Анна Нахапетова: «Дочка неожиданно заявила: «Я знаю, почему бабушка Вера и дед Родион разошлись»

— Мне было одиннадцать лет, когда папа уехал в Америку. Его фильм «На исходе ночи» купила кинокомпания 20th Century Fox, и его пригласили там поработать. Через не­­­­­­­которое время, летом, мы с сестрой Машей и мамой собрались в Штаты. Мама там играла антрепризный спектакль «Джаз­мен». Я страшно радовалась предстоящей встрече с отцом, и вдруг, уже в Лос-Анджелесе, мама говорит: «Папа ушел, у него другая семья. Но вы скоро его увидите и даже поживете с ним до осени». Маша младше меня почти на два года и в силу своего возраста и легкого характера восприняла эту весть спокойнее, чем я. А со мной случилась истерика — я плакала навзрыд и кричала, что не останусь с папой, а если меня отвезут насильно — перебью всю посуду в его доме и сбегу.

Мы были с отцом очень близки, и даже представить то, что его больше с нами не будет, мне, ребенку, казалось невозможным. И все же мама оставила нас в семье отца, и мы… подружились с его женой Наташей и ее дочерью Катей! Надо отдать должное Наташе — она быстро сумела найти к нам подход. Ничего конкретного не делала, просто относилась к нам очень бережно и уважительно.

Сейчас я, уже взрослая женщина, понимаю, насколько героически поступила мама. Я бы так, наверное, не смогла. Ведь для нее все произошло неожиданно, а она очень сильно любила папу. Но все же смогла перебороть боль, перешагнуть через обиду, гордость. Если бы тогда она не пустила нас к отцу или сообщила о разводе в Москве, мы с ним больше никогда не встретились бы. Я не простила бы его. Это совершенно точно.

События тех лет уже стерлись из памяти. Ведь все плохое забывается. Но когда несколько лет назад я разводилась с Егором, отцом своей дочери, вопрос, препятствовать ли их общению, не стоял. Конечно, надо общаться — и чем чаще, тем лучше. Егор женился, недавно у него родился сын Филипп. Наша Полина восприняла это очень болезненно, кричала: «Я не дам ему свою фамилию!» Мы с ней поговорили, и теперь она даже гордится братиком, наснимала его на телефон, ходит всем показывает. (улыбается.) Счастье детей превыше всего, и им нужен отец. Я против того, чтобы сохранять союз, если чувств больше нет. Но ради детей бывшим супругам надо уметь договариваться. Недавно Полина заявила: «Я знаю: у бабушки Веры и дедушки Родиона просто любовь прошла». Не вижу ничего плохого в том, что в свои шесть лет она уже разбирается в таких вопросах. (Смеется.)

— Пришлось ли вам, как старшей дочери, поддерживать маму в тот сложный период?

— Маму спасла работа. Она дебютировала в качестве режиссера в фильме «Сломанный свет». Может быть, именно ее оголенные нервы сделали картину такой пронзительной. Да и забота о нас с Машей держала на плаву. В то время я с бабушкой жила в Ленинграде, училась в хореографическом училище имени Вагановой, и мама каждые выходные, взяв сестру в охапку, садилась на поезд и ехала нас проведать.

Правильно говорят: время лечит, и что ни делается — к лучшему. Спустя несколько лет мама встретила Кирилла, они полюбили друг друга и уже больше двадцати лет живут вместе. У папы с Наташей тоже все хорошо. Их отношения меня поражают. Они как люди с другой планеты! Звонят друг другу по десять раз за час, беспокоятся, заботятся.  Ходят, держась за руки. Наташа отличная жена, во всем поддерживает папу, даже когда он ошибается. Они как единое целое. Папа вообще умеет любить.

— В подростковом возрасте вы доставили ему хлопот?

— Я была увлечена балетом, занималась с утра до ночи, приходила без сил, на глупости просто времени не оставалось. (Смеется.) Поэтому папа за меня никогда не волновался. А вот за Машу переживали все, поэтому родители решили, что ей нужно какое-то время пожить у папы в США. Там Маша получила образование художника компьютерной графики, но потом потеряла к этому интерес. Теперь она художник-анималист, потрясающе пишет животных.

В Америке сестра вышла замуж. Но брак просуществовал недолго, и она вернулась домой, в Москву. Сейчас снова вышла замуж, воспитывает сына Кирюшу, который младше моей Полины на 9 месяцев, и счастлива. Папа всегда давал нам полную свободу, но мы все равно были у него как бы под присмотром. И я, и сестра знали, что отец рядом, придет и поможет.

 — У вас с сестрой очень маленькая разница в возрасте. Наверняка всю жизнь спорите, кто же в любимчиках у папы?

