Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Михаил Турецкий: «Люблю слово «всегда» — всегда к чему-то стремиться»

0

Сегодняшний гость ведущей авторской программы на RU.TV и звездного редактора «ТН» Елены Север с 6 лет стал серьезно заниматься музыкой. Любовь к классике и хоралам переросла в идею их популяризации. Результат превзошел все ожидания: его арт-группа покорила концертные площадки от Москвы до Торонто.

— Михаил, первый вопрос, который я всегда задаю своим гостям: есть у вас какая-то фраза, может быть, слоган или девиз, с которыми вы идете по жизни?

— Я люблю слово «всегда»: всегда соответствовать, всегда быть в позитивном настрое, все время над собой работать и к чему-то стремиться.

— Это как двигатель?

— Скорее бензин.

Со звездным редактором «ТН» Еленой Север. Фото: Юлия Ханина

Куда ставить пианино?

— Видимо, бензин у тебя отличный. Я смотрю, ты постоянно находишься в движении, очень много гастролируешь. А как все начиналось? Знаю, что музыка пришла в твою жизнь, когда ты был еще ребенком.

— Действительно, я пел с трех лет, причем очень четко произносил все слова. Мама поняла, что у меня есть способности, и задумалась о моем музыкальном образовании. По наследству от одного папиного родственника нам досталось пианино, но представляете — его даже некуда было поставить! Мы жили в московской коммуналке, в одной 14-метровой комнатке — родители, старший брат (он старше меня на 15 лет) и я.

В общем, мама повела меня в музыкальную школу. Там месяц уроков игры на пианино стоил 25 рублей, на скрипке — 15, семейный бюджет этого бы не выдержал. А вот духовые инструменты стоили очень дешево, потому что на них никто не хотел идти. Флейта — 3 рубля, флейта-пикколо — полтора, причем со всем сервисом — сольфеджио, гармонией… И мама, увидев такую выгоду, сказала: «О! Это наш инструмент». Так я и начал играть на флейте-пикколо.

— Тебе нравилось заниматься музыкой?

— Трудно было учить сольфеджио, заниматься теорией музыки, надо было часами играть на этой флейте, выдувать из нее звуки. К тому же соседи по коммуналке постоянно выражали свое неудовольствие по этому поводу.

Но это не остановило ни меня, ни моих родителей. Надо было просто перетерпеть какое-то время. Четыре года я играл на флейте, а потом как-то к нам на семейный обед пришел родственник отца, знаменитый музыкант Рудольф Баршай, альтист. Он потом уехал на Запад и стал там невероятно популярным, а в тот момент он руководил Московским камерным оркестром. Он спросил отца: «Чем занимается Миша?» — «Миша поет и играет на флейте». «На флейте — это хорошо! Пусть споет». Когда я начал петь, Рудольф прислушался: «А почему Миша не учится вокалу?» Рудольф позвонил в Хоровое училище имени Свешникова и попросил директора: «Геннадий Петрович, посмотрите внимательно».

Я уже тогда, в 11 лет, понял, о чем речь: то есть не надо брать по блату, портить ребенку жизнь, если это не его тема, надо только определиться, стоит ли ему заниматься этим делом всю жизнь или нет. С той стороны ему говорят, что уже поздно, потому что там учатся с 7 лет, а мне уже 11, придется догонять. Но Рудольф повторил: «Посмотри внимательно, нет так нет». Меня посмотрели внимательно и взяли.

И я сразу попал в хвост, в троечники. Дети, которые учились с первого класса, делали такое, о чем я и мечтать не мог: они играли «Времена года» Чайковского, Второй концерт Рахманинова, и это уже в 5-6-м классе. У меня началась паника — как будто все уже на Эвересте, а я только на 300 метров поднялся. Но я был парень амбициозный и начал догонять. Пахал по восемь часов в день. До этого, когда я учился играть на флейте, за полтора часа делал все уроки и в два часа уже был свободен — играл с пацанами в своем дворе около метро «Белорусская» в футбол, хоккей. Это был такой кайф! Я рос здоровым, жизнерадостным парнем, а тут по 6, по 7 часов в день надо было играть.

