Гоша Куценко: «Если бы не Ира, не знаю, что бы со мной было после ухода родителей»

— Нет такой жизни, которая бы полностью удалась. И все-таки в 46 лет я ощущаю себя счастливым человеком. С возрастом все шире открываются глаза. Ты познаешь горе и счастье и точно знаешь, что они всегда рядом. Я очень изменился после смерти родителей. Повзрослел, видимо, как того и хотела мама. Несмотря на продолжительную болезнь мамы, ее уход стал неожиданностью. Наверное, по-другому и быть не может, ведь к этому нельзя подготовиться. Несколько месяцев спустя не стало отца. Недавно ушел любимый дядя. Он ехал из Львова ко мне на день рождения, 20 мая. Но не доехал: умер в такси от инсульта. А мы толком и не успели поговорить с ним. Как, впрочем, и с мамой. Она так и сказала: «Мы не успели поговорить с тобой­».

Я был маминым сыном, мы всегда были близки, но разговора по душам, в котором она хотела бы, наверное, донести до меня что-то очень важное, не случилось. Она долго мучилась от болезни, но мы никогда не обсуждали это, не говорили о смерти — держались. Знаю, что она волновалась за меня, переживала. Но я пообещал ей: «Мама, я обязательно буду счастлив». И свое слово сдержу. Даст Бог, стану таким, каким она хотела меня видеть. Это значит быть в форме, не позволять излишеств, реализовывать важные идеи и замыслы, не стесняться чувств и эмоций, говорить людям то, что хочешь им сказать, не откладывая на потом­.

После ухода родителей прошло больше года, и я прихожу в себя. Начал писать другие стихи. Перестал многого бояться, например, пауз в жизни и на сцене. Понял, что сцена — это место, где на самом деле нестрашно, — в жизни гораздо хуже. Это ужасно, когда ты лишаешься главных координат в жизни. Вот если у тебя украли телефон, ты только первые несколько секунд не знаешь, что делать, ты в замешательстве. Но как жить, когда у тебя украли сердце, когда лишили самого дорогого?

Сейчас я много работаю, потому что многое надо успеть. Не хочу плыть по течению и ждать у моря погоды, я должен реализовать свои проекты, благо их немало. У меня в этом году восемь премьер, причем одна из них — сериал «Неформат», комедия о нелегкой жизни актеров. Впервые я сыграл в телесериале: 12 часов занятости каждый день, предельная плотность работы. И надо сказать, мне понравился этот опыт. На площадке мы вновь встретились с Костей Юшкевичем, с которым сделали не один проект. В «Неформате» же снялась Маша Козакова — внучка Михаила Михайловича, любимейшего актера, который называл меня сынком. Многие мои коллеги стали узнаваемыми, популярными благодаря участию в много­серийных телефильмах. Я пришел в кинематограф без посредника-телевизора. Поэтому меня воспринимают немножко по-другому. Мой как бы сериал — это три части «Антикиллера» и три картины «Любовь-морковь». Я всегда старался и стараюсь играть в разном кино, понимаю, что это и есть тренинг, помогающий мне развиваться как актеру. Сложновато расти, сидя на кухне или на яхте, репетируя с самим собой. Актер должен рисковать, добиваться успеха, проваливаться — в этом смысл нашей профессии.

— В прокат выходит фильм с вашим участием «Игра в правду» о трех друзьях, решивших годы спустя сорвать с себя все маски и поговорить начистоту. Вы сами пробовали когда-нибудь делать нечто подобное — говорить только правду и ничего кроме?

— Да, и это оказалось невероятно трудно. «Игра в правду» — одна из самых сложных для меня актерских работ. В основе фильма — спектакль по мотивам популярной французской пьесы, который мы с Костей Юшкевичем, Ирой Апексимовой и Димой Марь­яновым шесть лет играли и продолжаем играть с большим успехом в театре. В какой-то момент нам захотелось перенести историю на экран, потому что это живой, актуальный, интересный материал. Это рассказ о трех бывших однокурсниках, друзьях, которые решают говорить друг другу только правду, — такую игру они затевают. И вот во время съемок мы сами решили попробовать сыграть в эту игру. Начали говорить знакомым, людям из своего окружения только правду. Оказалось, что это очень тяжело, причем как открывать ее другим, так и слышать все, что думают о тебе. Я уверен, не все надо выкладывать напрямую — какие-то вещи следует держать при себе. Ну вот представьте: люди на улицах начали подходить друг к другу и говорить в лицо то, что думают. Да такое начнется! Безумие! Но тем любопытнее наблюдать на экране, что будет происходить с нашими героями.

