Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Алла Демидова: «Из студии при театре меня уволили за профнепригодность»

0

29 сентября Алле Демидовой исполнится 80 лет. В детстве на вопрос, кем она хочет стать, когда вырастет, будущая легенда «Таганки» отвечала в одно слово: «Великойактрисой». Мечта осуществилась не сразу, зато в полной мере.

— Наверное, я мечтала стать актрисой из-за своей застенчивости — чтобы прятаться за ролями, не быть самой собой. Когда в первом классе учительница попросила принести мамину фотографию, я нашла старую открытку, на которой западная актриса позировала в роскошном платье позапрошлого века, и вклеила на место ее лица фото своей мамы: хотелось, чтобы и мама была не собой, а загадочной прекрасной дамой. Я участвовала в самодеятельных постановках в садике, а в школе стала ходить в театральную студию, где переиграла много ролей, зачастую мужских: обучение-то было раздельное.


В пять лет, когда у меня спрашивали, кем я хочу быть, я отвечала в одно слово: «Великойактрисой». В 15 и 16 лет я тоже мечтала о сцене и собиралась поступать в театральный. Мечта была разбита в Училище имени Щукина. Там на консультации у меня спросили, какую я окончила школу. Я сказала: «Фестьсот двадцать фестую». И услышала в ответ: «С такой дикцией в артистки не ходят!» Разумеется, я очень переживала, ведь всю жизнь мечтала о сцене. Но в итоге решила, что раз уж путь в театр закрыт, надо получать профессию совсем в другой области, и поступила на экономический факультет МГУ.

— Как вам это удалось? В те годы он не пользовался такой запредельной популярностью, как сейчас, или у вас были незаурядные математические способности?

— Нет, математическим гением я не была, а факультет и тогда был популярен. Но я поступала на кафедру политической экономии — там было больше философии, чем математики. Полит­экономия — это теория о том, как меняются формации, и когда ее изучаешь, понимаешь, что от отдельных людей мало что зависит. У нас на факультете училось много известных людей, например академик Петраков, с первым мэром Москвы Гавриилом Поповым мы ходили в одну группу. Нельзя сказать, что дружили, но в группе было человек двенадцать, так что общались.

 

— Экономический факультет дал вам что-то? Логику, четкость мышления?

— Мне кажется, даже дворник с образованием быстрее и лучше будет делать свою работу, сможет грамотно наладить процесс. Любое образование что-то дает, в любой профессии надо расширять рамки своего мироощущения, восприятия. Все актеры научились играть, технически неплохо — но этого мало. Мы все равно видим, какой человек — умный или недалекий, сильный или слабый, и так далее. Так что, конечно, первое образование пошло мне на пользу.

— Ваши однокурсники удивились, когда вы стали актрисой?

— Откуда я знаю, у них надо спросить.

— Они ничего не говорили об этом?



— Мы же не общались после окончания института. А потом стала учиться в Щукинском — но я и после него не общалась с однокурсниками, за исключением тех семерых, что пришли на «Таганку». Где они сейчас, я не знаю!

— Как вы решились снова попытать счастья в Училище имени Щукина?

— Получая первое образование, я с третьего курса играла в Студенческом театре МГУ. На наш спектакль «Такая любовь», поставленный Роланом Быковым, ходила вся Москва, но ­из-за этого успеха мы потеряли режиссера: Быкова пригласили в Ленинград сниматься в «Шинели», а потом сразу предложили руководить театром. У нас появился другой режиссер, с которым не все сработались, и часть труппы ушла в студию при Театре Ленинского комсомола, в том числе и я. Но сложности имелись и там, и через год меня уволили из студии с формулировкой: «За профнепригодность». Я сидела у памятника Пушкину и рыдала, мимо пробегала приятельница. Узнав, в чем дело, она сказала: «Хватит реветь, пошли в училище». И за руку отвела в Щукинское. На этот раз меня приняли, правда «условно»: моя дикция все еще не была безупречной, хотя я и занималась с логопедом. Нашим дипломным спектаклем стал «Добрый человек из Сезуана» в постановке Юрия Любимова. С него начался Театр на Таганке, в котором я проработала 30 лет.