— Но это был уже твой выбор?

— Я пришел к папе и начал рыдать — не хочу больше. Папа посокрушался, посмотрел на меня задумчивым взглядом из-под очков, и я понял, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. И стал нагонять. Из-за соседей дома заниматься было невозможно, поэтому в 5:45 я выходил из дома, ехал одну остановку до Красной Пресни, в 6:15 брал ключи и до половины девятого сидел и занимался в классе. И это в 11-12 лет! Но заканчивал уже одним из лучших. Потом была Гнесинка, аспирантура…

 

Божий промысел

С женой Лианой и дочерьми Сариной, Эммануэль и Беатой. Фото: Из личного архива Михаила Турецкого

— А потом Театр музыкального искусства под управлением Юрия Шерлинга. Я так понимаю, именно там ты выбрал музыкальное направление, которое привело к созданию «Хора Турецкого»?

— Там я понял, что будущее за синтетическим жанром, но пришел к этому не сразу. Когда я создал коллектив, мы исполняли духовную музыку, не было ни сценографии, ни шоу, ни хореографии. Мы просто пели, часто по нотам. Это был редкий жанр — иудейская духовная музыка, мы вытащили ее из библиотек Нью-Йорка, Тель-Авива, Германии и Польши. Вывели на такой уровень, на котором она раньше не звучала. Помню, по семь часов репетировали по ночам — ведь у каждого была своя работа. В 1990-1991 годах ездили с концертами во Францию, Англию, Соединенные Штаты Америки, Канаду… Публика аплодировала нам стоя — они никогда не слышали эту музыку на таком высоком уровне исполнительского мастерства.

— Период духовной музыки совпал с трагедией в семье — ты потерял жену. Помогла ли работа пережить горе?

— Это был Божий промысел. К такому страшному испытанию я, конечно, был совершенно не готов, мне было всего 27 лет. И вот через две недели после похорон я получаю предложение возглавить коллектив. Есть такие душевные травмы, которые время не лечит. И та работа мне очень помогла: все свои переживания, неизбывную тоску я погрузил в музыку — ведь еврейская духовная музыка полна драматизма, ностальгии и грусти. В общем, все совпало. Это было для меня спасение.

Нет спонсора — нет музыки

«Хор Турецкого» и SOPRANO (2018). Фото: из личного архива Михаила Турецкого

— Миша, твои продюсерские способности начали развиваться тогда, когда ты создал хор в Московской синагоге, или раньше?

— Позже. Я понял: чтобы раскрутить еврейскую музыку в мире, нужны огромные деньги. Иными словами, есть спонсор — есть музыка, нет спонсора — будешь петь для себя или для маленького круга людей. Это не коммерческое искусство, и поддержать его в России на тот момент было некому. В Америке могли бы поддержать, в Англии с Израилем, но для этого надо было туда уехать. Это все непросто, мы не готовы были покидать Россию.

Я должен был придумать что-то такое, что дало бы нам финансовую независимость. Вот тут, наверное, мои не то чтобы менеджерские, скорее продюсерские способности сыграли свою роль. Часто получается горе от ума: людям нужно что-то попроще, а ты сложный, потому что ты учился, знаешь, что такое двойная доминанта и доминантсептаккорд в тональности ми-бемоль мажор. (Смеется.) Это иногда вредит делу. Поэтому надо было решить непростую задачку — как придумать некий музыкальный формат, который понравится большому количеству людей, независимо от национальной принадлежности, социума, возраста. И мы стали добавлять в репертуар мировую классику, рок, шансон, фольклор, эстраду, мюзикл, оперетту.

Расширив репертуар, поняли, что странно сохранять национальную составляющую в бренде. Это уже не соответствовало тому, что мы делали. В 2003 году Московский камерный еврейский хор был официально переименован в «Хор Турецкого».

— Были моменты, когда к тебе приходил артист и говорил: «Я такой уникальный, хочу выступать сольно»?

