Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Ненависть выгнала их из города

0

html

Весь наш небольшой городок гудел, как растревоженный улей. На время жители забыли о повышении цен, птичьем гриппе и грядущих выборах мэра. Говорили только об одном: о трагедии, случившейся с моей соседкой — шестнадцатилетней школьницей.

— Слышали, что произошло? Такое страшное горе для матери!

— А для отца? Вы так говорите, будто мужчины вообще ничего не чувствуют! А я недавно встретил Николая Ивановича — он прямо черный от переживаний. И буквально за неделю совсем седым стал.

— Да что вы все о родителях! А самой девочке каково?! Господи, как подумаю, что этой бедняжке пришлось пережить — прямо мороз по коже!

— Говорят, она разговаривать перестала. Уже семь дней прошло, а она ни одного слова еще не сказала!

— А что вы хотите? Такой стресс пережить! Может, на всю жизнь немой останется.

— Это еще не самое страшное… Я слышала, что у некоторых после такого шока вообще крыша едет. Не удивлюсь, если девочка рано или поздно попадет в психушку.

— Типун тебе на язык! Разве можно такое говорить?! Еще и вправду накаркаешь!!!

Подобные разговоры можно было услышать и в магазине, и на улице, и на автобусной остановке. Я сама никогда не принимала участия в этих пересудах, но о случившемся знала больше всех кумушек, вместе взятых, потому что получала информацию от матери пострадавшей девочки.

Эту семью я знала давным-давно: еще двадцать лет назад мы с ними одновременно въехали в новостройку и поселились на одной лестничной площадке. Хорошо помню, как Николай привез из роддома Зою с новорожденной Юленькой… И вот теперь с этой самой Юлей случилась большая беда. В одну из суббот она пошла на дискотеку, причем не одна, а с подружкой. Но у подруги внезапно разболелся живот, и она ушла совсем рано, еще и девяти не было. Юля, обожавшая танцевать, осталась в клубе до одиннадцати. А по дороге домой девочку изнасиловали.

В ту ночь я проснулась от жуткого хохота за стеной. Муж тоже проснулся, проворчал недовольно: «Они там что, совсем с ума посходили? Это Зойка заливается или Юлька?»

Я прислушалась. «Не могу понять. Но смех какой-то уж очень странный… Такое впечатление, что у кого-то из них истерика. Может, случилось что?»

Спустя несколько минут возле нашего дома послышался шум мотора. Я уже говорила, что городок у нас маленький, провинциальный, и по ночам люди в основном спят, а не разъезжают на машинах. Выглянула в окно и увидела, как возле нашего подъезда остановилась «скорая». Вскоре громко хлопнула соседская дверь.

К Лаптевым «скорая» приехала, — сообщила я мужу. — Сходить к ним, что ли? Может, помощь какая нужна?

Вот утром сходишь и спросишь! А сейчас спи давай!

Утром Зоя сама зашла ко мне и попросила одолжить полторы тысячи рублей. Выглядела она ужасно: бледная как полотно, лицо опухшее, глаза красные. Я первым делом принесла ей деньги, а потом поинтересовалась, что случилось. Зоя разрыдалась, но после того, как я напоила ее валерьянкой, рассказала о том, что произошло с дочкой.

Знаешь, Поля, она вчера приползла домой вся в крови, в разорванной одежде… А говорить ничего не может. Только мычит… Так страшно… Это врач после осмотра сказал, что Юленьку… — Она не могла дальше продолжать, судорожно всхлипнула, закрыла лицо руками и, не отрывая рук, глухо сказала: — Попался бы мне этот подонок — собственными руками придушила бы гниду!

Прошло несколько дней. В состоянии Юли никаких перемен не наступало. Девочка совсем замкнулась в себе. По-прежнему молчала, хотя с ней каждый день работал психолог. Целыми днями неподвижно лежала, отвернувшись к стене. Воду пила, но только тогда, когда мать подносила к губам стакан. Кормить ее тоже приходилось с ложки.

Представляешь, — рассказывала мне Зоя, — она даже не плачет! Лежит на диване и дрожит крупной дрожью. Я спрашиваю: «Доченька, тебе холодно?» Кивает. Я ее вторым одеялом укрыла, потом третьим, затем сверху еще плед накинула, а она все равно дрожит.

