Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Этот подонок должен гнить в тюрьме!

0

html

Около четырех мне снова позвонила Анюта. Седьмой раз за этот день. Лишь только

услышала мой голос, стала канючить: «Мамочка, ну приходи поскорее, ладно?»

— Как ты себя чувствуешь?

— Плохо… — ответила дочка и для наглядности покашляла. Кашель получился неубедительный, и «плохо» прозвучало достаточно фальшиво. Просто ей было скучно дома одной.

Дочка действительно была больна, и хотя температура уже третий день не повышалась выше 36,8, я по совету врача решила подержать ее до понедельника дома.

— Я постараюсь уйти пораньше, заяц, — пообещала. — У меня еще на полчаса срочной работы, а потом отпрошусь и сразу побегу домой. Что тебе купить?

Голос Анюты заметно повеселел.

— Журнал с Барби, вареной колбаски, только без сала, и шоколадное мороженое, — выпалила она без малейшей паузы.

— Мороженое отпадает, ты простужена, — напомнила я.

— Тогда клубничный йогурт или соленых огурчиков.

— Ваш заказ принят, мисс, — улыбнулась я, а про себя решила, что куплю еще Аннушке граммов двести креветок, которые она обожает, но покупаем их крайне редко: во-первых, потому что они дорого стоят, а во-вторых, потому что это не еда, а баловство. Но иногда желание побаловать дочку перевешивает и экономию, и педагогические принципы.

Мамуль, я тебя люблю, — сказала Анюта и от переполняющих эмоций шумно вздохнула, — можешь вообще ничего не покупать, только приходи поскорее. Пока, я тебя сильно-сильно жду…

Я так растрогалась, что даже в носу защипало. Представила себе дочкину мордашку: белесые, еле обозначенные бровки домиком, круглые, как у японских мультяшных героев, глазенки в обрамлении неожиданно черных и очень густых ресниц, крупный рот, который кажется еще крупнее, чем есть на самом деле, потому что почти все время растянут до ушей. Сердце заныло от нежности и любви. Не удержалась, достала из сумки бумажник и вытащила оттуда дочкину фотографию. Мой маленький любимый лягушонок… Торопливо, чтобы никто не увидел, чмокнула снимок… А то, что рот крупноват, так это ничего. Вон у Джулии Робертс тоже ого-го какой, а считается первой красавицей. И ты, доченька, вырастешь и станешь очень симпатичной синьориной. А для нас с папой всегда была, есть и будешь самой-самой-самой…

Мне так захотелось немедленно, прямо сейчас увидеть Анютку, что я отложила все свои срочные дела на завтра и, отпросившись у начальницы, побежала на остановку. По дороге заскочила в маленький магазинчик. Я почти всегда здесь отоваривалась, и продавщицы уже знали меня в лицо. Конечно, чертовски неудобно ехать через полгорода с тяжелыми пакетами, но другого выхода не было. Дело в том, что два года назад мы с мужем купили двухкомнатную квартиру в новостройке. Квартира — роскошная, дом — отличный, неподалеку еще две точно такие же башни-многоэтажки. И воздух чудесный, как в деревне. Когда из загазованного центра домой приезжаешь, словно на дачу попадаешь. Дома строители сдали давным-давно, а вот о магазинах для их жильцов не подумали. Наш маленький микрорайончик вообще стоит на отшибе. От «цивилизации» его с одной стороны отделяет огромный пустырь — кладбище строительного мусора, а с другой — большая посадка, гордо именуемая аборигенами «наш сквер».

Через пустырь почти никто не ходит: во-первых, противно, во-вторых, там можно запросто руки-ноги переломать, а после дождя вообще невозможно пройти, чтобы не промочить ноги по щиколотку. Все ходят через сквер, и я хожу, хотя вечером бывает и страшновато. Но в тот день, когда я спешила к приболевшей дочке, до сумерек было еще далеко и в сквере было довольно людно. Прямо передо мной неторопливо шли мужчина и девочка лет семи-восьми. Я обратила на малышку внимание, потому что у нее были такие же кудряшки, как у Анюты, только не светлые, а темно-русые.

«Парочка» шла не торопясь, почти целиком загораживая узкую дорожку. Обгоняя их, я услышала обрывок разговора.

