вас! И вот еще что…» Тут он взял мою руку в свою, надел на палец колечко: «Я хочу иметь от вас детей». Представляете, что я испытала, услышав о сокровенном!

Откуда он узнал, не понимаю. Может, когда случайно проговорилась? То колечко всегда со мной, никогда его не снимаю. (Показывает кольцо на руке.)


Оно дешевенькое, посеребренное. Но так как ему миллион лет, серебра, похоже, не осталось, стерлось. А вот камушек настоящий. Раньше рубины копейки стоили — покупай сколько хочешь. Славик тогда бедным был, одним хлебом питался, так что только такое простенькое колечко и смог подарить.

— То есть после признания Вячеслава Михайловича вы наконец сумели поставить точку и выйти из любовного треугольника?

— После того как Слава сказал мне про ребенка, я поняла, что пора определяться. В тридцать с хвостиком глупо ждать у моря погоды, и так по меркам врачей старородящая. И все равно… чувство вины не отпускало. Ведь Горюнов, кроме меня, никому не нужен, а Славка — он еще совсем молодой, в кино вон сколько снимается, в театре ведущие роли играет — да миллион девок пойдут за него!



И все же после очередного запоя Горюнова я не выдержала, покидала вещички в сумку и ушла из дома.


Позвонила Славке от метро «Арбатская» — он примчался такой радостный! Все хорошо, конечно, но жить-то где? Не к нему же в мужское общежитие идти. Обзвонили знакомых, кто-то из них нас приютил. Три дня мы помыкались, и… я вернулась к мужу. Ну действительно, не по друзьям же скитаться всю жизнь, да и Мишку жалко. Так уходила и возвращалась еще несколько раз — и сама измучилась, и Славку извела.

Все решил случай. Знакомые, уезжая в ГДР на два года, отдали мне ключи от квартиры на Щербаковской. Там-то мы со Славой и поселились. Вскоре я забеременела. Прошу у Миши развода — он ни в какую. Говорит: «А может, это мой ребенок!» Нелепица, конечно, но ему хотелось так думать. А в те годы, чтобы развестись, надо было сначала подать объявление в «Вечерку». В редакцию я пришла с огромным пузом: «Опубликуйте поскорее объявление, а то ребенок родится безотцовщиной». Но с Невинным до родов мы пожениться не успели. И когда в ЗАГСе регистрировали сына, заодно сами расписались. Вечером собрались дома семейным кругом — мои да его родители. Вот тебе и свадьба.

Появление на свет Невинного-младшего театр принял с восторгом. Коляску нам купили, еще что-то полезное. Горюнов тоже поздравил. Притащил с дачи чемодан антоновки: «Ешь, Нина, малышу витамины нужны». Благородный человек! Мы с ним всю жизнь дружили, они со Славкой даже в баню регулярно выбирались.


Когда родился сын, Невинный репетировал Хлестакова. И как только отпускали, несся ко мне в роддом. Я лежала на первом этаже, и, чтобы заглянуть в окно, он забирался на огромную гору угля, смотрел на сына и медленно сползал вниз. В театре даже имя малышу придумали — Илья. Предполагали, что богатырь вырастет, косая сажень в плечах. А я смотрю на ребенка и вижу: да он копия отца. Предложила мужу: «Может, назовем Славой?» — «Гениально! Давай Слава». Когда родители Вячеслава Михайловича приехали из Тулы знакомиться с внуком, сказали: «Наша, невинновская, порода!»

— Вячеслав Михайлович много снимался. А по дому успевал помогать?

— Ой, в этом смысле мужик я — дом полностью на мне. С мужем велись такие диалоги: «Нин, куда в отпуск поедем? В Мисхор?» — «Нет, в Ялту». — «Хорошо… Ты билеты заказала?» — «Заказала». — «Номер будет люкс? Нас встретят?» — «Все сделала».