— Мы не спорим, потому что всем известно — в любимчиках я. (Смеется.)  С раннего детства мы с Машей «поделены». Я — папина дочка, а Маша — мамина. Сестра не обижается, знает, что папа ее тоже очень сильно любит. И все же иногда может упрекнуть: «Ну конечно, ты Аню больше любишь, на ее день рождения всегда приезжаешь…» А он оправдывается: «Ну что ты такое говоришь?  Это то же самое, что определить, какая рука лучше. Вы обе невероятно дороги мне, и твои дни рождения я ведь тоже почти не пропускаю!» Меня папа любил и любит какой-то невероятной любовью. Так было, так есть и так, надеюсь, будет еще долгие годы. (Улыбается.) Во всем поддерживает, всегда хвалит.

А вот мама, наоборот, критикует. Например, оба посмотрели мой спектакль. Реакция папы: «Я плакал от счастья. Как же великолепно ты танцевала!» Мамина: «Молодец, хорошо. Но вот здесь могла бы…» Критика безобидная, но тем не менее она есть.

— Аня, когда вы смотритесь в зеркало, кого себе напоминаете — маму или папу?

— Папу! Недавно была у него в Америке, сидим с ним, разговариваем, и я ловлю себя на мысли: «Да это же я…» (Смеется.) Мы очень похожи, это все замечают. И мама говорит, когда видит меня на экране: «Ну, прямо Родион». Но, кстати, многие считают, что я больше похожа на маму.

— Когда вы родились, вашему отцу было 34 года, он был популярным актером, уже вышли на экраны картины «Раба любви», «Пароль не нужен», «Влюбленные». Осознавали, что папа вам достался какой-то необыкновенный?

— В детстве я очень любила смотреть его фильмы. Правда, чем заканчиваются «Торпедоносцы» и «Раба любви», долгое время не знала: бабушка выключала телевизор — там папины герои погибают. Конечно, я всегда гордилась тем, что мой папа такой красивый, талантливый.

Во дворе нашего дома его постоянно караулили какие-то женщины. В основном просили автографы, но была и одна неадекватная — утверждала, что она его жена. Папа мне мягко объяснил, что бывают на свете странные люди, не стоит обращать внимания. То, что у меня известная фамилия, поняла лет в девять, когда стала ученицей Вагановского училища. Стоило кому-то из преподавателей обратиться ко мне по фамилии, как все с интересом поворачивались в мою сторону. Сейчас, конечно, больше знают маму и говорят: «Дочь Веры Глаголевой». А в то время популярнее был папа.

Вообще-то детство у меня было самым обычным. Мы жили в маленькой квартирке, метров, наверное, шестьдесят, в Тишинском переулке — родители и мы с Машей в одной комнате, в другой бабушка, мамина мама, Галина Наумовна, а в третьей — самой крошечной — был папин кабинет.

Поражаюсь, как родители ухитрялись собирать на детские праздники человек тридцать гостей! Не помню, что было тесно, а вот что очень весело — помню хорошо. Домашние концерты не были редкостью. Если родители оказывались дома, мы впятером набивались в папин кабинет: он играл на гитаре, а мы с Машей пели песни его сочинения. При том, что он никогда не знал нотной грамоты. Наверное, это самые счастливые вос­­­поминания моего детства. Недавно была в Америке на гастролях с Большим театром, заехала на несколько дней в гости к папе и Наташе. Утром лежу у бассейна, загораю. Тут приходит папа с гитарой, садится рядом и начинает петь мне те самые песни. Как же это было трогательно… Маленькой я обожала просыпаться очень рано, вместе с папой. Мама с Машей спят, а мы на кухне готовим завтрак. Сырники, кофе. И разговариваем… И сейчас, когда его навещаю, он встает пораньше и будит меня так же, как в детстве: «Анечка, пойдем завтракать». Вот еще одно воспоминание: мне шесть с половиной лет, Маше пять, папа нас и бабушку везет на Икшу, в дом творчества. Мы сидим в машине притихшие и улыбаемся от предвкушения наступающего счастья. Как же там было хорошо! Помню, там же отдыхали Крючков, Смоктуновский и много других легендарных артистов.

Недавно я нашла свои письма к отцу. Он был на съемках, а я запиралась в комнате, раскрывала тетрадку в линейку и начинала писать ему про все, что с нами происходит, особенно много было рассказов про Икшу. Частенько писала и за Машу, потому что она не любила эпистолярный жанр. А чтобы папа не расстраивался, Маша в конце письма подписывалась. (Смеется.) Наверное, он понимал, что это я стараюсь, но вида не подавал.

