Убойная доза для девственника

Это была частная и очень дорогая клиника. И врач, к которому я после многомесячных сомнений все-таки решился прийти на прием, полностью соответствовал уровню лечебного учреждения. От него просто-таки веяло большим опытом и высоким профессионализмом. Открытая ободряющая улыбка на его лице словно говорила: расскажите мне скорее о своей проблеме, и я обязательно помогу ее решить.

Собираясь сюда, я, наверное, сотню раз проговорил про себя то, что скажу доктору, но, оказавшись в кабинете, больше похожем на уютную гостиную, уже добрых десять минут сидел, нервно сжимая-разжимая под столом кулаки, и все никак не мог заставить себя заговорить. Профессор не торопил меня — зарплата, которую он получал в этой клинике, позволяла ему быть терпеливым с каждым пациентом. Но и разрешить мне просто так встать и уйти (а я уже был близок к тому, чтобы так поступить) он тоже не мог. Поэтому решил подтолкнуть меня к беседе, заговорив на нейтральную тему.

— Холодное лето в этом году… — сказал он, посмотрев в окно. — Дожди…

— Холодное, — согласился я, — впрочем, я совсем не люблю жару.

— Знаете, я тоже не люблю, — оживился профессор, — возраст, лишний вес, сердечко пошаливает… Но когда был в вашем возрасте, очень любил, чтобы солнце жарило на всю катушку. Вам сколько? Двадцать? Двадцать один?

— Двадцать два. В конце августа исполнится двадцать три.

Снова повисла пауза. Я машинально достал из кармана сигареты, и доктор тут же услужливо пододвинул ко мне пепельницу. Очевидно, не все врачи придерживаются мнения Минздрава относительно курения — психотерапевту гораздо важнее наладить контакт с пациентом, дать ему возможность расслабиться, а раком легких пусть занимаются онкологи.

— Если позволите, я тоже закурю, — сказал профессор и добавил доверительно: — Только на работе и удается подымить — дома жена с дочкой гоняют. Как с сигаретой увидят, сразу такой скандал…

Он сказал это так просто, так естественно, что я сразу перестал видеть в нем врача, а увидел усталого немолодого мужика, у которого свои проблемы, от которых никто не застрахован, будь ты хоть трижды психотерапевт. И как только я это понял, то сразу решился. Словно с обрыва в реку сиганул:

— А у меня нет жены. Девушки тоже нет. И никогда не было. Я — девственник.

— Пожалуйста, расскажите мне о своем детстве, — предложил профессор.

Ага, это, по-моему, по старине Фрейду. Если мне не изменяет память, именно Фрейд считал, что все наши страхи и фобии родом из детства. Мимо, профессор, мимо. Хоть вы с Фрейдом и профессионалы, но в моем случае оба промахнулись. Детство у меня было замечательным, а психологическими проблемами я обзавелся уже в подростковом возрасте. Все случилось, когда я был уже почти взрослым парнем. Сколько же мне тогда было? Пятнадцать? Нет, уже шестнадцать — я как раз перешел в одиннадцатый класс.

— Все началось в выпускном классе, — безжизненным, словно у механической игрушки, голосом сказал я. Доктор подался чуть вперед и приготовился слушать. А я не мог… Столько времени готовился к этому разговору и… — А можно я все напишу? — спросил с надеждой.

— Можно… Пожалуй, так будет даже лучше. Успеете до четверга?

Я кивнул и пошел к выходу.

— Андрей Леонидович! — окликнул меня врач, когда я уже взялся за дверную ручку. — У меня к вам просьба… Когда будете писать, не старайтесь излагать «по теме», как в школьном сочинении. Пишите все, что вспомнится, даже если на первый взгляд вам что-то не покажется важным.

Я снова кивнул и покинул кабинет.

…Итак, все началось в одиннадцатом классе. На линейке первого сентября я с удивлением заметил, что все мои одноклассники за лето очень переменились. Сначала мне показалось, что наши девочки стали более хрупкими и как будто бы меньше ростом. Но потом сообразил, что все дело в том, что это парней вдруг резко погнало в рост.

