Ани ЛОРАК: делать подарки самой себе — отличная традиция

— Какие подарки к 8 Марта вам запомнились?

— Воспоминания сразу уносят в детство, в школьные годы. 8 марта у меня, маленькой девочки, зарождалась мысль: наверное, я симпатична и достойна внимания. Это было безумно приятно! В этот день наши мальчики превращались в ангелов и прекрасных принцев, и казалось, что они никогда в жизни тебе ничего плохого не сделали и не сделают. Я думала, господи, будь у меня волшебная палочка, я бы ей махнула и загадала, чтобы каждый день было 8 марта! Дары наших принцев по сегодняшним меркам были очень скромными: я получала мыло, шампунь, носочки, расческу — с одной стороны щетка для волос, а с другой зеркальце. Но в школе-интернате, где я училась, любой из них был целым событием.

Как видите, фантазия нас от моющих средств далеко не уводила. Мы своими подарками как бы помогали друг другу быть чистенькими, опрятными и приятно пахнущими. Да и возможностей купить что‑то другое не было. Сейчас странно думать, что хорошим подарком считался обычный кусок мыла за 10 копеек, а тогда попробуй набери больше денег и поди достань что‑то еще: все в дефиците, ничего интересного не продается! Родственники из Польши присылали нам посылки — простые вещи, но они поражали воображение. Зубная паста со вкусом жевательной резинки, которая пенится во рту, — чистишь ей зубы и испытываешь восторг! Сейчас рассказываю и сама удивляюсь: неужели это было со мной? Как быстро и как сильно все изменилось, словно на машине времени перенесли в будущее.

— В конце 1980‑х в интернате в Черновцах было принято делать одинаковые подарки — всем девочкам от всех мальчиков по флакончику шампуня?

— Нет, каждый приносил что хотел и кому хотел. Конечно, ты сразу начинала по‑другому относиться к мальчику, который из всего класса выбрал именно тебя! Принималась строить ему глазки…

— Выходит, красивых популярных девочек заваливали мылом, носочками и расческами, а серые мышки могли не получить ничего?

— Уж не знаю, как это получалось, только обделенных вниманием девочек не было. Но конечно, случалось, что подарок тебе дарил не тот мальчик, о котором ты мечтала. 23 февраля была прекрасная возможность намекнуть мальчику о своей симпатии — подарить одеколон или зубную пасту с зубной щеткой, и обычно это срабатывало. Но бывало и так, что мальчик, которому ты оказала знаки внимания, одаривал другую девочку — тогда сердце просто разрывала обида! Не буду скрывать, у меня случались такие несовпадения — я не была звездой и первой красавицей. Только после девятого класса начала считать себя привлекательной, особенной, а до этого… В советское время простым людям сложно было красиво одеваться самим и хорошо одевать своих детей, а в нашей семье ситуация была особенно тяжелая. Мама работала на износ, но не могла прокормить меня и трех моих братьев, поэтому ей пришлось отдать нас в интернат. Там выдавали одинаковые вещи, в которых все воспитанники были очень похожи друг на друга. Одинаково одетые, одинаково обездоленные, у каждого непростая история…

Но все равно я те годы вспоминаю как самые светлые. Детство, даже когда оно проходит в интернате, — время, когда нет страха, печали, на плечи не давит груз ответственности и ты веришь, что только небо, только ветер, только радость впереди.

— Помните, что дарили маме?

— Во втором классе я полюбила вышивать крестиком. В школе-интернате были сотрудницы, которые шили детям, и я попросила одну такую бабушку научить меня вышивать. Терпеливо постигала эту науку, колола иголкой пальчики, вышивая по канве очень красивый национальный черно-белый орнамент — раньше бабушки украшали таким наволочки, полотенца. Мама, конечно, страшно радовалась вышитым мной салфеткам.

Кстати, вышивание — прекрасное занятие, оно успокаивает, уравновешивает, дарит гармонию. Поэтому хочу, чтобы дочка тоже научилась вышивать. Пока Соня не проявляла интереса к этому занятию, ей больше интересны танцы, теннис и языки, но я думаю, что надо попробовать ее увлечь.

— А сами когда последний раз вышивали?

— Ой, давненько! Такой напряженный график — когда мне? Сейчас только вернулась из тура, и единственное желание — поспать, посидеть дома в тишине, чтобы никто меня не трогал. Но, пока вам рассказывала, как это прекрасно, поняла, что хочу снова начать вышивать. Вот приду в себя и отправлюсь в магазин купить пару метров канвы. Может, и дочка, глядя на меня, заинтересуется быстрее.

— Раз вышитые салфетки вам Соня пока дарить не может, как выкручивается?

— Делает открытки с рисунками и аппликациями. А еще мы дарим друг другу цветы. В прошлом году это были подснежники, а какие будут в этом, пока не знаю. Считаю, девушкам обязательно надо дарить цветы. Мы ведь и сами — как цветы: растем, благоухаем и особенно красивы, если получается встретить хорошего садовника, который вовремя поливает и бережно укрывает в морозы… Кто‑то из певцов все цветы оставляет после концерта, а я забираю. Часть оставляю персоналу в отеле, но и домой стараюсь привезти большую охапку — для меня в них часть энергии любимых зрителей. Когда дочка бывает на концертах, она всегда складывает букеты, а дома первым делом бежит наливать воду в многочисленные вазочки и расставляет их. Колючие розы ей пока не разрешаю обрезать, она занимается безопасными тюльпанами, пионами и лилиями.

