Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Юлия Савичева: мы с мужем поняли, как плохо друг друга знаем

0

14 июля в семье певицы большой праздник: три года назад в этот день она родила дочку Анечку. Малышка появилась на свет в Португалии. Юлия с мужем Александром поехали туда на два месяца – и задержались на год! Беременность была долгожданной, но неожиданной, а летать на самолете будущей маме запретили врачи.

— Артистические гены в ребенке уже заговорили?

— И заговорили, и запели! Аня очень легко запоминает песни – хоть детские, хоть взрослые, и на русском, и на английском. За мной в ее возрасте такого не водилось. На карантине я записывала новые песни, репетировала, а она слушала и за мной повторяла. Проходит недели две, и она вдруг начинает напевать припев! Очень любит танцевать – это в меня, я тоже с раннего детства обожала. Любит книжки – как муж и вся его семья. Просит, чтобы я ей читала стихи или сказки типа «Колобка» еще и еще, а потом сидит и рассказывает их себе под нос, причем наизусть.

— Уже узнает в лицо отдельные буквы?

— Нам много помогает бабушка Ира, моя свекровь. Она женщина, серьезно настроенная на учебу. Своих двоих детей и двоих старших внуков рано научила читать и считать и с Аней занимается. Так что ребенок уже знает весь алфавит! Правда, складывать буковки в слова у нее пока не получается, слоги мы только начали изучать.

— Дочке нравится? Или бабушка только за букварь, а ребенок сразу под кровать?

— Нет, мы с ней обе за ненасильственное обучение грамоте! Если Аня не хочет заниматься, убегает, мы ее не заставляем. Иначе можно отбить все желание.

Убегает она часто – девочка у нас гиперэмоциональная, неусидчивая и упорная. Отстаивает свою точку зрения – приходится очень долго объяснять, договариваться, и это не всегда получается. Вообще она по характеру очень на меня похожа. Я тоже была темпераментная, подвижная, неусидчивая – меня Юлой звали. И у Ани сто дел одновременно: ей надо читать, сразу лепить, нет, гулять! Носится, как ракета. Идем утром чистить зубы и умываться – на секунду отвернешься, и уже кран открыт и вода течет на нее и на пол. Но это же здорово: она интересуется, как что работает. Я сильно не ругаю, просто пытаюсь объяснить: если вода льется на одежду, одежда становится мокрой, в ней неприятно ходить. Если сразу ругать и кричать «нельзя», она же не поймет, почему нельзя-то? А тут сама чувствует: да, намокает кофточка или платье, это противно.

— Характер ваш, а внешность?

— Кто-то из родственников говорит: «Юль, на тебя в детстве похожа». Но я считаю, что она внешне вылитый Аршинов. Знаете, я всегда мужа называю по фамилии, и, когда говорю про него «Саша», мне так непривычно – будто речь о другом человеке. Так вот, когда Аршинов берет Аню на руки, рядом оказываются два одинаковых лица. Только дочка совсем светленькая. Это муж наколдовал! Когда была беременной, он надо мной смеялся: «У тебя такое странное отношение к блондинкам, что точно блондинка родится!» Знаете, есть стереотип: эти девушки неглубокие, глупенькие, ни в чем не могут разобраться. Вот и у меня он тоже был. Я всю жизнь любила рыжих, с веснушками, вроде меня самой, а блондинки казались слишком стандартными и искусственными, что ли. И вот какой случился поворот! Выяснилось это не сразу: наша девочка родилась рыженькой, как апельсин, но сейчас волосы посветлели и вдобавок выгорели.

— Саша сразу включился в купания, смену памперсов, ночные вставания? Или говорил, что уход за младенцами не мужское дело?

— Он особенно много делал в первые месяцы после родов – они были самые тяжелые. Дочка беспокойно спала, были проблемы с животиком – Аршинов всегда вставал. Мы с первого дня спали в одной комнате, ее кроватка стояла рядом с нашей. В роддоме предлагали забрать ребенка и приносить только на кормление, чтобы мама спала и лучше восстанавливалась после родов. Но мы от этой опции отказались.