На первом уроке классная руководительница представила нам новенького:

— Ребята, познакомьтесь, это Иван Родионов, ваш новый одноклассник. Надеюсь, вы подружитесь.

Новенький кивнул, улыбнулся и сел за парту рядом с нашей первой красавицей Викой Синицыной. Мы замерли: Вика знала себе цену и никому подобных вольностей не прощала. Но в тот раз она лишь пожала плечами и даже благосклонно улыбнулась новому соседу. Я попытался взглянуть на новенького глазами девчонок и понял истоки Викиной благосклонности. Несмотря на то что все наши мальчишки за лето сильно вытянулись, они (и я в том числе), по сути дела, остались пацанами. А Иван выглядел мужчиной — высоким, смуглым и светловолосым молодым мужчиной, хотя ему, так же как остальным, было не больше шестнадцати.

Не помню уже, кто именно предложил после уроков сброситься и устроить мальчишник. Официальный повод — начало учебного года, но фактически всем не терпелось поделиться летними впечатлениями. Новенького тоже пригласили.

— Отлично, — сказал он, — только сбрасываться не нужно. Я угощаю.

Я учился не в обычной школе, а в платной гимназии. Мои родители и родители одноклассников были людьми небедными, поэтому у нас проблем с карманными деньгами не было. Сергея Титова задела фраза новенького «Я угощаю».

— А я говорю — в складчину, — с вызовом сказал он. — Мы тут не нищие и в благотворительности не нуждаемся.

Иван улыбнулся и примирительно хлопнул Серегу по плечу: «В складчину так в складчину… А благотворительность тут совсем ни при чем — просто я, как новичок, хотел проставиться… Но если мое предложение вдруг кому-то показалось обидным…»

Я приятельствовал со всеми одноклассниками, но близких друзей среди них у меня никогда не было. А теперь вдруг остро захотелось, чтобы друг появился. Раскованный. Умный. Настоящий. С серыми смеющимися глазами. С открытой улыбкой. С выгоревшими до белизны волосами над гладким смуглым лбом. Такой, как Иван.

В кафе единогласно решили не идти. Можно было бы собраться у кого-нибудь дома, но погода была такой хорошей, что сидеть в четырех стенах тоже не хотелось. Поэтому купили в киоске пива, чипсов, орехов и отправились парк. Забрались вглубь, подальше от гуляющей публики, расположились прямо на траве. Мои одноклассники, слегка разогревшись пивом, стали откровенничать на тему «Как я провел лето». Постепенно распалились, вошли в раж и, перебивая друг друга, стали выкладывать интимные подробности своих любовных подвигов. Пассивными слушателями остались только двое — я и новенький. За это молчание я его еще сильнее зауважал, потому что считал, что хвалиться сексуальными победами недостойно настоящего мужчины. Впрочем, эти принципы были вынужденными — самому мне хвастаться пока что было нечем. Но Иван… Его ироничная, чуть снисходительная улыбка говорила о том, что на любовном фронте он отнюдь не новичок. И все равно в отличие от остальных одноклассников ни разу не позволил себе сказать что-нибудь вроде: «А вот была у меня одна мочалка…»

Часам к шести все пиво было выпито, все новости рассказаны, поэтому решили разъезжаться по домам. Вот тогда и выяснилось, что мы с Иваном живем на соседних улицах. Попрощавшись с остальными, мы с ним сели в одну маршрутку. Пока ехали, лениво перебрасывались ничего не значащими фразами, а когда вышли на своей остановке, я задал Ивану вопрос, ответ на который меня очень интересовал:

— Ну как тебе наши парни?

— Отстой. Такое голимое фуфло гнали, что у меня уши в трубочки позаворачивались, — рассмеялся он. 

— Ты хочешь сказать, что они все придумали? — решил уточнить я. — Что ни у кого из них этого не было?

