Шуба без рукавов

Игорь отвернулся к стене и обиженно засопел. Я потянулась к мужу, прижалась, чмокнула в шею. Он сердито дернулся, накрылся одеялом по самые уши.

Да и пожалуйста! Повернулась спиной и попыталась заснуть. Увы, не получилось.

«Мужчины – как дети», – сердито думала я. Впрочем, с ребенком проще. Можно игнорировать его желание или нежелание, объяснить, убедить, прикрикнуть, наконец. Можно хитростью переключить его внимание или отвлечь.

Отвлечь Игоря, внезапно оказавшегося без работы, было невозможно. На предприятии в его цехе началась реконструкция, и работников временно, до нового года, отправили в отпуска. Уже месяц мой деятельный супруг маялся без дела. Сначала он даже обрадовался: не надо вставать по звонку будильника, уходить рано, возвращаться поздно, регулярно задерживаться на работе до полуночи, устраняя очередной, как всегда неожиданный, но предсказуемый, аврал. Но через пару недель Игорь заскучал.

– Съезди в санаторий, – предложила я. – В это время не надо заранее заказывать путевку: кому она нужна поздней осенью? Отдохнешь, здоровье поправишь.

– А деньги? – печально вздыхал он. – Я теперь в лучшем случае в новом году что-нибудь заработаю.

– Поищем подешевле. Сейчас не сезон, должны быть скидки.

– Ты со мной поедешь? – с надеждой спросил муж.

Разумеется, нет. Нашего третьеклассника можно оставить с моей мамой, но, боюсь, катастрофически упадет успеваемость. Отпуск я уже отгуляла, а брать за свой счет глупо. Не стоит надеяться на будущие заработки мужа, пока единственный кормилец в семье – я. К тому же на одну путевку выделить деньги из семейного бюджета можно, но если расходы увеличить вдвое, придется вскрыть мой личный неприкосновенный «золотой запас». Те деньги, которые я почти два года копила себе на шубку. Из светлого меха, легкую, воздушную, с капюшоном и широкими складками по подолу. Именно о такой я мечтала.

Ехать один Игорь отказался категорически. И теперь тосковал, не зная, куда приложить свою неуемную энергию. Безделье мужа всегда выливалось в очередную идею фикс. На этот раз он загорелся рыбалкой.

Кровать скрипнула, Игорь повернулся ко мне:

– Сонь, чего ты сразу отказываешься? Подумай, а? Мы много наловим, лишнее можно продать. Свежую рыбку народ охотно возьмет. Между прочим, кум так и делает: он ловит, жена продает.

Я вспомнила старушек возле магазина, торгующих картошкой, солеными груздями, домашним вареньем и носками ручной вязки. Представила рядом себя с ведром рыбы и тихо застонала.

– Ни-ко-гда, – прошипела я и уткнулась в подушку.

Утром муж со мной не разговаривал. Вечером я застала его у телевизора. Игорь бездумно переключал каналы и пил пиво.

– Опять пиво? – возмутилась я.

Пиво было вчера и позавчера. И дня три назад тоже. Такими темпами он до нового года сопьется!

– Что мне делать? – разозлился Игорь. – Крестиком вышивать? Или пасьянсы раскладывать? Все! Беру у кума лодку и еду рыбачить! Один, раз ты не хочешь.

«Так я тебя одного и отпустила, – мысленно заметила я. – Ты уедешь, а я – волнуйся и переживай!»

Но угроза рыбалки стала неотвратимой. Муж прислушивался к моему мнению до определенного момента. Разозлившись, он делал так, как считал нужным. Неужели придется идти с ним рыбачить?

– И как ты себе это представляешь? – осторожно спросила я. – Одному не справиться.

– Вдвоем, конечно, сподручнее, – немного успокоился Игорь. – Ты на веслах, я сетки проверяю. И фонарем ты бы подсвечивала, не днем же пойдем.

