Александра РЕБЕНОК: посмотрите мои работы — это я и есть

– Моя Анна – ученый, занимается высшей (то есть «чистой») математикой, является представителем высшей касты математиков. Но для того чтобы оправдаться перед обществом и собой своим занятием наукой, она преподает математику в школе. Математика – ее страсть и смысл жизни, который она с большой любовью передает детям. Считаю, что за такими людьми будущее, они решают самые сложные задачи нашего бытия и того, чего мы своим мозгом постичь не можем. В ее жизни был опыт неудачных личных отношений, и теперь вся ее страсть направлена на науку, так как цифры предать не могут. Случайным образом Анна пересекается с миром криминала и расследования преступлений. Она помогает полиции и с помощью цифр находит ключи к разгадке самых запутанных преступлений.

– В жизни вы встречали таких страстно увлеченных профессией людей? Кого-то представляли себе, создавая этот образ?

– Конечно, я и сама такая, страстно люблю свою профессию, тут мы с героиней очень похожи. И есть конкретный пример – доктор наук Наталья Берлова, которая стала первым профессором математики в Кембридже. За восемь веков существования вуза женщина впервые заняла эту почетную должность. Я увидела ее интервью на YouTube и была покорена, а потом мы познакомилась с ней. Наталья очень мне помогла, она прочитала сценарий и поделилась своими размышлениями на эту тему.

 – Что стало самым сложным в работе, может быть, запоминать все эти математические термины?

– Мой папа – кандидат физико-математических наук, и все мое детство было напитано математикой, это был мой любимый предмет в школе. Так что с этой стороны сложностей не возникло: произошла встреча с чем-то очень знакомым и любимым из детства. С трудностями я скорее сталкиваюсь, когда мне достаются персонажи из правовых структур, правоохранительных органов или врачей. Эти области мне незнакомы, и приходится учить, зубрить, понимать те термины, которые моя героиня должна произносить с легкостью, как представитель профессии. А получив сценарий «Швабры», я тут же согласилась и сказала, что эту тему я хорошо знаю и всегда хотела сыграть что-то похожее. В сериале «Школа» я уже играла учительницу физики, и спасибо моему папе – никаких сложностей не возникло. Я вообще считаю, что математика – это искусство, как поэзия и музыка.

 – Какая из сыгранных героинь вам ближе всего?

– В каждой роли есть я, все это мои рефлексии на ту или иную тему, и все они мне ужасно дороги. Поэтому не могу сказать, что одно люблю больше, а другое меньше. Скажу так: если вы хотите узнать что-то обо мне, посмотрите мои работы – это я и есть.

– Зрители с нетерпением ждут третьего сезона «Содержанок». Он сильно будет отличаться от первых двух?

– В третьем сезоне режиссером стал Юрий Павлович Мороз, а это совершенно другой режиссер. Первый сезон придумал и снимал Константин Богомолов, на второй пришла режиссер-девушка, Дарья Жук, и добавила женского взгляда на эту тему. С Юрием Павловичем Морозом сюжет, на мой взгляд, станет более концентрированным и детективным по насыщенности сюжетных развитий. Но это будет не в ущерб эротической составляющей проекта. Как мне кажется, порочность и криминальный мир всегда находятся очень близко. И то и другое идет от пресыщенности людей, именно тогда они переступают запретные зоны во всех сферах жизни.

 – Вам самой насколько близка светская жизнь столичного бомонда?

– Она меня не раздражает, скажем так. Я бы не назвала себя светской львицей, никогда не стремилась в эту нишу. Но я очень люблю пустой светский треп, люблю нарядиться и пойти выпить бокал просекко в хорошей компании. И мило обсудить знакомых и последние события. (Смеется.)

 – Артистов принято считать везунчиками, зарабатывающими огромные деньги. А были в вашей жизни тяжелые в материальном плане периоды?

– Да, артисты зарабатывают хорошие деньги, но ведь никто не говорит, как часто артист снимается. Он может сняться в хорошем проекте, а потом два года не играть. И ему тот гонорар придется растянуть на долгое время. Съемки длятся максимум полгода, если это сериал на 8-12 серий, а потом артист может долгое время сидеть дома без работы. А когда ты на съемках, обязательно нужны помощники по дому, няня, водитель, чтобы возить детей на кружки и так далее. И если все эти траты вычесть из гонорара, то останется совсем не такая астрономическая сумма. А тяжелые в материальном плане периоды в моей жизни, конечно, были. Случалось и такое, что не было денег даже на метро, меня даже знала тогда сотрудница метрополитена на той станции, где я жила, и если была ее смена, она пропускала меня бесплатно.

