Анатомия измены

В начале августа Кирилл на неделю уезжал по делам в Германию. Вернулся без настроения. Несмотря на уверения, что командировка прошла нормально, я поняла, что это не так.

За ужином разговор не клеился. И ел муж без аппетита, хотя я приготовила его любимое ризотто с морепродуктами. Естественно, я занервничала. Взяла его за руку, попыталась заглянуть в глаза:

— У тебя странный вид. Ты ничего от меня не скрываешь? Только честно!

— Ничего. Просто с дороги немного подустал. Приму душ, отосплюсь и завтра буду счастливый и бодрый.

— Ладно, тогда расскажи, как прошла поездка. С кем ты встречался?

— Как с кем? С партнерами.

— С какими партнерами?

— Ясно с какими… По бизнесу.

— Я не об этом. С новыми или теми, кого я знаю?

— С новыми. Не приставай.

— Что значит «не приставай»?! Мне же интересно. Кто они?

— Люсь, дай покоя! Я пять дней был в напряжении, могу хоть дома расслабиться и не говорить о работе?

— Ладно, не злись, — пожала плечами я. — Просто чувствую, что ты какой-то не такой вернулся. Ведешь себя, как будто мы с тобой чужие. И глаза странные…

— Что за выдумки! — поморщился муж. — Глаза как глаза, просто воспалились от бессонницы. Ты же знаешь, я не переношу гостиницы. Даже хорошие.  Две последние ночи почти не спал.

— Как жаль, а я думала устроить тебе бурную ночку.

— Прости, не получится… Так устал, словно на мне неделю пахали. Совершенно без сил. Честно.

— Нет так нет, — слегка обидевшись, через силу улыбнулась я. — Завтра наверстаем. Верно?

— Верно, — как бы неохотно согласился муж и снова уткнулся в тарелку. Подавив невольный вздох, я поднялась из-за стола:

— Ладно, не буду тебе мешать своей болтовней, а то последний аппетит отобью. Когда поешь, посуду не убирай, оставь все как есть. Я потом все приберу и помою. А пока пойду постелю тебе кровать. Хорошо?

— Хорошо, — так же вяло отозвался муж. — Спасибо…

После ужина Кирилл отправился  принимать душ, а я снова вернулась на кухню. Пока привела все в порядок, муж успел выйти из ванной, добраться до спальни и уснуть. В постель я ложилась осторожно, стараясь его не разбудить. Вспомнив разговор за ужином, подумала о том, что не мешало бы позвонить Кеше. Кеша — не только компаньон, но и лучший друг мужа, поэтому, как правило, в курсе всех его проблем. Вот и сейчас наверняка знает, что произошло у Кирилла. Не может не знать, ведь они вместе ездили в Германию. С этой мыслью я уткнулась Кириллу в плечо и стала засыпать.

Утро началось с новых тревог. Несмотря на почти десятичасовой сон, муж выглядел совсем не отдохнувшим. К приготовленному мной завтраку даже не прикоснулся, только большую чашку крепкого кофе выпил. Забыв поблагодарить, отправился переодеваться. Спохватившись, вернулся на кухню, ткнувшись носом, поцеловал меня в щеку: «Прости, милая… И спасибо за кофе…»

— На здоровье, — растерянно ответила я, затем придержала его за рукав: — Кирюш, ну что ты как в воду опущенный? Скажи, что тебя мучит? У тебя какие-то неприятности?

— Ну сказал же, нормально все. Что ты как маленькая!

— Нет, не нормально, я же вижу! Ты приехал совершенно другим человеком. На себя не похож!

— Да?! А на кого похож?

— На ежа с похмелья, вот на кого!

— Довольно неудачное сравнение!

— Тогда просто на ежа… Распустил колючки — не подступишься.

— А ты не приставай с вопросами. Что за манера вечно все расспрашивать, утрясать, сглаживать! Могу я раз в жизни похандрить?

— Ни с того ни с сего? Конечно же нет. Для этого должна быть причина.

— Причину я назвал еще вчера: устал после поездки. Смертельно устал. А еще здорово перенервничал, потому что пришлось менять условия сделки. Не в свою пользу. Теперь поняла?

— Не совсем. Вчера ты утверждал, что переговоры прошли нормально.

— Нормально не означает гладко, — раздраженно дернул плечом муж. —  И если бы не… Впрочем, теперь об этом говорить ни к чему: договор заключен, так что проблема решена.

— Проблема решена, а хандра, как ни странно, осталась, — сердито проворчала я. — Как-то не вяжется, ты не находишь?

— Тьфу ты, господи! А по-твоему, я должен пребывать в нирване, так, что ли?!

Его тон вызвал ответный протест.