О, нет! Мы, оказывается, не просто ловить рыбу собираемся, мы собираемся нарушать закон.

Я представила себя на озере. Глубокой ночью. Потому что ловить рыбу сетями строжайше запрещено, и если нас поймает рыбнадзор, то конфискует и лодку, и сети, да еще такой штраф выпишет – мало не покажется. Сначала в темноте пробираюсь через лес… В холоде и сырости… Потом по темной ледяной воде… Да на резиновой лодке…  Которая неуверенно качается и подозрительно кренится на бок… Кстати, ее еще накачать надо. И волны… Волны меня очень бодрят. Любые, даже если их нет. Ужасно боюсь глубины.

Я гребу рядом с поплавками, которыми отмечена сетка. Или достаю рыбу? Холодную, скользкую. Потом мы несем ее к спрятанной в лесу машине. Ну, хорошо, рыбу муж сам донесет. А лодку? Лодку тогда кто потащит?

Дома, отогрев занемевшие от холода руки, я буду чистить добычу. Муж, конечно, поможет, но если рыбы будет столько, сколько в прошлом году привозили они с кумом, то на это «удовольствие» мы потратим остаток ночи. Какая потрясающая перспектива!

– Ты, дорогой, в прошлом году много на рыбе заработал? – воинственно спросила я.

– Не продавали же, – растерялся муж.

– Почему? Потому что все эти окуни, ерши, плотвички никому не нужны. Пришлось их солить и сушить, всю осень в квартире пахло, как на рыбзаводе! А потом друзьям и родственникам раздали. Очень прибыльное получилось предприятие, навар от яиц!

– Сказал уже – один пойду, – не захотел продолжать дискуссию муж.

 – А если поймают? Сетки – ладно, недорогие. Штраф тоже заплатим. Но лодку же конфискуют! Чужую! Отберут старую, а куму придется покупать новую. А у него она недешевая, с мотором!

– Свою куплю, – неожиданно обрадовался муж. – В санаторий я не еду, как раз денег хватит.

Ах, вот, значит, как? Самый хитрый?

– Покупай… Мне-то, конечно, ничего не надо, – я сделала грустное лицо, опустила голову, демонстрируя глубокое несчастье и покорность судьбе.

– Соня, Сонечка! Ты чего хочешь-то, я не понял?

– Новую плиту. У всех давно стоят, одна я чуть ли не на керосинке готовлю. Перед подружками стыдно.

С керосинкой я, конечно, преувеличила, но плиту пора было поменять. Хотя в другой ситуации я бы не стала спешить: сейчас мне важнее купить шубку, о которой давно мечтала.

– Завтра купим, – Игорь обнял меня за плечи. – Надо так надо, я разве против?

За плитой я поехала при полном параде: ботильоны на высоких каблуках, стильная юбка чуть выше колена, элегантный плащ с трикотажной отделкой.

Заметив удивленный взгляд Игоря, объяснила: когда же еще одеться красиво, как не с мужем? Город небольшой, мы, разумеется, встретим коллег и знакомых. Должна же я хорошо выглядеть.

Машину пришлось оставить далеко от входа: на узких улочках все более-менее сносные парковочные места оказались заняты. Ветер обдувал незащищенные привычными джинсами коленки, забирался под юбку. Обувь на высоких каблуках я ношу редко, поэтому пришлось следить за походкой.

– Сонь, чего так разогналась? – удивился муж. – Мы не торопимся.

– Игоречек, если бы ты знал, как холодно быть красивой! – пожаловалась я. – Ноги мерзнут, под юбку задувает, и не скукожишься – спину надо держать. Пошли быстрее, а?

Плиту выбирали долго: в магазине было тепло, и я не спеша сравнивала параметры, советовалась с продавцами. Наконец, решилась. Понравившаяся модель была дороже, чем рассчитывали, и я решила добавить денег из шубного «золотого запаса».

«Куплю шубку подешевле, – подумала я. – Короче, или без отдельной опушки».