— Некоторые женщины расстраиваются и обижаются, если им дарят что‑то сугубо практичное. Говорят, получив сковородку, хочется огреть ею дарителя…

— Мне любой подарок приятен: человек же тратил время и деньги, стараясь сделать мне приятное. Правда, 8 марта мне бы не хотелось получать кастрюли, соковыжималки и тому подобное — все‑таки я девушка, а не кухонный комбайн. Я считаю, лучший подарок от мужчины — это шикарные цветы и ювелирное украшение, особенно с бриллиантами. Причем даже если оно не понравится, после праздника его можно сдать или заложить, а на вырученные деньги купить кулончик или колечко по вкусу. (Смеется.)

— А если подарок не понравился, но сдать его нельзя, как поступаете?

— Я в любом случае улыбаюсь и благодарю — другая реакция тут и невозможна. А потом узнаю, не пригодится ли кому-то данная вещь, и не вижу ничего зазорного в том, чтобы ее передарить. Порадую человека, вещью будут пользоваться, сплошные плюсы.

— Бытовая техника часто бывает нужна людям, посуда тоже — они найдут хозяев. А вот большие мягкие игрушки, медвежата ростом под два метра…

— Представляете, у меня есть именно такой медведь! В большом доме он мог бы затеряться, как в лесу, но у меня не настолько огромная квартира, чтобы я любила огромные нефункциональные пылесборники. У меня все компактно, я стараюсь не обрастать лишними вещами, и гигантский медведь, конечно, не вписывается в концепцию минимализма. Я бы его пристроила в хорошие руки, но с ним иногда играет Соня, поэтому он лежит в кладовке. А вообще, когда мне дарят игрушки, я спрашиваю у дочки, хочет ли она их оставить, и, если нет, отвожу их в детские дома.

— Есть у вас особые традиции, связанные с 8 Марта?

— Стараюсь дарить подарки не только маме, дочке, родственницам и подругам, но и себе! По-моему, отличная традиция. (Смеется.)

— Себе‑то уж сразу выберете такие бриллианты, которые нравятся!

— Никогда не покупаю их сама: считаю, что драгоценности женщине должны дарить исключительно мужчины. Зато себе можно подарить красивое платье или туфли, поход на массаж. В этом году я приглядела шикарную сумочку — сумок же много не бывает. Но конечно, главный подарок в этот день — не сумочка и не цветы, а то, что ты знаешь: мама, дочка, близкие, любимый человек живы и здоровы. И никакая обновка тебя не утешит, если кто‑то в этот день болен. А сумочки проходят по разряду милых мелочей, о которых поется в песне «Из чего же, из чего же, из чего же сделаны наши девчонки». Нам нравится украшать себя сумочками, бусиками, шарфиками и чем угодно еще, чтобы, увидев отражение в зеркале, сказать: «Да, я хороша!» Такова наша природа.

— 8 Марта — день солидарности женщин в борьбе за равные права, за то, чтобы женщины стали свободнее, сильнее. Какие женщины были для вас примером, когда вы росли?

— Меня вдохновляли Софи Лорен и Элизабет Тейлор, их женский магнетизм. А первым объектом детского восхищения была моя бабушка Нина. Она была полячкой, родилась в красивейшем городе Кракове и сама была красавицей. Бабуля была блондинкой, невероятной модницей, всегда красила губы ярко-красной помадой. Я удивлялась: «Бабушка, зачем ты красишь губы, мы же просто за водой идем?» — «А вдруг я кого‑нибудь встречу?» Даже собираясь за хлебом, она наряжалась, будто шла на свидание: яркое платьице с декольте, верхняя пуговка расстегнута. Она очень выделялась среди остальных жительниц Кицмани, моего родного городка. Другие бабушки ходили в халатах, тапочках, носили пучки, и моя на их фоне казалась кинозвездой… Бабушка уже была при смерти, я приходила к ней в гости и спрашивала: «Как ты?» А она в ответ спрашивала меня: «Как я выгляжу?» — «Хорошо». — «Дай зеркало»… Просила расческу, я помогала ей привести себя в порядок. Она в прямом смысле стремилась к красоте до последнего вздоха — и я считаю это одним из проявлений огромной женской силы.

Аккуратность в семье всегда культивировалось: пусть одежда недорогая, но обязательно чистая, отглаженная. Пусть на пальцах нет дорогих колец, но ногти безупречны. Мама отвела меня к мастеру по маникюру, когда я училась в шестом классе, объяснив, что ногти у девочки всегда должны быть в полном порядке.

На долю моей мамы выпало много боли. Ее сын — мой любимый старший брат Сережа — погиб в Афганистане, когда ему было 19 лет. Мы даже проститься с ним не смогли — нам не разрешили открыть гроб. Это была сильнейшая трагедия для всех нас, но мама смогла не очерстветь сердцем, не сломаться, не озлобиться, не перестать верить в хорошее. Она не позволяла себе забыть о внешности — как бы ни страдала душа, как бы ей ни хотелось лечь и умереть, она вставала и шла заботиться о нас, работать — всегда с укладкой и маникюром. Никогда не позволяла себе падать духом, забывать о том, что она женщина и должна украшать собой мир. Я всегда об этом помню, и это дает мне силы в тяжелые времена. Я думаю: если мама и бабушка смогли пройти через все испытания так достойно, значит и я справлюсь. Стиснуть зубы, накрасить губы и идти вперед.