Ирина СТАРШЕНБАУМ: настоящая любовь возможна один, максимум два раза в жизни

— Ира, каково вам в роли спасительницы мира?

— Это очень большая ответственность! И большая радость, что Федор Сергеевич Бондарчук доверил женщине спасение Вселенной. Это открывает нам портал в феминистский (хоть отчасти!) кинематограф и дает актрисам новые роли. Думаю, что тенденция играть подружек главных героев начнет уходить после выхода «Вторжения», и нас ждет много интересных сценариев для женщин. Для меня выход нашей картины — историческое событие в русском кинематографе.

— Как готовились к съемкам, с какими сложностями пришлось столкнуться?

— Я очень переживала, ведь это самый непростой фильм в моей кинокарьере. Во-первых, ответственность большого блокбастера и главной роли в нем. Во-вторых, были очень сложные съемки — много воды, мокро, холодно. По сюжету Москва оказывается под водой, и вода становится важным элементом фильма. Было большое желание не подвести съемочную группу, задумку, идею, драматургию, потому что если я начну «выпадать», то начнет «выпадать» и станет менее интересной и вся история.

— Вам практически пришлось стать русалкой на этих съемках. Расскажите об этом опыте, полюбили ли вы воду или наоборот? (Рекорд Иры — 15 съемочных часов в бассейне. — Прим. ред.).

— Раньше я любила заниматься плаванием, регулярно ходила в бассейн. Но когда пришла после окончания съемок «Вторжения», встала перед водной гладью, помочила ногу и поняла, что все — я наплавалась. Мы с Федором Сергеевичем больше всего боялись смены, когда предстояло снимать под водой. Он мне говорил: «Подготовься, будет очень сложно! Вода будет везде, и ты будешь нервничать и переживать». Предполагалось, что потребуется какие-то сцены потом дополнительно переснимать, так как не может все пройти совершенно гладко в таких сложных по условиям съемках. А в итоге эта смена стала самой легкой и любимой для меня. Было желание сделать все быстро и хорошо, без лишних эмоций. Перед съемками я, конечно, училась тому, как правильно вести себя под водой, хотя дайвингом я занималась и раньше, для другого своего фильма «Черная вода». И когда мы занимались с Олегом Чемодуровым — нашим постановщиком трюков, — он мне объяснил одну простую вещь. Самое главное — избавиться от страха и состояния паники перед закрытым пространством под водой. Ты сам должен стать водой, максимально расслабиться, чтобы твое тело не затрачивало дополнительной энергии и не выкидывало тебя из воды. Тогда ты можешь долго не дышать и чувствовать себя комфортно. Это своего рода медитация, которая много мне дала с точки зрения сознания, работы со своими мыслями. Удавалось все дольше и дольше, по нарастающей, задерживать дыхание под водой. И при этом нужно же было еще и играть, показывать эмоции, бороться с инопланетным интеллектом.

— А где проходили съемки?

— Все большие подводные сцены мы снимали в бассейне МЧС, а также в двух павильонах. Один был в Будапеште, там располагается огромная студия «Origo Studios» под открытым небом, где снимали «Терминатор», «Бегущий по лезвию» и другие легендарные фильмы.

— Как работается с Федором Бондарчуком, авторитетом не давил?

— У нас с Федором Сергеевичем отношения такого уровня, когда нет смысла давить авторитетом. Он большой мастер, я его уважаю, прислушиваюсь к нему. Бондарчук меня открыл в большом кино и потому у нас с ним общие задачи, которые мы ставим перед собой, выполняем их, друг другу помогаем и поддерживаем. Конечно, у Федора Сергеевича было намного больше стресса и ответственности в этом фильме, потому что всегда хочется, чтобы первая часть не оказалась лучше. У нас же была конкретная задача, сделать не вторую часть, а другой фильм, сделать его эффектнее, глубже, взрослее, масштабнее. И потому в нем был дух соревновательного вызова.