Я рожала в Португалии. К счастью, туда накануне Аниного появления на свет приехала в отпуск сестра Аршинова. У нее двое детей, она опытная мама и очень нам помогала. Конечно, примчалась бабушка Ира – ну как же она могла пропустить роды!

— Звезды нередко рожают за границей, но я не помню, чтобы в роли такой «заграницы» выступала Португалия.

— Я тоже не планировала там рожать! Мы с Аршиновым туда поехали на два месяца – восстановиться после долгого лечения. Просто мы оба обожаем Португалию, бываем в ней чаще, чем в любой другой стране: Сашин папа уехал туда в девяностые на заработки, а в итоге осел и получил гражданство… Так вот, за неделю до возвращения в Москву я просто на всякий случай сделала тест на беременность – и чуть с ума не сошла! Мы годы бились, старались – и вдруг все случилось нечаянно, хотя я даже гормоны принимать перестала! Врачи запрещали мне лететь на самолете, поэтому мы решили не рисковать и никуда не уезжать. Три или четыре раза продлевали туристические визы.

— С одной стороны, хорошо, когда свекровь много помогает. Но с другой – чем ближе общаешься, тем больше замечаешь разногласий…

— Конечно, у нас с Ириной тоже бывают. Свекровь уже воспитала своих двоих детей, двоих внуков, так что у нее больше опыта, и вообще она хочет как лучше! А я мама и хочу как лучше. И бывают моменты, когда наши «как лучше» не совпадают. Я считала, что соску уже не стоит давать, потому что она плохо влияет на формирование прикуса и развитие речи. Мы очень долго это обсуждали, но все равно, если Аня требовала соску, Ира ее давала. У нее была паника, когда я говорила, что необязательно кипятить воду и стерилизовать все на свете. Я поотважнее в этих вопросах, а свекровь решительнее в других моментах. Анечка упала – у меня сердце кровью обливается, я кидаюсь ее жалеть и целовать, а свекровь говорит: «Спокойно! Не реагируем! Упала – встала, отряхнулась и дальше пошла».

— Еще бабушка, наверное, кутает больше? Вы говорите: «Пусть закаляется», а она – «Простудится дитё»?

— Кстати, в вопросах одежды мы единомышленницы. И даже вкусы у нас совпадают. Свекровь – пацанка, рюшечки никогда не любила, и я тоже…

— Поэтому Аня у вас ходит в комбинезонах, а не в принцессиных платьях…

— Не всегда! У Ани вкус отличается от нашего, она очень любит платья. Увидела клипы, где я танцую в красивых нарядах, и понеслось! Дайте ей кружева, длинные, пышные юбки! Нарядится и папе командует: «Снимай меня!» Еще с серьезным видом сообщает: «Мне надо накраситься и поработать!» Видит, как я собираюсь на какое-нибудь мероприятие, и повторяет. Мы ей купили детскую косметику, но она ее использует не по назначению: ковыряет и готовит из нее игрушкам супы. Видимо, пока ей рановато пользоваться даже детской косметикой.

— Изменило вас с мужем рождение ребенка?

— Конечно! И не только нас, но и наших родителей. Мои мама с папой невероятно поменялись. Они же у меня музыканты и всегда были заводными, беспечными, очень легкими на подъем. А сейчас стали спокойнее, глубже, не несутся никуда сломя голову, ценят моменты. У меня с Аршиновым приоритеты поменялись: раньше главенствовала музыка, а сейчас все крутится вокруг Ани, мы за нее очень переживаем. Видите, даже ее лица не показываем, хотя кто-то хмыкнет: мол, надо же, какие суеверные ребята.  Музыка для нас по-прежнему очень важна, но мы теперь понимаем, для чего в этой жизни новые песни и бесконечные гастроли и концерты…

— Раньше не понимали?

