Мне не нужен идеал

Самолет быстро набрал нужную высоту. Исчезло напряжение в спине, погасли таблички «Не курить» и «Пристегнуть ремни». Отстегнувшись, я с облегчением произнеcла: «Взлетели нормально, теперь остается удачно приземлиться». Не получив ответа, обеспокоенно посмотрела влево. Роман безмятежно спал. «Какие нервы нужно иметь, чтобы уснуть во время взлета?! — в очередной раз с восхищением подумала я. — Хотя такой сверхчеловек, как он, может еще и не то…»

Спустя пару минут стюардессы стали развозить на тележках прохладительные напитки. Я снова покосилась на Романа, но он так мирно посапывал во сне, что будить его не решилась. Подумав, взяла для него стакан минеральной воды (наверняка у него после вчерашнего сушняк), поставив его на столик, откинулась на спинку кресла.

Господи, до чего же хорошо! Так хорошо, что петь хочется! А еще хочется сообщить всему миру, что я, Лиза Воробьева, вчерашняя тютя и неудачница, возвращаюсь из командировки домой не просто с шефом — плейбоем и красавцем Романом Рутковским, а с любимым человеком. Именно так, потому что после того, что между нами произошло, он принадлежит только мне! Мне и только мне! И никому другому я его не отдам. Никогда…

Вот ведь как бывает! Каких-то пару дней назад я и подумать не могла, что мой шеф — известный разрушитель женских сердец — может посмотреть в мою сторону. А сейчас лечу домой с… С кем? Просто c любовником или все-таки c любимым? А может, с будущим мужем? Да нет, это уж слишком! Хотя… Ведь он знает, что был моим первым мужчиной…

Закрыв глаза, я стала вспоминать события той знаменательной ночи. Началось все с того, что мы засиделись в гостиничном ресторане. Роман был как никогда весел. Смеялся, рассказывал анекдоты и все время подливал мне мартини. В результате я одна выпила почти всю бутылку. Стало хорошо, тепло и приятно, а еще появилось странное чувство покоя и приближающейся развязки столь долгих терзаний и мук (моих, естественно).

И развязка произошла. Это случилось в его номере — на пахнущей лавандой простыне, под стоны какой-то любвеобильной парочки за стеной…

— Не бойся, тебе не будет больно, — поняв, что я девственница, прошептал мне на ухо Роман.

И вправду больно не было. Было немного стыдно и одновременно интересно: так вот как это бывает! От учащенного дыхания в глазах слезы. Горячие жадные губы и длинная челка, прилипшая к высокому влажному лбу…

Потом снова фужер в руке, на этот раз уже с шампанским.

— Давай, детка, выпьем за тебя! За то, что ты теперь не просто женщина, а моя женщина. Любимая!

— Я — твоя женщина, — с нескрываемым восторгом повторила за ним. — А ты — мой мужчина. Идеальный мужчина, ради которого можно умереть.

— Никакой смерти! — со смехом возразил он. — Слышишь? Мы с тобой будем жить долго-долго — до тех пор, пока нам самим не надоест.

— Вместе?

— Не сразу… Ты мой секретарь, и поэтому знаешь, что я никогда не принимаю необдуманных решений.

— Знаю… Я не стану тебя торопить…

Ни теперь, ни позже. Обещаю.

— Вот и умница! — Поставив фужер на столик, Роман поцеловал мое обнаженное плечо. — Афишировать нашу любовь тоже пока не нужно. Ведь мы должны убедиться, что наше чувство прочное и глубокое. Более глубокое, чем просто животный инстинкт. Пусть наша связь пока останется тайной. Для всех.

— Хорошо. Только… Прости, но мне не  нравится, когда любовь называют связью. Не говори так больше. Договорились?

— Договорились, — улыбнулся он.

— Спасибо… — благодарно кивнула я. Мысли сбивались и путались, дыхание перехватывало от избытка чувств. А еще… Снова просыпалось желание. Жгучее, непреодолимое. Наверное, во мне рождалась настоящая женщина…

Два дня прошли, как в тумане. Встречи, переговоры, заказчики… Я улыбалась обворожительной улыбкой, и это всех

обезоруживало. Мы с легкостью подписали все договоры.

— Ты бесподобна! — улучив момент, незаметно шептал мне на ухо Роман.

В ответ на его слова в моей душе все пело, и мир казался добрым и родным…

Вечером мы снова сидели в ресторане. А потом поднялись в его номер и растворились в объятиях друг друга. Едва соединились в одно целое, как огромная вселенная тут же сузилась в небольшую площадку размером с пахнущую лавандой простыню. Страсть была так велика, что мы не могли говорить, только любили друг друга с остервенением людей, ожидающих близкой казни.

