Аня Чиповская: я думаю, что к актерской работе надо относиться проще, легче, веселее

— «Пекаря и красавицу» снял Федор Стуков, режиссер чудесных сериалов «Восьмидесятые», «Филфак», «Физрук». Но сколько бы хороших фильмов он ни снял, его в первую очередь будут любить за роль девочки Иришки в картине Никиты Михалкова «Родня».

— В детстве девочка из кинофильма «Родня» была моим абсолютным кумиром! Я восхищалась ее чистым протестом против фальши, против того, что взрослые вокруг вечно играют в какие-то игры, — и какой же был шок, когда мне сказали, что эту девочку играет мальчик. Я думала: да что же это? А девчонки что, так не могут сыграть?! Моя картина мира разрушилась. (Смеется.) Разумеется, я любила Федю в роли Тома Сойера в «Приключениях Тома Сойера и Гекльберри Финна» и в роли Джима в «Острове сокровищ». Так что я с малых лет была его фанаткой и познакомиться с ним было для меня большой честью.

«Пекарь и красавица» — первая наша с ним общая работа. Я согласилась играть в проекте, когда узнала, кто будет режиссером. Конечно, рассказала Феде про свою давнюю любовь к девочке из «Родни». Думаю, за долгие десятилетия подобные признания ему невероятно надоели, но если делаешь культовые вещи, надо смириться с тем, что ты объект восхищения и пие­тета. К тому же мне очень близко его чувство юмора, он меня покорил добротой, постоянной готовностью к диалогу и компромиссам.

Актерам должно быть свойственно хулиганство

— Вам разговоры о вашей красоте, наверное, надоели не меньше, чем Федору Стукову восхищение девочкой из «Родни». Пару лет назад вы рассказывали, как вам не нравится, что в вас видят прежде всего красавицу, как пытаетесь сбежать из «розового гетто в горошек», куда в нашей киноиндустрии помещают всех молодых симпатичных актрис. И тут сценарий, где слово «красавица» вынесено в название!

— Если бы я всегда отказывалась от ролей красавиц, вообще не снималась бы. Кино — искусство типажное. И моя героиня Саша не только красавица — у нее очень непростая судьба и сложный характер. Она умеет делать хорошо лишь две вещи — очень много работать и развлекаться. Тусит Саша мощно. Она привыкла легко получать то, что ей хочется, — и так же легко это выбрасывать. Она человек с гигантским количеством незакрытых гештальтов. Практически никакие свои отношения не доводит до конца, не признает своих ошибок. Она очень разная: и ребенок, и взрослая, и простая, и сложная, и смешная, и трагичная. И знакомство с этим вроде бы обычным молодым человеком Андреем меняет ее невероятно! Такой материал интересно было играть.

— Вы чем-то похожи на Сашу?

— Никаких параллелей не проведешь, особенно биографических. Она росла в богатой семье, а я нет. У меня не было ни больших денег, ни больших возможностей — появились, только когда я их сама добилась, заработала. Саша может затусить, закрутить, заварить кашу, а потом упорхнуть — мол, пусть теперь эта каша варится как-нибудь без меня. Я так никогда не умела, всегда ощущала ответственность. Никогда так легко не относилась к людям. Я вообще немножко социофоб, мне, чтобы с человеком по­дружиться, принять его, нужно очень много времени.

— Саша разрисовывает из баллончика свое фото на рекламном щите на небоскребе, потому что ей ужасно не нравится фотография и она хочет, чтобы ее сняли. Когда вы видели себя на рекламных баннерах, не хотелось совершить подобный акт хулиганства?

— Я вообще хулиганство уважаю, оно должно быть свойственно актерам. Не понимаю серьезных людей, способных важно сказать: «Видите ли, мое творчество…» Наш учитель Олег Павлович Табаков говорил: «Театр — дело веселенькое». Я тоже считаю, что к нашей работе надо относиться проще, легче, веселее. Но что касается рекламных щитов — я счастливый человек! Друзья в городе много раз натыкались на мои фотографии, а я практически никогда. Собственные фотографии на огромных щитах видела считанные разы — и шарахалась от неожиданности, старалась не смотреть в их сторону, ехала дальше. Меня это скорее смущает, нежели внушает чувство гордости.

