Дмитрий Власкин: главное, что я вынес из спорта — надо впахивать

— Дмитрий, я знаю, что вы из спортивно-театральной семьи и далеко не сразу сделали выбор между спортом и театром. Скажите, насколько спортивная подготовка помогала вам во время съемок в картине «Номер один»?

‑ Да, действительно, почти всю жизнь я занимался большим теннисом, даже уехал в Штаты, где играл и учился. Так сложилось, что в нашей спортивной семье (отец Дмитрия – чемпион страны по триатлону, прим. ТН-TELE.RU) вдруг случился раскол, появилась еще одна отрасль – театральная: моя двоюродная сестра поступила на актёрский, а мама начала учиться на режиссёрском факультете в Щуке. Ну и дальше уже я, следуя их примеру, решил, что надо попробовать. Как-то так дело и пошло…

Безусловно, моя прошлая спортивная жизнь мне помогала. В том числе и поступить в театральный. Как я потом узнал, мои педагоги в школе-студии МХАТ зацепились за то, что я учился в Америке, у них была вера в то, что у меня есть какой-то бэкграунд, дисциплина. В принципе, так и есть. Мне кажется, самое главное, что я вынес из спорта ‑ надо всё время впахивать, работать несмотря на любые тяжёлые условия, несмотря на какие-то преграды, бессонные ночи… Продолжать работать над собой. Не останавливаться. Вот этот спортивный настрой мне, безусловно, помогает. Ну, я надеюсь, что это так…

‑ Как вам работалось с партнерами, чему вы научились на съемках фильма «Номер один»?

‑ Работалось прекрасно! Может, это определенное клише, но мы, актёры, очень часть говорим: мол, у нас такая прекрасная команда, все так сплотились, такая душевная компания… И ведь действительно часто так происходит! Вот и картина «Номер один» не стала исключением. У нас была абсолютное разнообразие и поколений, и людей: Филипп Янковский, Ксения Собчак, Николай Шрайбер – прекрасный самобытный актер, мы с ним очень хорошо сошлись. И маленькая девочка Маша Лобанова, которая невероятно профессиональна во всём, во всех вопросах. Это была какая-то реальная магия: все мы абсолютно разные, но все-таки нам так здорово работалось вместе. Кстати, потом выяснилось, что Янковский, Шрайбер и я по знаку Зодиака весы. Наверное, это тоже помогло (смеется).

Чему я научился? У каждого чему-то понемногу… Рина Гришина – такой настоящий дотошный профессионал своего дела. У нее есть маленькая папочка, куда она складывает каждый день разрезку – это расписание всех сцен, которые снимаются в этот день. Обычно у артистов такая разрезка теряется в течение первых 10 минут после того, как они приезжают на площадку. А вот у Рины она всегда была в маленькой кожаной папочке, которую она постоянно носила с собой. Помимо этого у нее там был и карандашик, и какая-то помада, и все это она постоянно держала под рукой. Я был поражен и в восторге от этого.

Филипп Янковский ‑ настоящий мастер, который всегда точно подмечал детали: что было до и что должно случиться после, где должно быть смешно и где должно быть грустно, где тонко, где жирно – и всю эту пунктирную линию он всё время держал в голове.

У нас были иногда довольно сложные условия, мы проводили много ночей на съёмках, усталость накапливалась довольно быстро. А Николай Шрайбер ни разу никому не пожаловался, он говорил всегда так: «Это работа? Работа. Мой кошелёк пополняется? Пополняется. Имею ли я право на это жаловаться? Не имею».

И, в принципе, он абсолютно прав.

‑ Ваш герой в картине ‑ авантюрист. А вам присущ дух авантюризма?

‑ Вообще не присущ (смеется). Не могу назвать себя каким-то трусом, но я очень рациональный человек. Азарт во мне, безусловно есть, но вот тяги поставить все на карту, а дальше, как говорится, пан или пропал, этого у меня нет. Предпочитаю лучше по чуть-чуть, аккуратненько добираться до самой вершины. Зато добраться…

‑ Такую целеустремленность вам привили родители? Расскажите, пожалуйста, о вашем детстве.

‑ Я очень тепло вспоминаю свое детство. Мои родители постарались дать мне максимальную заботу, да и с точки зрения каких-то материальных вещей у меня, пожалуй, все было. И, безусловно, сейчас я благодарен родителям за то, что они часто были строги со мной, и когда мне, бывало, хотелось полениться и что-то не делать, они говорили: нет, ты будешь это делать, потому что это тебе нужно. И пусть «через не хочу», но я делал.