Это не от холода, а от нервов, — высказала я предположение. — Ничего, она молодая, здоровая, организм обязательно рано или поздно справится со стрессом. Нужно только немного подождать.

Ох, Полина, твои бы слова да Богу в уши! Я так боюсь, что моя девочка… — Зоя замолчала, но я догадалась, что она хотела сказать. Наверняка боялась, что у Юли начнется какое-нибудь психическое заболевание.

Зоенька, вот увидишь, все будет хорошо, — попыталась я успокоить соседку. — Скажи, я могу тебе еще чем-нибудь помочь?

Хочешь мне помочь? — воскликнула она, глядя на меня странным, почти безумным взглядом. — Тогда найди мне этого урода, который… Я бы его…

Успокойся… И потом, искать преступников — дело милиции.

Зоины глаза загорелись фанатичным огнем. «Знаешь, после того, что случилось с Юленькой, я совсем не могу спать. Лежу и представляю, что бы сделала, окажись этот подонок в моих руках. Я убила бы его! Но не сразу, нет, не сразу… Перед смертью он испытал бы такие муки! Сполна заплатил бы за страдания моей девочки!»

Я обняла соседку за плечи.

Не нужно, Зоенька. Даже в мыслях грех на душу не бери! Судить преступника и выносить приговор должен суд. Уверяю тебя, насильникам в тюрьме живется несладко. Так что искупит свою вину по полной.

Лишь бы нашли! — всхлипнула Зоя судорожно, и глаза ее потухли.

Закончился июнь, наступил июль. Состояние Юли постепенно приходило в норму. На лице Зои впервые после трагедии стала появляться улыбка.

Представляешь, Поля, она вчера попросила вареников с вишнями и съела целых девять штук! А сегодня мне удалось ее уговорить выйти ненадолго погулять. Не составишь нам компанию?

Мы пошли гулять втроем. Юленька шла между мной и мамой и крепко держала нас под руки. Личико девочки до сих пор было очень бледным и каким-то безжизненно-отрешенным. Я обратила внимание, как неловко сидит на ней льняное платьице.

Юля, ты сильно похудела, — сказала я.

Еще бы! — ответила за дочку Зоя. — Целый месяц почти ничего не ела. Ладно, теперь я ее откормлю.

Откармливать, может, и не надо, — улыбнулась я. — Юля сейчас стройная, как фотомодель. Такая фигурка стала — все девчонки обзавидуются! А вот платья ушить нужно обязательно. Давай после прогулки ты соберешь свои одежки и зайдешь ко мне. Я подгоню их по фигуре.

Хорошо тетя По… — Девочка вдруг осеклась на полуслове и застыла на месте, как вкопанная, а ее личико исказила гримаса панического страха. — Синяя кепка… — пробормотала она, словно в бреду.

Я проследила за направлением ее взгляда и увидела высокого молодого мужчину в синей бейсболке, который быстро шел по другой стороне улице. Очевидно, Зоя тоже его увидела, потому что схватила дочку за руку.

Это он? Он тебя обидел?!

Синяя кепка… — продолжала бормотать Юля, — упала, когда он… меня… А под кепкой — черные волосы… Он был тяжелый… Я не могла дышать. Плакала, просила, чтобы отпустил, а он смеялся… смеялся…

Зоя стремглав бросилась через дорогу. Я еле успела остановить ее.

Не делай глупостей!

Пусти! — завизжала она. — Уйдет!

Никуда он не уйдет! Я его знаю. Это Руслан. Живет в соседнем доме. — И зачем-то добавила: — У него жена и двое детей.

Ты замерзла? — спросила Зоя, увидев, что дочь дрожит.

М-ммм… — замычала девочка.

Слава богу, на этот раз шок прошел быстро. — Мамочка, пойдем скорее домой, — запинаясь на каждом слове, попросила Юля через минуту. — Мне страшно!

Мы побежали в сторону дома и через пять минут уже звонили в милицию. Потом события стали развиваться с невероятной быстротой. Мимо наших окон проехали две милицейские машины с мигалками, и вскоре из подъезда соседнего дома вывели Руслана в наручниках.

Как все-таки быстро распространяются слухи и новости в нашем городке! Преступника, наверное, не успели еще довезти до отделения милиции, а во дворе уже собрались группки людей, оживленно обсуждавших недавние события. Я не удержалась и тоже спустилась вниз. Возле подъезда, где жил Руслан, собралась самая большая толпа. Я подошла поближе.

