Александр ШОУА: пока тебя не знают, заниматься музыкой нужно за закрытой дверью

— Как часто вам удается бывать на своей родине, в Абхазии?

— Хотелось бы чаще, если честно, у меня там много друзей и родственников. Но даже если бы у меня в Абхазии никого не было, я бы все равно туда ездил, потому что это моя родина, мое место силы.

— Видимо, в вашем доме царила творческая атмосфера, которая способствовала тому, что вы стали артистом?

— Да, родители с ранних лет привили мне зависимость от музыки, без этого бы точно ничего не случилось. Они сами музыканты, мама очень хороший педагог, репетитор по фортепиано, папа весьма неплохо играл на барабанах, у него был свой коллектив, в котором и я начинал. Мамин брат очень классно пел и играл на бас-гитаре в папином коллективе. У них был замечательный творческий союз и в доме, кроме музыки, практически ни о чем не говорили. Только о том, кто как сыграл, как выступил, обсуждали артистов и музыкантов.

— Ребенком вы не пытались бунтовать, когда вас отдали в музыкальную школу? Мальчики ведь такое не очень любят.

— Я этого не помню, мне было всего четыре года, когда я пошел в музыкальную школу, в пять лет пошел в общеобразовательную. Мои родители посчитали, что я уже готов. Хотя, как я сейчас думаю, психологически я не был готов. Но вокруг царила дружественная атмосфера, потому все получилось так, как родители задумали. Моей младшей дочери сейчас семь с половиной лет, а она еще только этой осенью пойдет в школу, я в этом возрасте уже в третьем классе был.

— А правда, что вы родились в такси?

— Да, я был старшим из четверых рожденных мамой детей, и меня угораздило родиться в такси по пути в роддом. Папа, видимо, долго искал черную «волгу», чтобы с помпой отвезти маму в роддом, но не нашел, и пришлось везти на обычной желтой. И мама неожиданно для всех родила практически за минуты, принимал меня водитель такси, а папу в это время тошнило поодаль, на берегу моря от внезапно накатившего страха. Раньше ведь таксисты были подготовлены к любым внештатным ситуациям – могли сделать искусственное дыхание, принять роды, наложить шину на сломанную руку или ногу. Таксисты в Советском Союзе – это была даже не профессия, а призвание, отдельная каста очень уважаемых людей.

— Какие значимые события вашего детства и юности, как вы считаете, вас сформировали?

— Поворотных моментов было множество на самом деле, в основном все было связано с музыкой. Мой первый детский музыкальный коллектив, музыкальная школа, первое выступление на сцене, первое произведение, которое я подобрал по слуху, а не по нотам. Мои родители решили, что я буду музыкантом, и я даже не задумывался, что может быть иначе. И они были очень правы. Я считаю, что родители, которые дают ребенку самому выбрать будущую профессию, совершают большую глупость, желая, видимо, избавиться от лишних хлопот. Ребенок всегда выберет что-нибудь попроще и полегче, где не надо прикладывать усилия. Он никогда не пойдет по пути наибольшего сопротивления. Мои же родители, по всей видимости, очень рано разглядели во мне какие-то задатки и пытались всячески их развивать, и у них все получилось.

— Ваш творческий путь, если сравнивать его с другими музыкантами, насколько был тернист?

— У настоящих музыкантов путь действительно всегда тернист. Только через тернии к звездам, и никак иначе! Через боль – к науке, как говорят каратисты. (Смеется.) У людей другого склада ума – меньше музыканты, больше коммерсанты – путь обычно бывает более гладким. Через собственную голову я никогда не переступал, в любом случае всегда все было в рамках морали и приличия, но я, конечно, наслышан о том, что происходило и происходит в нашем шоу-бизнесе. Но я считаю, что дороги, которые мы выбираем, как раз перед нами и открываются. По-другому не бывает. И еще я знаю, что широкой и красиво устланной дорогой может быть дорога в ад.

— Что вам дал опыт участия в шоу «Точь-в-точь» на Первом канале и ранее в «Маске» на НТВ?

