Егор Баринов: «Раньше все говорили, что я копия отца, — до той поры, пока не появился Тарантино»

— Егор, в жизни вы человек доброжелательный, деликатный, уравновешенный, а в большинстве ролей — зловещий преступник, киллер, грабитель. Не обидно?

— А какой смысл обижаться? Более того, случалось, я отказывался играть положительных героев. Хотя, безусловно, понимаю, что для зрителя они привлекательны и артисты, их играющие, вызывают симпатию, обретают популярность. О чем, кстати, мне не раз говорил отец. Но, по-моему, с актерской точки зрения отрицательный персонаж более интересен. Любопытно же, что называется, препарировать природу зла, докопаться до сути, разобраться, откуда в человеке жестокость, ненависть, подлость. К тому же зачастую порочная натура скрывается за внешним обаянием и в большинстве своем воры, аферисты и вообще люди коварные обаятельны, харизматичны и притягательны. При этом они свободны и независимы. Я встречал таких. Скажем, был у меня приятель — ну просто замечательный парень, из тех, про которых говорят «приятный во всех отношениях». В ГИТИСе учился. А оказался мошенником, его застукали на воровстве.

— Наверное, вам легче многих было пробиваться в профессии — все-таки имя отца, востребованного артиста, априори обеспечивало некий блат.

— Если бы у меня не было склонности к актерскому делу, думаю, отец просто не пустил бы меня в профессию. Ведь когда выходишь на сцену, в кадр, сразу видно, пустой ты или нет, можешь играть или тебе не дано, не заложено в природе. И если так, но человек все равно пытается играть, — беда. Окружающие все понимают, а он чувствует собственную несостоятельность, и переживания очень болезненные. Лучше уж сразу задуматься и разобраться: возможно, чтобы быть успешным, стоит поискать в себе другие таланты. Мне все время приходилось доказывать, что я не занимаю чужое место. Надеюсь, получилось. Конечно, известная фамилия — огромный плюс, вроде как бонус, данный изначально. Но этому «бренду» нужно соответствовать.

— В детстве отец оказывал на вас влияние?

— Безусловно. Он всегда был для меня авторитетом. Мой отец — личность, человек сильный, как говорится, настоящий мужчина. К тому же в нашей семье сложилось так, что после развода родителей я остался жить с ним. Мою маму (Татьяна окончила в Ленинграде режиссерский факультет. — Прим. «ТН») тяготил быт, она не могла взять на себя ответственность за меня. Родители поговорили со мной (мне тогда было семь лет), все объяснили. Сначала принять такую ситуацию оказалось непросто, но позже я понял, что это был правильный шаг, и для себя как-то разделил их на две вселенные: мир матери и мир отца. Более того, когда ради меня они как-то соприкасались, начинал чувствовать некий дискомфорт.

— Но вы общались с мамой?

— Конечно. Мать как могла участвовала в моем воспитании — я к ней приезжал, мы вместе ходили в музеи, на художественные выставки. К бабушке, Клавдии Александровне, часто ездили в Питер. До сих пор мы с мамой каждый день созваниваемся. А другая моя бабушка, Александра Егоровна, жила в Орле. Трудолюбивая была

до невозможности — и кулинарка знатная, и по рукоделию мастерица. Когда пошла на пенсию, занялась шитьем юбок. Муж ее, мой дед, Александр Митрофанович, был председателем колхоза в деревне Жилино, которая потом вошла в состав города Орла. Во время войны руководил подпольной группой, о нем даже книга написана. Первая его жена погибла, осталось трое детей, и когда после вой­ны дед женился на бабушке, она всех ребятишек и воспитывала. А мой отец родился в ноябре 1945-го. После смерти деда бабушка сошлась с хорошим мужчиной, Павлом Герасимовичем. У него была своя пасека, на которой я, приезжая, лакомился медом.

Мне кажется, отцу передался и характер бабушкин, и ее трудолюбие. Например, у него руки золотые — все может сделать. Помню, как сам изготовил мебель в нашей квартире — красивая получилась. Я, кстати, тоже люб­лю ремонтировать что-то, мастерить, допустим, шкаф-купе могу собрать. Да и многие хозяйственные проблемы решить. Это точно от отца передалось.

— А что еще вас объединяет с Валерием Александровичем или, на­оборот, разнит?

— Вопрос для меня сложный, боюсь, не смогу на него ответить точно, поскольку это связано с какими-то моими несформулированными внутренними ощущениями.