Вечером, прикидывая, как установить покупку, Игорь сказал:

– Обои-то как загрязнились. И кафель неплохо бы поменять. Соня, может, ремонт на кухне сделать? Времени у меня полно.

Только не ремонт! Ремонты я не просто не люблю, я их ненавижу. С детства. Мама большая любительница «освежить квартиру», как она выражалась, и ремонт плавно перетекал из одной комнаты в другую. Потом в кухню, ванную и туалет. Из соображений экономии делала она все сама, так что каждое помещение «освежалось» не меньше месяца. Когда, наконец, в туалете высыхала краска, мама глубокомысленно замечала, что ей не нравятся обои в спальне.

В отличие от меня, Игоря не раздражали ободранные стены, запах краски и строительный мусор. Ремонт муж любил и делал с энтузиазмом. Было лишь одно маленькое но: составленная им первоначальная смета к концу ремонта увеличивалась в лучшем случае в два раза. А иногда и в три.

–  И так хорошо, –  отрезала я. – К тому же свободных денег больше нет, все на плиту потратили.

В дверь позвонили. Кому, интересно, дома не сидится на ночь глядя?

Игорь пошел открывать. В прихожей раздался знакомый мужской голос. Кум!

– Игорюха, – пробасил он. – Ты, вроде, лодку хотел покупать… Не успел еще?

– Нет.

– Вот и отлично! Я в командировку уезжаю, на три месяца. Лодку свою тебе привез, пользуйся. Пошли, поможешь из машины принести. И весла захватил, и насос…

Я с тоской наблюдала из окна, как мужчины выгружают большой брезентовый тюк. Спасибо, куманек! Дал же бог родственничка. Ну и ехал бы в свою командировку, заботливый наш, зачем лодку приволок? Просили тебя?  

На улице кум открыл багажник и вытащил что-то еще. Я прижалась носом к холодному стеклу, пытаясь рассмотреть смутно знакомый предмет. Только этого не хватало! Лодочный мотор! Теперь Игорь сможет поехать на рыбалку один. А я всю ночь буду сидеть у окна, бояться и отгонять страшные мысли. Вдруг что-нибудь случится? На озере иногда внезапно поднимаются такие волны! А если мотор откажет? Или лодка потечет?

Едва за кумом закрылась дверь, я как ни в чем не бывало заметила:

– Пожалуй, ты прав насчет ремонта. Плита такая красотка, одно керамическое покрытие чего стоит. А стены страшные – вон, в углу, все спинами вытерто. Может, ты обои переклеишь?

Про себя подумала, что моя меховая мечта не только укоротилась, но и осталась без капюшона.  

– Конечно! – обрадовался муж. – Давай уж и мойку заодно переставлю в угол? Сама же говорила, что неудобно распложена. Кстати, в том магазине мойки помнишь? Тебе, вроде, круглая понравилась.

У воображаемой шубы, уже неприлично короткой, исчезли рукава.

– И линолеум вытерся. Уж если заводиться с ремонтом… – задумчиво заметил Игорь.

Меховая мечта в моем воображении превратилась в коротенькую жилетку, едва прикрывающую грудь.

Хотела возмутиться, но вдруг вспомнила про ледяную воду, черную-черную, в которой поблескивает луна… И ночной лес. То ли ветки хрустят, то ли еще что…

Я взглянула на брезентовый мешок, мотор, обмотанный старой мешковиной, угрожающе торчащие весла и поняла, что сейчас сама побегу в магазин за линолеумом.

Да ну ее, эту шубу! Жила я без шубы, и дальше проживу. Мне и надеть-то ее некуда, разве что на работу. Пусть Игорь делает капитальный ремонт, раз ему так нравится процесс. В итоге муж провозится как раз до конца вынужденного отдыха, я получу новую кухню и довольного собой супруга. А шубу… Куплю потом как-нибудь, если вдруг опять очень захочу.