— Насколько вы совпали в своем видении героини? Какая она сегодня?

— В первой части у Бондарчука было более экспериментальное отношение к происходящему, ведь это был первый в России Sci-Fi фильм. Было ощущение полета, в чем-то баловства, с командой молодых художников-дебютантов. Как Федор Сергеевич говорит: «Первый фильм — это маленькое кино о любви, а второй — блокбастер человеческих судеб». На всех нас во втором фильме очень сильно давила ответственность, тут уже не было ощущения эйфории, а была конкретная задача сделать не хуже.

— Юля Лебедева из «Вторжения» далась вам сложнее, чем в первом фильме?

— Юля в новом фильме совсем другой человек — повзрослевшая, сильная, и на ее плечах лежат непосильные обычному человеку задачи. Мы сошлись с Федором Сергеевичем в том, что откажемся от образа подростка, потому что после пережитого она уже не может быть капризной девочкой. Сейчас она уже не папина дочка, а противоречивая молодая женщина, сложная, самостоятельная. С непростыми отношениями с миром и близкими людьми, пытающаяся взять на себя ответственность за всех людей на земле.

— Вы сами какие-то сверхспособности в себе пробудили во время этих съемок?

— Снимаясь в блокбастере, ты, так или иначе, открываешь в себе какие-то сверхспособности — выносливость, умение находиться под водой, обходиться без сна по несколько дней, в мокром и грязном состоянии бесконечно куда-то бежать… Было много ночных съемок, когда ты уже ничего не соображаешь, но продолжаешь играть. Для меня самым большим открытием стала фантастическая Камчатка, где погода и времена года могут меняться в течение минуты. Мы снимали летом, но видели все — солнце, дождь, град, снег, сносящий ветер.

— А физически вы стали сильнее?

— Физическая подготовка была для съемок под водой — тут я приобрела большой навык. Я поняла, что вода лечит, созидает, реанимирует, мы — вода и все вокруг нас — вода. Оказавшись в водном пространстве, мне теперь в первую очередь хочется нырнуть, чтобы посчитать, на сколько минут я смогу задержать дыхание под водой. Конечно, нас учили, как правильно это делать.

— Ваша Юля сильно повзрослела, а вы сами как изменились за три года, прошедших с момента съемок «Притяжения»?

— Конечно, и я сильно изменилась, стала спокойнее, взрослее, теперь я более ответственно отношусь к профессии, близким людям. Мне нравится, что мои фильмы созвучны с моим внутренним «я». Мы проживаем с моей ролью новые этапы моей жизни. Героине нужны было повзрослеть, мне тоже — все сошлось.

— Вы из тех, про кого говорят — сильная женщина! Но мужчины таких, как правило, боятся. Что делать в таких случаях, притворяться слабой?

— К сожалению, да, я сильная женщина. (Смеется.) Притворяться не нужно, надо найти мужчину еще сильнее, который тебя «подавит» в хорошем смысле. Если мужчина слабее, то он будет подкаблучником, тряпкой. По моим наблюдениям, если женщина значительно сильнее мужчины, то чаще всего со стороны это выглядит не очень приятно. Ну и, конечно, не нужно меряться силами, а надо учиться быть женщиной рядом с мужчиной, что тоже очень важно. Женщина может быть сколько угодно сильной, но вот насколько она счастливая?..

— А вы любите побыть слабой?

— О, да! Я люблю, чтобы меня кормили, опекали, заботились обо мне, и мне кажется, я это умею, когда захочу. (Смеется.)

— Вашей героине отведена особая миссия в жизни. А вы когда-нибудь чувствовали себя особенной, не такой, как все?

— Я считаю, что каждый человек — особенный, у каждого своя миссия и надо на нее работать. Наверное, я не могу высокопарно заявлять, что моя профессия — это моя миссия в жизни. Но я знаю, как важно не забывать, что люди на тебя смотрят, и ты являешься проводником в их разум, сознание, как важно их не подвести и достойно жить.