Машину водила я, Славка с техникой на вы. Как-то поехали за город, я отошла на пять минут — позвонить, вернулась и вижу: наши «жигули» стоят со смятым бампером! Мой муж зачем-то решил развернуться и въехал в единственный на всю округу столб. Я так разозлилась: «Ну какого лешего тебя понесло за руль!» — «Вот никогда больше не сяду в этот чертов автомобиль, не ладится у меня с техникой!» — кричит Слава. Оба расстроились. Тогда ведь, чтобы машину купить, надо было бегать по чиновникам, умолять, унижаться… Конечно, любимому актеру шли навстречу, Славу любили, но все равно обидно.

Готовила нам моя мама, Славина любимая теща. Они друг друга обожали. Мама постоянно колдовала у плиты, чтобы порадовать зятя чем-то вкусненьким. То и дело жарила его любимые дрынки, а я даже не знаю, из чего они делаются!

— Драники?

— Драники, точно! Я ненавижу готовить, для меня это мука. Всю жизнь мечтаю завести повара, чтобы мне, будто барыне, подавал. (Смеется.) По молодости мы из театра вообще не вылезали, домой лишь ночевать приходили. Какая там готовка!



Мама кормила не только нас. Вячеслав Михайлович был страстным болельщиком, дружил с Колей Озеровым и сборной СССР по хоккею. Как-то привел к нам домой чуть не всю команду: они собирались провожать его на вокзал, на гастроли. «Бабуль, у тебя есть что-нибудь поесть?» — спрашивает Славик у мамы. «Только щи», — расстроилась та. Но парни обрадовались, навернули полную кастрюлю. Радостные поехали на вокзал, да не на тот — перепутали! Тогда Озеров бросился к милиционерам. Они мигалку на машине включили, помчались с любимым артистом на другой вокзал: ду-ду-ду — успели. На Новый год на имя нашей бабушки пришла из Японии красивая открытка. Славка хохочет: «Ну и кто это тебе написал?» А бабка наша с юмором: «Да я ведь там в молодости была, и в меня влюбился красивый японец…» — в общем, роман сочинила. Конечно, она нигде не была, а открытку прислали те самые хоккеисты. Написали: «Поздравляем с Новым годом! Спасибо за щи. До сих пор вспоминаем».

В общем, как видите, Вячеславу Михайловичу в доме были созданы все условия. Он даже — поверите?! — не знал, что делать, когда пробки выбивает. Так и сидели вдвоем с сыном в темноте, ждали моего возвращения. И я, метр пять с кепкой, лезла на стремянку (у нас в квартире потолки высокие), брала швабру и — бамц! — по пробкам. Спрашиваю: «Славка, черт возьми! Неужели трудно самому?» — «Ну, откуда я знаю!» — хохочет.


Сын, к счастью, пошел в меня — все сам по дому делает. Гены — они, конечно, берут свое. К примеру, мы с Вячеславом Михайловичем полные профаны в математике. И Славка-младший такой же. Хотя, наверное, если бы упорнее занимался, разобрался бы. Но мы от него подвигов в точных науках не требовали. Он вырос за кулисами, и уже с детства было понятно, что это будущий артист. Напротив нашего дома в Брюсовом переулке был скверик, где моя мама гуляла со Славиком. Там же собирались другие бабки с внуками: мама Наташки Селезневой с Егорушкой, бабушка Лиепы… Помню, как смешно она его звала. «Андрис, Андрис!» — кричит. А он на велосипеде трехколесном кружит вокруг клумбы, делает вид, что не слышит. «Андрюшка, едренать, домой!» Сразу останавливался и бежал к ней. Моссовет в то время раздавал актерам квартиры в шаговой доступности от театра, чтобы время на дорогу не теряли. На утренниках, которые устраивали для детей в соседнем Клубе композиторов, Егор Андреев (сын Селезневой) обычно объявлял номера. Помню, выходит, говорит: «Белеет парус одинокий…» Выступает народный артист Славочка Невинный». И Славка своим дисконтом читал настолько пронзительно, что бабки все рыдали.