— Опыт участия в «Маске» был не таким ярким и запоминающимся, хоть это и фантастическая программа с огромным рейтингом. А программа «Точь-в-точь» дала мне сломанные нервы, бессонные ночи, два месяца без бровей вообще, потому что каждый раз после снятия грима с маской та небольшая часть волос, что есть на моем лице, оставалась на внутренней части маски с клеем и гипсом. Все это было очень непросто. Но были, конечно, моменты и со знаком «плюс»: фантастическая команда людей на проекте и несравнимое ни с чем волнение перед выходом на сцену. В жизни для меня выйти на сцену – как вам за хлебом в магазин сходить, даже еще менее волнительно. А тут я невероятно волновался, потому что в зале сидели четверо членов жюри – четыре всадника Апокалипсиса. (Смеется.) И чтобы им угодить, нужно было сделать что-то сверхъестественное, стойку на бровях!

— Еще раз бы согласились повторить этот опыт?

— Нет, и тут дело даже не в энергозатратности, а в самолюбии. Конечно, программа дает определенный резонанс, потому что ее смотрит вся страна. Но когда тебя – человека, который сделал в музыке пусть не так много, но ярко, – полощут как безымянного конкурсанта, это очень неприятно.

— А что о вашем участии в «Точь-в-точь» сказали жена и дочка?

— Жена говорит, что я изменился в лучшую сторону, стал лучше танцевать. (Смеется.) А Тае, конечно же, понравились почти все номера, но она очень быстро все забыла, такова детская память.

— Почти 20 лет назад родилась на свет ваша группа «Непара», что сегодня вспоминается из тех первых лет, когда вы стали популярными?

— Кроме хорошего, почти ничего. Но проблема в том, что, если все так было хорошо, почему же мы в итоге расстались (с солисткой группы Викторией Талышинской. – прим. «ТН»)?  Я не могу работать с человеком, когда он приходит на работу именно как на работу, а не отдается ей душой, не вкладывается энергетически, что очень важно в творческом процессе. Когда ему хочется скорее оттарабанить свои часы и уйти домой – главное, чтобы зарплату вовремя платили. Я не терплю это в себе самом, и тем более в ком-то еще.

— Но тем не менее терпели очень долго, окончательно вы с Викторией расстались только в 2019 году.

— Да, пришлось. Меня довольно часто потом называли тираном, который не давал нормально работать. Но послушайте, если призывы к порядку и просьбы приходить вовремя называть тиранией, я не знаю, как на это отвечать.

— В прошлом году вы перезапустили проект «Непара» в обновленном составе, и теперь у вас трио с двумя очаровательными девушками. Каковы были критерии при отборе солисток?

— Критерии были, наверное, очень сложными – я смотрел людям в глаза. Если мне нравился огонь в глазах, я видел в нем отражение своего огня и каких-то своих эмоций, тогда я приглашал к сотрудничеству. И если Дарья Храмова пришла на кастинг целенаправленно, то как поет Марианна Арутюнян я случайно услышал у нее дома – давно дружу с ее родителями. У них дома есть рояль, и как-то я был у них в гостях, мы все играли, пели, и вдруг Марианна взяла и спела какую-то партию. И у меня буквально сразу голова закружилась! Говорю: «Марианна, можно вас на минутку? Спойте, пожалуйста, вот это, а вот это, а вот так можете?» И она в течение 20-30 минут делала все, что я просил, ни разу не сказав: «Не могу». Так что сейчас со мной работают две прекрасные девушки, трудолюбию и упорству которых нет предела.

— Дисциплину, столь чтимую вами, не нарушают?

— Знаете, я уже больше года не вспоминаю слово «дисциплина», с того самого момента, как распалась группа в 2019 году. Наверное, потому, что ее некому нарушать.

— Как родилась идея такого формата группы?

— У моей бывшей партнерши Вики достаточно необычный голос. В верхнем диапазоне она поет весьма средне, но при этом внизу поет достаточно уверенно. У нее низкий голос, и для девушки это весьма интересно. Найти сегодня человека, который сможет петь и наверху, и внизу, практически невозможно, такой была только Людмила Зыкина. В итоге я нашел двух солисток, которые прекрасно друг друга дополняют. На данный момент меня все устраивает, тем более что и все музыканты со мной, ни один человек не ушел с тех пор, как мы разошлись с Викторией.

— Слушайте, а супруга не ревнует вас сразу к двум партнершам?

— Нет, конечно, я не даю повода. И потом, она в прекрасных отношениях с девчонками, они хорошо общаются.

— Наталья является для вас музой? Вы посвящали ей песни?