— Может, и было… Но совсем не так, как они расписывали. Примерно пять процентов правды, а остальное — буйная фантазия плюс теория, почерпнутая из бундесовой порнухи.

— Почему ты так уверен?

— Потому что у меня четырехлетний опыт общения с женщинами. Я знаю, как все бывает на самом деле, но рассказывать об этом считаю глупым и пошлым. А уж фантазировать вслух на эту тему — вообще полная лажа. А ты как считаешь?

— Да… Я с тобой согласен, мне тоже не нравится рассказывать о своих любовных приключениях, — сказал я и не удержался от вздоха.

Иван пристально взглянул мне в лицо.

«Сейчас он поймет, что я вру, мысленно назовет меня «отстоем», и на этом наша дружба закончится, так, в сущности, и не начавшись», — мелькнуло в голове. Мне не хотелось, чтобы так случилось, поэтому, потупившись, я признался: «Если честно, у меня ничего такого еще не было…» Действительно, нельзя же, в самом деле, считать любовным приключением подглядывание за соседкой по даче — двадцатипятилетней замужней красавицей Людмилой, которая любила загорать на своем участке в одних крошечных плавочках. Когда она резко поворачивалась или вставала с шезлонга, ее маленькие круглые груди с розовыми сосками подпрыгивали, как теннисные мячики, а у меня моментально пересыхало во рту и начинали потеть ладони.

— Вообще-то пора бы тебе уже разговеться… — сказал Иван. Естественно, сказал совершенно не обидно, за что я был ему благодарен. Этот парень с каждой минутой нравился мне все больше и больше, поэтому я рискнул поделиться с ним сокровенным:

— У нас во дворе есть одна девчонка, Аня, на год младше меня. Она мне очень нравится, и я, по-моему, ей тоже не совсем безразличен. До моего отъезда на дачу мы с ней уже несколько раз целовались. На днях она должна вернуться с родителями из Болгарии… Быть может, с ней у меня все получится? Я хотел бы…

— И что, действительно хорошая девочка? — переспросил Иван.

— Очень!

— Говоришь, на год младше тебя?

— Точнее, на десять месяцев. Ей в конце июня пятнадцать исполнилось.

— Из приличной семьи?

— Да, — подтвердил я растерянно, — а какое это имеет значение?

— Большое… В такую можно влюбляться, с такой можно встречаться и в перспективе даже жениться, но для первого сексуального опыта она категорически не подходит.

— Почему?!

— Могу назвать по меньшей мере сотню разных причин, но главная — вы с ней оба девственники.

— Ну и что?

— А то, что в лучшем случае вообще ничего с первого раза не получится…

— А в худшем? — осипшим голосом спросил я.

— А в худшем — второго раза вообще не случится. Пошлет тебя твоя принцесса куда подальше и в общем-то будет права. Чтобы секс доставлял удовольствие, хотя бы один должен обладать достаточным опытом в этом деле. Ты же не хочешь, чтобы в вашем тандеме «опытной» стороной была Аня? Следовательно, нужно тебе сначала набраться ума-разума, а потом уже тащить ее в койку.

— Теоретически это, конечно, правильно, — вздохнул я, — но где и с кем можно м-м—м… поучиться?

— Тоже мне проблема! — фыркнул Иван. — Были бы бабки, а «учительницы» найдутся.

— Проститутки? — догадался я.

— Ну зачем так опошлять процесс? — рассмеялся он. — От путанок даже с презервативом можно такой гадости подцепить… Просто тебе нужно познакомиться с опытной и незакомплексованной

барышней лет двадцати, любящей секс и подарки. Такая наставница многим полезным вещам тебя научит, а к тому времени, как заматереешь немного, твоя Аня как раз дозреет. Вот тогда у вас с ней может получиться настоящий кайф. А пока и пробовать не стоит — гарантирую стопроцентный облом.

— Слушай, Иван… Я вижу, ты во всех этих делах весьма неплохо разбираешься… Может, подскажешь, где можно найти такую… незакомплексованную?