Понимаете, мы с отцом стартовали по-разному, изначально находились в несхожих обстоятельствах. Он приехал из провинции покорять Москву, то есть внутри него была заложена абсолютно другая энергетика. Я же жил в иной ситуации, мне приходилось исходить из того, что я его сын, а это было сопряжено с совершенно особыми преодолениями и проблемами. То есть я все время как бы шел за ним следом, вроде как по проторенной дороге, но периодически получая ветками, которые он задевал. Из-за этого, думаю, и формирование характеров было разным. Поэтому сравнивать нас невозможно.

— Как отец вас воспитывал — жестко, авторитарно или наоборот?

— Некая суровость присутствовала. Но она же возникла не на пустом месте, сложившаяся ситуация способствовала — все-таки он остался со мной, согласитесь, для мужчины это огромная нагрузка и ответственность. Но атмосфера в отцовском доме была хорошая. К нам часто приходили его друзья. Его друг, художник дядя Боря Павлов, приносил гитару, все пели, и отец замечательно пел, и все было как-то очень красиво.

— А с новой женой Валерия Александровича поладили?

— С Леной у нас сложились доверительные отношения. Она педагог по образованию, в детстве всегда помогала мне с уроками. Став старше, я начал обращаться к ней за советом. И до сих пор в непростых ситуациях ее мнение для меня важно. Так что у нас с ней всегда все было замечательно.

— Разница в возрасте с сестрой у вас большая?

— Александре скоро будет 24 года, значит, младше меня на 15 лет. Она получила диплом по специальности «театроведение», потом год отучилась в Сорбонне по этому же профилю, сейчас работает на канале Культура. Параллельно поступила на высшие курсы сценаристов. Саша довольно хорошо пишет.

— Егор, вы были проблемным ребенком? Все-таки неполная семья, причем нестандартная — воспитывал отец.

— Я считаю, что родителям со мной повезло. При тех сложных обстоятельствах, мне кажется, вел я себя довольно прилично. Если иногда и возникали какие-то проблемы с учебой, я с ними справлялся. Ну, скажем, с учителями мог поспорить, но это все ерунда. А других, серьезных, крупных неприятностей, по-моему, не было. Наверное, в кругу сверстников я выглядел немножко белой вороной, как-то выделялся своим странным поведением, из-за чего чувствовал себя в какой-то степени обособленным. Не

скажу, что совсем уж изгоем, — нет, друзья у меня были, но в большие компании не входил и вообще не стремился за общим потоком. Меня это отталкивало. Представьте, даже выпивки и курения в школе мне удалось избежать. Тут не обошлось без отца, он всегда какие-то правильные вещи говорил. Вообще много со мной разговаривал, делился своими ощущениями от жизни. Например, по поводу курения как-то сказал: «Узнай у сверстников, для чего они курят». Я спросил одного парня, и тот пояснил: «Представляешь, между четвертым и пятым классом у меня были такие сложные дела, что не взяться за сигарету было невозможно». Его слова прозвучали настолько смешно, что это отбило у меня всякую охоту к курению.

— Очевидно, выбор профессии был запрограммирован?

— Пожалуй, ведь практически я в ней с пяти лет. Сначала снялся в фильме «Вишневый омут» вместе с отцом: он играл главного героя, а я — его внука. Год спустя вышел на сцену Театра Советской Армии в спектакле «Закон вечности», потом сыграл еще в одном, и, конечно, все это мне нравилось. Атмосфера театра, съемки, на которые отец меня часто брал, репетиции, гастроли, вообще закулисная жизнь. Учился я в школе при Щепкинском училище, естественно, туда же впоследствии и поступил. Педагоги меня знали, относились благожелательно.

— На любовном фронте вы были столь же успешны?

— Были влюбленности и в школе, и в институте. То в кого-то влюблялся, то в меня кто-то, зачастую это не совпадало. Разные бывали истории, но в целом ничего серьезного.

— Однако вы женились на актрисе Елене Новиковой, ставшей матерью вашего сына.