 – А подработками в отсутствии актерской занятости приходилось заниматься?

– Когда после института меня не взяли ни в один театр, я осталась без работы и пошла в рекламное агентство. Тогда было очень модно устраивать презентации новинок алкоголя, сигарет и делать огромные ивенты, куда приходило много гостей распробовать товар. Я работала с одним рекламным агентством, занималась аниматорами, которых нужно было привлекать на мероприятия. А потом решила стать журналистом и устроилась работать на телевидение ведущей. Сначала на спутниковый канал, а затем на телеканале «Культура» делала сюжеты для программы «Широкий формат». Мне этот опыт в дальнейшем очень пригодился и в профессии, и в жизни: я познакомилась с интересными, талантливыми людьми, которые заразили меня своими примерами успеха.

 – Как вам удалось вернуться к актерству?

– Я приехала в Театр.doc, чтобы взять интервью у Михаила Юрьевича Угарова, и он меня почти сразу раскусил, сказал: «Вы не журналист. Вы слишком заинтересованы в теме и задаете не журналистские вопросы. Что вы окончили?» Я ответила, что окончила Щукинское театральное училище, на что он резюмировал: «Так вы актриса!» Так мы посмеялись и сделали очень хороший сюжет. А через какое-то время Михаил Юрьевич пригласил меня участвовать в спектаклях Театр.doc, и таким образом я вернулась в профессию, за что всегда буду ему благодарна.

 – Вы рано выпорхнули из родительского гнезда?                                    

– Да, я очень к этому стремилась и даже была трудным подростком. Максимально отталкивала родителей в желании самостоятельной жизни. Два года я поступала в театральный институт, но удача улыбнулась мне только на третий. И как только поступила в институт, получила определенное доверие от родителей. Они были счастливы, что я добилась своей цели, хотя, если честно, на тот момент мало в меня верили. Точнее, они думали, что, возможно, это всего лишь блажь – «Хочу быть актрисой!», но оставляли шанс на то, что это все-таки может стать моей профессией. Родители даровали мне свободу, а на третьем курсе отдали однушку, чтобы я смогла стать совсем самостоятельной.

 – А почему изначально у них были сомнения?

– Они волновались, правильный ли выбор я сделала. Ведь я училась в художественной школе, где у меня все очень хорошо получалось. Я участвовала в конкурсах, мама видела мои работы, преподаватели меня хвалили, ставили пятерки, и, казалось бы, тут все понятно. В музыкальной школе все было не так хорошо, и тут далеко идущих планов никто не строил. Я училась в школе Галины Вишневской по классу фортепиано и вокала, перебивалась там с тройки на четверку, и было понятно, что оперной певицей мне не быть. А вот как проверить мой актерский талант, родители совершенно не понимали, и потому переживали за правильность выбранного пути. Тем более что артистов у нас в роду никогда не было. Более того, с моего дипломного спектакля на четвертом курсе мама вышла в ужасно подавленном состоянии. И сказала: «Я так перепугалась! Мне показалось, что это все не твое». А был первый прогон, я ужасно волновалась, и сыграли мы откровенно плохо. Но на маму все равно обиделась, пытаясь объяснить ей, что прогон – совсем не итоговый результат спектакля. И тут нужно приходить, как на детские утренники, и максимально поддерживать, потому что все будет забываться и валиться из рук.

 – И когда родители одобрили ваш выбор?

– Папе с мамой понравился Театр.doc, когда они начали приходить туда ко мне на спектакли. Поначалу, конечно, удивились, как может быть зал в подвале всего на 50 человек, мама говорила: «Ну это же не совсем театр, альтернативный? Вы же там не играете, а просто разговариваете!» А я ее убеждала, что это самое сложное и, вообще, скоро это направление будет мейнстримом. И вот в 2012 году родители пришли ко мне на премьеру в МХТ «Карамазовы» Константина Богомолова. Все работали с микрофонами, подача текста была максимально проста, как в жизни. Сегодня в театре все ищут новый язык и стремятся к подлинности момента, к живому диалогу. Диалогу между актером и зрителем, когда на сцене прежде всего человек, личность, а не характер, персонаж с приклеенным носом.

 – В прошлом году вам исполнилось 40 – цифра, которой так боится большинство женщин. Какие у вас были настроения по этому поводу?