Но пока был маленьким, заявлял нам: «Надоели вы мне уже со своим театром!» Ну правильно, мы дома и репетировали, и про работу бесконечно говорили. Ну а как еще? Это же творческий процесс. Когда Слава подрос, стал играть в детском театре и вместе с нами выходить на сцену. В итоге окончил Школу-студию МХАТ. Причем таким волшебным образом сложилось, что мы трое, Вячеслав Михайлович, я и Славик, учились у одного и того же педагога — Виктора Карловича Манюкова.

Вячеслав Невинный-младший давно заслуженный артист. В профессии состоялся, и это был предмет нашей с отцом гордости. Играет и в МХТ, и в антрепризе «Творческий дом Невинных», которую создал со своей женой Ларисой. Когда отец умирал, сказал мне: «Я доволен, Славка нашей ремеслухой актерской хорошо овладел».

Вячеслав Невинный, Вячеслав Невинный-мл. и Нина Гуляева в спектакле «Блаженный остров»

— Когда Слава умирал, сказал мне: «Я доволен, Славка нашей ремеслухой актерской хорошо овладел». Вячеслав Невинный, Вячеслав Невинный-мл. и Нина Гуляева в спектакле «Блаженный остров» (МХАТ, 1993). Фото: из архива МХАТ им. Горького



Профессия наша однозначно непростая. Все без исключения артисты — с колючками, прибамбасами, характером, капризами. Булгаков говорил: «Театр — это такое место, где нельзя сделать шага, чтобы не наступить на чье-нибудь раскоряченное самолюбие». Ничего себе сказал, да? Но зато мы всю жизнь занимаемся творчеством, а это никогда не может наскучить. До сих пор над каждой своей ролью, пусть небольшой, работаю очень тщательно, пытаюсь добавить в образ новых красок. Скажем, в премьерной «Деревне дураков» пою частушку из репертуара своей родной тетки — Маруси. Ох какой же хулиганкой была! Остроумная, бойкая. Я на нее похожа. Зрители такие мои импровизации на ура воспринимают.

— Нина Ивановна, вы характерная актриса, сыграли в театре сотни ролей, а вот в кино — совсем немного. Почему?


— А на кой мне кино? (Смеется.) На втором месте после театра у меня было радио. Моим голосом говорят мультяшные Буратино, Чиполлино, Русалочка… Десятки героев. В начале 1960-х режиссер Юрий Чулюкин собирался снимать «Девчат». Как-то встретились, он мне говорит: «Будем работать». Как я предполагаю, намеревался пробовать на роль Тоси. А я, узнав, что натурные съемки собираются снимать в Пермской области при морозе -30 °С, отказалась. Мне комфортна размеренная театральная жизнь. Тепло, уютно, своя гримерка. Причешут, оденут, вежливо на сцену пригласят. Наши актеры раньше знаете как развлекались? Звонит третий звонок, по громкоговорителю объявляют: «Просим актеров на сцену. Повторяю, просим актеров на сцену». Перед повтором кто-нибудь громко кричит: «Что?! Третий звонок? А ну-ка повтори, дрянь такая, что сказала?!» — «Повторяю…» Все давай ржать!

— Вы не упомянули, что вашим голосом не только Буратино разговаривает, но и Царевна Лебедь в фильме «Сказка о царе Салтане», и героини Анастасии Вертинской в фильмах «Алые паруса» и «Человек-амфибия»…