— Это произошло позже, когда я уже работал в Театре имени Пушкина. Влюбились, скоропалительно поженились, а через пару лет разошлись. Причем решение расстаться приняли, когда Лена была беременна Даней. Сейчас мы с бывшей женой прекрасно общаемся, сотрудничаем — она же не только актриса, но и режиссер плюс продюсирует какие-то проекты, периодически приглашает меня в них как актера. Лена замечательный человек, и я очень рад, что нам удалось сохранить дружеские отношения. Иначе и быть не могло, мы же ничего плохого друг другу не сделали. Просто получилось, что в совместной жизни не совпали, не смогли ужиться вместе. Из-за быта. Ничего нового, такое часто в семьях случается, не зря же говорят: любовная лодка разбилась о быт. Вот с Ксенией, нынешней моей женой, мы, прежде чем расписаться, четыре года жили в гражданском браке — притирались друг к другу, учились договариваться, согласовывать, искать компромисс. Надо мной все знакомые подтрунивали: «Сколько можно тянуть? Когда же ты наконец женишься?»

— С сыном вы контачите?

— Конечно, у него сейчас сложный возраст — скоро будет 15 лет, идет непростой период становления. Интересный парень. Параллельно со школой самостоятельно поступил в киношколу на сценарное отделение, рисует неплохо, фантазия у него хорошо развита, он замечательно придумывает, нестандартно мыслит. А куда это применить, пока не знаю.

— А где же вы повстречали свою нынешнюю супругу, в браке с которой стали отцом трех дочерей?

— С Ксенией получилась удивительная история. Представляете, выяснилось, что она не только окончила тот же институт, что и я, но и училась в той же школе, и мы с ней даже в ясли одни ходили, но с разницей в семь лет. Кроме того, Ксюша тоже из актерской семьи, ее мама — Екатерина Зинченко (мисс Мэри Морстен в фильме «Сокровища Агры» и миссис Ватсон в фильме «Двадцатый век начинается» из телесериала «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона». — Прим. «ТН»).

Сначала я обратил внимание на очаровательную студентку Ксению Мишину, которая вместе с однокурсниками выходила на сцену Малого театра в массовках. Девушка мне приглянулась. А она посмотрела спектакль Малого театра «Пучина», и ей понравилось, как я там играл. Вскоре мы пересеклись на юбилее Виталия Соломина — отмечалось его 60-летие. Там-то я ее высмотрел и попросил телефончик. С этого все и началось. При ближайшем знакомстве оказалось, что девица мне попалась с характером. (С улыбкой.) К характеру где-то на протяжении полугода я привыкал. Мы то ссорились, то мирились, в общем, пытаясь жить вместе, приноравливались друг к другу. Попытка увенчалась успехом — постепенно как-то притерлись, и наладилась нормальная жизнь. Однако по прошествии лет четырех совместного бытия в ­отношениях вдруг наступил кризис, который в итоге закончился свадьбой.



— Кризис из-за чего — гражданская жена хотела стать законной супругой?

— Как любая женщина. Вам же обязательно надо, чтобы все было зафиксировано, зарегистрировано и чтобы дети только в официальном браке рождались. Обо всем этом Ксюха мне однажды и сообщила. Я предложил повременить — подождать, пока у меня не появится более-менее постоянный заработок, после чего Ксения покидала часть своих вещей в чемодан и покинула меня. А я улетел в Среднюю Азию на съемки. Когда вернулся, Ксюша зашла забрать оставшиеся вещи. И тут меня торкнуло. «Чего мне, собственно, надо? — подумал. — Прекрасная девушка, мы так долго привыкали друг к другу и так хорошо совпали, примерно знаем, что от кого ожидать, наших родных перезнакомили. А теперь — разбегаться? Зачем? Чтобы дальше все заново преодолевать с другой женщиной, по новой разбираться во всех проблемах, поэтапно проживать различные ситуации?!» (Смеясь.) Ужаснулся такой перспективе и тут же сделал Ксении предложение. Для меня это был формальный момент. Ну раз надо, значит, надо. Сказал наконец эту сакраментальную фразу: «Если прямо так надо — ладно, давай поженимся». Что поделать, пришла пора взрослеть, брать ответственность на себя.

— А свадьба-то состоялась?

— О, по этому поводу было много терок. Я церемонии не люблю. Но ей, конечно, хотелось белого платья, фаты и всякого такого. Я говорил: «Слушай, ерунда какая-то — родители наши в разводах, а тут соберутся за столом: здрасьте — здрасьте… Ну что за праздник, когда всем нужно делать хорошую мину при плохой игре. Зачем тебе это?» Долго убеждал. Наконец она со мной согласилась: «Нет, не нужно. И деньги тратить тоже не нужно, лучше уж куда-то съездить». В итоге мы после ЗАГСа собрались в небольшом кафе с самыми близкими друзьями, где без музыки и тамады всем было очень весело, а на следующий день вдвоем с Ксенией полетели в Чехию. С того момента минуло восемь лет.

