Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Алиса Фрейндлих: «Впервые увидев себя на экране, я подумала: «Какой кошмар!»

0

«Собралась с духом и сказала: «Если я не буду лишней в намеченном вами актерском ансамбле, я бы попробовала». Кстати говоря, роль была гораздо острее из-за обилия нецензурной лексики». О работе с внуком Никитой, съемках у Андрея Тарковского, возрасте и вредных привычках.

— Алиса Бруновна, говорят, как встретишь Новый год, так его и проведешь. Как отметили праздник?

— Отлично! Семейно. Люблю живую елку, чей аромат создает невероятную атмосферу. В прошлом году внук Никита принес мне датскую сосну. Она не пахнет и даже не осыпается — сразу ломается ветвями. Не знаю, чем она его прельстила, может, ценой. (Смеется.) Думал: если дорого, значит, хорошо… Еще одно ни с чем не сравнимое удовольствие — доставать с антресолей игрушки, живущие в большой шляпной коробке, принадлежавшей еще моей бабушке. Откроешь ее, и перед тобой развернется целая череда многочисленных новогодних елок, которые были в моей жизни. Вот большие, роскошные, блестящие и чуть самодовольные пузатые шары — признаки современности. Рядом простенькие, незатейливые зайчики из ваты, лыжница, канарейка в клетке. Их осталось совсем мало — война, блокада, переезды… Однажды в детстве я очутилась на елке в ТЮЗе. Как положено, все пели песни, читали стихи, а в награду получали подарок. Я тоже что-то прочитала. «Проси что хочешь»!» — предложили мне. И я указала на небольшой ярко-красный блестящий шарик, висевший на самой макушке. И что вы думаете? Принесли стремянку и сняли! Долгое время эта игрушка украшала все мои праздники, пока пять лет назад кот не своротил елку, охотясь за шарами и дождиком. Разбилось много шариков, да и Бог с ними, а вот этот жалко. Это была потеря.


— Для многих украшением новогоднего вечера остаются наши старые фильмы: «Ирония судьбы»,  «Служебный роман». Чувствуете себя классиком?

— Ну, здравствуйте! Если во мне и осталось что-то живое, так это неуверенность в себе. Я всегда была пуглива и даже труслива. Берусь за роль — трушу, что не справлюсь, перед премьерой — трушу, что провалюсь.



С дочкой Варей, отцом Бруно Артуровичем и племянником Алексеем (конец 1970-х). Фото: Из личного архива Варвары Владимировой


— А такое случалось?

— Это тема повторяющегося ночного кошмара, в котором я вижу со сцены, как зрители уходят и зал пустеет. Вот где ужас! Периодически снится, как я сижу в гримерной, совершенно раздетая, а мне говорят: «Ваш выход». Просыпаюсь в холодном поту… При этом в жизни ничего подобного не случалось. Несмотря на то что в школу и в институт я регулярно опаздывала, начав служить в театре, провела над собой работу. А вот провалы в моей жизни были. В свое время нужно было отыграть энное количество советских пьес. Надо сказать, тогда был целый букет замечательных драматургов. Но театров много, и пьесы расхватывают влет. Конечно, шедевров на всех не хватало. Отсюда случайные пьесы, невнятные роли, которые надо было сыграть, поскольку существовало такое понятие, как производственная дисциплина. Например, по своей воле я никогда бы не выбрала Дашу из «Хождения по мукам». Наверное, поэтому я и сыграла ее до обидного плохо.


— На экраны выходит картина «Карп отмороженный», в которой, кроме вас, сыграли Марина Неелова и Евгений Миронов, а спродюсировал фильм ваш внук…

— Никита — молодец. Начал проект, не имея ни единого рубля. Заложил квартиру, насобирал у родственников и приступил к подготовке. Прежде всего упросил Галину Борисовну Волчек отодвинуть премьеру спектакля, в котором была задействована Марина. Надо было срочно схватить уходящую осеннюю натуру. А потом начались долгие поиски денег. Государство не захотело поддерживать фильм — неизвестный сценарист, молодой продюсер, сюжет тоже не из раздела криминальной хроники… Но Никита не отчаялся и нашел частного инвестора.


— Фильм получился?