— Я бы сказал, что она является музой моего дома. Вообще муза – это что-то эфемерное, мимолетное, а я на Наташу смотрю как на фундамент собственного дома и своего сердца. Жена – моя спина, часть моего организма. Правда, кроме частушек с неприличным текстом, я ей ничего не пою. (Смеется.)

— Песни у вас очень романтичные, а какой вы в жизни? Влюбчивый или осторожный?

— Я самый грустный человек из всех, кого вы встречали в своей жизни. Большего пессимиста вы вряд ли встретите, и более осторожного человека тоже. Мы даже под крышей собственного дома регулярно спорим о том, как много вокруг опасных для жизни и здоровья вещей. А то Наталья у нас любит электрический провод рядом с плитой положить или салфетку забыть возле горячей сковороды. И ее бесит моя чрезмерная осторожность. Так что мы притянулись как две противоположности, она бросает – я подбираю. (Смеется.)

— Расскажите вашу историю знакомства. Это была любовь с первого взгляда?

— Да, можно так сказать. Мы три раза сходили в кино, а потом я предложил ей свою руку, а она мне – свое сердце. Ровно через три месяца после знакомства мы были в ЗАГСе. А познакомились мы в караоке, я ее сразу же заметил, хоть и пришел с другой девушкой. Даже друзьям своим сказал: «Смотрите, какая девчонка хорошая!»

— У вас уже был опыт семейной жизни и первый брак, в котором родилась старшая дочь Майя. С годами и опытом вы поняли, что особенно важно в отношениях, чтобы их сохранить?

— С годами и опытом я понял, что люди ошибаются дважды – первый раз, когда женятся, и второй раз – когда расходятся. Но есть еще две ошибки, которые совершают люди. Все девочки думают, что мужчины все одинаковые. А ошибка парней в том, что они считают, будто все девочки разные. А на самом деле все девчонки абсолютно одинаковые, они одинаково взрывают нашу голову и одинаково себя ведут в похожих ситуациях. Так что для сохранения отношений в первую очередь важно научиться правильно реагировать, потому что все равно, все ведут себя одинаково, и, если поступать по принципу «эта не понравилась, возьму другую», ничего хорошего в итоге не будет. Но лучше моей жены точно никого нет! И для чего мне какие-то чужие женщины, когда вот она – такая же, как все остальные, только моя!

— Вам важно было, чтобы жена была хозяйственной?

— Конечно, я долгое время был один и терпеть не могу изнеженных девчонок, которые, кроме как фотографироваться в купальниках, больше ничего не умеют. Моя жена читает вместе со мной книги, вместе со мной смотрит кино, ездит на рыбалку и разделяет все прочие мои интересы. И я стараюсь разделять ее интересы, пусть и не всегда это у меня получается. И в бытовых делах я всегда иду навстречу и соглашаюсь с любой просьбой, которую нужно выполнить.

— Вы ведь сами очень любите готовить. А жену к плите подпускаете?

— Да, Наталья на самом деле блестяще готовит, каждый раз удивляет меня какими-то новыми блюдами. Сейчас она приобщает к кухне Таисию, и дочка тоже теперь горит желанием что-то помесить, порезать, пожарить. Сам я нож в руки беру редко, в основном по праздникам, когда нужно помочь жене. А она потом отмывает кухню после меня.

— Недавно вы отпраздновали новоселье в своей новой большой квартире в подмосковной Рассказовке. Кто занимался ремонтом?

— Можно сказать, что это первое наше собственное жилище в Москве, и всем его обустройством занималась Наталья. При выборе квартиры нам было важно, что дом находится за городом, в лесу, где хороший чистый воздух, есть простор, и ребенок может спокойно гулять, кататься на велосипеде по территории, мы не переживаем ни о чем.

— С рождением младшей дочки стали больше ценить свободные от работы дни?

— Думаю, я стал больше планировать будущее, а раньше жил одним днем, ничего не планируя: встал, майку надел и пошел. А сейчас мне приходится планировать каждый день, отталкиваясь от планов моих девчонок. Правда, поездками с ребенком на море занимаются исключительно супруга и теща, они вывозят, а я подкатываю к ним на пару-тройку дней между работой.

— Выбрали уже школу, куда Таисия пойдет в первый класс?