Год спустя после нашего свадебного путешествия у нас родилась первая дочка. Жена тогда работала в Театре на Покровке, откуда и ушла в декрет. Потом на свет появилась Настя — ей сейчас два года и восемь месяцев. И когда Ксюха вновь засобиралась вернуться на сцену, тут неожиданно образовалась Маша. Так что теперь жене есть чем заняться дома. И мне кажется, она рада такому стечению обстоятельств.

— Как ощущаете себя в девичьем царстве?

— Нормально. Все же меня любят, а это греет душу. Но есть одна сложность: все они девчонки непростые, с характером, даже эта, мелкая. Простой в семье только я. (Улыбается.) А еще они очень активные, шустрые. Особенно Полина. Устав от ее поведения, Ксения записалась в группу психологической помощи родителям, год посещала занятия. И, кстати, была довольна результатом, так как получила массу полезных знаний и навыков общения с ребенком. Что для нас обоих важно, поскольку мы оба росли в неполных семьях.

— На вас какие-то обязанности по дому возложены?

— Я продукты привожу. Ну и, разу­­меется, в свободное время по полной работаю на домашней фабрике по воспитанию детей. Вообще забот хватает: одну надо отвезти в поликлинику, вторую — на занятия, потом забрать, перевезти в другое место. Полина в свои семь лет и в музыкальной школе учится, и в бассейн ходит на спортивное плавание, и танцами занимается, и рисованием. Плюс английский и школа с углубленным изучением естественных наук. Думаем: а вдруг интерес к науке проявится, все-таки папа Ксении — профессор математики, бабушка — учительница химии.

— Валерий Александрович общается с вашей семьей?

— Конечно. Когда свободен, приезжает, иногда с женой, Леной. С девочками играет, возится с ними, подарки дарит. Дочкам, конечно, нравится, они его любят, встречают радостно. Младшая, правда, не сразу на руки пошла, говорю же: характер. А старшая и средняя деда обожают.



— А с Данилой девочки знакомы?

— Старшая — да. Как-то мы вместе путешествовали. Она Даню полюбила. Но ему на тот момент с ней, маленькой, было сложно — слишком приставучая была, прямо липучка, и он, замученный ею, ныл: «Побыстрее бы уехали». А вот когда недавно мы с Полиной и Ксюшей были у него на дне рождения, ситуация немножко улучшилась. Поля подросла, и хотя шуму от нее все равно много, бедный Даня дискомфорт воспринимал мужественно, мол, что поделать — сестра. Кстати, у него теперь еще одна сестренка есть — Лена родила Василису.

— Как реагируют дочки, когда видят вас по телевизору?

— Им нравится смотреть. У средней бурная реакция: «О-о, идите быстрее, папу показывают!»

— А комментируют, если ваш персонаж кого-то убивает, что в ваших ролях случается частенько?

— Такое мы не показываем, стараемся ограждать их от каких бы то ни было жестких историй. Даже фильм, где Полина снялась в эпизодике, она смотрела только частями, в определенные моменты я говорил: «Все, теперь уходи, будут сцены, которые тебе смотреть нельзя». И она послушно уходила.

— Хотели бы, чтобы дочки пошли в эту профессию, если заметите в них дух актерства?

— Старшая очень артистична — с удовольствием поет, танцует, вообще любит выступать. Была смешная история. Нас позвали сняться в кафе для какой-то кулинарной передачи. Полина заинтересовалась: «Что я буду говорить?» Я объяснил: «Ничего. Просто посидишь, попьешь чаю, съешь пирожное». — «А-а, понятно, ну тогда я не пойду. Чего это я буду сидеть без слов?!» Вот так-то. Но что касаемо профессии, если честно, не знаю. Девочкам, конечно же, тяжелее в нашем деле, хотя бы потому, что мужских ролей больше. Наверное, я предпочел бы для дочерей какую-то другую историю. Одно знаю наверняка: я попытаюсь им честно рассказать обо всех проблемах, связанных с жизнью артистов, довести до их понимания все минусы.

— У вас самого случались профессиональные кризисы?