 

Êогда наивысшее наслаждение заполнило до отказа все клеточки моего тела, мне показалось, что оно не выдержит такого напряжения и разлетится на тысячи осколков. Должно быть, так взрываются звезды…

— Уважаемые пассажиры! — вывел меня из приятных раздумий голос одной из стюардесс. — Наш самолет пошел на снижение. Просим пристегнуть ремни. Расчетное время прибытия в аэропорт «Домодедово» — тринадцать часов двадцать минут.

— Как ты, детка? — заворочавшись, сонным голосом спросил Роман.

— Хорошо, — тихо рассмеялась я. — Ты даже не представляешь насколько…

В понедельник я летела на работу как на крыльях. Мысль о том, что сейчас увижу любимого, приводила меня в восторженный трепет.

Вбежав в приемную, я поспешила войти в кабинет Романа. Закрыв дверь, подошла к столу. «Здравствуй, милый!»

— Привет, — холодно кивнул он. — Надеюсь, ты не забыла, о чем мы с тобой договорились?

— Ах, да… — Я смешливо закатила глаза, изображая паиньку. — Буду делать вид, что жутко тебя боюсь.

— Уж постарайся, — вздохнул Роман. — А сейчас иди и свари мне крепкий кофе. У меня голова раскалывается. И шея почему-то болит…

— Так сильно болит, что ты меня даже не поцелуешь?

— Извини, не могу. Сюда же в любую

секунду может кто-нибудь вломиться.

— А вечером?

— Вечером — само собой.

Он мягко улыбнулся, всего краешком губ, но я сразу же растаяла. Как же он все-таки хорош! Какой у него умный и проникновенный взгляд! А руки… А губы… Просто идеальные!..

От сладких воспоминаний заныло и встрепенулось сердце.

— Пойду сварю кофе, — пробормотала я и поспешила выйти в приемную…

Незаметно прошло три месяца. Роман по-прежнему был очарователен и мил, однако вне работы мы с ним встречались все реже и реже. Это наводило на грустные мысли…

Как—то утром я решилась на откровенный разговор.

— Скажи, почему ты меня избегаешь?

— Но ты же сама знаешь, малыш, — ответил он. — Столько дел, что на личную жизнь попросту не хватает времени!

— Понимаю… — протяжно вздохнула я.

И тут же резко отшатнулась в сторону, потому что в кабинет стремительно вошла Людмила — наш новый юрист.

— Можешь идти, Лиза, — сухим официальным тоном распорядился шеф.

Мне ничего не оставалось, как послушно исчезнуть за дверью кабинета…

 

Ïрошло еще несколько месяцев. Роман по-прежнему просил меня соблюдать строжайшую конспирацию. Твердил одно и то же: «Потерпи, малыш… Ты же умница…»

Я терпела, хотя в душе мне было очень обидно. Ну почему мы должны скрываться? Ведь он холост, и я не замужем. Зачем же тогда нам шифроваться?

Однажды вечером, уже подходя к станции метро, я вспомнила, что забыла выключить в кабинете кондиционер. Впереди были два выходных дня, поэтому решила, что лучше было бы вернуться. Что и сделала…

Войдя в приемную, я услышала за дверью директорского кабинета какие-то приглушенные стоны. «Ему плохо!» — подумала в испуге, одновременно распахивая дверь.

Ошиблась. Ему-то как раз было хорошо. Людмиле, наверное, тоже. Как и мне, когда мы с Романом вот так же занимались любовью на этом маленьком кожаном диванчике.

Забыв закрыть за собой дверь, я вихрем понеслась к лифту. Спускаясь, почувствовала резкий приступ тошноты.

— Неужели залетела?! — прошептала в отчаянии. — Господи, только не это!

Мои страхи оказались напрасными. Тошнота была вызвана не беременностью, а сильным стрессом. Оказывается, с женщинами такое случается.

Два дня я провалялась в постели, а в понедельник подала заявление на увольнение. Думала, Роман станет извиняться, но он просто его подписал. Молча. Причем, похоже, ничуть не был смущен произошедшим.

— Ничего особенного в тебе нет, — уходя, презрительно бросила ему я. — Самый обыкновенный кобель!

— Сама сучка! — огрызнулся он.

Но я не обратила на это внимания…

С тех пор минуло одиннадцать месяцев. Я устроилась на работу в другую фирму. Коллектив здесь прекрасный, но больше всех мне нравится наш системный администратор Петр. Думаю, и он ко мне неравнодушен. Иначе зачем бы так часто приносил цветы? Отличный парень! Умница, добряк. Правда, не слишком красив, но мне и не нужен идеал. Не все то золото, что блестит. Теперь я знаю это наверняка!

ЕЛИЗАВЕТА, 23 ГОДА