Алла Демидова с Юрием Любимовым и Леонидом Филатовым

С Юрием Любимовым и Леонидом Филатовым (1989). Фото: PhotoXPress



— Вскоре после открытия театра туда пришел и Высоцкий, и про ваш с ним тандем писали, что в нем «схлестываются лед и пламень». Вы вместе играли в «Вишневом саде» и «Гамлете» до самой смерти Владимира Семеновича…

— Я всегда вела дневник, и 18 июля 1980 года сделала запись: «Опять «Гамлет». Володя внешне спокоен… Сосредоточен. Текст не забывает. Хотя в одной из сцен опять убежал за кулисы — снова плохо… Вбежал на сцену очень бледный, но точно к своей реплике… Духота… А на нас — чистая шерсть, ручная работа, очень толстые свитера и платья. Все давно мокрое. На поклоны почти выползаем от усталости. Я пошутила: «А слабо, ребятки, сыграть еще раз?» Володя вдруг остро посмотрел на меня: «Слабо, говоришь? А ну как не слабо!» Зная его азарт, я на всякий случай отмежевываюсь: «Нет уж, Володечка, успеем сыграть

в следующий раз — 27-го…» А 25 июля бежала в театр к десяти утра на репетицию, но у дверей встретил плачущий заведующий постановочной частью: «Не спеши, Володя умер». — «Какой Володя?» — «Высоцкий». Не успели мы сыграть «Гамлета» 27-го…

Тогда Высоцкий не пользовался любовью властей и нельзя было напечатать даже некролог. Но был сезон отпусков, и знакомый редактор газеты «Советская Россия» предложил: «Алла, пока у нас главный в отпуске, можно напечатать статью о Высоцком». И я, пользуясь своими дневниками, быстро написала целый «подвал». Когда вышла большая статья в «Советской России», то и остальные газеты стали о нем писать. А в конце восьмидесятых мне предложили написать о Володе книгу.

Алла Демидова с Александром Пороховщиковым и Владимиром Высоцким

С Александром Пороховщиковым и Владимиром Высоцким в спектакле Театра на Таганке «Гамлет». (12 октября 1977). Фото: Михаил Строков/ТАСС

— За год до нее у вас вышла книга о Смоктуновском «А скажите, Иннокентий Михайлович…». Как к ней отнесся ее герой?

— Я ему, естественно, принесла прочитать книгу, прежде чем отдать в заказавшее ее издательство. Он был очень удивлен, потому что там были достаточно откровенные ответы на мои провокационные вопросы. Но его умнейшая жена Суламифь Михайловна сказала: «Нет-нет, Кеша, это очень хорошо и очень на тебя похоже. И гораздо лучше публикаций, написанных людьми, которые тебя не знают».

— А вы его хорошо знали?

— Мы снимались в «Живом трупе», «Легенде о Тиле», «Чайковском»… В Крыму на съемках телефильма «Дети солнца» постоянно были вместе в кадре. Были соседями по дачному кооперативу на Икше. У нас там не отдельные маленькие домики, а один большой четырехэтажный дом, расположенный в невероятно красивом месте: перед окнами луг, за ним водохранилище, на другом берегу — деревня. В первое же лето у нас появилась негласная договоренность: не ходить перед домом по лугу, чтобы остальные, выйдя на балкон, не теряли чувства полного единения с природой. Но Иннокентий Михайлович с женой начал каждое утро что-то копать прямо посередине луга. Все молча и с подозрением наблюдали за ними. К концу лета по­явилась

клумба с довольно чахлыми цветами, образующими латинскую букву S, — кто-то ее прозвал «железнодорожной клумбой имени Смоктуновского». Провели общее собрание кооператива, на котором постановили на лугу ничего не копать и цветов не сажать, однако на следующий день Иннокентий Михайлович опять невозмутимо поливал клумбу. Вскоре посередине нее стало стремительно расти что-то высокое. Оказалось, подсолнух! Некоторых он раздражал. Например, мой приятель-художник, когда приезжал к нам и любовался пейзажем, всегда закрывал подсолнух рукой. Но я считала, что без этого огромного цветка было бы слишком однообразно, и постепенно убедила в этом и художника. Он даже нарисовал Смоктуновского, стоявшего с лейкой рядом со своим подсолнухом. На следующий год на клумбе алел мак… Иннокентия Михайловича уже нет, но посередине луга иногда до сих пор прорастают цветы, и, если приглядеться, можно увидеть латинскую букву S. Журнал «Сноб» время от времени выпускает большие тематические сборники, и этим летом вышла книга «Все в саду», первая глава в ней моя, называется «Турнесоль», — я в ней рассказываю про клумбу Смоктуновского. В июне побывала в Лондоне на презентации книги — это был благотворительный вечер для фонда, помогающего российским больным детям. Я там читала «Темные аллеи» Бунина.