— Поскольку дочь у нас весьма творческая натура, мы постарались, чтобы дочка попала в среду, где будут такие же общительные, творческие дети. Выбрали частную начальную школу с творческим уклоном. Тая очень музыкальная, пересказывает истории, книжки целиком, смотрит на картинку и сочиняет какую-то свою историю. Кроме того, она очень неплохо для своего возраста рисует. И в музыкальную школу пойдет обязательно.

— В кого Тая пошла характером – в вас или в супругу?

— Она взяла от нас обоих. Когда дочка не хочет реагировать на то, что ей говорят, она похожа на меня своим спокойствием, а в моменты эмоциональности, конечно, узнаю Наталью. Недавно мы отдыхали в Абхазии и были в гостях у друзей, я сел за фортепиано, начал играть, а собравшиеся стали петь. Для Таи это были практически незнакомые люди (для меня, конечно, очень близкие и родные), но она подошла и вместе с ними начала петь. И не промазала ни одну ноту! Вы не представляете, как я был горд в этот момент за своего ребенка.

— А не думали на детский «Голос» или еще какой-то конкурс дочку отправить?

— Ни в коем случае, никаких конкурсов в ее жизни не будет. Во-первых, это большой стресс для ребенка, а во-вторых, не дает никакого результата. Пока тебя никто не знает, заниматься музыкой, как и молиться, нужно за закрытой дверью.

— Со старшей дочерью Майей как часто удается общаться, делится она с вами своими секретиками?

— Крайне редко общаемся, к сожалению. Майя уже совсем взрослая – 22 года, поэтому секретами она со мной, конечно, не делится, у нее своя насыщенная жизнь.

— Есть еще что-то, помимо музыки, что вас сегодня сильно увлекает?

— Люблю фотографировать, и я довольно необычный фотограф. Не снимаю на цифру, только на старые пленочные камеры, до того старые, что на них даже дышать порой страшно. Тем не менее они работают и такие картинки выдают, мама дорогая! Первый фотоаппарат мне подарил папа, когда я еще был мальчишкой, и с тех пор я с ним стараюсь не расставаться. У меня есть своя фотолаборатория, которую я когда-то давно купил по случаю. Многие надо мной смеялись, а сейчас все в очередь ко мне стоят, когда нужно проявить пленку, причем любого формата. Снимаю людей, архитектуру, остатки цивилизаций, которых, к счастью, на Земле великое множество.

— А питомцев своих? Помню, у вас была страсть к рептилиям, кто из них по-прежнему с вами?

— Ну что вы, змей на пленку фотографировать! Только на телефон, в процессе приема пищи. (Смеется.) У меня остался один королевский питон, он живет в музыкальной студии. Таисия, кстати, очень любит змей, но дома мы их не держим, от них есть запах и много других неудобств.

— А еще вы ведь пишете книгу. Это будет автобиография?

— Нет, это вымышленная история с вымышленными персонажами, несколько новелл, объединенных одной линией, давно уже начал писать и никак не закончу. Но я знаю, что многие большие писатели работали над книгами по десятку лет, так что это нормально. А что касается увлечений, я люблю все, чем увлекаются мужчины, – фото, мото-, рыбалка и охота. (Смеется.) У меня есть мотоцикл, на котором люблю покататься, иногда вместе с супругой.

— Что вам сегодня нужно, чтобы чувствовать себя по-настоящему счастливым?

— Сейчас мне не хватает гастролей в том объеме, как они были до пандемии. Очень скучаю по тому, чтобы выйти на сцену и дать людям возможность послушать хорошую музыку. Все остальное у меня есть – жена, которая меня любит, прекрасные дочки, которыми я очень горжусь. Самое ожидаемое для меня событие этого года – чтобы Тася пошла в первый класс, а я стоял на этом первом звонке и плакал от счастья…

Досье
Родился: 26 декабря 1973 года в городе Очамчира (Абхазия)
Образование: Сухумское музыкальное училище
Семья: женат, дочери – Майя (22 года), Таисия (7 лет)
Карьера: в 2002 году организовал группу «Непара» вместе с Викторией Талышинской, в 2019 году группа распалась, а в 2020 году Александр выкупил все права на название группы и обновил состав. Участвовал в шоу «Ну-ка, все вместе!» на телеканале Россия, «Маска» на канале НТВ, «Точь-в-точь» на Первом канале.