— Со стороны вы можете показаться баловнем судьбы. Какую главную житейскую мудрость вы для себя вывели к сегодняшнему дню?

— Таких мудростей несколько. Первое — не осуждать, второе — всему свое время, твое от тебя никогда не уйдет. И третье — если ты действительно чего-то хочешь, оно уже есть в твоей жизни.

— Вы признавались, что обладаете сильной интуицией. Выручала она вас в жизни когда-нибудь? Были звоночки, к которым вы прислушивались?

— Да, я только на интуицию и рассчитываю в жизни. До какого-то момента я думала и принимала решения только головой, но потом отказалась от этого, так как они чаще всего были неверными. Сейчас, принимая важные решения, слушаю только внутренний голос, который никогда меня не подводит. Интуиция — это голос Бога, и единственное, к чему надо прислушиваться. Ведь ум не находится в настоящем моменте, он всегда либо в прошлом, либо в будущем. А душа и интуиция всегда говорят, что делать и как жить сейчас.

— Какой вы были в детстве и юности? Приходилось ли вам преодолевать какие-то комплексы?

— Я была воинственным подростком с боевым характером. У меня всегда было и есть внутренне ощущение того, что я все могу. Но комплексы тем не менее были и до сих пор есть, и это нормально для любого человека. И у меня есть такой «набор», что хотелось бы в себе поправить.

Долгое время мне было нужно, чтобы меня любили и одобряли все люди, которые мне важны. Но при этом иногда я старалась специально вести себя так, что люди не могли воспринять одобрительно. Типа «А мне плевать, думайте, что хотите!». Это был мой внутренний провокатор, который хотел внимания и любви, я нервничала из-за каких-то мелочей. И я это поняла в какой-то момент. Сейчас нахожусь в том спокойном состоянии, когда совсем не важно, чтобы меня принимали и одобряли мои поступки. Теперь я в состоянии сама себя принимать, что осознала, пожалуй, только в этом году.

— Какие события вашего детства сформировали вашу личность?

— Абсолютно точно — это мои родители и то, как были распределены роли в нашей семье. Так получилось, что я была предоставлена сама себе и большую часть времени росла одна. Это сформировало меня как самостоятельную личность с претензией на бесконечное личное пространство. Взрастила в себе адское эго (смеется) и очень не любила, когда меня трогали лишний раз. Понимаю, что с этим тоже надо как-то работать и заново учиться выстраивать отношения с миром.

— Почему вы после школы пошли учиться в университет печати, а не театральный вуз? Не сразу поняли и приняли свое призвание?

— Слово «призвание» меня пугает, оно звучит слишком серьезно, а я всего лишь актриса. Долгое время я не понимала, кем хочу быть, но судьба мне всегда помогала и благоволила, выводя на правильный путь. Моя профессия — для меня и психотерапевт, и мой жизненный путь. Я пришла актрисой в этот мир, чтобы понять, что наша жизнь всего лишь игра, просто надо ее достойно пройти.

— Прошлый опыт вам как-то пригодился?

— Конечно, каждый опыт дал мне что-то полезное. Опытом работы на телевидении я до сих пор пользуюсь, умею общаться с журналистами, периодически вспоминаю работу телеведущей. Сейчас я поддерживаю проект, который освещает жизнь сильных женщин, открывших свой статус ВИЧ. Мы записали несколько программ, где я была ведущей.

— Какой отрезок вашей жизни вам бы хотелось прожить еще раз, будь у вас такая возможность?