Полюбуешься кошками, а потом вместе посмотрим кассету про Гарри Поттера… — говорил мужчина девочке.

«Планируют завтрашний выходной, — мимоходом подумала я. — Весь город обклеен афишами о предстоящей выставке кошек. Если Нюшка будет хорошо себя чувствовать, то надо бы с ней тоже сходить. А еще лучше Толика попросить. А то он уже забыл, когда последний раз куда-нибудь водил дочку.  Брал бы пример с других пап — например, с этого…»

В том, что мужчина и девочка с кудряшками — отец и дочь, у меня не возникло ни малейших сомнений. А кто же еще? Малышка со школьным рюкзачком — наверняка папа забрал ее после продленки и ведет домой… Наша Анютка тоже ходит в группу продленного дня, но мы с мужем не успеваем ее забрать, одна домой возвращается. Точнее, с подружками, но все равно это плохо, когда девочки без взрослых через парк идут. Плохо, а выхода другого нет — к сожалению, не у всех родителей есть возможность, как у этого папы, забирать из школы своего ребенка…

Подумав про мужчину и девочку, идущих сзади, я машинально оглянулась, но они успели так сильно отстать, что только их силуэты угадывались вдалеке. Мысли переключились на Анюту, на мужа, на домашние и служебные дела, и мужчина с девочкой, встреченные в сквере, были благополучно забыты. Наверняка я забыла бы о них навсегда, если бы в понедельник…

В понедельник я оставила дочку дома и вызвала врача, потому что в субботу вечером у нее снова неожиданно поднялась температура. Невысокая — всего тридцать семь и один, но я решила перестраховаться. Поскольку наш участковый педиатр был в отпуске, в поликлинике так и не смогли внятно сказать, в котором часу придет доктор. «В течение дня — обязательно», — заверила регистраторша. Мы с мужем договорились так: до обеда он сидит дома с Анютой, а в два часа я сменяю его на «посту № 1».

Без пяти два, как и обещала мужу, я была уже возле нашего подъезда. На лавочке сидела старушка-соседка с первого этажа (я не знала, как ее зовут) и дрожащими пальцами пыталась вытряхнуть из узкой тубы на ладонь таблетку валидола.

Вам плохо? — остановилась я.

Сердце прихватило. Помоги, деточка, что-то никак пилюлю не достану…

Я подала ей таблетку и села рядом на лавочку — решила подождать, пока соседке  хоть немного полегчает. В конце концов,  ничего страшного не случится, если на несколько минут задержусь…

А что там народ толпится? — спросила я, кивая на площадку перед соседним домом. — Свадьба у кого-то? Хотя нет, — возразила сама себе, — какая свадьба в понедельник? Наверное, собрание жильцов.

Так вы ничего не знаете? — спросила старушка. Таким тоном спросила, что у меня мурашки по спине забегали.

А что я должна знать?

Девочку убитую нашли на чердаке… Говорят, еще в пятницу пропала, а сегодня нашли… Слышите, как мать голосит?

«Аааа!!! Пусти!!! Я не хочу жить!!!» — отчетливо услышала я, хотя наши дома разделяло несколько десятков метров.

Я подняла голову. На балконе седьмого или восьмого этажа соседнего дома какая-то женщина пыталась перелезть через перила, а мужчина, обхватив ее сзади, оттаскивал к балконной двери.

Ишь, убивается бедолашная… — скорбно покачала головой старушка, — ой-ейей, горе горькое… Одна дочка у родителей… Шла домой после школы и не дошла… Нелюдь какой-то на чердак затащил. Люди говорят, сперва поглумился над ребенком, а после убил…

Кошмар! — выдохнула я, машинально закинула себе в рот таблетку валидола и добавила невпопад: — У нас тоже единственная дочка и тоже сама из школы возвращается…

Ох, следить за детьми нужно… — вздохнула соседка, — время-то какое сейчас… Когда мои подрастали, поспокойнее было… Ну пойду, пожалуй, лягу… Что-то не отпускает сердечко, надо бы нитроглицерина выпить. Деточка, поможешь мне по лестнице подняться?