— Это правда. Когда режиссер Александр Птушко начал снимать «Алые паруса», позвонил мне: «Нин, у меня в главной роли гениальная артистка, дочка Вертинского. Она еще школьница и говорить совсем не умеет, озвучишь ее?» Как выяснилось, Настька тогда шепелявила: [ш] совсем плохой, и [р] никакущий. Мы с ней познакомились много лет спустя, когда она пришла работать в наш театр. Настя потом не раз меня благодарила, говорила, что я дала ей дорогу в кино. Наверное, доля истины в этих словах есть. Ведь можно так озвучить, что всю работу актера испортишь. Помню, как после выхода на экраны «Человека-амфибии» журналы взорвались хвалебными статьями: «Какая замечательная, красивая актриса, а какой у нее чарующий голос! Только человек с богатым внутренним содержанием может так говорить». Никто и не знал, что звучит голос Гуляевой. Мы с Настей сильно подружились и даже много лет подряд были соседками по гримерке. И на гастролях делили люкс на двоих. При расселении всех спрашивали, кто с кем хочет жить. Стриженов шутил: «Я — с Дорониной!» Это еще до раздела театра было. (Смеется.) Ну а мы всегда объединялись с Настей.

— Правда, что Вертинская — очень замкнутый человек?

— Нет, она чудная искренняя девка, мы с ней и сейчас дружим. Жаль, что времени встречаться почти нет. Но приветы через общих знакомых друг другу передаем регулярно.

— С кем-то из актеров дружба сложилась или при актерском «раскоряченном самолюбии» это сложно?

— Наташа Селезнева — моя давнишняя подружка. Вячеслав Михайлович с Олегом Ефремовым были друзьями не разлей вода. Олег жил в нашем доме, двумя этажами ниже. Мы к нему часто приходили телевизор смотреть, у него первого появился цветной. А он к нам захаживал на клюквенный морс. У нас в гостиной на столе всегда большой стеклянный кувшин стоял, я его из Германии привезла. Внутри — длинная колба для льда. Мы перетирали клюкву с сахаром, забивали ею кувшин доверху, заливали водой, а в колбу — до краев — пихали ледяную крошку. Как кувшин запотевал, мы Олегу звонили: «Поднимайся!»

Вячеслав Невинный и Олег Ефремов

— Слава и Олег Ефремов были друзьями не разлей вода. Конец 1970-х. Из личного архива Нины Гуляевой



Не забуду нашу с ним последнюю встречу. Вошла в подъезд, смотрю, Олег Николаевич из лифта выходит. Он болел, сильно похудел. По привычке я обняла его, а он вздрогнул, отпрянул: «Больно». Через месяц театр полетел на гастроли в Тайвань. Олег плохо себя чувствовал и не поехал. Он звонил каждый день, спрашивал, как проходят спектакли, и жаловался, что в Москве дышать нечем, жара и он задыхается. Его квартира окнами выходила на Тверскую — для человека с больными легкими место ужасное. Нам бы, дуракам, настоять, взять его с собой. В Тайване пусть тоже жарко, но везде кондиционеры, да и воздух морской.

24 мая нам позвонили из театра: Олега Николаевича больше нет. Это был шок, настоящая трагедия. Мы все знали про болезнь, но надеялись, что он выкарабкается. Попросили директора театра подождать с похоронами, не представляли, что не успеем проститься. Славка мой всю панихиду стонал и плакал в голос. Невероятно страдал. И вот ведь совпадение: он умрет ровно девять лет спустя, 31 мая, в день похорон Ефремова.


Олег был невероятным человеком, таким настоящим-настоящим. Всю жизнь был прямо-таки одержим работой. После раздела МХАТа мы получили здание в Камергерском — пустые стены. Олег создавал театр с нуля. Предстояло набрать миллион людей, запустить сотни цехов, наладить весь этот механизм, чтобы уже само крутилось… Интересно, что только после смерти стали говорить: «Гений! Великий!» А при жизни — все одинаковые. Расскажу вам один факт из его жизни. После окончания Школы-студии в МХАТ его не приняли! Точнее взяли, а уже на следующий год… убрали. Предпочли другого актера, того же амплуа, но умеющего играть на гитаре. Для Олега это стало трагедией. А тот актер, которого вместо него оставили, в итоге ничего не сыграл, я и имя-то его забыла.