"Дети солнца", кадр из фильма

С Иннокентием Смоктуновским (кадр из фильма «Дети солнца», 1985)

— Ваша энергичность поражает! Меньше чем через неделю после поездки в Лондон вы уже были в Плесе Ивановской области и представляли Россию в жюри международного фестиваля имени Андрея Тарковского «Зеркало». И это настолько символично, ведь вы снялись в «Зеркале»! А познакомились с Андреем Арсеньевичем задолго до этого?

— Увидела его еще в школе: я училась в женской, а он в соседней мужской, на четыре года старше меня. У нас иногда проходили общие вечера, и я его запомнила. Но мы не общались.

— Читала, что он хотел, чтобы вы сыграли Хари в «Солярисе», но ему запретили вас брать.



— На неделе советских фильмов в Италии на пресс-конференции после показа картины «Шестое июля» я сказала что-то, что не понравилось правительственному чиновнику, он меня отчитал, а я не стала рассыпаться в извинениях. Потом меня вызвал на ковер руководитель Госкино и тоже стал отчитывать, но я и здесь не переменила мнения — и попала в какие-то черные списки. Немецкий режиссер хотел меня снимать в фильме «Гойя», но взял другую актрису, и в «Солярис» меня не утвердили. Тарковский взял На­талью Бондарчук, и она сыграла роль совсем не так, как это сделала бы я, но совершенно прекрасно.

— На фестивале «Зеркало» вы читали стихи Арсения Тарковского. Его вы тоже знали лично?

— Да, мы познакомились в начале восьмидесятых на его дне рождения. Он был необыкновенно галантен, любил анекдоты, но не пускал их в поэзию. Арсений Александрович никогда у меня не спрашивал, как работает Андрей. Я прекрасно помню, что смерть сына, который в то время уже жил за границей, стала для него страшным ударом…

"Зеркало", кадр из фильма

Николай Гринько, Алла Демидова и Маргарита Терехова (кадр из фильма «Зеркало» Андрея Тарковского, 1974)



— В своих книгах вы писали о Высоцком, Тарковском, Параджанове, Козинцеве, Жорже Сименоне и о многих других невероятно талантливых и известных людях. О ком писалось сложнее всего?

— Конечно, чем лучше знаешь человека, тем труднее о нем писать. Но, с другой стороны, есть вещи, которые об этих людях могу рассказать только я. Например, нашим соседом в Икше был режиссер-документалист Василий Катанян. Когда мы только туда переехали, ночью убежал мой кот. Я вышла на балкон и шепотом стала звать: «Вася, Васенька, где ты?» И вдруг с соседнего балкона раздался голос: «Алла, я тут». Это и забавно, и уникально, и легко писать, хотя байки не в моем стиле.

— А вообще, легко пишете и долго ли привыкали после пишущей машинки к компьютеру?



— Всегда писала исключительно ручкой на бумаге, только раньше отдавала печатать на пишущей машинке, а сейчас — набирать на компьютере. Писать мне и легко, и трудно. Я же не писатель, мне нужно войти в определенное состояние: необходима очень большая концентрация на теме. А вдобавок чтобы не беспокоили звонки, обязательства… Поэтому в основном я пишу летом на даче.

— Сейчас работаете над какой-нибудь книгой?

— Да, о путешествии на озеро Гарда. В моих архивах время от времени по­падалась тетрадка в линеечку, исписанная каллиграфическим почерком, без начала и без конца. Я пробовала ее читать, потом забывала о ней, а она куда-то девалась — и так было несколько лет. Но наконец я ее прочитала полностью. Это дневник-воспоминание одной женщины о том, как она в 1911 году первый раз попала на север Италии, на озеро Гарда. Они ехали группой четыре дня через Варшаву, Мюнхен и другие европейские города — мне эта неспешная запись показалась интересной. Я попросила свою знакомую, которая в прошлом году ездила с компанией на озеро Гарда, тоже вести дневник или хотя бы писать мне эсэмэсочки — но по возможности более пространные. Когда я сопоставила эти два дневника, получилось интересное столкновение веков. Потом я стала просить записывать впечатления других едущих на Гарду людей, стараясь, чтобы были представлены разные характеры, национальности, возраст… У меня есть договор на книгу «Портреты» о встречах с людьми, с которыми работала. Я о них уже писала, но хочу кое-что добавить — это будет мое субъективное мнение. Третья книга — дополненное издание «Писем к Тому». Я переписывалась с профессором Гарвардского университета Томом Батлером и издала письма, но в первое издание вошло не все. И еще в работе книга, которую я пока условно называю «Эфрос. Воспоминания о «Вишневом саде». Эфрос называл «Вишневый сад», поставленный в 1975 году на «Таганке», одним из лучших своих спектаклей, а у меня сохранились дневники и стенограммы репетиций — мои и некоторых друзей. Думаю, это будет скорее документальная вещь.