— Видимо, баловал вас папа сильно…

— Время-то было такое, что особо не побалуешь. Единственное, что папа привозил нам с Машей из-за границы, — кока-колу, жвачку и почему-то кокосы. Платья нам дарил наш замечательный крестный Дима, он жил в Америке. Нет, мы никогда не были избалованы. В Ленинграде мы с бабушкой снимали в коммунальной квартире комнату. Несколько лет назад я туда наведалась и вышла со слезами на глазах. Комната метров шесть, а к нам еще Маша и мама в гости приезжали. В ванной тараканы кишмя кишели. Входишь, а пол шевелится… И ничего — жили как-то.

Несколько раз от знакомых слышала: «Ты, Аня, дочка известных родителей, жизни не знаешь!» Но это большое заблуждение — жизнь я знаю. Мы никогда особо не шиковали — это раз. Во-вторых, мне приходилось очень серь­езно работать, потому что к детям знаменитостей относятся так: а! у них все по блату.

Может, поэтому мои родители и не хотели, чтобы я пошла по их стопам, — всю жизнь нас бы сравнивали. Когда папа забирал меня из роддома, сказал: «Будет балериной». Ему всегда казалось, что балетные девочки — это феи, они из другого мира, порхают себе по сцене… Благодаря папе с трех лет у меня была цель — я мечтала танцевать в Большом театре. И вот уже шестнадцать сезонов выхожу на его сцену. (Улыбается.) Когда училась в подготовительном классе Московского хореографического училища при Большом театре, из нас, детей известных родителей, сформировали группу. Папе показалось, что там нагрузки меньше. Он пошел к директору и попросил перевести меня к «нормальным» детям. А вот чтобы наоборот — попросить мне поблажек — такого не было никогда. Иногда папа советует: «Иди к руководству театра и скажи, что хочешь попробовать вот эту роль». Я смеюсь: «Папа, но ты же не приучил меня просить». — «Да… Я и сам такой… Никогда и ничего не попрошу». Хотя мог бы! В 1985 году ему дали звание «Народный артист РСФСР», но никакие блага за этим не последовали. У нас были обычные «жигули», все та же квартирка. У родителей вообще не было и нет звездной болезни. Сейчас кто-нибудь из молодых снимется в паре картин, и уже к нему не подойти: столько гонора — откуда только берется?! А мои мама с папой — простые люди: доброжелательные, скромные. Ни разу не слышала, чтобы кто-то из них разговаривал свысока. Папа, когда приезжает в Москву, на метро ездит. Старшее поколение его узнает.

— Балет балетом, но вы снимаетесь в кино, играете в театрах. Как так получилось, что актрисой вы все-таки стали?

— Гены проснулись и взяли свое. В детстве я снялась в фильме «Воскресный папа». Потом, через 20 лет, начала работать в сериалах.

В 2009 году сыграла у мамы в картине «Одна война», которая получила больше 30 наград на международных кинофестивалях. Я очень горжусь этой работой и мамой как режиссером. В том же году вышла на драматическую сцену. Сначала — в Театре сатиры в спектакле «Люпофь». А спустя год сыграла Лауру в «Стеклянном зверинце» на сцене «Другого театра». Теперь живу от спектакля до спектакля. Папа был на обеих премьерах, я ужасно волновалась, но он меня похвалил, сказал, что счастлив. И добавил: «Аня, только не уходи из Большого». Для него важно, чтобы я осталась в балете… Несмотря на то что папа меня все время хвалит, в профессиональных вопросах он указывает на ошибки, подсказывает. И я очень нуждаюсь в его оценках и советах. Слава Богу, что есть Скайп. Мы очень часто перезваниваемся. Он рано встает, я поздно ложусь, так что даже разница во времени нам не мешает. С мамой мы тоже всегда на связи. Живем вместе, но сто раз в день созваниваемся. (Смеется.) Сейчас кто-то это прочтет и подумает: как старомодно, девушке 33 года, а мама знает про каждый ее шаг! Но у меня нет нужды от нее что-то скрывать. Как-то так получается, что и думаю я так же, как мои родители. Поэтому между нами не бывает споров, ссор, разногласий. Наши мнения совпадают почти во всем. Родители нам с Машей всегда все спокойно объясняли, не кричали, и мы их понимали с полуслова. Так осталось и по сей день.

— Обычно, выбирая спутника жизни, девушка ищет подобие отца. Вы не исключение?

— Папа нас оставил, когда мне было 12 лет, меня воспитывал второй папа, мамин муж. Поэтому в моем идеальном мужчине собраны черты и папы, и Кирилла. Главное, чтобы любимый человек понимал, любил, ценил, не предавал и во всем поддерживал.

— А за что вы больше всего цените отца?