— Да, хотя я несвободна в суждениях. Но мне показалось, что на фоне стрелялок картина вышла не пустой, а славной и, главное, нужной. Простые человеческие отношения, очевидные истины — честность, порядочность, доброта — сейчас как никогда нуждаются в поддержке. Кроме того, в фильме прослеживается притча о блудном сыне. Недаром именно карп в восточной мифологии олицетворяет сына. Может, я слишком философски отношусь к картине, но эту интонацию слышу отчетливо… Хочу отметить работу Мариночки Нееловой. Роль стоила ей большого труда. Я-то через это прошла: в семьдесят лет сыграла девяностолетнюю старуху в фильме «На Верхней Масловке». А она у нас девушка красивая и очень моложавая, несмотря на подступивший возраст. Так что Марине было нелегко смириться со своим отражением в зеркале. Но она умница, смогла сделать над собой усилие, и в результате получилась трогательная пожилая женщина, сохранившая детскую непосредственность.



— Никита — молодец. Начал проект, не имея ни единого рубля. Заложил квартиру, насобирал у родственников и приступил к подготовке. Фото: Андрей Федечко

Мне тоже было интересно сыграть свою тетку. Во-первых, на моем пути мало встречалось настолько острохарактерных ролей. А во-вторых, забавно было работать на контрасте. В фильме Валерия Тодоровского «Большой» я сыграла элегантную, умную, талантливую героиню, а уже через полгода — ее противоположность. Это соседство сильно взбудоражило. Тем более в жизни я пронаблюдала несметное количество таких теток, обремененных огородом, внуком-бездельником, бесконечной борьбой с трудностями и желанием преодолеть свой неказистый быт.


— Вы сразу согласились на участие в картине?

— Более того, я сама об этом попросила, воспользовавшись родственными отношениями. (Смеется.) Прочитала сценарий и сразу поняла: по большому счету эта роль должна принадлежать Нине Усатовой. Но ей она неинтересна, потому что за свою жизнь Ниночка сыграла множество таких женщин, а для меня это холодный душ. Так что я собралась с духом и сказала: «Если я не буду лишней в намеченном вами актерском ансамбле, я бы попробовала». Кстати говоря, роль была гораздо острее из-за обилия нецензурной лексики. При этом она используется не как словесный мусор, а по делу. Такая речь соответствует жизни моей героини. Увы, все было изъято из-за запретов, против которых не попрешь. Сказано: «Не курить», и все выбегают из ресторана — покурить в подворотне. Ведь выскочить из круга своей привычки по щелчку пальцев трудно… По крайней мере, у меня не получается, несмотря на предпринятые попытки. Потом поняла: зачем надрываться, измываться над организмом? Если вся жизнь прошла с сигаретой — к чему сейчас такие встряски?


— В жизни вы можете ввернуть крепкое словечко?

— Могу. Не надо из мата делать страшилку, вычеркивать его из обихода. В конце концов, слово тоже наша история, как старинные монетки или черепки. Насколько я знаю, все это родилось во времена татарского ига, когда людям просто невозможно было по-другому выразить свою эмоцию. Точнее, погасить ее. Другое дело, что к этому надо относиться аккуратно, а не вставлять через каждое слово.



С дочерью Варей. Фото: Из личного архива Варвары Владимировой. Фото: Андрей Федечко


— Один из критиков назвал «Карпа» обращением к хорошему советскому кино.

— Есть такое. Из советских фильмов, которых было несметное количество, мы запомнили только то крупное зерно, которое не проскочило сквозь сито времени, канув в небытие, а осталось лежать на поверхности. Именно оно стоит внимания и сегодня. Так что это необидная аналогия.


— В вашем советском прошлом было много встреч с людьми, которые повлияли на вашу судьбу?