— Как у вас на все хватает сил? Вы занимаетесь йогой, цигуном?

— Я ничем не занимаюсь, даже не делаю гимнастику. Если нужно для спектакля — другое дело. Например, когда работали над «Федрой», целый год занимались акробатикой и делала такие вещи, на которые в жизни не была способна. Но если не нужно, зачем ломать себя?

— А есть занятия, благодаря которым вы восстанавливаетесь?

— Да, я люблю ходить за грибами, гулять по лесу. Вообще природа восстанавливает энергетические потери. Конечно, ты их несешь после тяжелого спектакля или концерта, когда два часа держишь в напряжении зал вроде Концертного зала имени Чайковского. Стихами это делать особенно трудно, ведь я выступаю с большими поэтическими программами. После такого выплеска я приезжаю на дачу и там смотрю на закаты и даже иногда на восходы — не потому что рано встаю, а потому что еще не заснула. И думаю строчкой из Пастернака: «О Господи, как совершенны дела твои», — думал больной».

Алла Демидова

 — «Орган для шестого чувства» у человека еще не выявлен, но у талантливых людей он определенно есть, у них бывает ощущение предвидения. Только этот дар от тебя не зависит, он послан тебе сверху… или снизу — у кого как. На Международном фестивале имени Андрея Тарковского «Зеркало» (Плес, июнь 2016). Фото: Юлия Ханина

— У вас скоро юбилей. Планируете творческий вечер?



— Да избавь Бог! Меня вообще не будет в эти дни в Москве. Я всегда уезжаю в конце сентября или на гастроли, или отдыхать. И день рождения, и юбилей — это просто очередные даты, что перед ними так уж кланяться.

— У вашего мужа день рождения был всего на четыре дня раньше вашего. Вы их вместе отмечали?

— Не всегда. Он мог остаться в Москве и отмечать с друзьями, а я могла уехать, скажем, в Ялту. Каждый находился там, где ему было нужно или больше хотелось, и не старался тянуть с собой другого, но, если желания совпадали, было отлично.

Алла Демидова с мужем

С мужем Владимиром Валуцким — автором сценария «Начальника Чукотки», «Зимней вишни», «Мэри Поппинс, до свидания» и многих других фильмов. Вместе они прожили 54 года. В 2015-м его не стало. 1969. Фото:  Виктор Великжанин/ТАСС

— Знаю, что вы долго и серьезно занимались эзотерикой, даже ассистировали экстрасенсу, лечившему людей…

— Мне не хочется об этом говорить, потому что это было очень давно, теперь я считаю, что это греховное, бесовское занятие. Тем более сейчас, когда в данной области масса шарлатанов и фальшивых теорий. Люди читают книги об эзотерике, думая, что они могут что-то такое познать. Но если вы будете много читать о таланте, то талантливее от этого не станете! Это дар, который не все получают. Гумилев писал: «Кричит наш дух, изнемогает плоть, рождая орган для шестого чувства». Так вот, этот «орган для шестого чувства» у человека еще не выявлен, но у талантливых людей он определенно есть, у них бывает ощущение предвидения. Только этот дар от тебя не зависит, он послан тебе сверху… или снизу — у кого как. У кого от беса, у кого от Бога.


Алла Демидова

Родилась: 29 сентября 1936 года в Москве

Образование: окончила экономический факультет МГУ и Театральное училище им. Щукина

Карьера: с 1964 по 1994 год служила в Театре на Таганке. Снялась более чем в 50 фильмах, среди которых: «Дневные звезды», «Щит и меч», «Аленький цветочек», «Зеркало», «Настройщик». Автор книг, эссе и мемуаров «А скажите, Иннокентий Михайлович…», «Владимир Высоцкий», «Тени зазеркалья», «Бегущая строка памяти», «Ахматовские зеркала» и др. Народная артистка РСФСР

Загрузка...