— Ладно, проехали! — поджав губы, обиженно хмыкнула я. — Вижу, что врешь, но выворачивать тебя наизнанку не собираюсь. Хочешь поиграть в молчанку — молчи, первой навязываться не стану. А теперь иди переодеваться. Тебе на работу пора…

Как только за Кириллом закрылась дверь, я набрала номер телефона офиса. Трубку взяла секретарша. Услыхав мой голос, растерянно сообщила, что Кирилл Андреевич еще не появлялся.

— Мне это известно, — пробормотала я. — Соедините меня с Иннокентием Ильичом. Надеюсь, он уже на месте?

— На месте, — так же растерянно ответила Шурочка. — Соединяю…

Спустя секунду в трубке раздался тревожный голос Кеши:

— Люся, в чем дело? С Кириллом что-то случилось?

— Случилось, — вздохнула я. — А что, я у тебя хотела спросить!

— У меня? Подожди, ничего не понимаю. Ты это о чем?

— О том, что Кирилл вернулся из поездки сам не свой. Злится, бурчит. Будто его подменили в этой чертовой Германии!

— Не бери в голову! — вкрадчиво посоветовал Кеша. — Ну подустал мужик малехо, отойдет — все снова будет тип-топ. Ты же умница, потерпи.

— Потерпеть? — ядовитым тоном переспросила я. — Спасибо за совет!

— Пожалуйста, всегда к твоим услугам, — добродушно рассмеялся Кешка. — Целую ручки… — сказал и положил трубку.

Я чуть не разревелась от злости. Выяснила называется… Ну мужики!..

Прошло четыре дня. Мы с мужем так и не объяснились друг с другом, зато я всем своим видом показывала, насколько глубоко оскорблено мое самолюбие. К моему удивлению, Кирилла это вовсе не задевало и к примирению он особо не стремился. Домой возвращался поздно, вяло съедал поставленный на стол ужин, принимал душ и, немного посидев перед телевизором, отправлялся в постель. Один, не приглашая меня составить ему компанию. Поразмыслив, я решила пойти дальше: перестала стирать его рубашки и готовить ужин, едва здоровалась с ним по вечерам, надолго уединялась на кухне с телефоном. В общем, была сурова и неприступна. «Холодная война» продлилась почти неделю, потом Кирилл не выдержал:

— Если ты не хочешь возиться по хозяйству, я найму домработницу.

— И любовницу заведи, — подпиливая и без того идеальный ноготь, ехидно посоветовала я. — Ведь супружеские обязанности тоже кто-то должен выполнять, верно? А я тебе, как видно, поднадоела.

Честно говоря, я ожидала, что Кирилл возмутится. Или станет оправдываться, говорить, что любил и любит одну меня, но… В общем, дальше произошло нечто такое, от чего мир мгновенно перевернулся с ног на голову.

Присев напротив, Кирилл посмотрел на меня долгим, тяжелым взглядом:

— Ладно, не будем ходить вокруг да около, давай поговорим начистоту.

— Давай, — чувствуя пробежавший по спине ледяной холод, согласилась я. — Я тебя слушаю.

— Хорошо… Только без слез. — Хлопнув себя по коленям, Кирилл поднялся с места и стал кругами ходить по комнате. Затем остановился возле окна, спиной ко мне. Не оборачиваясь, глухо произнес: — Люся, я встретил другую женщину.

— Как понять «встретил»? — непонимающе заморгала я.

— Мы были вместе в Германии. Она с нами ездила в качестве переводчицы.

— Эта та новенькая блондинка? — сдавленно спросила я. — И что?

— Как что?! — раздраженно дернул плечом муж. — Сама понимаешь…

— Не понимаю, — затрясла головой я. — Ты в нее влюбился?

— Более чем… Я с ней… В общем, между нами была близость.

— Близость бывает между любимыми, — я нервно хрустнула костяшками пальцев. — Скажи проще: мы переспали!

— Не переспали! — неожиданно гневно возразил муж. Развернувшись лицом, сделал пару шагов в мою сторону и тут же остановился, словно наткнулся на невидимую преграду. Судорожно сглотнув, продолжил: — Это был не просто секс, а близость. Яркая, сумасшедшая… У нас с тобой никогда такой не было. Прости.

— Простить? — содрогаясь от ужаса, с трудом выдавила из себя я. — Да я тебя… я вас… — не договорив, закрыла лицо руками, застонала, затряслась в рыданиях.

Думала, Кирилл бросится меня утешать, ведь он всегда плохо переносил бурные слезы, но вместо этого услыхала звук отпираемой входной двери. Отняв от лица ладони, растерянно посмотрела на то место, где только что стоял муж. Вскочив на ноги, бросилась следом:

— Кирилл! Кирюша, не уходи!

— Не могу, — сухо бросил через плечо муж, — мне нужно побыть одному.

