Эммануил Виторган отпраздновал свой юбилей на сцене

После спектакля, в котором с Эммануилом Гедеоновичем играла дебютировавшая ­в ­театре Анжелика Агурбаш, началось чествование виновника торжества. Ведущая Олеся Судзиловская преподнесла юбиляру огромную корзину цветов, которая,  впрочем, не могла соревноваться с букетом от главы Правительства РФ. Он был настолько велик, что его выносили на сцену сразу трое мужчин.  Мария Максакова спела романс, стоя на коленях. Поздравления в песнях, стихах и комических куплетах текли ­полноводной ­рекой, — и от актеров Театра имени Маяковского, где Виторган проработал более 27 лет и где проходил вечер, и от других коллег и друзей. Юбиляра чествовали Леонид Каневский, Ольга Кабо, Аристарх Ливанов, Борис Клюев. Людмила Нарусова, с которой Эммануил Гедеонович был знаком за сорок лет до того, как поженились их дети,  преподнесла ему картину петербургского художника: вид города на Неве. Последним на сцену поднялся сын Максим Виторган. Его речь была самой остроумной и короткой. Заканчивалась она словами: «Отец, — сказал он, я тебя очень люблю, но надо заканчивать это мероприятие: уже без десяти двенадцать! Все хотят выпить и закусить!»

И виновник торжества с друзьями под овации переместился к накрытым столам. Спектакль был принят с восторгом, что неудивительно. «Король треф — карта любви» — необычный проект, соединивший театр, кино и музыку. Можно с уверенностью сказать, что создатели придумали новый жанр. Диалоги героев чередуются с видеоэпизодами, рассказывающими о прошлом героев — Георгия и Агнессы.

Вместе с Анжеликой Агурбаш юбиляр отыграл премьеру спектакля «Король треф — карта любви». Для певицы это был дебют на театральной сцене. Фото: Сергей Иванов

— Когда мне было 74 года, — рассказал «ТН» Виторган, — я не ощущал своего долгого присутствия в этом мире. А как только ударил гонг: «Тебе уже 75!», организм стал реагировать на возраст. Я понял, что хватит баловаться, бегать, прыгать, что теперь нужен другой подход. Лежи и отдыхай, общайся с приятными людьми,

играй те спектакли, которые хочешь, и приглашай тех режиссеров, которые тебе нравятся. Большая часть жизни прошла — постарайся не изгадить оставшийся кусочек.

Наверное, это красивые цифры так на меня повлияли — 7 и 5. Думаю, когда мне исполнится 99 лет, я пойму о жизни что-то еще. В нашей семье много долгожителей. Дедушка ушел из жизни, когда мы готовились отмечать его столетие! Он, как и вся наша огромная семья, жил в Одессе. Когда я летом приезжал в этот дивный город, за два месяца не успевал обойти всех родственников. Так вот, дед получил квартиру, потому что сносили его дом на Ришельевской, которая тогда называлась улицей Ленина, зашел посмотреть новые хоромы, споткнулся, упал, сломал шейку бедра — и после этого уже не встал. Не будь этого несчастного случая, мы, может, и после столетия не один его день рождения отпраздновали бы. Он был очень здоровым и деятельным, проработал токарем с 14 до 85 лет! За здоровьем никогда специально не следил, но, правда, не выпивал и не курил. Когда я, будучи студентом, взял при нем папиросу, он на меня заорал при всем честном народе! Но не потому, что капля никотина могла убить его внука… Мы шли по Ришельевской, я достал папиросу, чиркнул спичкой о коробок, и вдруг дедушка закричал: «Люди, посмотрите на этого идиота!!!» Одесситы обожают зрелища, вокруг нас моментально столпились любопытные. Я стою красный, а дедушка объясняет зрителям: «Этот идиот спичкой на ­себя чиркает! Сера может попасть ему в глаз! Запомни: надо чиркать от себя! От себя!!!»

Мария Максакова спела для юбиляра романс. Картина — подарок от студентов Виторгана в Восточно-Европейской киношколе. Фото: Сергей Иванов

И мои мама с папой тоже долго прожили: мамочка ушла за полгода до бриллиантовой свадьбы. Она болела и не вставала, но папа ­никого к ней не подпускал — только сам ухаживал! Называл ее «моя мУконька» — от слова «мукА» — он работал главным инженером или директором мукомольных предприятий, и мука была делом всей его жизни. Он очень переживал, когда мамочки не стало, и сам ушел через полтора года. У них в Астрахани

была маленькая квартирка с допотопной мебелью, и как мы с братом Вовой ни уговаривали купить им обстановку получше — не соглашались. Когда папа умер, все зеркала по традиции завесили ­тканью, а чтобы она не падала, сверху придавили чем-то тяжелым. Пришел папин начальник, управляющий трестом, сел на стул, стоявший впритык к шкафу, нечаянно задел простыню — и ему на голову упала пепельница. Я безо всякой задней мысли сказал: «Это вам привет от папы». И услышал, как в соседней комнате засмеялся брат: отец-то долгие годы с начальником ругался… Родители меня очень любили, и я их тоже. Особенно маму. Когда приезжал в гости, всегда с ней танцевал, и до сих пор помню тепло ее тела.