Я не стану называть фильм трагикомедией — зритель испугается. Это комедия: легкая, милая и невероятно стильная, не побоюсь этого идиотского слова. Я очень хотел, чтобы ее продюсировал Тимур Бекмамбетов — мне нравится его в хорошем смысле нероссийский взгляд на кино. Для начала предложил Тимуру посмотреть спектакль. Зная, какой он архизанятой человек, волновался — вдруг сорвется после первого акта (а обязательно нужно посмотреть второй, самый важный) по неотложным делам. В антракте даже позвонил его супруге — уточнить, останется ли он на второй акт. Тимур остался, досмотрел и после сказал: «Мне все нравится, давай снимать». Я вздохнул с облегчением, и на подъеме, с чистой душой мы принялись за работу.

Виктор Шамиров, режиссер картины и мой друг, был безжалостен по отношению к нам, актерам, на какое-то время мы даже поставили дружеские отношения на паузу. Я несколько раз плакал на площадке, когда не мог выполнить задачу. Выходил в другую комнату и думал: «Господи Боже, мне 45 лет, а я не могу сделать то, о чем просит режиссер!» (Смеется.) Потом слышу, рядом кто-то плачет — а это Ира Апексимова, у нее, видимо, были те же проблемы. Для меня эта работа крайне важна, это сильное высказывание о том, что меня волнует.

Конечно, есть определенный риск — адаптировать спектакль для кино. Но, Наверное, не надо бояться рисковать, делиться мыслями, чувствами, эмоциями, которые по-настоящему важны. Я не раз замечал, как зрители после нашего спектакля уходили из театра другими, что-то для себя открывали, понимали. Меняли мнение о нас как об актерах. Все мы студентами мечтали о славе, о том, как будем покорять мир. А что такое слава, о ком говорят «славный»? Мне кажется, так можно сказать о достойной жизни хорошего человека. Каждый хочет прожить свою жизнь так, чтобы на смертном одре признаться: «Я прожил славную жизнь, несмотря на глупости и грехи».

— Вы устали от имиджа жизнерадостного человека, у которого всегда все хорошо?

— Да, игры в веселого и легкого парня закончились. По натуре я веселый, позитивный человек, но, наверное, в какой-то момент заигрался во все это. Мне никогда не хотелось грузить мир собой. Когда кому-то из моих друзей, близких плохо, я всегда повторяю, что, несмотря ни на что, жизнь продолжается — и она прекрасна. Хотя, конечно, знаю, что на самом деле все отвратительно. (Улыбается.) Все вокруг теряют близких, разочаровываются, мучительно ищут себя, стареют, болеют — так устроена жизнь, и никуда от этого не денешься. Но людей нужно подбадривать и обнадеживать — мы должны помогать друг другу. И сейчас мне хочется говорить о глубоких, серьезных вещах, я созрел для этих разговоров­.

— Прошлой осенью в вашей жизни произошло важное событие: вы женились. Некоторые мужчины утверждают, что для них поход в ЗАГС сродни подвигу — ведь они обещают быть верным одной-единственной…

— На тему любви, отношений существует слишком много стереотипов. О том, что первая любовь не забывается, или о том, что мужчина подсознательно ищет жену, похожую на маму, бабушку или девочку, которую он увидел когда-то в оконном проеме. Это все из области психологии, но наверняка никто из нас ничего не знает. До того как пожениться, мы с Ирой были вместе десять лет. Подойдя к этой дате, решили: либо разойдемся, либо распишемся.

В любых отношениях неизбежно возникает момент, когда нужно определяться, что с ними делать дальше. Немало пар, прожив вместе долгое время, все-таки решают расстаться. Мы с Ирой выбрали другой вариант — отправились в ЗАГС, и пока никто из нас об этом не пожалел. Для меня и для нее это первый брак (с актрисой Марией Порошиной Куценко не был расписан. — Прим. «ТН»). И в этом что-то есть. Люди любят друг друга и женятся.

