Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Как я бизнесом занимался

0

html

Да мы просто озолотимся на этом! Я не мог сдержать волнения и возбужденно ходил из угла в угол нашей скромной комнатушки в общежитии. Эта информация была бесценна. Оставались пустяки — разработать детальный план и извлечь из ситуации максимум выгоды…

Когда я вернулся на занятия в родной университет после летних каникул, оказалось, что мой сосед по комнате Паша провел их намного интересней, чем я. Он ухитрился попасть в студенческий отряд, собиравший в Болгарии помидоры. Однако не труд на грядках пресловутых томатов был причиной моей зависти и лихорадочного возбуждения. Павел умудрился втридорога продать там свои далеко не новые часы!

Тут следует дать некоторые пояснения. В те далекие годы, в начале 1990-х, под мудрым управлением руководящей партии Болгария сподобилась достичь невиданных ранее высот дефицита. Наручные часы были на вес золота, с большим трудом можно было достать стиральный порошок и мыло, с самого утра у магазинов выстраивались большие очереди за хлебом. И если дефицит продуктов питания мы с Пашей восполнить уж никак не могли, то помочь братскому народу обрести вожделенные часы и средства гигиены было нам вполне по силам. Назад же можно было привезти дешевое болгарское серебро — такие ювелирные украшения в Болгарии, по словам Паши, чуть ли не под ногами валялись — в то время как у нас стоили довольно дорого. Наша прибыль, по самым скромным прикидкам, должна была превышать вложенное в семь-восемь раз. Овчинка стоила выделки!

Конечно, мы были далеки от иллюзий, что обе таможни встретят нас с распростертыми объятиями, цветами и оркестром. А потому первым делом озаботились созданием «одежды контрабандиста» — поясов-органайзеров. Очень широкие полотняные пояса со множеством кармашков должны были спрятать под одеждой от бдительных глаз таможенников провозимый товар: часы — в одну сторону, и серебряные украшения — в другую.

Следующий этап — получение приглашения от Пашиного софийского знакомого и болгарских виз, а также закупка товара. На это у нас ушло месяца полтора, после чего мы приобрели билеты на поезд и были готовы к началу приключения.

Как нам удалось без сучка без задоринки пройти таможню, до сих пор не пойму. Тем не менее бравые стражи экономических границ, с легкостью извлекающие бриллианты из тюбиков зубной пасты и наркотики из интимных частей тела, в данном случае сплоховали и беспрепятственно пропустили двух бедных студентов с честным взглядом и грузом товара на пузе.

И вот поезд уже мчит нас по Румынии, пришедшей за время правления Чаушеску в ужасное запустение. Впрочем, панические настроения, внезапно охватившие нас вблизи Бухареста, были вызваны отнюдь не картиной румынской разрухи.

«Вы везете что-то в Болгарию на продажу? — поинтересовались наши соседи по купе. — Забудьте об этом, лучше не рискуйте!» Причиной такого предупреждения оказался закон, принятый в Болгарии за две недели до нашего отъезда, о котором мы, конечно, ни сном, ни духом не ведали. По новому закону любая торговля с рук автоматически считалась спекуляцией: продавай хоть «мерседес» за одну сотенку — все равно ты преступник! Более того, соучастником злодеяния становился любой купивший что-либо у «спекулянта», наказывавшийся большим штрафом и сообщением о «преступлении» на место работы. Поговаривали также, что на поимку спекулянтов и их пособников-покупателей были брошены значительные силы сотрудников милиции в штатском.

Таким образом, даже вполне спокойное пересечение румыно-болгарской границы не вывело нас из уныния. Однако отступать уже было некуда. «Не дрейфь, Паша, прорвемся!» — подбодрил друга я, и ранним утром в небольшом городке, где мой товарищ побывал ранее, мы ступили на оказавшуюся столь негостеприимной болгарскую землю.

Ишь ты, как у них тут все запущено!» — пробормотал я несколько часов спустя. Ситуация действительно была не из веселых. Поселившись в небольшом отельчике, мы приступили к реализации нашей торговой программы. Увы, попутчики нам не соврали. Рынок был практически пуст, на нем остались одни торговцы цветами — похоже, продажа роз и тюльпанов почему-то спекуляцией не считалась. Посовещавшись, мы решили действовать в духе самых заправских спекулянтов: заняв стратегическое положение напротив магазина часов, предлагавшего покупателям два вида будильников и абсолютно пустые полки в остальных отделах, мы начали ловить интересующихся часами на выходе из него, деликатно из-под полы предлагая купить наш товар. Эффект был потрясающим: от нас все шарахались с таким ужасом, словно мы были прокаженными! Похоже, болгары были настолько напуганы «антиспекулянтским террором», что даже два иностранца, предлагающие жутко дефицитные изделия на странной русско-болгарской языковой смеси, казались им переодетыми милицейскими провокаторами.

До вечера мы продали всего по несколько штук часов и возвращались в отель отнюдь не в боевом настроении — риск быть арестованными нам отнюдь не улыбался.

