Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Мама хуже ребенка

Не хотела бы я когда-нибудь стать похожей на мамулечку, честное слово.

В тот день мама встретила меня  привычным ворчанием. Выложив из пакетов продукты, я обернулась, чтобы посмотреть ей в лицо: «У тебя дурное настроение? Почему на этот раз?»

— Потому что сегодня ты заставила себя долго ждать.

— Не выдумывай, я пришла сразу после работы. Даже в магазин заходить не стала, купила все во время обеденного перерыва.

— Все равно долго, — не сдавалась мама. — Ведь ты работаешь до шести?

— До шести, — кивнула я. — Но сегодня меня задержал директор. Нужно было отправить два факса.

— И это заняло целый час?

— О господи! Что ты от меня хочешь?!

— Чтобы ты меня хоть немного уважала.

— Мам, ты хуже ребенка! Капризничаешь по поводу и без повода. А между тем даже не поинтересовалась, как твой внук!

— Ошибаешься, я ему сегодня звонила. Даже дважды.

— Дважды?! Молодец. А он тебе похвастался, что записался в секцию дзюдо?

— Похвастался, но я от этого не в восторге. Выкрутят руки, станет инвалидом.

— Каким инвалидом? О чем ты?!

— Не спорь! Ничего хорошего в этом дзюдо нет. Лучше бы записала его в кружок бальных танцев. Это безопасно и красиво.

— Но он не хочет заниматься бальными танцами! Хочет дзюдо!

— Сумей его переубедить… Ты мать, он тебя обязан слушаться!

— Ну знаешь, — начала раздражаться я, — это только ты устанавливала в семье диктат, а у нас с Валерой в семье демократия. Мы никогда не навязываем ребенку того, что ему неинтересно.

— А я считаю, что он еще недостаточно умен, чтобы принимать правильные решения. Вот подрастет…

— Перестань! Алеша вполне самостоятельный парень.

— Глупости! Тебе тридцать пять, а ты до сих пор не стала самостоятельной.

— Я не стала? Мама, да на мне не только моя семья, но и ты! По-твоему, мне легко мотаться к тебе два раза в неделю? А ведь ты не старуха и не больна!

Упрекаешь? Конечно, все тебя жалеют, одна я не понимаю, как тебе, бедненькой, тяжело!

Да, не понимаешь! Я семью бросаю, чтобы к тебе мчаться, продукты тащу, делаю уборку, а ты… Ворчишь, придираешься.

Так я тебя ни о чем не просила. Устала — поезжай домой. Обойдусь и без твоей помощи!

Ты обойдешься? Да ты хуже малого ребенка! Посмотри, в кого ты превратилась? Страдалица!

А что мне, песни петь, да?

Перестань! Папина смерть для нас всех была ударом, но мы же с этим справились. А ты? Ведь уже два года прошло. Два! Постарайся хоть иногда улыбаться. Шути, радуйся солнцу, внуку. Мы же смеха твоего сто лет уже не слышали!

Я должна смеяться? После того, что случилось?! — мама затряслась от негодования. — Это не я, это ты эгоистка! Тычешь мне в лицо своими благодеяниями. А я тебя ни о чем не просила. Ни тебя, ни мужа твоего. Мне ни от кого ничего не нужно! Моя жизнь кончилась, а ты… ты… — закрыв руками лицо, она разрыдалась.

 

Присев рядом, я обняла ее за плечи: «Ну все, успокойся. Считаешь свою жизнь законченной — пожалуйста. Но у меня-то она продолжается. И я хочу жить нормально. Я не могу постоянно разрываться на два дома. У меня просто сил не хватает, пойми!»

Тогда усыпите меня, — всхлипывая, пробормотала мама.

Усыпить? В каком смысле?

В прямом, как старую собаку.

У меня задрожал подбородок:

Мамочка, ну что ты говоришь… Я кажусь тебе такой бессердечной?

Нет, просто я вижу, что больше никому не нужна. Никому…

Но это неправда, — заспорила я. —  Ведь я несколько раз предлагала тебе переехать к нам. Предлагала?

Зачем? Чтобы можно было сдавать мою квартиру?

Да вовсе не поэтому! Просто тебе не было бы так одиноко!

Без Вани мне теперь везде одиноко, — промокнув салфеткой глаза, горестно вздохнула мама. — И так тоскливо… Так тоскливо… Нет места на земле, где я могла бы от этой тоски укрыться.

Ну хорошо, — сердито тряхнула головой я, — тогда тоскуй без меня. Мне домой нужно, не то Алешка с Валерой лягут спать голодными.

