Оборотень со шваброй
html
Дверной звонок выводил рулады. Ему вторила тишина. Мы всей семьей топтались перед запертой дверью.
— Может, нас не ждут? — с надеждой спросил Сережка.
— Увы, ждут!
Я вынуждена была огорчить мужа. Ну не любил он Ивушку! А вот мой брат Костик любил. В самом начале их романа он время от времени просто замирал от обожания. Теперь, к счастью, стал реагировать на Иванну более адекватно, решил на ней жениться, и она уже перебралась жить к нему. От такой идеи ни я, ни родители не были в восторге, но любовь зла… Дальше вы и сами все знаете.
Наконец дверь открылась. На пороге стояла Ива в кокетливом клетчатом фартучке со шваброй в руках.
— Привет, — улыбнулась я как можно искреннее. — А вот и мы!
— Ноги вытирайте, — ответила Иванна. — Сначала о тряпку, потом о щетку.
На улице уже несколько дней стояла сушь, приехали мы на собственном автомобиле, и столь тщательное вытирание обуви выглядело несколько чрезмерным. Ну да ладно.
Мы вытерли ноги о мокрую тряпку, лежащую в общем коридоре, затем о колючий коврик в квартире. Ива пристально следила за процессом. На наше приветствие она так и не ответила. Или ответила? Впрочем, не будем придираться. Это мелочи.
— Разувайтесь вот здесь, — показала Иванна на полочку для обуви. — У нас пол чистый, я только что вымыла.
Сначала дважды вытерли ноги, теперь разувайтесь… Мы, часом, не в операционную прибыли? А дышать тут можно?
Холостяцкая в прошлом квартира Костика существенно преобразилась со времени моего последнего визита к брату. Исчезли кучи газет, лежащие вокруг дивана, книги на полках стояли четко по размеру и цвету обложек, а зачитанных до дыр любимых детективов вообще не было видно. Теперь тут управляла не Костина безалаберность, а непреодолимая страсть к порядку его дорогой Ивочки. Но уважения это почему-то не вызвало, в голову приходили странные сравнения с больничной палатой. В небольшой посудной горке, которой раньше у Кости не было, стояли и сверкали разнокалиберные рюмки-бокалы—фужеры—вазы—салатницы.
Заметив мой взгляд, Костя поспешил пояснить: «Это наше новое приобретение, у меня же совершенно негде было хранить посуду. Особенно красивую».
— Ну, у тебя и посуды-то не было, — усмехнулась я. — Две чашки и три ложки.
— Ивушка привезла свою, а у нее богемское стекло, оно требует особого ухода, — пробормотал Костя смущенно.
Нас пригласили к столу. Обед был сервирован очень красиво: все элементы тщательно подобраны, сам стол накрыт белоснежной скатертью. У меня появилось чувство, что я на приеме у английской королевы. Возникла острая необходимость назвать кого-нибудь «сэр» или «миледи» и сделать реверанс. Решив, что ни Сережка, ни Костик такого изысканного поведения не стоят, я уселась за стол. Справа от меня расположился Тема, слева — Ольча. Теме было низко сидеть: взрослый стол для его пяти лет высоковат, поэтому мой младшенький недолго думая встал на стуле на коленки.
— Мальчик, опусти ноги со стула, испортишь обивку, — строго сказала Иванна.
Имя моего сына она явно забыла.
Сережка недовольно крякнул. Я толкнула его ногой под столом: подумаешь, она не запомнила, как зовут будущих племянников! Это что, проблема?
Мы всегда понимали друг друга с полу-взгляда, и Сережка ободряюще улыбнулся мне: «Не волнуйся, все будет в норме».
— Это Тема, Артем, — еще раз представила я мальчика, — а это — Ольга.
Я широко улыбнулась Иве, но ответной улыбки не последовало. Зато мои дети не преминули прокомментировать.
— А мы уже знакомились с тетей, — заявила Ольча, всем известная воительница за справедливость.
А неженка Тема сел на стул «правильно» и сразу же накуксился: «Мне низко».
— Так сядь на подушку, — Сережка развернулся и, взяв с дивана подушку, сунул ее под пятую точку Темке. — У нас дома так всегда делали, когда мы с братом еще были малышами: детишкам подкладывали под попку подушки, чтобы сидеть повыше. Думаю, так во всех семьях делают — просто и удобно!
— Что ты! Нет! — воскликнула Иванна — Это антисанитарно! Нельзя сидеть на подушках! Ты испортишь обивку! Испачкаешь ее! Придется стирать!
— Ивушка, он же не в шахте работал, — попытался возразить Костя, но под испепеляющим взглядом Иванны сник и отобрал у Артема злополучную подушку.
Я взяла сына к себе на колени. Настроение стремительно портилось. Иванна менторским тоном рассказывала, как надо воспитывать у детей стремление к соблюдению чистоты и порядка. Если принять во внимание полное отсутствие у нее собственных детей, эти рассуждения выглядели несколько теоретическими.
Сидеть с ребенком пяти лет на коленях было очень неудобно. Тема все время сползал, и я боялась, что он перевернет что-нибудь на столе, если не весь стол сразу. Аппетит у меня пропал совершенно. Остро хотелось уйти.