— Когда вы поняли, что вы красавица?

— Далеко не сразу. В детстве я была не красивой, а сильно забавной. Впрочем, мне кажется, что я и сейчас сильно забавная. Я же не классическая красавица вроде Грейс Келли или Софи Лорен, во мне много разнообразных несовершенств, несимметричных черт. Но мне как раз такое и нравится, это дает возможность для выступления в разных амплуа и вообще для разных проявлений себя! Я могу быть мальчиком в спортивном костюме, а могу — очень красивой накрашенной девочкой или забавной девчонкой.

В школе дела обстояли ужасно, так бывает, когда вы формируетесь очень медленно. Детьми, подростками ценились длинные светлые волосы, голубые глаза и круглое личико с небольшим носиком. У меня же сначала вырос нос — и только потом к нему «подтянулось» все лицо. И нагло торчали два передних верхних зуба — с годами вся челюсть тоже стала побольше, и теперь все выглядит гармонично. Но в школе на себя обращали внимание только нос и два зуба! Я была окружена одноклассницами, у которых давно выросла грудь, а у меня она появилась только к десятому классу. По росту я была не самая крохотная, но самая тощая. И ужасно переживала, что за мной не ухаживают мальчики.

Вместо фитнеса — танцы и йога в гамаке

— Зато как изменилась и сама внешность, и отношение к ней окружающих!

— Я всегда читала про себя огромное количество сплетен в интернете, потом надоело. Людям хочется считать, что девушка, чтобы быть красивой, делает огромное количество операций, и мне каких только ни приписывали. А я сделала одну-единственную: в детстве мне отделили нижнюю десну от зубов.

— А пишут, что грудь увеличили?

— Если бы! Якобы я изменила нос, губы, удалила на щеках комки Биша (особые жировые скопления на лице — Прим. «ТН»), еще что-то.

Поразительно, какие метаморфозы происходят с человеческим телом с возрастом! Я себе начала нравиться лет в 17, но тогда во мне было много подростковой пухлости. Вся была такой сбитой, со щечками! А лет в 25 у меня сложилась определенная конституция, я вошла в форму, из которой уже не выхожу. Максимум, что может случиться, — ненадолго вырастают небольшие «попины уши». Но моя мама говорит, что все это до родов! Что с ней происходило то же самое: лет в 17-18 была пухленькой, после 25 стала очень худой и рельефной, а когда в тридцать с небольшим родила меня, обрела прежнюю пухлость. Говорит: наслаждайся, пока не поздно. Я и наслаждаюсь. Я вообще гедонист — люблю застолья, жирную еду, крепкие алкогольные напитки и хорошо выспаться! Кто-то любит ЗОЖ, медитации, занятия в спортзале, я же от всего этого бесконечно далека. Можно повторять себе: «Это нехорошо, ты ведешь себя неправильно». Но зачем?

— А пытались при­учить себя ходить в зал, медитировать? 

— Могу себя заставить заниматься, если это нужно для роли. Могу с тренером позаниматься, в бассейне поплавать, люблю антигравити-йогу, которой занимаются в специальных гамаках. Но то, что я не хожу в спортзал, не означает жизнь без физических нагрузок. Я обожаю танцевать. У меня есть невероятно тяжелый хореографический спектакль: за три часа на сцене подтягиваются не только мышцы пресса, бедер, икры и руки — даже мозг подтягивается! А вот с медитациями пока никак, хотя мне Паулина Андре­ева даже коврик для йоги подарила, я его периодически использую, делаю на нем упражнения.

Я не нежная!

— Сейчас у вас стрижка, которая воспринимается как часть «побега из розового гетто». Сложно было решиться отрезать волосы?