Да… То есть… Мне нужно срочно пойти… Узнать… Так говорите, в пятницу из школы шла…  

Встретившись взглядом с удивленной старушкой, я подхватила ее под руку, завела в парадное и почти силком поволокла по ступенькам. Убедившись, что соседка зашла в свою квартиру, опрометью бросилась обратно во двор. Подбежала к гудящей толпе возле соседнего дома. Несколько минут просто прислушивалась к обрывкам разговоров.

Теперь я свою Полинку одну из дому выпускать не буду…

Ужас какой… Говорят, этот маньяк такое с девочкой сотворил… Изувечил страшно… Мать пока даже к трупу не подпустили — отец на опознание ездил…

Говорите, в подвале нашли?

На чердаке… Только не нашего дома, а сорок седьмого. Мужик один полез на крышу, чтобы поправить антенну, и наткнулся… Говорят, здоровый такой мужик, бывший десантник, а после находки его полчаса наизнанку выворачивало…

Господи, да что же это на свете делается?! Среди бела дня, в своем районе…

Такая девочка чудесная была… Вежливая — всегда поздоровается… И хорошенькая, как ангелочек, — голубоглазая, вся в кудряшках… Такое страшное горе…

Да что вы чепуху несете! Вас послушать, так если не вежливая и некрасивая, значит, можно насиловать и убивать?!

В кудряшках! — вырвалось у меня.

Что? — повернулась ко мне одна из женщин. — Вы что-то сказали?

Нет-нет, это я так… Случайно не знаете, где ближайшее отделение милиции?

Опорный пункт оказался совсем недалеко, сразу за сквером. Не поверите — я, взрослая женщина, в два часа дня пронеслась через посадку, как ураган. И не потому, что спешила поскорее рассказать милиционерам о своих подозрениях, а потому что меня буквально колотило от страха: за каждым деревом, каждым кустом чудился маньяк, убивший ребенка.

Сержант, на которого я налетела на крыльце опорного пункта, узнав, что у меня есть информация о насильнике, сразу вызвал по рации машину, на которой меня отвезли в городское УВД, куда уже было передано это дело.

Оперативный работник, который со мной беседовал, не перебивая, очень внимательно выслушал мой сбивчивый рассказ и только потом спросил:

Запомнили его? Сможете помочь составить фоторобот?

Я же его только со спины видела… А потом еще раз мельком, но издалека. Лица вообще видно не было…

Жаль, — устало сказал милиционер. Затем поднялся из-за стола и проводил меня до дверей кабинета. — Спасибо, вы нам очень помогли…

 

Мне стало стыдно: действительно, устроила переполох, оторвала столько людей от важных дел, а информации — ноль. Ну слышала, как этот урод ребенка кошками и «Гарри Поттером» заманивал. Ну голос запомнила… А голос у него, кстати, самый обычный… Тоже мне особая примета.

Когда я вернулась (на такси) домой, то Толик уже вовсю кипел, как чайник.

Лиза, ну разве так можно? Ты во сколько обещала прийти?! В два! А сейчас уже почти четыре! Я же своим ребятам пообещал, что к трем кровь из носа на работе буду… Как мне им теперь в глаза смотреть? Ты меня без ножа зарезала… Эй! Лиза… Ты что? Ты почему плачешь? Случилось что-то? Это ты на меня обиделась? За то, что накричал, да?

При чем тут ты? — всхлипнула я. — Просто… — и расплакалась навзрыд.

Из своей комнаты примчалась Анюта, весело защебетала что-то с порога и осеклась на полуслове. Глазенки — как пять копеек. Еще бы, первый раз в жизни дочка видела, как ее мама плачет.

Пустяки, — через силу улыбнулась я, — просто упала в подъезде и ушибла колено… Очень больно, — соврала, чтобы успокоить дочку. На мое вранье купился даже муж: «Дай посмотрю».

Не надо… Уже все прошло… Анечка, доктор приходил?

Ага, — облегченно (с мамой все в порядке!) заулыбалась дочка. — Сказал, что горлышко чистое, завтра еще дома посидеть, а послезавтра можно идти в школу.

Толик, ты сможешь в среду забрать Анюту с продленки?

Зачем? — удивился он. — Она же всегда сама домой ходит.

А теперь не будет ходить сама! Не будет! Не будет!!! — исступленно заорала я.