Занятая тем, чтобы Тема чего-нибудь не перевернул, я как-то совсем позабыла о дочке. Мне напомнила о ней резким визгливым окриком моя будущая близкая родственница:
— Девочка, что ты делаешь?!
— Я не делаю, я мясо режу-у—у, — заревела сразу же дочь.
Бедный мой ребенок! Она тоже прониклась дворцовостью приема и пыталась подражать взрослым, а именно: резать мясо ножом, как я их учила. Маленькие ручки еще плохо управлялись с «орудием производства», мясо скользнуло, выпрыгнуло из тарелки, оросило соусом скатерть, слетело на пол и испачкало тем же соусом бледно-розовый в прошлом ковер. Теперь он был украшен абстрактными помидорными пятнами кетчупа.
Если бы дети сидели каждый на своем стуле, я бы помогла им нарезать мясо, сначала одному, потом — второму. Так мы обычно делаем. Но, увы…
— Какие у тебя невоспитанные дети! — возмущенно сказала Иванна. — Что мне теперь делать? В химчистку сдавать?
Конечно, это действительно неприятно — пятна на светлом ковре. Ольча в самом деле виновата.
— Я заплачу за чистку, — предложила я. — Не волнуйся, Ива. Извини, это же дети. — Мне было неловко за моих ребятишек. — Они у меня хорошие, воспитанные, но… просто еще маленькие…
Сережка поддержал меня:
— Да. Костя, я приеду завтра на машине, отвезу ваш ковер в химчистку и оплачу работу. Какие проблемы?
— У нас нет проблем! — резко ответила Иванна. — Это у вас проблемы. Такое впечатление, что ваши дети росли в лесу, как дикари. Не уметь элементарного! Просто удивительно!
Остаток обеда прошел в довольно напряженной атмосфере. Дети боялись прикоснуться к приборам, чтобы опять что-нибудь не перевернуть. Я выразительно посмотрела на мужа. Сергей понял без слов.
— Ну, пожалуй, нам пора, — он с облегчением поднялся с места. — Все было очень вкусно. Ты замечательно готовишь, Ива. И в доме у вас так красиво! Чисто.
— Да! — гордо ответила Иванна. — Чистота очень важна. Это главное! Воспитанного человека отличает приверженность к аккуратности.
— Да-да, конечно, — поспешно согласилась я, направляясь к двери.
Брат и его невеста вышли проводить нас до машины.
— Возьмите, детки, — елейно ласковым голосочком пропела Ива, — конфетки шоколадные, настоящий швейцарский шоколад. Обожаю! Мне зам нашего директора привез на прошлой неделе.
Я уже хотела сказать, что ребенку в пять-шесть лет все равно, где сделан шоколад и кто его привез, но опять сдержалась. Какая я стала выдержанная! Умереть — не встать! Интересно, Костя оценит мое благородство и самопожертвование? Если бы не его горячие чувства к Иве, я от нее уже давно и перьев не оставила бы. Курица напыщенная! Воображала!
Иванна протянула детям коробку с конфетами. Оля вопросительно посмотрела на меня. Я кивнула: можно.
Оля с Темой вежливо взяли по одной конфетке. Иванна тоже взяла… три. Две из них сразу же отправила в рот.
Мы сели в поднявшийся на этаж лифт.
— Вкуснотища, — промычала Иванна с набитым ртом. Бумажки от конфет бросила на пол. Не уронила нечаянно, а именно бросила! Даже не потрудилась скатать в шарик. Лицемерная «чистюля»!
— Тетя, — подала голос Ольча, — а нам мама сказала, что мусорить — плохо! Только грязнули бумажки от конфет бросают на пол в лифте! И плохие мальчики-хулиганы! А ты грязнуля или плохая?
Иванна побурела. У Сережки задрожали губы от сдерживаемого смеха. Костик пытался что-то сказать, но у него не получалось. Мне было жаль брата.
— Ты как со мной жажговаживаешь? — спросила Иванна с полным ртом.
— А когда кушают, не разговаривают, — парировала Оля. И потребовала: — Подними бумажку, а то милиционера позову!
Это было уже слишком! Мы с Сережкой хохотали, не сдерживаясь. Молодец девчонка! Устами ребенка точно истина говорит, да еще и в полный голос!
Лифт остановился на первом этаже. Мы вышли. Костя пошел нас провожать до автомобиля, а его «чистюля» вернулась домой, процедив сквозь зубы «пока».
— Ребята, — примирительно сказал брат, — не обижайтесь. Она хорошая, только на чистоте поведенная. А так добрая.
— Она не добрая, — пробурчал Темка, — она меня все время мальчиком называла. А я не мальчик, я Тема.
— А я Оля, — присоединилась к нему сестренка. — И бумажки она бросает. Из-за нее будет везде мусор!
Костик грустно вздохнул и поплелся домой. Надеюсь, когда он поднимется в квартиру, его леди сядет на свою швабру и улетит… куда подальше.
ВАЛЕНТИНА, 30 ЛЕТ