На следующее утро было принято радикальное решение: продать весь товар оптом владельцам нескольких частных киосков, единственных на весь город. Естественно, понимая наше отчаянное положение, торгаши предлагали смехотворные суммы — практически столько же, сколько мы потратили на закупку товара. Увы, нам пришлось на это согласиться.

Зато цены на болгарское серебро нас приятно порадовали. Таких ювелирных изделий в магазинах было в избытке, а стоили они раза в три дешевле, чем на нашей родине. Запасшись драгоценным товаром, мы наконец смогли перевести дух и, накормив золотого тельца, обратить внимание и на наши потребности.

«А не перекусить ли нам? — предложил проголодавшийся Паша. — Вон как раз пиццу продают».

В жизни я видел много видов пиццы. Но такую… Продавец брал блин и макал его в мелкие кусочки жарящейся на сковороде колбасы. Сколько прилипало — столько и доставалось покупателю. «Аттракцион невиданной жадности», — охарактеризовал это мой друг и предложил вместо нее лучше купить бозу.

Этот популярный в Болгарии напиток делают из различных видов муки (пшеничной, просяной) методом брожения. Тогда его продавали в стеклянных «молочных» бутылках, и в качестве компонента завтрака эта жидкость цвета топленого молока у болгар была вне конкуренции.

Впрочем, как говорится, на вкус и цвет товарища нет…

Я сделал первые пару глотков, и мне показалось, что я пью сливовый сок. После еще нескольких глотков я понял, что это скорее похоже на… подсолнечное масло с небольшой примесью сливового сока. «Ты чего так позеленел? — спросил Паша. — Если больше не хочешь, дай я допью». Борясь с приступами дурноты, я отдал другу бутылку, и тот ее невозмутимо вылакал. Видимо, за время сбора помидоров мой товарищ вполне адаптировался к болгарской пище.

Через полчаса мы уже были на местном вокзале, и я, еще «больной бозой», допустил подряд две серьезные коммуникативные ошибки.

Ни для кого не секрет, что болгары кивают, если хотят сказать «нет», и качают головой, подразумевая «да». И об этом надо постоянно помнить.

На вокзале объявления о прибытии читал кто-то с весьма запущенным насморком. И когда на перрон прибыл поезд, мы совсем не были уверены, что это нужный нам.

«Пойди спроси вон у того железнодорожника», — скомандовал Паша. Я, будучи нашим «лингвистическим центром», вооруженным словарем и разговорником, шагнул к указанному человеку и выпалил на ломаном болгарском: «Это поезд на Софию?!» Тот отрицательно покачал головой, и я обернулся к другу: «Нет». «Дурак, он тебе показал «да». Заходим», — отвечал мой умудренный опытом друг.

Мы вошли в вагон. Места на билетах не указывались, поэтому надо было искать свободные самим. «Здесь свободно?» — спросил я у пассажиров, видя пустые сиденья в одном из купе. Все дружно кивнули — и я победно занес сумки. И нарвался на гневные вопли, звучащие в приблизительном переводе как: «Парень, мы ведь тебе «нет» кивнули, и куда же тебя несет?!»

До самой Софии мы стояли в проходе, любуясь великолепными горными пейзажами и слушая пожилую болгарскую леди, которая сидела на своей сумке и рассказывала нам, похоже, всю свою жизнь. Мы же, хоть и понимали лишь десятую часть, однако учтиво отрицательно качали головой: «Да, да, как занимательно!», хотя наши рефлексы и решительно протестовали, требуя от нас кивать.

В столице Болгарии тогда свирепствовала сексуальная революция. Ее первые признаки были видны уже на раскладках прессы, где сомнительного качества эротические газетенки вытеснили всю новостную продукцию. Но настоящий шок мы испытали возле афиши репертуара кинотеатров. Похоже, в прокате шел один-единственный неэротический фильм в каком-то самом захудалом кинотеатре на окраине. Все остальные наперебой предлагали «Греческую смоковницу», «Любовь и страсть», всевозможные «Эммануэли» и прочий поток сладострастия.

Поудивлявшись причудам болгарского кинопроката, мы отправились на экскурсию по прекрасной Софии. Однако чаша эротики нас все равно не миновала — поезд уходил лишь под утро, и вечером нам пришлось коротать время в вокзальном кинотеатре за просмотром «Эммануэли».

Но внезапно оказалось, что этот уже виденный нами фильм может представлять интерес в совсем другом ракурсе. На сеанс пришли не только молодые, но и множество пожилых болгар, гонимых любопытством. Вот так и смотрели зрители в одном зале словно три разные киноленты: одни — эротику, другие — фильм ужасов, а мы, комментируя забавную реакцию зала, — комедию.

Наконец пришел наш поезд. На обратном пути мы, достаточно сильно понервничав, тем не менее все границы прошли без каких-либо инцидентов. А вот и родина!

Трясясь в поезде, все дальше уносящем нас от Болгарии, мы пообещали себе непременно когда-нибудь вернуться в эту удивительную страну. Но больше уже — не контрабандистами. Хватит! Пускай этот первый блин комом останется и последним.

Борис, 42 года

Загрузка...