– По мне так прекрасный, насыщенный возраст. Для меня этот юбилейный год был очень продуктивным: несмотря на пандемию, родился второй ребенок – наша доченька Вера. Не будь пандемии, я бы не смогла сидеть беременной на даче, я бы выбрала работать. А тут я хорошо отдохнула, родилась моя малышка 1 августа, а уже к сентябрю я была в отличной форме и вышла на сцену в МХТ имени Чехова, третьего сентября играла первый спектакль в новом сезоне. А про возраст я вообще не думаю и не вспоминаю. Главный кризис у меня случился еще в 30 лет. Я очень любила свои 20, мне нравилось подчеркивать свою молодость, с акцентом на то, что «а вот эти все за 30 – скукота и старость». И когда неожиданно наступили мои 30, вроде бы ничего не изменилось, но меня накрыл настоящий кризис 30-летия. Переживала ужасно, никак не могла привыкнуть, что на вопрос, сколько мне лет, нужно отвечать – 30. Но потом все это прошло, и я вообще перестала про возраст думать.

К тому же наше поколение и не выглядит на свой возраст. Если посмотреть на поколение наших родителей, то мне кажется, моя мама в студенчестве выглядела, как я сейчас. Смотрю на их курс и вижу теть и дядь с дипломами, абсолютно взрослых людей. А посмотрите на наших «взрослых»: один Игорь Верник чего стоит! (Смеется.) Так что, глядя на Игоря Верника или Марину Зудину, я никакого возраста не боюсь. Главное, как ты сам себя ощущаешь, а современная медицина и косметология помогут нам стариться красиво и нескоро. Людям нашей профессии очень важно не забывать про своего внутреннего ребенка, продолжать удивляться, влюбляться, видеть все, как в первый раз. Это как на сцене тысячу раз повторять один и тот же текст, но каждый раз – как в первый. Так и с малышкой у нас сейчас: что ей ни дай, все становится игрой. Любая фольга от конфеты для нее невероятный восторг, событие, чудо в ее руках! И вот эту непосредственность, которой нас учат дети, нужно в себе не терять, а холить и лелеять.

 – Часто старшие дети ревностно относятся к появлению малышей. Ваня как принял сестренку?

– Мы знали, читали об этой проблеме, заранее готовились, когда я была беременна. Я с уважением отношусь к реакциям сына, стараюсь быть максимально внимательной, и муж тоже, чтобы ребенок всегда чувствовал, что он любим и даже больше теперь своими родителями. Но появление младших детей очень хорошо ударяет по эгоизму старшего ребенка, заявляю это, будучи сама старшей сестрой. Вот мой муж – единственный ребенок в семье, и тут наглядно видна колоссальная разница. (Смеется.) Мы обязательно проводим время с сыном отдельно, ходим куда-то только втроем, без Веры, например в кино. Я вижу, что сын уже полюбил сестренку, может проявить к ней нежность. И Вера его узнает, очень радуется, когда Ваня к ней подходит. Но сыну временами не хватает внимания, и он говорит: «Мама, ты только одна приди ко мне в комнату. Я хочу тебе что-то показать». И я это его желание уважаю и понимаю.

 – Многие современные мамы являются поклонниками теории раннего развития. Вы в их числе?

– Я достаточно расслабленная мать в плане применения методик по развитию и установки, что это нужно делать чем раньше, тем лучше. Как работающая мать, я не имею возможности все время посвящать только ребенку, хотя я порой восхищаюсь, видя, как кто-то уже с года обучает ребенка нескольким языкам. Наверное, можно было бы нанять кучу преподавателей, но лично мне жалко так загружать своих детей. Мое мнение, что сейчас у ребенка должно быть просто счастливое детство, а все эти книги, языки и педагоги будут еще бесконечно с первого класса и до самого взросления. Я знаю, что детство отнимать нельзя, оно и несет понимание того счастья, которое сопровождает тебя потом всю твою жизнь. Наиграться, набегаться, наваляться нужно вовремя, в дошкольный период, потому что потом это, если и будет, то уже по расписанию вне школьной программы. Сейчас мы отправили Ваню на хоккей и в бассейн, стараемся максимально дать ему возможность развиваться как мальчику, смотрим, к чему у него способности, что нравится больше, что меньше, поощряем его собственные инициативы. Чтобы к девятому классу ребенок потом не сидел, вытаращив глаза на вопрос: «Чем ты хочешь заниматься?», а у него был уже четкий ответ. Сама я уже в девятом классе знала, что хочу поступать в театральный. А есть знакомые, которые и в 30 с лишним лет не определились с тем, чем они хотят заниматься, находясь в вечном поиске.

 – Сам Ваня чего сейчас уже хочет?