— Тоже мне проблема. В любом ночном клубе таких телок немерено тусуется. Хочешь, в субботу вместе сходим?

 — Клуб отпадает… — вздохнул я. — У меня родители хорошие, но старорежимные, требуют, чтобы в десять вечера я обязательно дома был.

— Есть альтернативный вариант, — улыбнулся Иван. — Завтра после уроков завалим в какую-нибудь модную кафешку и поищем «учительницу» там.

— А ты… Ты тоже собираешься кого-то снять? — поинтересовался я.

— Извини, но я пас. Схожу с тобой в качестве группы поддержки, а потом свалю. Во-первых, у меня в четыре занятия в баскетбольной секции, а во-вторых… Я уже год серьезно с девушкой встречаюсь. Она студентка-второкурсница и устраивает меня по всем показателям.

На следующий день после школы мы, не доехав несколько остановок, вышли из маршрутки и направились в кафе «Лотос».

— Смотри, — толкнул меня под локоть Иван, — видишь ту рыженькую? По-моему, как раз то, что нужно. Или тебе больше нравятся блондинки?

— Да нет… Эта рыжая — вполне подходящая девчонка… Только почему ты решил, что она согласится?

— Интуиция, брат, интуиция, — подмигнул Иван и направился к столику, за которым сидела медноволосая красотка и ее дородная белокурая подруга. Мне ничего не оставалось, как пойти следом. Сердце отчаянно ухало в груди, а во рту от волнения появился противный металлический привкус.

— Не помешаем? — с улыбкой спросил Иван у девушек.

— Не помешаете, — ответила блондинка и кокетливо повела полным плечом.

— Тогда давайте знакомиться…

— Что вам заказать? — решил и я проявить инициативу.

Рыженькая (ее звали Марта) окинула меня придирчивым взглядом и сказала низким грудным голосом, по-прибалтийски растягивая гласные:

— А если мы попросим мартини?

— Без проблем, — небрежно ответил я и достал бумажник.

Неделю назад у меня был день рождения и почти вся родня (кроме родителей, которые расщедрились на крутой мобильник) дарила мне деньги. А когда у тебя в кармане почти три тясячи рублей, можно быть щедрым.

Я заказал большую бутылку мартини и, выпив с Мартой на брудершафт (это была ее идея), решился.

— Давай сбежим вдвоем, — шепнул ей, улучив подходящий момент.

—  Зачем? — она умело изобразила непонимание.

— Ну… — замялся я.

— Ты меня хочешь? — со смехом подсказала Марта. Язык у меня прирос к гортани, поэтому я только кивнул молча. — А ты ничего, славный, — она провела ладошкой по моей щеке, — только должна предупредить — я девушка дорогая.

— То есть как? — заикаясь от волнения, спросил я. — Ты что… Ты разве…

— Это не то, что ты подумал… Просто терпеть не могу жмотов. Люблю, когда мне дарят цветы, безделушки и прочее…

— Выполню любой твой каприз, — немного осмелел я.

— Тогда пойдем…

— Куда?

— Ну не ко мне же в общагу! К тебе, разумеется… Мы же не дети, чтобы гулять по улицам, держась за ручки. Или у тебя родители дома?

— Нет, они поздно возвращаются с работы. Не раньше восьми. Пойдем…

 

По дороге я купил Марте цветы и понравившуюся ей заколку для волос за четыреста рублей. А потом по ее просьбе остановился возле киоска и купил две бутылки пива. И как раз в тот момент, когда я расплатился с продавщицей, вдруг зазвонил мобильник.

— Сыночек, ты где? — услышал я мамин голос.

— С друзьями задержался… Уже еду домой, — объяснил я.

— Значит, можно разогревать обед?

— Обед? — опешил я. — Ты что, дома?

— Удалось вырваться пораньше.