— Их можно пересчитать по пальцам. Прежде всего, это актриса БДТ Мария Александровна Призван-Соколова, руководившая школьным драмкружком. Она не просто влюбила меня в театр, она возбудила настоящую страсть и заставила серьезно к ней относиться. Хотя семья тоже этому способствовала. У меня был хороший голос, я обожала музыку. Родственники советовали мне поступать в консерваторию. На что мой папа заметил: «Ничего интересного тебе не светит: ты маленькая, а опера требует фактуру. Если ты будешь камерной певицей, реализуешь еще и драматические способности. Но если пойдешь в театральный институт, сможешь все — и играть, и петь, и танцевать». Кстати, много позже почти эти же слова написал в своем напутствии мой педагог Борис Вольфович Зон — еще один человек, повлиявший на мою жизнь. Папа не стал помогать мне реализовать мечту, хотя Мария Александровна просила его замолвить словечко: «Девочка мелкая, маленькая, худенькая, могут и не заметить. И будет беда». А папа ответил: «Как я могу, если никогда ее на сцене не видел? (Мы с папой виделись редко. У него была другая семья.) Я могу верить вам на слово, но этого недостаточно, чтобы поручиться». И только муж Марии Александровны, Павел Карлович Вейсбрем, который курировал наш кружок, написал в приемную комиссию записочку: «Обратите внимание на эту девочку». Так я оказалась в нашем театральном институте, который нынче загибается от отсутствия хороших педагогов. Потом мне посчастливилось работать с Игорем Петровичем Владимировым (с 1960 по 1999 год — художественный руководитель Театра им. Ленсовета. — Прим. «ТН»). Я уж оставляю за скобками тот факт, что мы взяли и влюбились друг в друга. Он развернул мою судьбу, благодаря ему меня заметили… Мы были не только супругами, мы являли собой крепкий творческий союз. Он, как и я, испытывал к музыке не просто слабость, он был ею болен. Именно по­этому ставил так много музыкальных спектаклей. Важность музыки сейчас понимают не многие режиссеры, а ведь именно она открывает и актерскую душу, и умножает зрительское восприятие. Но каждое время диктует свой театр… Так вот, о людях. После Владимирова больше поворотов не случалось. Разве что в кино… В театре я была уже известной актрисой, но меня упорно не снимали. Так, несколько эпизодов на «Ленфильме», даже имя в титрах не указали. Эльдар Рязанов, к примеру, не утвердил меня в «Гусарскую балладу». Сказал: «Слишком много женственности». Хотя в дипломе у меня написано «травести» и «острохарактерна»! Правда в том, что я была недурно сложена, но в остальном — неказиста и некрасива. Помню, впервые увидев себя на экране, подумала: «Какой кошмар!» Позже узнала, что операторы шарахались от меня, как от огня. «Сложно снимать лицо неправильной скульптуры», — такой вердикт они вынесли. Возра­зить нечего: курносый нос, тяжелый подбородок… Но отставим клинику в сторону… В конце концов Рязанов предложил мне роль-метаморфозу, роль-превращение, историю Золушки. С этого момента для меня открылась дверь в кинематограф. Помню, художник по костюмам никак не мог найти образ Калугиной. Во что ее одеть? Как должна выглядеть эта женщина? Тогда за дело взялись мы с Рязановым. После долгих поисков и центнеров перерытых вещей мы обнаружили весь этот кримпленовый ужас и башмаки со стучащими каблуками в костюмерной «Мосфильма».



С Мариной Нееловой в фильме «Карп отмороженный». Фото: Андрей Федечко


— Вы в жизни также долго мучаетесь выбором — что надеть?

— Абсолютно верно. Отметаю все и беру самую посконь. Она помогает мне выглядеть незаметной.
 

— Это ложная скромность или кокетство?

— Ну, без него я вряд ли бы трижды вышла замуж. (Смеется.)


— Если сейчас мы выйдем на улицу и попросим людей назвать фильмы, в которых вы играли, подавляющее большинство назовут картины «Служебный роман» и «Д’Артаньян и три мушкетера»…

— Я бы не назвала Анну Австрийскую своей удачей. Думаю, только присутствие вокальных номеров спасло положение. Но подросткам нравится… Лично мне не стыдно за роль примадонны провинциального театра в фильме Константина Худякова «Успех». Особенно, на мой взгляд, удалась сцена в гримерной.


— Я думала, вы назовете «Сталкер» Тарковского…

— Крошечная роль, но очень значительная. Как-то раз Анатолий Солоницын, с которым мы играли в Театре Ленсовета, сказал, что на сегодняшний спектакль придет Тарковский. Я не просто волновалась, я трепетала. После спектакля Толя принес мне записочку: «Госпожа Фрейндлих!» В этом обращении весь Тарковский! Он предложил мне небольшую роль в его новом фильме «Зеркало». Но встретились мы только на съемочной площадке «Сталкера». Знаете, что ошеломило меня? Декорации. Настоящие подтеки на стенах, настоящая паутина, гнилая вода в лужах. Тарковский был мастером создавать атмосферу… Он лично смотрел, как стоит стакан, как мелькает свет и дрожат флакончики на табуретке от проходящего за окном поезда. Когда снимали сцену пробуждения Сталкера, так долго все проверяли, что я просто уснула в постели, в которую нас положили. Вторая сцена — истерика — далась мне очень тяжело. Андрей добивался нужной ему эмоции с помощью многократных дублей. Под конец мне стало плохо, и жена Тарковского, которая была его ассистентом, потребовала, чтобы он остановил съемку. Меня просто унесли с площадки.



