Расстаться, чтобы… пожениться

Ядаже всплакнула, глядя на счастливую подругу, плывущую под звуки свадебного марша в белоснежном платье. На церемонии бракосочетания слезы никого не удивили, все наверняка подумали, что гостья со стороны невесты расчувствовалась. Они и не догадались, что на самом деле я не сентиментально умилялась, а… жалела себя. Потому что мне не светило стать невинно прекрасной невестой и сочетаться браком с любимым мужчиной.

…Две недели назад, когда мы с Глебом решали, что подарить Катерине на свадьбу, я невзначай, но с упреком заметила:

— Если бы мы вместе с ними подали заявление, это было бы и наше торжество.

— Лара, эта тема обсуждалась не один раз, — сказал Глеб.

— И что? Если мы об этом говорили — еще не значит, что договорились, — упрямо выпалила я.

— Давай не будем ссориться.                               — Я не собираюсь ссориться! — с нажимом произнесла я. — Просто хочу выяснить, почему ты так боишься расписываться.

— Сколько тебе повторять? — вздохнул Глеб. — Я не боюсь, а считаю штамп в паспорте ни на что не влияющей, не дающей никаких гарантий, абсолютно незначительной деталью. Мы замечательно живем в гражданском браке, без каких-то никому не нужных формальностей. Или я не прав?

— Не прав, — буркнула я. — Я не знаю, на каком свете нахожусь. Болтаюсь между небом и землей. Вроде бы и при муже, но и не замужем.

— Тогда проблема в твоем отношении к этому вопросу, — рассудительно выдал он. — Зацикливаешься на замужестве, будто в этом состоит смысл жизни. Забудь слово «свадьба». Думай о том, как хорошо, что мы вместе, что мы нашли друг друга. В конце концов, учись гордиться тем, какая ты современная и продвинутая, не обращаешь внимания на общепринятые, хоть и устаревшие нормы поведения.

— Чем тут гордиться? — фыркнула я. — Что мужчина, с которым я живу уже почти год, не хочет на мне жениться?

— Ты передергиваешь, — поморщился он.

 

Не выдержав нервного напряжения, я взволнованно забегала по комнате: «Надоело оправдываться перед родителями! Они мне уже дырку в голове прогрызли! Стоит только зайти к ним в гости, и мама сразу начинает: «Когда вы поженитесь? Ну когда вы уже поженитесь?!»

— Так вот, оказывается, в чем дело, — ухмыльнулся Глеб. — Это твоя жизнь, а не родителей. Пора уже иметь свое мнение.

— Да? Тебе легко говорить! — сорвалась  я на крик. — А что мне отцу отвечать?! Он, кстати, уверен, что ты мне голову морочишь.

— Ты тоже так думаешь? — настороженно свел брови к переносице Глеб.

— А что я, по-твоему, должна думать?! — завопила я. — Катька с Владом всего три месяца как познакомились, а уже свадьбу играют! Вот это я понимаю — любовь.

— А у нас что? — напрягся он.

— Не знаю, — отрезала я. — Может, отец прав и я для тебя и правда «проба пера». Типа потренируешься и дальше пойдешь.

— Господи, Лариса, ты вообще сама понимаешь, какую ахинею несешь? — возмутился Глеб. — Глупость несусветная. Ерунда какая-то. Полный бред.

— Вот как запел?! — Меня захлестнула обида. — Значит, все, что я говорю, — бред? В таком случае скажу кое-что еще. Первый и последний раз. Повторять не буду.

— Интересно послушать, — язвительно протянул он. — Я весь внимание.

— Или мы с тобой расписываемся и живем, как все нормальные люди, или… или… — я чуть не задыхалась от гнева, — или можешь катиться на все четыре стороны!

Слезы готовы были вот-вот брызнуть у меня из глаз. Не желая доставлять Глебу удовольствие и показывать, что плачу, я побежала в ванную и закрылась на щеколду. Чтобы Глебу ничего не было слышно, открыла воду и вволю нарыдалась. А когда слезы закончились и надоело страдать, полчасика посидела на краю ванны, размышляя о жизни и надеясь, что Глеб с той стороны двери умирает от переживаний. Потом умылась, вытерла насухо лицо, шмыгнула носом, натянула на лицо маску оскорбленной невинности, открыла защелку и выплыла, ожидая увидеть раскаявшегося Глеба. Но… в комнате никого не было. «Куда он делся?» — оторопела я. Ведь не ушел совсем… Я же не серьезно говорила, просто так обидно стало… Медленно подошла к приоткрытому шкафу и распахнула дверцу. Все плечики, на которых висели рубашки Глеба, были пусты…

За две недели одиночества я поняла, какой была дурой. Пыталась позвонить Глебу, хотела сказать, что я без него жить не могу и что не нужен мне статус замужней дамы. Но мобильный не отвечал… Наверное, Глеб просто не хотел со мной разговаривать.