— Когда мы закончили «Хождение по мукам», которое снимали год, я взяла перерыв. А я уже лет восемь мечтала отрезать волосы, но один проект накладывался на другой, обязательства на обстоятельства. И тут я поняла: в кино перерыв, в театре поймут — можно резать! Соглашаясь сниматься в «Пекаре и красавице», предупредила, что буду со стрижкой, все согласились.

— Изменилось самоощущение?

— Да! Я поняла, что короткая стрижка — это реально мое, она лучше отражает мою сущность. До первого класса у меня было короткое каре с челкой, но всю остальную жизнь я ходила с гривой волос. Я любила длинные волосы, но выглядела так кукольно! Мне вечно говорили: «Вы настолько тонкая и нежная. Вы, наверное, мяса не едите?» — «Почему? Ем, положите». «Вам, наверное, что-то безалкогольное налить?» — «Нет, мне, пожалуйста, алкогольное». «Вы, наверное, платья любите» — «Нет, я люблю спортивные штаны и кеды!» «Вы вся такая нежная». — «Я вовсе не нежная!!!»

— Последний ответ можно было дополнять ударом ногой, чтобы у собеседника не оставалось сомнений в вашей искренности.

— Ну зачем же. Кстати, мне кажется, что короткая стрижка — это нежно, женственно, очень по-французски.

— Ваша героиня Саша сама знакомится с Андреем, делает шаг первой. Приемлете ли вы данный способ, как социофоб и как женщина?

— Я считаю, если чего-то сильно хочется, нельзя сесть в уголок, зажаться и ждать, надо стараться достичь желаемого. Мне кажется, когда девушка делает первый шаг, это пикантно. Мы же говорим не о навязчивых приставаниях, а об изящных первых шагах, сделанных с юмором и иронией.

— То есть рекомендуете?

— Рекомендовать не могу — не гарантирую, что обязательно получится хорошо. Но мой опыт был симпатичным.

Важна только любовь

— Андрей работает в маленькой семейной пекарне, Саша на сто ступенек выше него на социальной лестнице. Можете примерить эту ситуацию на себя? У вас мог бы возникнуть роман с человеком, который добился меньше, чем вы? Работает на более простой работе, относится к другому кругу?

— В наше время это так легко, просто элементарно! Я считаю социальные статусы чем-то вроде пережитка феодального прошлого, сейчас они не должны иметь такого значения. Думаю, мы наконец можем попытаться в XXI веке достичь того прекрасного уровня, когда важна только любовь. Мне кажется, мы это видим повсюду. Вспомнила любимую тему прошлого года — свадьбу принца Гарри и Меган Маркл. А ведь это королевская семья, у них все намного сложнее, однако даже там можно не ставить во главу угла условности. Кто-то позволяет себе не обращать внимания на статус, а кто-то нет. И мне кажется, что люди, которые себе этого не позволяют, ужасные дураки! Жизнь ведь одна. В Москве в 2019 году нелепо рассуждать на тему, достоин ли тебя тот или иной человек, опираясь лишь на его социальный статус. Чистая чушь! Ты сейчас за секунду можешь стать всем — и никем.

— Вы допускаете мысль, что подобное может и с вами произойти? Сейчас сто предложений, а потом упадет метеорит или случится что-то еще, но звать в кино перестанут?

— Допускаю. К счастью, я люблю огромное количество вещей помимо кино. Я человек увлекающийся, ужасно люблю учиться. Я могла бы заниматься практически чем угодно. Если я не смогу играть, не умру.

— У Киплинга есть строки: «Что опьяняет сильнее вина? Женщины, лошади, власть и война». Перефразируя английского поэта, хочу спросить: что опьяняет «сильнее кина»?

— Многое. С детства люблю историю и москвоведение. Постоянно покупаю книги, особенно по искусству. Обожаю путешествия. Очень нравится Тбилиси, где я встречала Новый год. В Паланге я отдыхаю каждое лето, это мое место силы. Исландия — это вообще другая планета. Испытываю самые сильные чувства к Риму и пару лет назад даже начала учить итальянский.