— Был такой период… Тут надо сказать, что я обожаю сцену и зрителей и для меня высшее удовольствие – выйти и выступать! Но из-за проблем со здоровьем у меня несколько лет не получалось родить, и было время, когда я думала на сцене: а ведь мне это не в удовольствие. Вот пою я – и что? И зачем? И сколько это еще продлится? Ребенка родить не могу, вылечиться не могу… Может, скоро совсем слягу – что тогда? Кому нужны больные люди? Грустные мысли одолевали.

— А что было со здоровьем?

— Из-за непрерывных гастролей я многие годы переносила на ногах ОРЗ и ОРВИ, недолеченные воспаления в итоге привели к серьезным сбоям. Кроме того, из-за огромной нагрузки было дикое переутомление. И моральная усталость добивала: с мужем уже столько лет живем, а ребенок до сих пор не получился… Это очень сильно влияет на моральное состояние женщины и обстановку в семье. Неудивительно, что в таких условиях мне было сложно забеременеть. Врач говорила: «Юля, вы можете остановиться?» А я трудоголик и перфекционист – я не могла! Пока жизнь окончательно не вынудила. Пока сама не почувствовала, что вот-вот упаду и меня увезут на скорой в больницу, увещевания докторов не действовали. Тогда я наконец решила: если не получается объединить беременность, заботу о здоровье и бешеный ритм работы, надо от чего-то отказаться. Позвонила моему продюсеру Максу Фадееву: «Пожалуйста, отпусти на год. Буду лечиться, буду пытаться забеременеть». И он отпустил.

Плюс в подростковом возрасте, лет с тринадцати до шестнадцати, у меня был сложный период. Я так стремилась похудеть и добивала себя настолько экстремальными методами, что дошла до начальной стадии анорексии. А это очень сильно бьет по женской гормональной системе, и последствия ты разгребаешь долгие годы. Теперь, зная, как все аукается, я умоляю девушек не уходить с головой в диеты! А взрослых умоляю думать, что они говорят юным девушкам. Переходный возраст такой опасный! Любое неверно сказанное или неправильно понятое слово может привести к катастрофе. Именно так было в моем случае. Я никогда не была ни толстой, ни даже пухленькой. Но в 13 лет я летом была у бабушки в Кургане, а бабушки же любят угощать внуков вкусненьким, и у меня покруглело лицо. Я прекрасно выглядела. И кто-то из родственников, глядя на мою фотографию с каникул, сказал: «Ой, Юлька, какие у тебя тут щечки!» Это было как комок снега, брошенный в горах и приведший к лавине!  Я старалась есть как можно меньше, а когда перешла в старшие классы, все стало совсем плохо. Есть общая фотография класса, где мне 15 лет – смотрю на нее сейчас и прихожу в ужас от своей тогдашней худобы: кожа да кости.

— Родители не клали вас в больницу? Ведь анорексия смертельно опасна…

— Нет. Видимо, хоть и понимали, что все серьезно, не подозревали, насколько. Мама пыталась запихивать в меня еду, уговаривала, ставила ультиматумы, но у нее ничего не получалось. Она плакала. А я героически придерживалась своей изуверской системы питания – один день ела только овощи, другой – фрукты, на третий довольствовалась пачечкой чипсов, на четвертый – йогуртом. Есть хотелось страшно, но я с собой боролась. При этом нагрузка была приличная: я профессионально занималась бальными танцами и, конечно, училась в общеобразовательной школе. Родители снимали квартиру то в одном районе Москвы, то в другом, а я уже не хотела менять школу и ездила на учебу и на танцы на метро и троллейбусе чуть ли не через полгорода. Меня шатало, темнело в глазах, тряслись руки, я постоянно мерзла. Зато слышала: «Юля, ты же невозможно худая!» И меня переполняла гордость: о, я достигла шикарной формы!