– Если выбирать между хоккеем и плаванием, то ему больше нравится второе. Но в хоккее мне нравится то, что там настолько мужская, брутальная обстановка, что сын даже немного напрягся. Ваня у нас довольно балованный ребенок, а хоккей требует жесткости и целеустремленности, и там не сразу все получается. Даже встать на коньки нам удалось не с первого занятия, и это был серьезный труд. Наблюдая из-за бортика, я даже увидела расстройство в глазах Вани, в которых читалось: «Забери меня отсюда!» И сразу решила: «О, сюда мы точно еще походим!» Считаю, что мальчику очень важно не бросать начатое дело, а доводить его до конца, даже если что-то не получается.

– У вас бывает ощущение, что материнство – тяжелая работа?

– Нет, для меня это позднее материнство, поэтому оно как награда, счастье, и я благодарна всему миру за то, что со мной это случилось. Все свое свободное время я с радостью дарю детям, всегда по ним скучаю и с радостью мчусь к ним домой. Ваню везде с собой беру, в том числе на съемки, стараюсь встраивать его в привычный ритм жизни семьи. Но при этом могу и с друзьями встретиться, провести вечер и совесть меня тут грызть не будет, потому что я не считаю, что мало времени уделяю своим детям. Знаете, я являюсь попечителем благотворительного фонда «Жизнь как чудо», где мы помогаем детям с заболеваниями печени. И вот тут я действительно вижу, каким бывает трудное материнство и как матери бьются за своих детей. Слава богу, что мы можем помогать таким семьям и мамам, которые вынуждены справляться с очень серьезными проблемами. Стараемся как-то раскрасить их жизнь, на Восьмое марта вот устроили им день красоты вместе с нашими партнерами из студии Wella Professionals. Собрали наших мам, которые погрязли в бесконечной рутине болезни своих детей, и устроили им праздник – постригли, покрасили, в общем, сделали настоящими красавицами.

 – Считаете ли вы свою семью идеальной?

– Я не люблю это понятие и вообще стремление к перфекционизму в этой сфере. Знаю, что каждая счастливая семья несчастлива по-своему. Можно сколько угодно быть ласковым и добрым с детьми, но если между родителями нездоровые отношения, если в семье плохой микроклимат, то никогда дети не будут там по-настоящему счастливы. Считаю, что ни в коем случае нельзя доводить до такого, проблему нужно решать сразу, не запускать. Я часто ловила себя на том, что после рождения детей акцент смещается в сторону новорожденного и страдает сторона отношений между супругами. Бывает, что в такие периоды мы немного отдаляемся друг от друга, и тут важно работать над собой, быть внимательным к своему партнеру. Нужно научиться правильно распределяться: уделять время себе и мужу, когда вы только вдвоем, пусть это будет даже несколько часов в неделю. Я работаю над этим постоянно. И когда Леша мне иногда говорит: «Что происходит, я вообще без сил, наверное, надо проверить иммунитет», я отвечаю: «А ничего, что мы уже полгода не спим нормально по ночам? Может быть, нам нужно просто выспаться?» Мы с мужем поровну делим все родительские обязанности, и для меня удивительно, когда в семьях вся нагрузка по детям ложится на маму, а папа, если и помогает в чем-то, то уже герой.

 – Вы любите работать вместе с мужем?

– А мы никогда еще толком и не работали вместе. Были небольшие совместные эпизоды в фильмах Светланы Проскуриной «До свидания, мама» и «Воскресенье». И тут у меня двойственные чувства: с одной стороны, хочется поработать вместе, а с другой – боюсь лишнего стресса. Я преклоняюсь перед талантом Алексея, вообще, узнала о нем изначально как об актере, и покорил он меня поначалу именно как артист, а уже потом произошло наше личное знакомство. И мне, конечно, очень хочется поработать с актером такого уровня. Но при этом я представляю, как же будет сложно, если вдруг возникнут конфликтные ситуации на площадке. Как их решать на профессиональной территории, не переходя на личности?.. Тут мне становится страшновато, и я думаю, надо ли нам это вообще. (Смеется.)

фото Анна Темерина / Instagram

На Александре серьги Mercury

Досье
Родилась: 6 мая 1980 года в Москве
Образование: ВТУ им. Б. Щукина
Семья: замужем за актером Алексеем Вертковым, сын Иван (3,5 года), дочь Вера (7 мес.)
Карьера: снялась в 50 фильмах и сериалах, среди которых «Школа», «Соблазн», «Налет», «Невеста», «Садовое Кольцо», «Кислота», «Операция «Сатана», «Мертвое озеро», «Содержанки», «Угрюм-река» и др.

Этот и другие материалы из журнала «Теленеделя» можно также прочитать здесь.