Мама хуже ребенка
Не хотела бы я когда-нибудь стать похожей на мамулечку, честное слово.
В тот день мама встретила меня привычным ворчанием. Выложив из пакетов продукты, я обернулась, чтобы посмотреть ей в лицо: «У тебя дурное настроение? Почему на этот раз?»
— Потому что сегодня ты заставила себя долго ждать.
— Не выдумывай, я пришла сразу после работы. Даже в магазин заходить не стала, купила все во время обеденного перерыва.
— Все равно долго, — не сдавалась мама. — Ведь ты работаешь до шести?
— До шести, — кивнула я. — Но сегодня меня задержал директор. Нужно было отправить два факса.
— И это заняло целый час?
— О господи! Что ты от меня хочешь?!
— Чтобы ты меня хоть немного уважала.
— Мам, ты хуже ребенка! Капризничаешь по поводу и без повода. А между тем даже не поинтересовалась, как твой внук!
— Ошибаешься, я ему сегодня звонила. Даже дважды.
— Дважды?! Молодец. А он тебе похвастался, что записался в секцию дзюдо?
— Похвастался, но я от этого не в восторге. Выкрутят руки, станет инвалидом.
— Каким инвалидом? О чем ты?!
— Не спорь! Ничего хорошего в этом дзюдо нет. Лучше бы записала его в кружок бальных танцев. Это безопасно и красиво.
— Но он не хочет заниматься бальными танцами! Хочет дзюдо!
— Сумей его переубедить… Ты мать, он тебя обязан слушаться!
— Ну знаешь, — начала раздражаться я, — это только ты устанавливала в семье диктат, а у нас с Валерой в семье демократия. Мы никогда не навязываем ребенку того, что ему неинтересно.
— А я считаю, что он еще недостаточно умен, чтобы принимать правильные решения. Вот подрастет…
— Перестань! Алеша вполне самостоятельный парень.
— Глупости! Тебе тридцать пять, а ты до сих пор не стала самостоятельной.
— Я не стала? Мама, да на мне не только моя семья, но и ты! По-твоему, мне легко мотаться к тебе два раза в неделю? А ведь ты не старуха и не больна!
— Упрекаешь? Конечно, все тебя жалеют, одна я не понимаю, как тебе, бедненькой, тяжело!
— Да, не понимаешь! Я семью бросаю, чтобы к тебе мчаться, продукты тащу, делаю уборку, а ты… Ворчишь, придираешься.
— Так я тебя ни о чем не просила. Устала — поезжай домой. Обойдусь и без твоей помощи!
— Ты обойдешься? Да ты хуже малого ребенка! Посмотри, в кого ты превратилась? Страдалица!
— А что мне, песни петь, да?
— Перестань! Папина смерть для нас всех была ударом, но мы же с этим справились. А ты? Ведь уже два года прошло. Два! Постарайся хоть иногда улыбаться. Шути, радуйся солнцу, внуку. Мы же смеха твоего сто лет уже не слышали!
— Я должна смеяться? После того, что случилось?! — мама затряслась от негодования. — Это не я, это ты эгоистка! Тычешь мне в лицо своими благодеяниями. А я тебя ни о чем не просила. Ни тебя, ни мужа твоего. Мне ни от кого ничего не нужно! Моя жизнь кончилась, а ты… ты… — закрыв руками лицо, она разрыдалась.
Присев рядом, я обняла ее за плечи: «Ну все, успокойся. Считаешь свою жизнь законченной — пожалуйста. Но у меня-то она продолжается. И я хочу жить нормально. Я не могу постоянно разрываться на два дома. У меня просто сил не хватает, пойми!»
— Тогда усыпите меня, — всхлипывая, пробормотала мама.
— Усыпить? В каком смысле?
— В прямом, как старую собаку.
У меня задрожал подбородок:
— Мамочка, ну что ты говоришь… Я кажусь тебе такой бессердечной?
— Нет, просто я вижу, что больше никому не нужна. Никому…
— Но это неправда, — заспорила я. — Ведь я несколько раз предлагала тебе переехать к нам. Предлагала?
— Зачем? Чтобы можно было сдавать мою квартиру?
— Да вовсе не поэтому! Просто тебе не было бы так одиноко!
— Без Вани мне теперь везде одиноко, — промокнув салфеткой глаза, горестно вздохнула мама. — И так тоскливо… Так тоскливо… Нет места на земле, где я могла бы от этой тоски укрыться.
— Ну хорошо, — сердито тряхнула головой я, — тогда тоскуй без меня. Мне домой нужно, не то Алешка с Валерой лягут спать голодными.