Это тот самый, что изнасиловал девочку из седьмого дома?

Да. Поймали наконец нелюдя…

И слава богу! А то своих дочек боязно из дома выпускать.

И как с этим монстром жена живет?

Еще и двоих деток от него родила!

Теперь, наверное, разведется.

Но все равно — кошмар! Столько лет прожила с маньяком!..

А с виду такой приятный юноша…

Эти извращенцы все с виду приятные.

И ничего не приятный! Совершенно мерзкий тип! Я всегда это говорила.

А я несколько раз его возле нашего бара выпившим видела. Он, наверное, и эту девочку… по-пьяни…

Я Руслана давно знаю. Он очень хороший парень, — послышался из толпы чей-то робкий голос. — Может, это и не он?

Он, — уверенно возразила я. — Юленька при мне его узнала. Когда увидела — чуть сознание от страха не потеряла.

Люди потребовали подробностей, а потом еще долго не расходились. Оттого, что преступник наконец пойман и понесет заслуженную кару, все находились в радостно-возбужденном состоянии.

«Хоть бы этот гад сгнил в тюрьме!» — таково было общее мнение. А на следующий день Руслана… отпустили домой.

Îни над нами просто издеваются! — кричала красная от злости Зоя. — Знаешь, что мне заявили в милиции? Что синяя кепка и темные волосы еще не доказательства преступления, и что у этого отморозка стопроцентное алиби. Два каких-то алкаша подтвердили, что он в тот вечер просидел в баре до четверти первого. Ты только подумай, Полина! Двум пьяницам, которые давно пропили последние мозги, поверили, а моей дочке, которая узнала своего насильника, — нет! Я этого так не оставлю. Я в районную, в областную, если нужно в генеральную прокуратуру писать буду! Я все равно его посажу!!!

Милиция и прокуратура защищает только бизнесменов и депутатов, а на простых людей им начихать, — с горечью сказал Николай, Зоин муж.

Начихать, говоришь? — прищурившись, переспросила она. — Тогда мы сами должны восстановить справедливость!

Что соседка подразумевала под восстановлением справедливости, я поняла только следующей ночью, когда проснулась от звона бьющегося стекла.

«Где это окна бьют?» — спросонья спросил муж. Меня озарила догадка.

В девятом доме. На втором этаже.

Выглянув в окно, я увидела, что возле подъезда Руслана, собралось человек

десять. Басом кричал какой-то мужчина. Фраза состояла в основном из нецензурных слов, а ее смысл сводился к тому, что преступник получит по заслугам.

Убирайся из нашего дома, извращенец! — надрывно выкрикнул женский голос.

Убирайся из нашего города! — подхватила вторая женщина.

Не хотим дышать с тобой одним воздухом! — крикнула третья.

Снова послышался звон битого стекла.

Что там происходит? — спросил окончательно проснувшийся муж.

Справедливый суд над подонком.

Муж с сомнением покачал головой.

Это называется самосуд, — задумчиво сказал он. — А самосуд не имеет ничего общего с законом.

Как ты можешь такое говорить?! — возмутилась я. — Наша соседка, которую мы с тобой знаем с пеленок, пережила такое жуткое потрясение, а ее обидчик как ни в чем не бывало спит в своей постели!

Муж прислушался к гневным выкрикам за окном и снова покачал головой.

Не думаю, чтобы он сейчас спокойно спал. И не уверен, что преступник именно он. Ведь если его отпустили…

Даже слушать подобную чушь не желаю! — раздраженно перебила я Толю. — И вообще, время покажет, кто из нас прав.

Я действительно рассердилась на мужа, поэтому накинула халат  и вышла на балкон. Облокотившись на перила, наблюдала, как люди, еще недавно с остервенением бившие окна квартиры Руслана, медленно расходятся по домам. И когда возле подъезда уже никого не осталось, во двор въехала милицейская машина. Наверное, их вызвал кто-то, как и мой Николай, считавший людской суд нарушением закона.