На свадьбу к Кате и Владу пришлось идти одной. Глядя на сияющих от счастья невесту и жениха, не могла сдержать слез.

После загса всех гостей погрузили в автобусы и повезли в ресторан, расположенный на первом этаже гостиницы. Пока близкие родственники поздравляли и говорили тосты, я с грустной миной ковыряла вилкой салат. Веселиться не было никакого желания. Честно говоря, надеялась, что скоро начнутся танцы, и тогда я смогу незаметно для всех выскользнуть из зала и поехать домой. Катерина не обидится, она знает, что мы с Глебом расстались.

Но когда народ раскрепостился, Катя оставила Влада плясать в паре с новоиспеченной тещей, а сама направилась ко мне.

— Лариска, на тебя нельзя без слез смотреть, — выпалила она. — Великомученица ты наша, хватит грустить. Может, пора уже перестать на Глеба дуться?

— Скажу тебе по секрету, я бы с удовольствием. Вот только он трубку не берет.

— Ты звонила? — она округлила глаза.

— Звонила, — кивнула я. — Без толку.

— Правда звонила? — зачем-то переспросила подруга со странным оживлением.

— Катюха, давай ты не будешь заморачиваться моими проблемами, в конце концов, у тебя сегодня свадьба.

— Я не заморачиваюсь, — перебила она. — Только ответь мне честно-честно—пречестно — хочешь с ним помириться?

— Допустим, хочу. Тебе легче стало?

— Ой, мне плохо стало… — Она вдруг обхватила ладонями голову. — Голова раскалывается, сил нет. Принеси таблетку.

— Сейчас, подожди, у меня в сумке анальгин есть, — всполошилась я.

— Нет! — вдруг крикнула Катя. Увидев мой удивленный взгляд, поспешно добавила: — Он мне соверщенно не помогает.

— Всегда помогал, а теперь не помогает? — Я изумленно захлопала ресницами.

— Ну что ты такая нудная, — с досадой выдала она. — Сказала не помогает — значит, не помогает. Прошу как человека — поднимись на второй этаж, направо по коридору комната номер 13, там сумка лежит, а в ней лекарство. Давай, иди быстрее.

Я, хоть и недоумевая, но подчинилась. «Странно как-то», — думала, поднимаясь по лестнице. Что Катькина сумка в этом номере делает? Кто ее туда отнес и зачем?

Толкнула дверь с номером «13» и… вздрогнула от неожиданности. Передо мной стоял Глеб… Я потеряла дар речи. Он тоже молчал. Смотрел встревоженно и с надеждой. «Привет», — выдохнул после паузы. Взвизгнув, я бросилась ему на шею.

— Как ты мог?!  Как ты мог так поступить? Взять и просто исчезнуть из моей жизни? Какой ты все-таки гад. Ты же знаешь, что я тебя люблю! Почему трубку не брал?!

— Тихо-тихо, не кричи. Я телефон потерял. А тебе позвонить не решался, думал, ты не захочешь со мной разговаривать. Вот, попросил помощи у Кати. Надеялся, что она уговорит тебя помириться.

— Так это все подстроено?! Балда! Зачем? Я не хочу никакого замужества! Я передумала! Я согласна на гражданский брак! Пусть родители говорят что угодно, мне все равно.

— Нет, это я передумал, — неожиданно горячо принялся спорить Глеб. — Теперь уже мне нужна стабильность и определенность, потому что я не могу без тебя жить. Быстро соглашайся выйти за меня замуж!

— Я подумаю, — кокетливо пообещала я, расплываясь в счастливой улыбке.

Р. S. В белоснежном свадебном платье мне покрасоваться так и не удалось… Потому что я выбрала песочно-кремовое!

 

Лариса М., 21 год, oфис—менеджер