На свадьбе внучки Анны. Фото: instagram.com


— К сожалению, «Сталкер», как и другие фильмы Тарковского, прошел вторым экраном, картину мало кому удалось посмотреть. Но после «Служебного романа» предложения обрушились на вас лавиной?

— Да, их было много. Но Владимиров неохотно отпускал на съемки. Пришлось бы уезжать на долгий срок, и это требовало пересмотра репертуара… Я перешла из «Ленсовета» в БДТ. Для этого был целый ряд причин, глупо выделять одну… С Георгием Товстоноговым мы понимали друг друга. Владимиров его ученик, так что этот переход радикально не изменил мою жизнь. С Георгием Александровичем я работала только в трех спектаклях: «Киноповесть с одним антрактом», «Этот пылкий влюбленный», «На дне». А потом его не стало… На наше сиротское поле пришел Темур Чхеидзе — замечательный режиссер, но я ему за двадцать лет понадобилась только трижды: «Коварство и любовь», «Макбет», «Дядюшкин сон». Причины такой занятости более чем объективные. В БДТ я пришла, когда мне было уже пятьдесят. Ушел целый букет ролей, которые я могла бы играть, но не успела. Начался их дефицит. Это обычная история, которая случалась со многими актрисами, чьими именами мы сегодня гордимся.


— Любовь Орлова в семьдесят лет играла молодуху.

— Не думаю, что она была счастлива, а зритель отнесся к этому с восторгом. Нужно четко осознавать предел возможного. Знаете, я считаю, что мне уже поздно играть «Дядюшкин сон». Это Олег Басилашвили может себе позволить, он там в роли старика. А у меня по сюжету молодая дочь. Зрителю нетрудно сосчитать, сколько должно быть матушке, если дочери двадцать с небольшим… Правда, если люди в зале занимаются подсчетом, значит, дело плохо. (Смеется.)


— На самом деле вы великолепно выглядите! Как вам это удается?

— Наверное, потому, что вместе с внуками я возвращалась в детство. Это сейчас они взрослые, а было время, когда мы вместе играли. Вообще природу не обмануть. Нельзя повернуть время вспять. Все ухищрения ни к чему: приходит момент, и елка начинает осыпаться. Три четверти жизни я думала, что все еще впереди. Сейчас досадую на себя. Именно досадую, не жалею. Жалеть бесполезно, разве что для гимнастики чувств… Есть вещи, о которых нужно было подумать раньше. Внуки выросли, для романов уже поздновато… Старушка, выходящая замуж, — это смешно. А иметь просто романтические отношения в этом возрасте еще смешнее. Поэтому буду работать.



— Если во мне и осталось что-то живое, так это неуверенность в себе. Всегда была пуглива и даже труслива. Фото: Андрей Федечко

Никита: Позвольте вставить реплику. Алиса Бруновна — системный человек. На протяжении всей жизни она встает и ложится в одно и то же время, утром совершает одни и те же процедуры, а после обеда обязательно спит полтора часа.

Алиса Бруновна: Это называется «дисциплина», которая тебе совершенно неведома.

Никита: Когда Господь распределял таланты, то все отдал тебе. А мы ходим обделенные. (Смеются.)


— Алиса Бруновна, у меня сложилось впечатление, что вы очень продвинутый человек.

— У меня два телефона: один — убогий, другой еще более убогий. Дочь подарила мне айпад, с которым управляется даже ребенок. Но я не смогла его осилить. Вот уровень моих знаний. (Смеется.) На «ты» я только со стиральной и посудомоечной машинами.


— Зато вы можете дать внукам дельные советы.

— Могу, но они не слушают. У них свои правила жизни. Ане и Никите неинтересно со мной обсуждать что-то, связанное с интернетом, потому что я в него так и не врубилась. И им неинтересно читать мои книги.


— Каково, по-вашему, главное женское предназначение?

— Материнство. Оно предназначено судьбой, Богом и природой.


Алиса Бруновна Фрейндлих


Родилась:
8 декабря 1934 года в Ленинграде
Семья: дочь — Варвара, актриса; внуки — Анна и Никита
Образование: окончила Ленинградский театральный институт имени Островского
Карьера: ведущая актриса БДТ имени Товстоногова. Народная артистка СССР. Снялась более чем в 90 фильмах, среди которых: «Похождения зубного врача», «Соломенная шляпка», «Агония», «Жестокий романс», «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на Родину»

Загрузка...