Хорошо. До свидания, — так же сердито кивнула она.

В понедельник приеду не раньше семи. Так что зря не нервничай. Понятно?

Понятно, — проворчала мама. И тут же перешла на командный тон: — Не забудь забрать мое пальто из химчистки. И творога купи. Только не такого кислого, как в прошлый раз. Я его есть не смогла, выбросила…

Еще указания будут? — терпеливо спросила я. Не получив ответа, пошла к двери. Ужасный характер! Как ее папа терпел?..

В субботу состоялся серьезный разговор с Валерой. Речь шла о моей маме.

Дальше так продолжаться не может, — отчитывал меня муж. — Из-за ее депрессии утекают деньги, которые мы откладывали на ремонт. Что за капризы? Продукты — только с рынка, поездки к врачу — на такси, дорогие лекарства… Ты их покупаешь, она выбрасывает. Да мы так просто по миру пойдем!

А что делать? — удрученно развела руками я. — Она тоскует по папе.

Пусть тоскует, сколько влезет! — рассердился Валера. — Но не за наш счет! Мы на нее почти три тысячи баксов ухнули. По нынешним временам это крупная сумма!

Хорошо, а что ты предлагаешь? Можешь сказать конкретно?

Не знаю. Только ее нужно занять каким-то делом. Или в санаторий отправить. Вдруг найдет там себе какого-то старичка!

Кто? Мама?! Перестань! Ты говоришь кощунственные вещи!

Кощунственные? Почему?

Да потому что моя мама никогда не предаст память отца.

Прекрати! Нет ничего такого, что бы помнилось вечно!

Как это нет?! — разозлилась я. — В таком случае ты ничего не смыслишь в настоящей любви!

Это я в любви не смыслю? — оскорбился Валера.

Ты! Иначе так не говорил бы!

Да я так говорю только потому, что мне тебя жалко. Два года мечешься на два фронта. Маме тебя пожалеть бы, но она только о себе думает. А между тем давно бы могла жить нормальной жизнью. Моя же мать может! 

У твоей характер пожестче.

Ну знаешь, твоя тоже не мягкотелая. Это она только прикидывается слабой и беззащитной. А как упрется рогом…

Каким рогом?! — сердито сверкнула глазами я. — Следи за выражениями! Какой бы она ни была, а она моя мать!

Чудовищная слепота! Да она просто тебя эксплуатирует!

Ну все, хватит! — рухнув на стул, я беспомощно заревела.

Ладно, прости, — пошел на попятную муж. — Погорячился, с кем не бывает. А насчет мамы я так скажу: не справляется сама — нужно найти ей психоаналитика.

Думаешь, это поможет? — вытирая слезы, с сомнением спросила я.

Не знаю, — пожал плечами Валера. — Но попробовать-то можно.

Во вторник я сидела в кабинете рекомендованного подругой психоаналитика.

На вопрос, что меня к нему привело, ответила, что проблемы связаны не со мной лично, а с мамой.

А что именно вам кажется проблематичным? — поинтересовался мужчина.

Понимаете, два года назад умер мой отец, и с тех пор… В общем, мама совершенно потеряла интерес к жизни. И сама ничего не хочет делать. А все, что делаю я, ей не нравится. Раздражается от каждой фразы, стала хуже ребенка.

Понимаю, — кивнул психоаналитик. — Так вы хотите, чтобы я посоветовал, каким образом можно скорректировать эмоциональное состояние вашей матери?

Именно. Сама я не знаю, как это сделать.

К сожалению, я не могу дать вам никаких рекомендаций.

Не можете? Почему?

Потому что заочно проводить психоанализ невозможно. Поэтому я должен говорить о проблемах вашей матери с ней самой.

Это исключено, — покачала головой я. — Она ни за что не согласится.

М-мм… Тогда могу предложить вам следующее. В клинике, где работает мой сын, имеется платное геронтологическое отделение. Что-то вроде санатория. Ванны, массажи, физиотерапия… Основной упор делается на физическое здоровье, однако за пациентами постоянно наблюдают психологи и незаметно оказывают на каждого нужное воздействие. Условия проживания там отличные, публика приличная. Так как, попробуем туда определить вашу мать?

Давайте, — кивнула я. — Если это не очень дорого, конечно.

Знаете, чем эта история закончилась? Пребывание в клинике очень понравилось маме, и она требует, чтобы мы снова ее туда направили. В общем, теперь мы с Валерой усиленно копим деньги…

 

Ольга Т., 35 лет, секретарьреферент

Загрузка...