С другой стороны, даже забавно — 45-летний жених! Расписались мы скромно, так и не отметив это событие с многочисленными друзьями и родственниками. Не могу сказать, что после официального оформления наших с Ирой отношений в них что-то изменилось. До сих пор не уверен в необходимости этой юридической процедуры. Я и без брака всегда ощущал ответственность. Штамп никогда не был для меня признаком крепости отношений. Я видел большое количество женатых людей, которые вытворяли такие вещи! И знаю пары, которые живут в гражданском браке и по-настоящему близки, искренне любят друг друга.

— За годы, проведенные вместе, вы стали похожи?

— Мне кажется, мы всегда были похожи. Глазами, например. Помню, снимался в одном проекте в ЮАР, и Ира прилетела ко мне на площадку — так местные ребята принимали нас за брата и сестру. Я в ответ отшучивался: «Да вы сами все на одно лицо!» Сейчас все так по-разному живут, что порой совершенно непонятно, что держит именно этих людей вместе. У мужа и жены должна быть общая позиция, общий взгляд на жизнь как таковую — это самое главное. Схожие взгляды на страну, на людей, тебя окружающих. Важно, как воспримут твоего любимого человека друзья, близкие, потому что эти люди — часть твоей жизни. Ира вошла в мой круг легко и естественно.

Люди в паре должны поддерживать, питать друг друга. Мы с Ирой легко живем: в нашей семье есть и комфорт, и юмор. У нас были разные периоды в отношениях — мы не раз нажимали на паузу. При этом всегда с уважением относились друг к другу, ценили тот факт, что столько лет вместе. Ты никогда не выбросишь из жизни годы, проведенные с другим человеком.

Ира рано лишилась отца, потеряла единственного брата. Она очень поддерживала меня, когда не стало родителей. Если бы не она, не знаю, что бы со мной было. Что бы ни случилось, мы навсегда самые близкие люди. Я уважаю, люблю Иру и считаю, что такой женщины, как жена, больше нет на земле. Она обаятельная, интересная, умная. Все делает красиво: ест, пьет, спит. Красиво живет. И когда я наблюдаю за ней со стороны, понимаю, что в моем случае главное — не мешать ей наслаждаться жизнью. Ира долго искала себя. В журналах ее до сих пор представляют как фотомодель, а у нее и была-то всего одна фотосессия 11 лет назад, когда мы познакомились. Ира не тот человек, который будет делать что-то по инерции, автоматически или из-за денег. Процесс должен по-настоящему увлекать ее. Например, она пробовала работать в офисе, но служба оказалась слишком скучной и не стоящей того, чтобы тратить на нее время.

Ира давно помогает мне в делах благотворительного фонда «Шаг вместе», входит в его попечительский совет. Жена пробовала стать актрисой — поступала в театральный, когда ей было 23 года. Но в последний момент взбунтовалась и открыто сказала прием­ной комиссии: «Я взрослый человек, почему я должна изображать зверушек  и предметы?!» Она не понимала, зачем это нужно. Ну не нравилось ей, что ее способности будут еще проверять, испытывать, подвергать сомнению. В этом мы с ней похожи – ненавижу кинопробы. Ириша очень независима. И я голову даю на отсечение — из нее получится великолепная актриса.

Недавно я снял жену в своем фильме «Сын» — два года над ним работал. Сам написал сценарий и выступил как режиссер. Было крайне интересно работать с Ирой: я замечал, как она волновалась, нервничала. Особенно когда я начинал довольно жестко требовать определенных профессиональных вещей. В такие моменты она была совсем беззащитна. А я по-доброму смеялся над ней, над ее мытарствами: это тебе не зверушки и предметы, а настоящая актерская работа — действуй! Для меня очень ценна органика этой женщины, ее инопланетное умение видеть и слышать. Я просто так не взял бы ее сниматься в своем кино, если бы не доверял ей. Безгранично. Почти… Безусловно, у жены есть актерский дар, иначе мы бы не выдержали вместе столько лет!

— Если раньше все интересовались, когда вы наконец женитесь, то теперь настал черед другого вопроса: о детях задумываетесь?