С театром вообще непросто. Скажем, не каждый выдающийся киноактер может блистать на сцене. Был у нас такой случай. В середине 1950-х в МХАТ пришел один молодой, но уже известный киноактер. И когда в небольшой роли вышел на сцену, зрители, узнав, зашумели, закричали: «А-а-а!» А он вдруг в ступор впал и даже не доиграл, ушел за кулисы, оделся и сказал: «Больше не приду. Театр — это не мое». Благо роль была маленькая. Мы ее быстро разобрали по словам, и все.


И с Леней Харитоновым, моим однокурсником, та же история. Он привык к кино, а на сцену первый раз вышел как в тумане, руки, ноги тряслись. Начал говорить, а голос непоставленный, тихий. Зал не услышал, заволновался. А я, к примеру, могу так крикнуть, что на галерке оглохнут. Просто знаю специальные места, откуда любой вздох разносится по всему залу. Но этой науке надо долго учиться.

— Вячеслав Михайлович хорошо известен зрителям именно по работам в кино. В какой роли он больше всего похож на себя?

— Честно говоря, я половины Славкиных фильмов не видела и на съемках у него ни разу не была. Вот еще, время терять! Для нас всех театр был превыше всего, к кино мы серьезно не относились. Оно даже считалось вредным для актера: привыкнешь к дублям, крупным планам и озвучке и для сцены умрешь. В МХАТе было негласное правило: снимайся, но так, чтобы это не мешало основной работе.



Тот же «Старый Новый год», который каждую зиму по телевизору крутят, получился из знаменитого мхатовского спектакля с теми же актерами — его вообще сняли между делом. Я вам так скажу: все актеры, которые заболели сценой, ни на что ее не променяют. Даже если нам платить перестанут, все равно будем выходить и играть. Это крючок, который держит нас всю жизнь.

— Наверное, Вячеславу Михайловичу было невероятно тяжело, когда из-за болезни он не смог играть…

— Болезнь подкашивала постепенно (у Невинного был сахарный диабет. — Прим. «ТН»). С ногами становилось все хуже. Мог уснуть, если только я была рядом и прикладывала ладонь к его лицу. Однажды дотронулась по привычке, а он говорит: «Нин, не надо, все болит». Вскоре началась ган­грена.


Отрезали ступню, сделали протез. И такой удачный, что он быстро научился на нем ходить, как-то воспрянул, начал даже репетировать тургеневского «Нахлебника». Режиссер спектакля Коля Скорик приходил к нам домой, чтобы Славе было удобнее. Решили, что играть будет на коляске: герой же — больной человек. И финальный монолог зазвучал бы пронзительнее. Славочка очень хорошо играл… Но до премьеры дело не дошло. То да се, дотянули до лета, ему стало хуже. Снова больница. Сначала врачи были оптимистично настроены, думали просто подлечить. Саша Калягин устроил Славика в отдельную палату со всеми удобствами — через своего бывшего однокашника по медицинскому училищу. Они, как выяснилось, с ним год на скорой проработали. Это уже потом Калягин пошел в артисты — вот мотанула судьба!

Саша Калягин и Вячеслав Невинный

— Саша Калягин год на скорой проработал фельдшером.  И только потом пошел в артисты — вот мотанула судьба! 2004. Из личного архива Нины Гуляевой

Одним словом, Слава лег по сути на профилактику. Но состояние быстро ухудшалось — пришлось отнять вторую ступню. Дальше не хочу рассказывать, потому что ничего хорошего нет, а есть лежачий больной со всеми вытекающими… Вот почему мне кажется, что лучше молодым умереть, чем дожить до старости и мучительных болезней.