— Хорошо. До свидания, — так же сердито кивнула она.
— В понедельник приеду не раньше семи. Так что зря не нервничай. Понятно?
— Понятно, — проворчала мама. И тут же перешла на командный тон: — Не забудь забрать мое пальто из химчистки. И творога купи. Только не такого кислого, как в прошлый раз. Я его есть не смогла, выбросила…
— Еще указания будут? — терпеливо спросила я. Не получив ответа, пошла к двери. Ужасный характер! Как ее папа терпел?..
В субботу состоялся серьезный разговор с Валерой. Речь шла о моей маме.
— Дальше так продолжаться не может, — отчитывал меня муж. — Из-за ее депрессии утекают деньги, которые мы откладывали на ремонт. Что за капризы? Продукты — только с рынка, поездки к врачу — на такси, дорогие лекарства… Ты их покупаешь, она выбрасывает. Да мы так просто по миру пойдем!
— А что делать? — удрученно развела руками я. — Она тоскует по папе.
— Пусть тоскует, сколько влезет! — рассердился Валера. — Но не за наш счет! Мы на нее почти три тысячи баксов ухнули. По нынешним временам это крупная сумма!
— Хорошо, а что ты предлагаешь? Можешь сказать конкретно?
— Не знаю. Только ее нужно занять каким-то делом. Или в санаторий отправить. Вдруг найдет там себе какого-то старичка!
— Кто? Мама?! Перестань! Ты говоришь кощунственные вещи!
— Кощунственные? Почему?
— Да потому что моя мама никогда не предаст память отца.
— Прекрати! Нет ничего такого, что бы помнилось вечно!
— Как это нет?! — разозлилась я. — В таком случае ты ничего не смыслишь в настоящей любви!
— Это я в любви не смыслю? — оскорбился Валера.
— Ты! Иначе так не говорил бы!
— Да я так говорю только потому, что мне тебя жалко. Два года мечешься на два фронта. Маме тебя пожалеть бы, но она только о себе думает. А между тем давно бы могла жить нормальной жизнью. Моя же мать может!
— У твоей характер пожестче.
— Ну знаешь, твоя тоже не мягкотелая. Это она только прикидывается слабой и беззащитной. А как упрется рогом…
— Каким рогом?! — сердито сверкнула глазами я. — Следи за выражениями! Какой бы она ни была, а она моя мать!
— Чудовищная слепота! Да она просто тебя эксплуатирует!
— Ну все, хватит! — рухнув на стул, я беспомощно заревела.
— Ладно, прости, — пошел на попятную муж. — Погорячился, с кем не бывает. А насчет мамы я так скажу: не справляется сама — нужно найти ей психоаналитика.
— Думаешь, это поможет? — вытирая слезы, с сомнением спросила я.
— Не знаю, — пожал плечами Валера. — Но попробовать-то можно.
Во вторник я сидела в кабинете рекомендованного подругой психоаналитика.
На вопрос, что меня к нему привело, ответила, что проблемы связаны не со мной лично, а с мамой.
— А что именно вам кажется проблематичным? — поинтересовался мужчина.
— Понимаете, два года назад умер мой отец, и с тех пор… В общем, мама совершенно потеряла интерес к жизни. И сама ничего не хочет делать. А все, что делаю я, ей не нравится. Раздражается от каждой фразы, стала хуже ребенка.
— Понимаю, — кивнул психоаналитик. — Так вы хотите, чтобы я посоветовал, каким образом можно скорректировать эмоциональное состояние вашей матери?
— Именно. Сама я не знаю, как это сделать.
— К сожалению, я не могу дать вам никаких рекомендаций.
— Не можете? Почему?
— Потому что заочно проводить психоанализ невозможно. Поэтому я должен говорить о проблемах вашей матери с ней самой.
— Это исключено, — покачала головой я. — Она ни за что не согласится.
— М-м—м… Тогда могу предложить вам следующее. В клинике, где работает мой сын, имеется платное геронтологическое отделение. Что-то вроде санатория. Ванны, массажи, физиотерапия… Основной упор делается на физическое здоровье, однако за пациентами постоянно наблюдают психологи и незаметно оказывают на каждого нужное воздействие. Условия проживания там отличные, публика приличная. Так как, попробуем туда определить вашу мать?
— Давайте, — кивнула я. — Если это не очень дорого, конечно.
Знаете, чем эта история закончилась? Пребывание в клинике очень понравилось маме, и она требует, чтобы мы снова ее туда направили. В общем, теперь мы с Валерой усиленно копим деньги…
Ольга Т., 35 лет, секретарь—референт