— Был однажды, в 28 лет, и очень серь­­езный. Я тогда решил совсем бросить актерскую деятельность. У меня начался период внутреннего раздрая, ощущения собственной несостоятельности как артиста. От эпизодических, одинаковых ролей в сериалах чувствовал себя заштампованным, никчемным, театральной работы практически не было. То есть театры были, но… Я два года отработал в Пушкинском, сезон — у Джигарханяна, пять сезонов — в Малом, затем участвовал в разных независимых проектах, но изобилия спектаклей с моим участием не было, серьезных ролей практически тоже, на зрителя выходил редко, от случая к случаю, с большими перерывами. А я мучительно искал себя в профессии. Да и зарабатывать хотелось, а не быть нищим артистом, рыскающим в поисках подработки. К тому же приятели предлагали заняться бизнесом.



— Вам вообще стрессы свойственны или вы пофигист?

— Будь у меня какие-то невероятные доходы и не приходилось бы думать о том, на что семью кормить, — возможно, и был бы пофигистом. А поскольку я понимаю, что семейное благополучие, в общем-то, зависит от меня, тут уж не до пофигизма. Постоянно думаешь: «Как заработать?» А с работой у нас как: то есть, а то вдруг — бах! — и ее нет совсем. Бывает, перерывы длятся месяцами. А пробы… Каждый раз стрессовая история. Все переживается болезненно. С возрастом, конечно, попривык, но… В общем, я решил попробовать уйти от злосчастной профессиональной зависимости, пошел учиться режиссуре. В прошлом году окончил высшие режиссерские курсы.

— Вы же столько лет практически не уходите со съемочных площадок, то есть о кино знаете все. Так зачем вам учеба, какое открытие надеялись сделать на курсах?

— Ни секунды не пожалел о своем решении. В мастерской Владимира Хотиненко, где я учился, очень продуктивная школа. Он дает четкую программу именно по режиссерскому ремеслу, начиная от азов, с разбора языка кино. Я там не только получил навыки, но и обнаружил много ошибок в своем понимании кино, мне указали на них, что для меня было чрезвычайно важно.

— Что-нибудь сняли уже в качестве режиссера?

— Пока только дипломную работу — короткометражный фильм «Удар». В картине, сделанной в жанре трагикомедии, я хотел донести мысль о том, что общество перегружено агрессией — она исходит отовсюду, нагнетается, а люди зачастую не замечают этого, и она вылезает совершенно неожиданными способами. И о женской неудовлетворенности в агрессивном мире. На примере одного дня из жизни женщины. Снимал, конечно, жену, так как мы придумывали фильм вместе. И мне приятно, что на Фестивале независимого кино в Питере в этом году за эту картину мне дали главный приз.

— Ну, значит, теперь ваша идентичность с легендарным американским режиссером Тарантино не только внешняя, но и профессиональная. Как, кстати, воспринимаете такое удивительное сходство?

— Как данность. Раньше все говорили, что я копия отца, но только до той поры, пока на наших экранах не появился Тарантино. Теперь обычно спрашивают: «Знаете, на кого вы похожи?» Отвечаю: «Знаю — на Тарантино». Я не горжусь этим, но и неприятных эмоций не испытываю. Просто забавно. Ну похож, что поделать. Кстати, мне даже довелось играть его в комедийном мини-сериале «Взять Тарантину». А однажды «сыграл» и в жизни. Мы с женой были в Австрии. И вот как-то прогуливаемся по Вене, а навстречу наши туристы — пожилая пара. Завидев меня, подбегают, протягивают фотоаппарат и, мешая русские и английские слова, тараторят: «Мистер Тарантино, please one photo! Можно с вами сфотографироваться?» Я согласился. И, чтобы не обламывать людям кайф, не произнес ни слова. (Смеется.) Надеюсь дожить до того дня, когда ошибаться будут наоборот…

---

Егор Баринов

Родился: 9 сентября 1975 года в Москве

Семья: жена — Ксения Мишина, актриса; дети — Полина (7 лет), Настя (2 года), Маша (10 месяцев); сын от первого брака с актрисой Еленой Новиковой — Данила (15 лет)

Образование: окончил Высшее театральное училище имени Щепкина

Карьера: играл в Театре им. Пушкина, Театре под руководством Армена Джигарханяна, Малом театре. Снялся более чем в 100 фильмах и сериалах, среди которых: «Марьина роща», «Баллада о бомбере», «Черные кошки», «Слабости сильной женщины», «Физрук»