Да меня вообще с детства все любят. За всю жизнь несправедливо обидели только однажды. Когда был маленьким, мы жили в коммуналке с семьей дяди Фани, главного механика папиного предприятия. Жили очень дружно, хотя и голодно: с едой было неважно в военное время. Я ходил и ныл: «Калтошку хочу! Калтошку!» На окне стоял горячий утюг, и дядя Фаня, которому я успел основательно надоесть, сказал: «Лизни — и будет лучше картошки!» Я и лизнул… Его за это чуть не убили! Но «калтошку» я не разлюбил.

Максим вышел на сцену последним. «Отец, я тебя очень люблю», — сказал он. Фото: Сергей Иванов

Мне грех жаловаться на отношение людей. Идешь по улице или выступаешь на творческом вечере — и такое тепло получаешь! И думаешь — за что? Я ведь стольких мерзавцев сыграл, одних оберштурмбаннфюреров СС три штуки. На меня за всю жизнь никто никогда руку не поднял. Однажды подвы­пивший мужик в ресторане замахнулся, но я сразу сказал: «Только не по лицу». — «Ч-чего?!» — «Я актер, мне лицо беречь нужно». — «Ой, да? Давай тогда с тобой по рюмочке пропустим».

А в основном теплые отношения со всеми складываются. Когда я обратился к руководству Театра имени

Маяковского с вопросом, могу ли сыграть премьеру спектакля и отпраздновать юбилей, — представители театра с удовольствием согласились, хотя я здесь уже более восьми лет не служу.

Или вот компания Hyundai сделала сюрприз: на длительный срок предоставила машину Hyundai Equus. Я раньше никогда не ездил на корейских автомобилях. Но этот  понравился. Сам я не вожу: как-то давно попал в аварию. Так что за рулем жена Ирина, а я на пассажирском сиденье — и везде мне, высокому и длинноногому, удобно. Исключительно комфортный и просторный седан.

Все, кто поздравлял юбиляра, получили в подарок шампанское с портретом Виторгана и календарь с фотографиями из его фильмов и спектаклей. Аристарх Ливанов, Борис Клюев и Алексей Шейнин. Фото: Сергей Иванов

И Ирише он понравился — а мне важно, чтобы то, что нас окружает, ей нравилось. У меня традиция: в свой день рождения я дарю подарок жене. Так было и с Аллочкой (Алла Балтер. — Прим. «ТН»). Но каждый раз —  это тоже традиция — наступаю на любимые грабли. Я отдаю жене все заработанные деньги, до копейки, а накануне праздников корю себя: надо было заначку сделать! И занимаю у друзей.

Так вот, 27 декабря я сделал Ирише подарок: смотрю, носит — значит, понравился. Ответил на сотни поздравительных звонков: звонили и родные, и друзья, и коллеги, и дочка Ксения с внуками и правнуками. Они живут на Валааме, а оттуда зимой очень сложно выбраться, так что они в это время года становятся невыездными. Максим с женой Ксенией заскочили поздравить и в этот же день улетели в Майами.

Жизнь удивительно складывается. Ведь мы с Аллой до 1971 года жили в Ленинграде, и я еще в то время был знаком с Анатолием Собчаком и видел Ксюшу маленькой девочкой. Но и подумать не мог, что нас так сведет жизнь! Я ведь даже понятия не имел, что у ребят роман, и мама Ксюши тоже ни о чем не догадывалась. Максимка позвонил ночью, когда мы с Иришей уже ложились спать: «Можно я заеду?» — «Конечно». Он приехал с Ксенией и познакомил нас. Я опешил!

Сейчас, безусловно, хочется видеть их почаще, но мы пре­тензий не предъявляем. Максим и Ксюша много работают, устают, и их желание побыть только вдвоем вполне объяснимо. Даже в наш дом в Юрмале (Ириша оттуда родом) они стараются приехать, когда там поменьше народа. Гуляют, сидят у камина. Кстати, камин — это Иришкин подарок на позапрошлый день рождения. Она из Москвы тайно руководила возведением камина в Юрмале и сделала мне сюрприз.