Милиционеры покрутились несколько минут в пустом дворе, потом сели в машину и уехали. Но на следующий день обходили квартиры близлежащих домов и пытались выяснить, кто прошлой ночью «совершал хулиганские действия». Ко мне тоже заходили. Ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знаю, и вообще по ночам я сплю. Так что, как пришли, так и ушли ни с чем. Вот уж не думала, что в милиции служат такие наивные люди! Неужели и вправду думали, что люди будут с ними сотрудничать после того, что случилось!

Я была абсолютно уверена в своей правоте до тех пор, пока не стала свидетельницей одного инцидента. Во вторник пошла в наш магазин, чтобы купить сметаны и печенья к чаю. Как только переступила порог гастронома, сразу почувствовала что-то неладное. Людей было довольно много, но стояла необычная тишина. И атмосфера какая-то гнетущая, словно наэлектризованная… Подойдя поближе,  я поняла, в чем дело. В очереди стояла Лена — жена Руслана, а рядом с ней — двое мальчиков-близнецов лет четырех. Перед женщиной с детьми и за ней образовалась полутораметровая пустота. Продавщица Клава, обычно такая улыбчивая и говорливая, на этот раз отпускала покупателей с каменным лицом. Наконец подошла очередь жены Руслана.

Дайте, пожалуйста, буханку ржаного, — вежливо попросила она Клаву.

Мам, мороженое, — подсказал один из мальчиков.

И две порции пломбира, — добавила женщина.

У продавщицы на лице не дрогнул ни один мускул. Она повернулась к старику, стоявшему за Леной.

Что вам, дедушка?

Но ведь сейчас моя очередь, — растерянно протянула Лена.

Бойкий дед отодвинул ее от прилавка, а Клава уже взвешивала ему колбасу.

Мам, ты мороженое обещала купить! — заныл один из близнецов.

Лена хотела что-то сказать, но тут будто плотину прорвало — на нее со всех сторон посыпались оскорбления.

Люди! За что?! — Глаза женщины налились слезами. — Что я вам сделала?

Она еще спрашивает! Пригрела на груди муженька-маньяка и делает вид, что ничего не случилось!

Глаза твои бесстыжие! Убирайся отсюда подобру-поздорову!

И выродков своих уводи от греха!

Как вы можете?! Они же дети! В чем они перед вами провинились?!

Яблочко от яблони недалеко падает!

От осинки не родятся апельсинки!

Руслан ни в чем не виноват… — Слезы текли по щекам Лены, оставляя черные разводы потекшей туши.

«Нет, вы только послушайте, что она говорит! Другая бы на ее месте сама помогла бы милиции вывести подонка на чистую воду или хотя бы сбежала от него за тридевять земель, а эта еще и покрывает маньяка. Видно, два сапога пара…»

Схватив орущих мальчишек за руки, Лена опрометью бросилась из магазина.

«Извращенка! Сучка! Будь ты проклята!» — понеслось ей вслед.

Я догнала жену Руслана возле их дома.

Возьмите, — протянула я женщине буханку хлеба и две порции мороженого.

Спасибо вам… — Она дрожащими руками полезла в сумку за кошельком.

Мне вдруг так жаль ее стало, что даже слезы на глаза навернулись!

Не принимайте случившееся слишком близко к сердцу. Что вы хотите? Толпа, стадное чувство… Один не слишком умный начал, а остальные подхватили…

Я больше не могу! — с отчаянием воскликнула жена Руслана. — Что мы им сделали?! Весь город нас ненавидит! А вы… Вы, наверное, тоже думаете, что это Руслан…

Не договорив, она сунула мне в руки деньги и побежала к подъезду.

В начале августа их семья за бесценок продала квартиру и спешно уехала из города. А еще через две недели наш городок потрясла новость: задержали истинного насильника! Юлю возили на опознание, и из трех молодых людей (преступник и двое «подсадных») она безошибочно указала на того, кто был в центре. Оказалось, что этот мужчина отсидел два срока за изнасилование. Кроме того, нашлись свидетели, которые в роковой вечер видели его неподалеку от места преступления, а экспертиза подтвердила идентичность его спермы той, что была на Юлиной одежде.

Сейчас насильник сидит в СИЗО в ожидании суда. Зоя и Николай ликуют — их дочка отмщена. Я тоже радуюсь за них, но у меня не идет из головы Руслан и его семья. Семья, которую ненависть горожан выгнала из города и которая заплатила непомерно высокую цену за чужие грехи.

ПОЛИНА, 48 ЛЕТ

Загрузка...