— Ну, конечно. Ведь коллективу 28 лет, за это время многое изменилось. Первый случай отпочкования произошел в 1994 году, когда пара парней взяли идею и пошли делать свой проект. Потом в 1997 году пара парней пошли, потом в 2001-м…

— Болезненно переживал их уход?

— Очень! Но если ты готов трудиться, всегда найдешь замену. Я трудно отпускаю, но, если человек решился, уже не пытаюсь влиять на его мнение. Но если через какое-то время музыкант придет ко мне и скажет: «Я сделал ошибку», — возьму назад. Если через годы — а они все приходили годы спустя — то уже нет, на их месте уже вырос другой талант и сложилась определенная гармония.

Я прекрасно вижу проблемы и ошибки: здесь недолет, там перебор, здесь человека бы поменять, но не могу, потому что это как поменять жену на более молодую. Это вопрос совести. Какие-то вещи у меня рука не поднимается сделать, даже ради успеха или выгоды.

 

Вот это наш клиент!

С женой Лианой на отдыхе.
Фото: из личного архива Михаила Турецкого

— По поводу SOPRANO. Вы специально подбирали таких красавиц, внешность участниц имеет значение?

— Я считаю, что у женщины самое сексуальное — это глаза и, конечно, внутренний мир, интеллект. А дама с интеллектом не позволит себе плохо выглядеть. Если бы ты увидела моих девчонок, когда они только приходили ко мне на кастинг. Они не были моделями, просто потенциальные артистки, с детства зараженные вирусом любви к музыке. Мне было важно взять анкету и увидеть там: в 3 года попала в детскую хоровую студию «Солнышко» города Уфа. Я сразу понимаю: это наш клиент, она не случайно в караоке услышала себя, ей сказали: «О, хорошо поешь», и она пошла искать, куда бы пристроиться. Те, кому хочется пристроиться, здесь не приживаются, потому что у нас сложный творческий компонент, надо петь многоголосье живым звуком.

К нам может прийти только образованный человек, артист. Вот таких я и набрал, а дальше они уже сами. Сцена формирует и заставляет человека хорошо выглядеть в любом возрасте. Когда девчонкам перевалило за 30, они стали говорить: «Скоро ты возьмешь молодых». Я отвечаю: «Девочки, вы не понимаете, что сейчас происходит на рынке. Сейчас женщина к 45 годам формируется, и в творческом плане 45 лет может быть началом. Если артистка хочет выходить на сцену, она и в 58 будет великолепна. SOPRANO для вас — на всю жизнь, от вас зависит, как долго проживет этот коллектив. Вы — мои дети, и я хочу видеть своих детей успешными».

— При таком подходе не нужны никакие жесткие контракты?

— Никаких контрактов! Мне говорят: «Ты им разрешаешь рожать?» Я отвечаю: «Я что, буду в Божественный промысел вмешиваться?» Я же на их стороне, и только поэтому 10 лет из женского коллектива никто не уходит. Они знают, что могут родить и вернуться — их никто не выгонит.

 

Семейный подряд

Фото: из личного архива Михаила Турецкого

— Твоя жена Лиана помогает управляться с женским коллективом?

— Ну, у нее бывает вдохновение, она считает SOPRANO и своим проектом тоже. Но сейчас Лиана больше занята другими делами: организовала спортивную фирму, персональный тренинг, ее это очень увлекло.

— Не обидно, что она как-то больше погружена в свой бизнес, а не в ваш общий?

— Я слышал, как Никита Михалков сказал: «Создайте жене свой бизнес, чтобы она не лезла в ваш». Если я попрошу Лиану помочь мне с SOPRANO, она с удовольствием поможет. Но ей сейчас интереснее ее дело, и я от души желаю, чтобы у нее все получилось. Человек счастлив, когда у него есть занятие, которое его вдохновляет.

— Признайся, у жены возникала ревность по отношению к девушкам из SOPRANO?

— У Лианы присутствует здравый смысл, она понимает, что это за проект, как он будет развиваться. У меня появился новый бренд — «Сестры Турецкие». Мои дочери Эммануэль и Беата — одной 13, другой 9 — поют, причем так, что люди начинают сразу снимать на телефон. Эммануэль занимается классическим вокалом. Так что вполне возможно, лет через десять дочери смогут курировать SOPRANO, то есть у них будет своя творческая лаборатория.