Марта стояла рядом и прислушивалась к нашему разговору. Когда я нажал на кнопку отбоя, погладила меня по руке: «Не расстраивайся, сегодня не получилось — можно будет завтра встретиться. — Улыбнулась обещающе и добавила многозначительно: — Завтра все получится… А пока… Пойдем посидим на скамейке, пива выпьем. Попроси, чтобы открыли бутылки…»

Как только мы устроились на лавочке, девушка недовольно поморщилась:

— А орешки? Я пиво с солеными фисташками люблю…

— Сейчас сбегаю, — с готовностью подхватился я.

Спустя пять минут снова сидел рядом с Мартой. Она разрешила обнять себя за плечи и протянула мне бутылку. День был жарким, и я выпил залпом почти половину. Затем хотел договориться о завтрашней встрече, но язык вдруг стал ватным и оказывался слушаться, предметы стали двоиться в глазах, а потом и вовсе расплылись. И такая слабость вдруг охватила, что ни ногой, ни рукой не мог пошевелить. Веки словно налились свинцом, и меня неудержимо потянуло в сон.

Когда очнулся, то не сразу понял, где нахожусь. Понятно, что в комнате, но совершенно незнакомой. Чужой потолок, чужие стены… С трудом повернул голову и увидел, что возле кровати сидит мама — непривычно бледная, с красными заплаканными глазами. 

— Мама… Где я?..

— Андрюша, сыночек! Родной мой, наконец-то! — Она упала лицом мне на грудь и зарыдала в голос.

— Где я? — снова спросил я.

— В больнице. В реанимации. Четыре дня без сознания находился. Врачи пугали, что кома может на месяцы затянуться, — всхлипнула она и добавила еле слышно: — Если вообще выживешь…

— Меня сбила машина? — догадался я.

— Нет, тебя не сбивала машина. А ты что, вообще ничего не помнишь?

Я напряг память. Обрывки воспоминаний, разноцветные и пестрые, как лоскутное одеяло. Соседка по даче, загорающая топлес в шезлонге… Иван, встряхивающий белесым чубом: «Тебе нужно познакомиться с опытной незакомплексованной барышней»… Рыжеволосая Марта, протягивающая мне бутылку пива… Точно, мы сидели с ней на скамейке, когда я так позорно  отключился. Интересно, это она вызвала «скорую»?

Словно подслушав мои мысли, мама сказала: «Соседка увидела тебя спящим на скамейке. А рядом пивные бутылки валялись. Попыталась тебя разбудить, а ты совсем как мертвый был… Она испугалась и вызвала «скорую» и милицию. И мне позвонила. Всю жизнь на нее молиться буду — врачи сказали, что еще полчаса, и…» — мама снова заплакала.

— Так что со мной случилось? Солнечный удар? И куда подевалась Марта?

— Значит, эту сволочь зовут Марта… — с ненавистью пробормотала мама. — Никаких денег не пожалею, чтобы эту тварь нашли и посадили!

— А при чем тут она?!

Мама перевела взгляд на окно и произнесла безжизненно: «Твой лечащий врач сказал, что будь ты постарше, тебя «скорая» даже до больницы не довезла бы. Эта Марта подсыпала тебе смертельную дозу клофелина. То, что ты остался жив, — чудо!»

— Клофелина? Это же лекарство, которое бабушка пьет от давления. Зачем?!

— Затем, что эта мерзавка обобрала тебя до нитки. Мобильный, деньги, часы… Даже цепочку с крестиком сняла… Но это все ерунда. Главное, что ты жив… Что говоришь со мной… Ой, сынок, сынок… Думаю, впредь ты будешь более осмотрительно знакомиться с девушками.

Мама ошиблась. С тех пор прошло уже почти семь лет, и за это время я вообще не знакомился с девушками. Не мог… В каждой из них видел клофелинщицу, которая собирается отправить меня на тот свет. Так и остался девственником до двадцати трех лет. Очень надеюсь, что доктор сможет помочь преодолеть страх перед женщинами, и я наконец смогу стать нормальным парнем.

Имена и фамилии действующих лиц изменены

 

Андрей С., 23 года, системный администратор