— Мы работаем над этим. (Улыбается.) Конечно, я хочу детей и надеюсь, что еще не поздно. Полинка, ей уже 17, росла практически без меня, не было у меня бессонных ночей, возможности насладиться отцовством в полной мере. Волнуюсь за дочь, но знаю, что в ней заложены правильные ориентиры. Ну а шишки набить все равно придется — от этого никуда не денешься. Кстати, когда я услышал песню, которую она записала мне в подарок на день рождения (прикольно переделала слова песни Земфиры), я понял, что она уже совсем взрослая. Сейчас у нее ответственный период — поступает в театральный институт. Решение стать актрисой было ее самостоятельным выбором, и я к нему отношусь положительно: для девушки — это полезная профессия. Будучи актрисой или врачом, женщина может очень мощно реализовать таланты, заложенные в ней природой. Кстати, я обязательно сниму фильм о врачах — в знак восхищения людьми этой профессии. Мама ведь была доктором, и я столько времени провел бок о бок с медиками, когда родители болели.

— Как у Ирины складывались отношения с вашей мамой?

— У них был конфликт — по вине чужих людей. Мама всегда верила всему, что обо мне пишут и говорят. Ее не раз доводили до слез. Однажды одна знакомая позвонила ей и посчитала возможным для себя судить другого человека — конкретно Иру, оговорила ее. И мама сильно переживала из-за этих слов, поверив в них. Так же непросто переживала эту ситуацию Ира. Мама потом в какой-то момент признала, что, возможно, была неправа.

Она очень любила Машу Порошину и тяжело перенесла наш разрыв. Ближе к концу Машенька сняла с пальца кольцо и подарила его маме — с ним она и ушла. Эти женщины с полуслова понимали друг друга, между ними была особая связь. Я с огромным уважением отношусь к Маше и искренне восхищаюсь ею. Мне как-то сон про нее приснился! Будто я участвую в телевизионном шоу, и вдруг там начинают обсуждать Машу в каком-то сомнительном ключе. Меня это возмутило до глубины души! Я бросился на амбразуру: «Да Порошина — героиня нашей страны, феноменальный человек!» И это правда. Когда ее после двух лет учебы отчислили из Школы-студии МХАТ, она не сдалась, а собрала волю в кулак и поступила в Щукинское. Когда мы расстались, она осталась одна с Полинкой на руках, но не сломалась, выстояла. Вырастила трех шикарных дочерей. Она реализовала себя не только как мать, но и как талантливая, востребованная актриса. И это редкий случай, когда женщине так органично удается соединить карь­еру и семью. У нее это получилось блестяще. Она мужественный и прекрасный человек. «Маша, я горжусь тобой­!» — прокричал я, проснувшись в поезде Москва — Петербург. Все пассажиры согласно закивали головами

— У вас много замыслов, которые вы спешите воплотить. А сыграть свадьбу входит в планы?

— Да, если будут силы и свободное время. Устроим свадьбу исключительно ради подарков! (Смеется.) В моем возрасте эта церемония сама по себе уже не представляет никакой ценности — не 20 лет все-таки, когда людей накрывает гормональная революция на фоне первого чувства. Как любил повторять мой дядя, «хорошую вещь браком не назовут». Он сам женился впервые в 70 лет, влюбился безумно. Мы поздние в этом смысле! (Смеется.)

Жизнь кипит, у меня много замыслов и есть силы на то, чтобы их воплотить. Лето провожу в съемочных павильонах. Продолжаются съемки нескольких проектов, планирую спродюсировать еще парочку. Я снял четыре видеоролика на свои песни и занимаюсь их монтажом. У нас с музыкантами прекрасная студия, мы ездим на гастроли, выступаем, пишем музыку для кино. Сказал бы кто десять лет назад, что я могу писать такие песни, не поверил бы. И не стесняюсь говорить об этом.

— Интересно, у вас случались периоды, когда вам ничего не хотелось?

— Нет. Ну если только утром пос­ле­­ крутого вечера. (Смеется.) Сколько я себя помню, во мне всегда бурлило желание жить. Думаю, это та самая энергия, которой меня с лихвой одарили мама и папа. Спасибо им большое за все.

---

Гоша Куценко

Родился: 20 мая 1967 года в Запорожье (Украина)

Образование: окончил актерский факультет Школы-студии МХАТ

Семья: жена — Ирина Скриниченко; дочь — Полина (17 лет)

Карьера: снялся более чем в 60 фильмах, среди которых: «Мама не горюй», «Антикиллер», «Ночной дозор», «Любовь-Морковь», «Параграф 78», «Любовь-Морковь 2», «Любовь-Морковь 3», «Упражнения в прекрасном», «Джентльмены, удачи!», «Мамы», «Игра в правду» и др. Продюсер, режиссер («Сын»). Актер Театра им. Моссовета. Выступает с музыкальным проектом.