— Он необыкновенный во всех смыслах. Простой мальчик из Днепропетровска, родился во время войны, в 1944 году, в партизанском отряде «Родина». И его назвали в честь этого партизанского отряда — Родионом.

Как ни странно, он нам мало рассказывал о своей маме. Хотя очень сильно ее любил. Мы знали, что ее звали Галя, она умерла, когда ему было чуть за двадцать. Потрясающая история про то, как она, связная партизан, шла беременной через линию фронта, нам стала известна много позже. В Америке папа написал и выпустил книгу «Влюбленный». Думаю, история матери для него священна.

Когда я читала эту книгу, у меня кровь стыла в жилах. Не представляю, как молодая женщина смогла пережить столько бед! И все же зря папа нас с Машей не посвящал во все это. То ли детскую психику берег, то ли боялся чего-то: времена-то непростые были, а его мама выступала против советской власти, лагеря прошла, потом принудительное лечение в психиатрической больнице. В 1960-х ту­­да всех инакомыслящих упекали. Папа шел к своей цели, зная, что мама в него верит. Они жили впроголодь, а она назанимала у знакомых денег, купила сыну билет до Москвы и отправила поступать во ВГИК. Папа говорил, что пока его товарищи по общежитию гуляли и выпивали, он сидел с книжкой и читал, читал, читал… Стал актером, потом уже Высшие режиссерские курсы окончил.

Папа очень закрытый человек. К сожалению, в подробностях я не смогу рассказать вам про его жизнь. Все подбиваю его поскорее закончить вторую книгу, уже про сегодняшний день, тоже автобиографическую. Ему, конечно, есть о чем поведать. Одна дружба с Реем Брэдбери чего стоит!

Они познакомились лет шесть назад. Знаю, что папа подарил Рею диск со своим дипломным фильмом «Вино из одуванчиков», который снял по его роману. Брэдбери был в восторге. Так они и подружились. А незадолго до смерти Рей передал папе все права на эту книгу.

— Чем сейчас занимается Родион?

— Он написал интересный сценарий, одна крупная кинокомпания его купила. Пока неизвестно, будет ли папа режиссером. И его приезд в Москву все откладывается и откладывается. На следующее лето хочу отправить к нему Полину. Общение с таким человеком, как ее дед Родион, пойдет только на пользу. Вчера звоним ему по Скайпу, а Полина шепчет на ушко: «Я не знаю, как его называть — Родион или дед Родион?» Отвечаю: «Говори — Родион». Слово «дед» к папе совершенно не применимо. Через пару лет ему семьдесят, но в это невозможно поверить. Он и сам говорит: «Так быстро пролетело время, что я и оглянуться не успел». Он совершенно не меняется с годами, такой же мягкий и интеллигентный, как и был. Пожалуй, даже слишком мягкий… В современном мире с такими качествами непросто жить.

— Что для вашего отца идеальное времяпрепровождение?

— Это то время, когда он общается с нами! Пусть нас разделяет океан, но я точно знаю: обо мне он думает так же часто, как и я о нем. (Смеется.) На этот Новый год к моей Полине пришел Дед Мороз и спрашивает: «Девочка, а тебя как зовут?» И она, непонятно почему, отвечает: «Полина Нахапетова». Мы поразились: «Ты же Симачева!» Наверное, она тоже очень гордится Родионом Нахапетовым — своим дедом.

---

Анна Нахапетова

Родилась: 14 октября 1978 года в Москве

Семья: мать — Вера Глаголева, актриса и режиссер; отец — Родион Нахапетов, актер и режиссер; дочь — Полина (6 лет)

Образование: окончила Московскую государственную академию хореографии

Карьера: с 1996 года — артистка балета Большого театра. Занята в спектаклях: «Щелкунчик», «Спящая красавица», «Баядерка» и др. Снималась в фильмах и сериалах: «Воскресный папа», «Русские в городе ангелов», «С ног на голову», «Личная жизнь доктора Селивановой», «Наследство», «Одна война» и др.

Родион Нахапетов

Родился: 21 января 1944 года в г. Пятихатки (Днепро­петровская обл., Украина)

Семья: жена — Наталья Шляпникофф, продюсер; дети (от брака с Верой Глаголевой) — Анна (33 года), артистка балета Большого театра, Мария (32 года), художник

Образование: окончил актерский и режиссерский факультеты ВГИКа

Карьера: снялся в 40 фильмах: «Живет такой парень», «Сердце матери», «Влюбленные», «Раба любви», «Торпедоносцы» и др. Режиссер фильмов: «Вино из одуванчиков», «С тобой и без тебя…», «Зонтик для новобрачных», «Моя большая армянская свадьба», «Русские в городе ангелов» и др. Лауреат Государственной премии СССР, народный артист РСФСР. С 1989 года живет в США