— Хотелось бы повторить съемки в фильме «Лето», но боюсь, здоровья уже не хватит. (Смеется.) Пожалуй, больше всего мне хочется вернуться на съемочную площадку фильма, снятого по книге Алексея Иванова «Общага-на-Крови» — рабочее название «Тенерифе». Это дебют в качестве режиссера Ромы Васьянова, кинооператора, который эмигрировал в Голливуд и сделал там потрясающую карьеру. Он единственный из россиян, кто вошел в категорию «А» в Голливуде. Мы сняли «Тенерифе» за месяц в Стрельне под Петербургом. Очень люблю маленькие фильмы, в которых нет больших возможностей, но есть много любви, энтузиазма и человечности. Это было очень честное, трогательное время, которое хочется повторить. Для меня такие проекты, как «Тенерифе», «Лето» и им подобные — это то, ради чего стоит жить и от чего никогда нельзя отказаться.

— Каким бы вам хотелось видеть будущее? И какой у вас план на ближайшую пятилетку?

— Будущее должно быть шире, чем сейчас. Я хочу раздвигать границы, сниматься только в том, что мне действительно нравится, хочу быть лучше и стать настоящей актрисой. Как говорят американцы, я хочу стать лучшей версией себя.

— Девиз фильма «Вторжения» — слова Стивена Хокинга «Вселенная не имеет значения без людей, которых мы любим». А кто для вас эти люди, без которых вселенная не имеет значения?

— Мои близкие люди, и их точно больше, чем пальцев на одной руке, и даже на двух. Это те люди, рядом с которыми я могу быть собой, и не бояться, что меня потом ранят. Я человек, который любит любить. Если говорить про любовь к мужчине, то это чувство довольно редкое, и даже не каждому дается. Моя героиня во «Вторжении» стоит перед выбором и задает себе вопрос: «Люблю ли я этого человека? Если да, то я готова и весь мир подвергнуть опасности». Наверное, только ради любви и стоит принимать решения. А это иногда очень сложно, и очень больно.

— Говорят, актер не может хорошо работать, если он не влюблен. Вам нужна любовь для актерской подпитки?

— По-моему, это глупость, роли ведь разные бывают. Я не думаю, что Чулпан Хаматова для того, чтобы сыграть доктора Лизу, должна быть влюблена. Или Хоакин Феникс для «Джокера» — тут мне кажется, ровно наоборот должно было быть. А вот если нужно играть чувства, то тут между партнерами абсолютно точно должна быть определенная химия. Режиссер не должен утверждать на роли людей, который потенциально не могут влюбиться друг в друга. В таком случае это какое-то насилие над актерами. Например, между мной и Риналем (Риналь Мухаметов играет инопланетянина, в которого влюбляется героиня Ирины. – Прим.ред) абсолютно точно есть химия, мы близкие друзья, я дружу с семьей Риналя, мы вместе отдыхаем. Тут выбор был совершенно точен. Но иногда бывает и второй вариант — когда люди просто терпеть друг друга не могут, но это тоже на экране дает определенную химию. То есть химия должна быть, так или иначе, пусть и с противоположными полюсами, но какая-то провокация и чувства обязательно должны присутствовать. Хотя я сейчас вспоминаю историю, когда мне помогло в работе и равнодушие. Я смогла быть над партнером, и для роли это оказалось лучше всего. Я все время игнорировала партнера, его энергию и все усилия, то есть он как бы играл мимо меня — я в ответ не давала ничего. И актер переживал, и режиссер нервничал, говорил: «Ир, попробуй быть немножко помягче». А в итоге оказалось, что это та самая химия, которая была нужна конкретно для этой пары, что и режиссер потом отметил: «Он пытается до тебя достучаться, а в ответ полный игнор. Это и нужно было показать между вашими героями».

— А что для вас любовь?

— Ой, ну это смотря к кому. Любовь к близким людям меня просто воскрешает, дает мне возможность просыпаться каждое утро и летать. Но любовь к какому-то одному мужчине, партнерская любовь — это очень сложно, потому что выцедить и понять, что такое на самом деле любовь не всегда реально. В моем случае такая любовь возможна один, максимум два раза в жизни.

— То есть вы не влюбчивая по своей сути?