Аннушка испуганно ойкнула и попятилась к двери, а Толик рассерженно сказал: «Ты точно коленом ударилась? А складывается такое впечатление, что головой…»

Извини, Толик… Давай выйдем на кухню на пару минут. Мне надо поговорить с тобой наедине…

Нашел бы этого подонка — собственными руками удавил бы! — сказал муж, выслушав мой рассказ. — Лиза, ты поговори с другими родителями из нашего двора. Договоритесь, чтобы детей по очереди водить и забирать из школы. А я сейчас Аниной учительнице позвоню — пусть проведет с детьми беседу… Ну, чтобы с незнакомцами на улице не разговаривали…

На похороны маленькой Карины собралось несколько сотен людей. Пришли жильцы всех трех домов, учителя, сотрудники родителей… Матери девочки не было — после второй попытки суицида ее положили в психиатрическую клинику.

Отныне контроль над детьми микрорайона стал очень жестким. Был установлен график, и кто-то из родителей обязательно сопровождал малышей в школу и из школы. А еще их перестали выпускать во двор одних. Чьи-то мама, папа, бабушка или дедушка обязательно сидели поблизости на лавочке и не спускали с ребят глаз. На все подъезды были поставлены кодовые замки, подвалы и чердаки наглухо закрыты.

Так прошел месяц. Закончился учебный год, наступили летние каникулы. Я отправила Анюту в деревню к бабушке и дедушке и вздохнула свободнее. Очень скучала по ней, но в то же время радовалась, что дочка в безопасности.

Однажды я решила после работы зайти в гости к подруге, которая жила недалеко от нашего офиса. По дороге вспомнила об Анютке (как она там, в деревне?) и так задумалась, что чуть не проскочила мимо мужчины с мальчиком, шедших впереди…

  Любишь динозавров? У меня есть все три «Парка Юрского периода». А еще серия марок с динозаврами. Хочешь, подарю?

Спазм сдавил горло, сбилось дыхание… Я узнала эту сутулую фигуру, эту чуть вихляющую походку, этот вкрадчивый голос… Может, если бы у меня было время подумать, я успела бы испугаться (это же маньяк-убийца!) и поступила по-другому. Но времени у меня не было. Забежав спереди, закричала на мальчика:

Ты что здесь делаешь? Мама дома с ума сходит, уже в милицию звонить собралась, а он здесь беседы беседует!

Но ведь мама сейчас в… — ошарашенно пролепетал мальчишка.

Немедленно марш домой! — завизжала я и повернулась к мужчине. Посмотрела на него в упор: — А вы кто такой?

Я хочу марки с динозаврами, — заныл мальчик, но я уже крепко схватила его за руку. А когда через несколько секунд оглянулась, извращенца уже и след простыл.

Я отвела плачущего ребенка домой и сдала с рук на руки перепуганной бабушке, вкратце объяснив ей наедине, какой страшной участи чудом избежал ее внук. А потом остановила частника и поехала в городской отдел УВД. На мое счастье, сыскарь, с которым я общалась в прошлый раз, оказался на месте.

Я его видела на Гоголя… Так близко, как вижу вас. Ну, где у вас тут фоторобот делают?

Оперативник сразу узнал меня и с полуслова понял, о ком я говорю. Я еще говорила, а он уже положил передо мной три толстых альбома.

Посмотрите, может, найдете здесь…

Это была неслыханная удача. В первом же альбоме уже на второй странице я увидела мерзкую рожу насильника. Ткнула пальцем: «Это он. Точно. Я эту сволочь из миллиона узнаю».

…Спустя полчаса по горячим следам убийцу задержали. У нас в стране отменена смертная казнь, но я надеюсь, что этого подонка приговорят к пожизненному заключению. Пусть сгниет в тюрьме… Хотя, понаслышке зная о тюремных нравах, не исключаю, что сокамерники, узнав, по какой статье он сидит, сами подпишут ему смертный приговор. Я была бы рада, если так случится. Считаете меня кровожадной? А… Думайте, что хотите… Просто вы не видели того, что видела я: маленькая кудрявая девочка, идущая по аллее сквера, а через несколько дней — ее хрупкое тельце в гробу. Девочку почти не видно под цветами, а поверх цветов, в ногах — белый плюшевый мишка. Сколько буду жить — не забуду!

 

Елизавета Д., 32 года, архивариус

Загрузка...