Мистер Промах

Ну что за денек сегодня! На работу опаздываю, мобильник сперли… В метро бабка повисла надо мной с пакетом, из которого разбитое яйцо капало прямо мне на джинсы.

Залетаю в офис и в дверях сталкиваюсь (ну не мой сегодня день!) с директором.

 — Здрасьте, Аркадий Вениаминович!

 — И вам не хворать, Андрюша! Это у нас какое опоздание за месяц? Третье?

Молча пожимаю плечами. А чего тут скажешь? Третье. Аркаша, улыбаясь плотоядной улыбкой, продолжает:

— Значит, штраф — 15% от зарплаты.

Согласно киваю. А что остается?

 — Ну, я вас не задерживаю, — Аркаша нарочито вежливо расшаркивается со мной. — По-моему, вас уже обыскался Семен Эммануилович.

Сеня — мой непосредственный шеф — действительно меня обыскался. С пессимизмом, свойственным всем старым евреям, он уже выяснял у моей мамочки, не собирался ли я в последнее время покончить жизнь самоубийством, подставив заодно и его седую голову.

— Семен Эммануилович, я уже здесь!

— Андруша, — (он всегда меня называл «Андруша», когда был чем-то расстроен), — ну разве так можно? Я вынужден был побеспокоить вашу маму. А ведь это очень неудобно — мне, холостому мужчине, звонить с утра одинокой же женщине!

— Семен Эммануилович, гораздо неудобнее было бы звонить вечером!

— Ну, не скажите! Когда с утра мужчина звонит женщине, это уже обязывает его позвонить и вечером и вообще продолжить знакомство. Но из этого столько последствий, что я вас умоляю! И все из-за вас, Андруша. И что, совсем нельзя было сказать, что вы опаздываете?! Вы же интеллигентный человек!

Обвинения в интеллигентности я уже не выдержал:

— Мобилку сперли…

— Андруша, у меня никогда не было мобильного телефона, и я всегда находил возможность сообщить начальству, что опаздываю на работу.

— Именно поэтому вы мой начальник, а я — подчиненный! — не упустил я возможности подмаслить старика.

— Я таки вас чему-то научу! — хитро подмигнул Сеня. — Ладно, раз уж вы пришли на работу, то давайте работать!

Я согласно кивнул, мол, давайте. А чего еще делать-то?

— Сегодня у нас приезжают партнеры из Израиля. Их надо встретить. И вы же знаете этих иностранцев… Чтобы все было как надо: цветы, шампанское. В общем, покажите, что, несмотря ни на что, мы им таки рады.

Я согласно кивнул.

— Ну и что мы стоим? — удивился Сеня. — Самолет прилетает через час, а через три у нас совещание с партнерами!

 

Рысью молодого скакуна я спустился к водителям. Но, как на грех, ни одного из них в гараже обнаружить не удалось, равно как и ни одной машины. Пришлось ловить такси. Но звезды были против меня. В аэропорт никто ехать не хотел. В итоге пришлось заплатить бешеные деньги водителю «мерса», искусно украшенного свадебной атрибутикой (видно, мужичок отработал на свадьбе и не прочь был подкалымить).

В аэропорт мы примчались ровно к посадке самолета. Цветы! Я забыл купить цветы! На мой рев раненого бегемота немедленно отреагировал водитель.

— А у меня есть, могу предложить за пятьсот! — и протянул букет невесты.

Делать было нечего! Кто там догадается, букет невесты это или нет.

Партнеры — это было громко сказано. Скорее партнерша. Ею оказалась приятная брюнетка примерно моих лет.

На плохом английском попытался объяснить дамочке, вот он, мол, я, встречаю ее, чтобы срочно отвезти на совещание.