— Просто влюбляться можно сколько угодно, но мне это давно уже не интересно. Это какая-то подростковая история, а я уже взрослая девушка… Мне уже ничего не интересно просто так, все должно быть для чего-то. Любовь — это большая ответственность. У меня есть ощущение, что многие люди путают любовь к кому-то с любовь к себе. И я в этом случае не исключение. Некоторые любят то, как любят их, и находятся в браке, в союзе с этим чувством, а не с человеком. Некоторым нужен партнер слабее, чтобы чувствовать себя увереннее. Тут множество комбинаций, ведь любовь — самое сложное, что вообще есть на земле. Мне кажется, настоящая любовь это то, что заставляет тебя меняться и становиться лучше, ради чего ты можешь пожертвовать своим эгоизмом.

— А какие женские слабости свойственны сильной женщине Ирине Старшенбаум?

— Мне кажется, что при всей видимости сильной женщины, я все еще остаюсь ребенком. Мой близкий друг придумал классное выражение «full-time job», максимально точно меня описывающее. И действительно, мной нужно постоянно заниматься, как ребенком, уделять мне максимум внимания.

— Чем любите заниматься в свободное время?

— Я шопоголик, очень люблю все новое, люблю все время что-то покупать — себе, близким. И еще я очень люблю вкусно поесть. Но ем только то, что мне можно по тесту крови. Когда у меня появляется свободное время, то я занимаюсь собой — иду в зал, на йогу, на иглоукалывание, занимаюсь английским, читаю, смотрю кино. Сейчас время на это есть, так как зимой я обычно не снимаюсь. Вообще стараюсь брать не больше трех картин в год, чтобы не надоесть себе и другим.

— А процесс приготовления еды — это для вас отдых или работа?

— Обожаю готовить, и это для меня стопроцентный отдых. Помню, в прошлом году я устроила настоящий русский новогодний стол, со всеми салатами, начиная с оливье. И была просто счастлива. Мяса я не ем, а вот рыбу и морепродукты люблю. Предпочитаю простую кухню, которая не требует много времени, люблю лосось, авокадо в разных вариантах, мои друзья отмечают, как я готовлю ризотто с белыми грибами и сыром. Сложная кухня мне надоела, я ее, видимо, объелась. Было время, когда, путешествуя, я обязательно ходила в мишленовские рестораны, хотелось все попробовать, посмотреть. Для многих станет откровением, но мишленовские рестораны не всегда такие дорогие, как кажется. Чек может быть таким же, как в любом другом ресторане, надо просто знать места.

— Вы говорили — я не могу жить без вдохновения. Что вас вдохновляет сегодня?

— Недавно мы с фондом «Обнаженные сердца» ездили в Нижний Новгород, чтобы навестить реабилитационный центр для детей с ДЦП и синдромом Дауна. Меня восхищают истории родителей, которые всю свою жизнь посвящают детям, вкладывают в их восстановление огромные силы и средства, верят в лучшее, каждый день, одерживая пусть маленькие, но победы. Такие моменты показывают нам всем, что мы счастливые люди и все у нас прекрасно. Я приехала из Нижнего Новгорода совсем другим человеком, с пониманием того, что, кроме жизни близких, больше ничего не имеет значения.

— На пороге новый 2020 год. А чем для вас ознаменован год уходящий?

— Трансформацией личности. 2019-й стал для меня переходным годом, в который многое поменялось в моей жизни, ушли определенные люди и появились новые, не менее значимые. Этот год для меня как ступенька к новому, более интересному и продуктивному периоду. Говорят, что человек обновляется каждые семь лет, через несколько месяцев мне исполнится 28, и этот этап должен завершиться. Но я уже чувствую себя совершенно обновленным человеком. Хочется самой себе пожелать не забывать, кто я и для чего пришла в этот мир, не подводить себя. Новый год по традиции встречу на Бали — одном из самых любимых для меня мест на земле. Очень светлое, святое, напитанное верой и любовью к Богу, и мне там хорошо, как нигде.