У нас есть еще дочь — Сарина. Ей 22 года, она окончила МГИМО как журналист, но ее очень интересует музыкальное продюсирование. Она сейчас продюсирует одного музыканта, рэпера, помогает продвигать и «SOPRANO», и хор. Вот стану старым, а дело мое не умрет — дети его продолжат. Ведь и «Хор Турецкого», и SOPRANO — уникальные коллективы, которые несут людям радость.

— Мои дочери Эммануэль и Беата поют, причем так, что люди сразу начинают снимать на телефон. Фото: из личного архива Михаила Турецкого

— SOPRANO исполняется 10 лет, а «Хору Турецкого» — 15. Как отмечаете юбилеи?

— Мы все-таки ведем отсчет с самого первого нашего концерта — маленького публичного выступления, которое состоялось в 1990 году. То есть хору 28 лет, это не юбилей. А SOPRANO, действительно, в следующем году отпразднует 10-летие, готовим интересные творческие акции. Сейчас вовсю готовимся к праздничному концерту, который пройдет 23 февраля в Государственном Кремлевском дворце. Там выступят оба коллектива.

— Да, занятость у вас феноменальная. Концерты, гастроли… При таком графике, наверное, нет ни сил, ни времени на то, чтобы снимать клипы. Ведь сегодня это очень модно.

— Мы, естественно, задумываемся над этим вопросом, но тут проблема не только во времени. Трудно даже решить, на какую песню сделать видео, — ведь их сотни. Поэтому начинаем снимать, когда кто-то конкретно попросит.

— Как раз хотела спросить про клип «Знаешь ты», где ты в главной роли.

— Эту песню нам предложил Михаил Гуцериев. Песня хорошая, про позднюю любовь. С человеком и в зрелом возрасте может случиться какая-то невероятная история. Там, безусловно, есть коллизия: если вдруг к тебе пришла поздняя любовь, а у тебя уже все в жизни сложилось, то это совсем не просто.

Старшая дочь Наталья с супругом Дмитрием Гилевичем и их детьми Иваном и Леной.
Фото: из личного архива Михаила Турецкого

— Миша, вы участвуете во многих благотворительных мероприятиях. Сравнительно недавно SOPRANO посетили Первый московский хос­пис, пели там. Когда ты предложил девушкам поучаствовать в акции, они сразу согласились?

— Конечно. Мало того, я не просто их туда послал, я сам тоже с ними пошел. Мы немного побаивались этого визита — с точки зрения эмоциональных затрат, однако мы обменялись энергией с этими людьми, они нам отдали часть своей души. Они фантастически реагировали на наше выступление. Мы получили колоссальное удовлетворение.

Но я не очень люблю об этом говорить. Благотворительность, как и деньги, любит тишину: сделал что-то хорошее, постарайся, чтобы никто об этом не узнал.

— Хочу закончить интервью твоей же фразой: «Отец мне часто повторял: если бы молодость знала, если бы старость могла. У меня сейчас как раз такой возраст, когда молодость знает, а старость еще может. Надо жить сегодняшним днем, если сегодня ты приносишь пользу людям, то и завтра будешь твердо стоять на ногах».

Глядя на твою неуемную энергию, я уверена, что ты еще долго будешь крепко стоять на ногах. Желаю тебе всего самого хорошего!


Фото: из личного архива Михаила Турецкого

МИХАИЛ ТУРЕЦКИЙ

Родилcя: 12 апреля 1962 года в Москве

Образование: дирижерско-хоровой факультет Государственного музыкально-педагогического института имени Гнесиных

Семья: жена — Лиана; дочери — Наталья (34 года), Сарина (22 года), Эммануэль (13 лет) и Беата (9 лет)

Карьера: с 1989 года — руководитель мужского хора при Московской хоральной синагоге, с 2003 года — основатель и продюсер арт-группы «Хор Турецкого», с 2009-го — женского музыкального коллектива SOPRANO. Народный артист РФ

Загрузка...