Спасла меня «Фабрика звезд». Я прошла огромное количество кастингов, а в конце мне поставили условие: «Мы вас берем, но только с одним условием – если будете нормально питаться». Продюсером той «Фабрики» был Макс Фадеев, которому мои родители, конечно, рассказывали о проблеме. Они же много лет дружили, папа был барабанщиком в группе «Конвой», где Макс пел. Фадеев знал меня с пеленок, вывел за ручку на сцену в четыре года…

— Вы запомнили это сами или знаете историю по рассказам старших?

— Запомнила сама – и ужасно ярко. Тут надо сказать, что Макс часто приходил к нам в гости. В зале – так в нашем родном Кургане называют гостиные – стояли пианино и стол, на котором я любила танцевать. И вот Фадеев, в очередной раз придя к нам, сел за инструмент, начал играть, а мне его музыка показалась подходящим аккомпанементом для танцевальных импровизаций. Макс сидел ко мне спиной, но пианино-то было полированное, я в нем отражалась. Фадеев увидел, как я двигаюсь, впечатлился и решил вывести меня на сцену в следующем концерте в филармонии. Это был один из самых потрясающих моментов детства! На меня надели взрослую черную футболку, которая мне была по щиколотку. Макс, тоже в черном, держал меня за руку. Мы стояли за кулисами, и мне страшно хотелось быстрее оказаться на сцене! Фадеев проинструктировал: «Будешь делать то, что я тебе скажу». Вышли, а там темнота, сцена и зал огромные! И Макс произнес речь: «Представляю вам гениального ребенка, девочку Юлю. Она сегодня первый раз будет танцевать для большой аудитории». Сказал мне: «Садись на пол на колени, опусти голову». И сам сел. А потом мы с ним потихоньку встали, и он говорит: «А теперь импровизируй». И я как начала махать руками, топать ногами, мотать головой, сверкать глазами! Курганская газета потом написала: «У нас в городе появилась юная шаманка». Я была в полнейшем восторге и поняла, что хочу выходить на сцену всегда, всю жизнь.

— То есть сначала Фадеев оценил вас как танцовщицу, а не как певицу.

— Я запела позже, в семь лет. Услышала мегахит Уитни Хьюстон «I Will Always Love You», очаровалась и решила научиться петь его максимально похоже, благо его постоянно крутили по радио и телевизору. Выучила для себя. Дело было летом, мы где-то отдыхали (мы – это музыканты группы «Конвой» с семьями). Я сидела на пляже и напевала. Подбегает Макс: «Это ты сейчас пела?» – «Да». – «Ну-ка, давай еще раз!» Снова спела, он в ответ: «Так, ясно. Значит, мы еще и поем». К тому моменту он, а вслед за ним и мы с родителями, уже переехал в Москву, и Фадеев начал сотрудничать с Линдой, писать для нее песни. Так что несколько раз он записывал меня в студии для ее альбома. Потом снял меня в ее клипах «Сделай так», «Марихуана» и «Северный ветер».

— Так что половину клипов Линды можно назвать еще и вашими…

— Кстати, в клипе «Мало огня» детские руки перебирают шарики – так это тоже я. Эти съемки были счастьем. Я не очень любила общаться со сверстниками, зато обожала тусоваться со взрослыми музыкантами.

— Ваш муж тоже с детства занимался музыкой?

— Да, с шести лет был на сцене. Он пел в группе «Класс», объехал с ней всю страну, постоянно участвовал в телепрограмме «На балу у Золушки». Его отобрали для выступлений с группой «Любэ», он даже ездил с ней на гастроли. Аршинову сделали такую же стрижку, как у Николая Расторгуева, надевали на него такую же портупею. Еще он снимался в «Утренней почте» и «Утренней звезде» – звездой был, короче. В юности, учась в Гнесинке, он стал солистом альтернативной группы «Бухта радости» – ну, собственно, благодаря этому я с ним и познакомилась. Его друг принес на «Фабрику» их альбом, и мне понравился аршиновский голос. Он действительно классно поет и был в альтернативных кругах очень популярен. Но, когда мне исполнилось 18 лет и я переехала к нему, он решил, что сам петь больше не будет. Сказал: «Артист в семье должен быть один». В 20 лет ушел из группы и начал писать для меня музыку.