Благосклонно приняв цветы, девушка последовала к автомобилю. Слегка удивившись, она уточнила, всегда ли наша фирма встречает партнеров на свадебных машинах. К сожалению, мое знание английского не позволило в достаточных красках описать милые русские традиции по поводу встречи гостей. Пришлось ограничиться лишь заверениями, что всех почетных гостей мы обязательно встречаем на автомобилях, украшенных цветами и лентами. Дамочка, казалось, поверила, перестала удивляться столь радушному приему и попросила сначала заехать в гостиницу. В гостиницу так в гостиницу. Только в какую? Я сильно подозревал, что номер для девушки был уже забронирован, но вот где, уточнить не успел. Мобилки у меня не было, соответственно, приходилось полагаться на интуицию. Интуиция, как на грех, молчала. Эх, была не была! Я попросил мужичка отвезти нас в любую гостиницу на его усмотрение.

Пока «мерс» короткими перебежками между городскими пробками пытался добраться до отеля, мы мило болтали на хорошей смеси плохого английского и языка жестов. Девушку звали Лора. Она была главным менеджером израильской компании, которая уже не первый год торговала с нашей. В общем, к тому моменту, когда машина тормознула, мы практически подружились.

Как истинный джентльмен, я выскочил из автомобиля, галантно подав руку даме. Однако дама почему-то выходить из машины не спешила. Она стала нервно оглядываться и громко интересоваться на чистейшем русском языке, куда ее, собственно, привезли. Я не сразу понял, что именно смутило девушку, однако, оглянувшись, увидел, что «мерс» услужливо остановился перед парадным входом загса. Очевидно, уставший водила приволок нас туда, куда чаще всего и возил клиентов. Сей казус, как я понял, окончательно лишил Лору дара английской речи, а посему ее возгласы передаю дословно:

— Нет, ну свадебный букет еще можно представить как букет, оформленный в гламурном стиле, ну цветы и ленты на машине тоже можно представить как дань уважения. Но как вы мне объясните загс вместо гостиницы?!

— А это к тому, что после всего, что я с вами сделал, я просто обязан немедленно на вас жениться! — сразу же нашелся я.

— То есть? — Лора озабоченно заглядывала мне в лицо. Очевидно, скоропостижное замужество в ее планы не входило.

— Ну, до этого вы говорили исключительно по-английски, а сейчас перешли на русский язык, — нашелся я.

Девушка расхохоталась:

— Я русская, то есть выросла в России. Я в Израиль с мужем уехала всего пару лет назад. И вообще я дочка Семена Эммануиловича — Лариса. Подвернулась под руку командировка, вот и приехала. Так сказать, сюрприз. Все решилось так быстро, что я даже не успела папу предупредить. Думала, заброшу вещи в гостиницу, а потом разберемся.

— А почему вы со мной по-английски—то разговаривали? — обиделся я. — По-моему, гораздо содержательнее получилось бы на русском.

 — Нет, это ты первый на английском начал. Я и подумала, может, ты попрактиковаться хочешь!

— Издевались, в общем? — уточнил я.

— Ну вроде того. Да ладно, не обижайся. Я же не со зла. Лучше посмотри, какой я подарок папе привезла, — и она достала из сумочки ну совершенно жутковатую куклу с идиотским сердечком и крылышками.

— М-да—а—а, а у вас принято в Израиле такие подарки родителям дарить? — я повертел в руках этот образчик народного промысла. — Я вообще подозревал, что израильтяне люди расчетливые, но чтобы до такой степени! Типа на тебе, Боже, что самому негоже?

— В смысле? — не поняла Лариса (или Лора, если угодно).

— Ну, во-первых, мужчине — куколку, — продолжал я с довольной ухмылкой (вот она, сладкая месть!), — а во-вторых, явно самодельную и не лучшего качества!

— Да, Андруша, — «Андруша» она произнесла точно, как ее папенька), — ты сегодня явно в ударе! Это подарок от моей дочери дедушке. Она целую неделю эту куклу мастерила.

После этой фразы я совершенно четко увидел, как выглядит спина Фортуны.

Это же надо было так опростоволоситься! Обругать творение любимой внучки Сени! Нет мне прощения…

— Упс, кажется, я совершил промах! — покраснел я.

— Господи, да ты не совершил промах. Просто ты — мистер Промах! — расхохоталась Лариса.

 

Андрей П., 27 лет, менеджер  по продажам