— Нина Ивановна, но после этого Вячеслав Михайлович прожил еще несколько лет. Его ангел-хранитель — вы. Можно только догадываться, насколько вам было трудно…


— Он меня жалел, все время говорил: «Нин, я понимаю, тебе тяжело…» Но что мои переживания по сравнению с тем, что пережил он? Как все тяжелобольные, часто спрашивал: «Ну за что это меня так?» А что на это ответишь? Да ничего! Делала вид, что все хорошо. Да, подумаешь, ног нет, да и хрен с ними. Нет, никому не пожелаю такой судьбы… (Надолго задумывается.)

Утром 31 мая проснулись — смотрю: Славка какой-то не такой, взгляд изменился. Я испугалась, сразу сыну позвонила: «Славочка, скорее ко мне! Папе плохо». Следующий звонок в больницы — районную и СТД, где он последний раз лежал.



Славочка с Ларисой, невесткой, на метро поехали, чтобы в пробках не встать, и оказались первыми. Только вошли — папа наш их увидел, что-то хотел сказать, но не смог… Лариса мне говорит: «Мама, он умер». А я твержу: «Нет, возможно, это просто обморок, надо привести его в чувство». Тут врачи подъехали. А я бегаю вокруг, требую: «Сделайте что-нибудь!»


Сознание тогда будто в тумане было, в голове единственная мысль: «Это я виновата, упустила… А вдруг можно было спасти?» Ощущение горя долго не приходило, и я не осознавала, что всё, мужа больше нет.

Всю жизнь он мне повторял: «Нина, как же я тебя люблю!» И тут же спрашивал: «А ты меня? Ведь если меня разлюбишь, я умру, имей это в виду». Мы с ним надолго вообще никогда не расставались. Уедет на съемки, а через два-три дня возвращается: «Нинулька, я соскучился!»

Нина Гуляева c мужем и сыном

— Мы со Славой надолго вообще не расставались. Уедет на съемки, а через два-три дня возвращается: «Нинулька, я соскучился!» С мужем и сыном (середина 1980-х). Фото: Из личного архива Нины Гуляевой

Он очень любил нашего сына, невестку, внучек. С девчонками обожал играть, возился, как со щенятами. Прямо светился от счастья, когда они к нам приходили.

— Как вам кажется, жизнь вы прожили счастливую?


— Однозначно да! 60 лет подряд я выхожу на сцену любимого театра, 45 — прожила с дорогим мне человеком, у меня сын, внуки, полгода назад правнучка родилась — Мирослава. Недавно мне исполнилось 84. Ничего веселого в этой дате, безусловно, нет. Ненавижу дни рождения. Утром просыпаешься — все, года нет, ку-ку, привет! И никогда мне уже не будет 40 или 50, во веки веков… Но подхожу к зеркалу, смотрю: а я такая же, как вчера, ничего не изменилось. Думаю: «Слава тебе, Господи!» И сразу настроение улучшается. Конечно, жизнь каждого из нас полна тягот и лишений, и все мы старимся, но все равно жить — это очень здорово!

Нина Гуляева с сыном, невесткой и внучками

— Конечно, жизнь каждого из нас полна тягот и лишений, и все мы старимся, но все равно жить — это здорово! С сыном, невесткой и внучками (2006). Фото: Из личного архива Нины Гуляевой


Нина Гуляева

Родилась: 18 апреля 1931 года в Москве

Семья: 45 лет была замужем за актером Вячеславом Невинным; сын — Вячеслав Невинный-мл., актер МХТ им. Чехова, играет в антрепризе «Творческий дом Невинных»; невестка — Лариса, антрепренер; внучки — Иветта (22 года), Василиса (14 лет); правнучка — Мирослава (6 месяцев)

Образование: окончила Школу-студию МХАТ

Карьера: с 1954 года служит в МХАТе (ныне — МХТ им. Чехова). Снималась в фильмах: «В степной тиши», «Твой современник», «Только три ночи» и др. Озвучила героинь Анастасии Вертинской в картинах «Алые паруса», «Человек-амфибия», ее голосом говорят герои мультфильмов «Приключения Буратино», «Чиполлино», «Русалочка» и др.

Народная артистка РСФСР

Загрузка...