— И он не пожалел о решении?

— Я его спрашивала, он ответил: «Я из-за этого особо не страдаю. Чувствую, что реализуюсь в тебе, что это нужнее». Но мне кажется, все еще впереди, захочет – снова запоет. В феврале у меня вышел альбом CLV («Се ля ви»), там мы дуэтом исполнили песню «Лучшее решение». Он услышал демо-версию и сказал: «Боже, какая романтичная! Я хочу ее спеть с тобой». Но петь дальше пока не горит желанием.

«Се ля ви» – первый альбом, который вы записали, уже не сотрудничая с Максимом Фадеевым. Как работалось без продюсера, да еще такого мощного?

— Я у Макса многому научилась и всегда ему буду благодарна, и Аршинов тоже много лет показывал Фадееву свой материал, прислушивался к нему. Мы столько от Фадеева получили, что в определенном смысле он по-прежнему был с нами.

У нас с Аршиновым не было проблем с выбором или созданием материала – мы же оба с детства во всем, что с музыкой связано, варимся. Единственной проблемой было найти своего аранжировщика, который точно поймет, как эта музыка должна звучать. Притягивались люди, с которыми нас и раньше что-то связывало, и эти совпадения грели душу. Очень помогала Настя Мухина, правая рука Игоря Крутого, – оказывается, она с Аршиновым училась в Гнесинском училище. Несколько песен написал Олег Шаумаров – выяснилось, что с ним еще в девяностые дружил мой концертный директор. За песню «Однажды» я очень благодарна Еве Польне. Когда ты, а не продюсер, все выбираешь сам – и команду, и песни, – это другое ощущение. Колоссальное удовольствие! Конечно, в продвижении были подводные камни. В продюсерском центре я многих вещей не делала сама, а тут пришлось им срочно учиться. Я понимала, что будет тяжело и нервно, но придется справиться обязательно – а иначе как дальше идти?

— Как вы хотели провести лето? Какие планы вам обломал коронавирус?

— После выхода альбома был запланирован тур «Любовь найдет». Я успела дать несколько концертов, причем один прямо в мой день рождения, 14 февраля. А потом я получила травму. 12 лет назад на проекте «Звездный лед» надорвала мышцы пресса, сейчас ставила танцевальный номер – и снова повредила мышцы в том же самом месте! Концерты пришлось отменить… Так что мой личный карантин начался еще раньше, чем общий. А когда я восстановилась, началась самоизоляция. Так что наши планы были разрушены дважды. Ужасно хочу продолжения банкета, то есть тура, и зрители очень ждут.

— У многих пар во время долгого вынужденного сидения дома обострились проблемы в отношениях. У некоторых дело дошло до развода…   

— Для нас с мужем это не первый случай, когда мы проводили вместе 24 часа в сутки несколько месяцев подряд. Когда мы, приехав в Португалию, узнали, что ждем ребенка, и были вынуждены остаться там на год, это тоже был сложный и интересный опыт! Мы вместе с моих 16 и Сашиных 18 лет – но тогда выяснили, как плохо знаем друг друга. Что ж, познакомились получше и стали еще ближе.

ДОСЬЕ

Юлия Савичева

Родилась: 14 февраля 1987 года в г. Кургане

Семья: муж – композитор, поэт и певец Александр Аршинов, дочь – Анна, 3 года

Карьера: в 4 года впервые вышла на сцену вместе с Максимом Фадеевым, в 8 лет снялась в клипах Линды. В 2003 году – в 16 лет – стала финалисткой «Фабрики звезд-2». Тогда же получила «Золотой граммофон» за песню «Высоко». В 2004 году участвовала в «Евровидении». В 2009 году победила в телешоу «Танцы со звездами», участвовала в телепроектах «Звездный лед» и «Один в один!». Выпустила альбомы «Высоко», «Магнит», «Оригами», «Сердцебиение», CLV («Се ля ви»)

Загрузка...