— Не нужно… Не сейчас… — Схватив за рукав рубашки, я развернула его к себе. Обняла, прижалась так крепко, что хрустнули косточки. — Не бросай меня… Пожалуйста. Хотя бы сейчас не бросай…

Кирилл попытался освободиться. Не настойчиво, видно, боясь причинить мне лишнюю боль:

— Ради бога, Люся! Ну так же нельзя!

— Останься! — не разжимая рук, умоляюще залепетала я. — Если ты хочешь выпить, мы сделаем это вместе. У нас есть коньяк. Твой любимый. Который ты из Парижа привез. Хочешь?

— Не хочу. Ничего не хочу, только

уйти. Сейчас. Немедленно.

— Нет! Нет! Нет!!!

— Прекрати истерику! Слышишь? И ни о чем не проси, я все равно уйду.

— Уйдешь?! — Оттолкнув мужа, я с ненавистью посмотрела в его глаза: — Учти, если ты сейчас переступишь этот порог, то обратной дороги для тебя не будет!

— Хорошо. Пусть будет так!

 

Выйдя из квартиры, Кирилл стремительно пошел в сторону лифта. С грохотом захлопнув дверь, я бессильно опустилась на пол. Пару минут сидела в полном оцепенении, словно не могла осознать, что же произошло. Потом случайно зацепила взглядом стоящие под вешалкой туфли мужа. Элегантные, дорогие, как и все, что он носил… Встав с пола, пошатываясь, подошла к зеркальному шкафу-купе, откатив центральную створку, вытащила один из костюмов мужа. Сдернув с плечиков пиджак, с силой рванула рукав. Послышался характерный треск, но ткань выдержала. Разозлившись, я бросила пиджак себе под ноги и стала топтать. Исступленно, выкрикивая какие-то злые, грубые проклятия. Запутавшись, упала, больно ударившись локтем и головой. Забилась на полу, заплакала — не столько от боли, сколько от обиды и унижения. А может быть, от жалости к себе. Нелегко узнать, что после стольких счастливых и безоблачных лет твой любимый предпочел тебе другую. Ох нелегко…

Всю следующую неделю я жила ожиданием того, что Кирилл вернется. Напрасно. Он не только не вернулся, но и ни разу не позвонил. Тогда я решила позвонить сама, якобы для того, чтобы спросить, когда он собирается забрать свои вещи. Услыхав мой вопрос, Кирилл протяжно вздохнул:

— Пусть останутся у тебя. Я купил себе все необходимое.

«Пусть останутся! — радостно повторила я про себя. — Почему он так сказал? Значит, может вернуться?! Господи!»

Положив трубку, я с трудом уняла сумасшедшее биение сердца. Потом медленно подошла к огромному овальному зеркалу в золотистой раме, взглянув на свое отражение, произнесла вслух: «Нельзя раскисать. Нельзя. Он вернется. Обязательно вернется…»

Не знаю, как другие обманутые жены, а я решила запрятать свою гордыню подальше, собрать волю в кулак и делать вид, что ничего не произошло. «Нагуляется, перебесится и придет», — ежедневно говорила себе перед сном.

Мои надежды оправдались. Спустя пять месяцев Кирилл действительно возвратился домой. Пришел без вещей, поздним дождливым вечером. Похудевший, усталый, с глазами провинившегося пса. Когда я спросила, почему он решил расстаться со своей распрекрасной переводчицей, сказал, что его чувство к ней оказалось всего лишь иллюзией. Что раскаивается и надеется на прощение.

— Вот как? — чувствуя некоторое злорадство, спросила я.— Ну а что, если я тебе скажу «нет»?

— Скажешь «нет»? Почему? Потому что больше не любишь?

— При чем здесь я? Просто мне не верится, что твое раскаяние искреннее. И что любишь меня, не верится… А когда нет любви… В общем, я не переживу очередного предательства. Понимаешь?

— А если я поклянусь, что всегда любил только тебя? Сможешь поверить?

— Не знаю, — покачала головой. — Ты сделал мне слишком больно.

— И поплатился… Мне никогда не было так плохо. И таким дерьмом я себя никогда не чувствовал. — Шагнув вперед, он взял меня за плечи, притянув к себе, заглянул в глаза: — Люд, поверь, я сделаю все, что от меня зависит. Ты только скажи «да», и я горы переверну.

— Горы? — с грустной иронией спросила я. — А осилишь ли?

— С тобой — да! — кивнул муж. — Так как, попробуем начать жизнь сначала?

— Попробуем… — тихо ответила я.

А сама вдруг вспомнила одну мудрую истину: что тебя не убьет, то сделает намного сильнее.

Измена не убила, а лишь переродила меня, научив прощать и руководствоваться больше разумом, а не сердцем. Не знаю, лучше ли это. Время покажет…

 

Людмила Ч., 33 года, архитектор