Мне кажется, это правильно. Сейчас есть такая тенденция у родителей ‑ когда ребёнок заявляет, что ему чего-то не хочется, они говорят: «Не хочется, и не надо. А что ты хочешь?» Я с таким подходом не согласен. Ребёнок же часто ничего не хочет, вернее – он хочет только играть целый день да смотреть мультики, тут к гадалке не ходи. Детей надо развивать, заставлять, направлять, говорить что плохо и что хорошо, во что верить, кого любить, что самое важное в жизни ‑ это им всё нужно вкладывать с самого детства, иначе потом вырастает абсолютно бесхребетный человек, который совершенно не знает, чего он в этой жизни хочет.

‑ А как вы оказались в Америке, повлияла ли жизнь и учеба там на ваш дальнейший путь?

‑ Да, конечно, сильно повлияла. Это была идея моей тёти, которая узнала про то, что можно уехать в Америку бесплатно учиться, если ты каким-то спортом занимаешься. Тогда здесь работала компания, которая собирала данные по России о теннисистах и отправляла в Америку. Приезжали американские тренеры, смотрели ребят, среди которых был и я. В итоге меня пригласили, так я туда и попал: на полном обеспечении учился и играл.

Скучаю ли я по Штатам? Нет, я очень люблю Москву, люблю темп и распорядок жизни здесь. А воспоминания о Штатах связаны у меня с чувством ностальгии, поскольку это были времена такого студенчества, когда мы жили все вместе, и команда была такая сплочённая, и условия были потрясающие. Вот это все я вспоминаю с большой ностальгией и очень рад, что такой яркий кусок был в моей жизни.

‑ А что вы скажете об американских девушках, они сильно отличаются от наших?

‑ Ну, вообще, конечно, в девушках из другой страны всегда есть какая-то магия, всегда интересно общаться с кем-то на другом языке, выстраивать какие-то отношения. Но вообще, мне кажется, американские девушки чаще чем наши стараются изобразить из себя тех, кем они не являются, как-то завуалировать свои негативные стороны. Впрочем, возможно это и неправда, поскольку и у нас в России таких девушек тоже немало. Просто я был тогда очень юн, и мне так это представлялось.

‑ Какие женщины вам вообще нравится? Что прежде всего заставляет вас остановить взгляд на девушке? Что вы думаете о современный семейных отношениях?

‑ Я считаю, что в современном мире отношения действительно поменялись, что уже не существует какого-то ярко выраженного доминирующего мужчины и сидящей дома женщины. Какая-то грань стерлось. Я, безусловно, не сильно готов бороться за равноправие, потому что, с моей точки зрения, мужчина все же должен оставаться мужчиной, а женщина женщиной. Но я за то, чтобы мужчина проявлял себя не только как приносящий деньги ‑ особенно если женщина это также делает и работает. Мужчина должен на себя много брать и в плане каких-то бытовых вещей. Это важно и здорово. И женщина в этом случае тоже начинает проявлять большую заботу. Мне кажется, это вопрос отдачи: если ты отдаёшь, тебе возвращается, и это правило в семье очень хорошо работает. Как только ты начинаешь чуть-чуть сдавать позиции, тебе кажется, что вот здесь можно чуть подхалтурить, мол, всё равно я уже получаю то, что хотел бы получать в отношениях, то ты сразу начинаешь в них что-то терять.

Что же касается вопроса о том, что заставляет меня остановить взгляд на девушке… Я не смотрю на женщин, как и на мужчин ‑ я смотрю только на свою жену. Только так могу ответить на этот вопрос, и это чистая правда. Ну а если же говорить об отношениях, то в них я более всего ценю открытость и честность.

‑ Продолжаете ли вы выходить на театральную сцену?

‑ Да, я работаю в Театре имени Пушкина, играю во многих спектаклях. У меня есть и какие-то маленькие роли, и большие. Из последних работ – спектакль «Влюбленный Шекспир», поставленный по сценарию замечательного одноименного оскароносного фильма режиссером Евгением Писаревым, художественным руководителем нашего театра. В нем я играю Вильяма Шекспира. Мне кажется, это очень зрелищный спектакль, и я всех приглашаю ‑ получите большое удовольствие.

‑ Что вы думаете о месте театра в современной культуре?

‑ Мне кажется, театр ‑ единственное место, где ещё можно что-то сказать. Завуалировано, но что-то сказать про современный мир, про какие-то проблемы, которые возникают. Я сейчас не говорю о каких-то политических вопросах, нет. Просто это место, где можно поднять вопросы, которые нас интересуют и очень тонко или наоборот широко к ним подойти. Мне кажется, театр – прекрасное место, где можно подумать, увидеть, услышать, почувствовать и что-то приобрести.

‑ Продолжаете ли вы серьёзно заниматься спортом?

‑ Серьезно спортом я уже давно не занимаюсь, единственное, что я делаю – какие-то упражнения, зарядку через день. Пока что это мой максимум. И еще я хорошо размешиваю кашу детскую по утрам. Вот это моё серьёзное дело (смеется).

‑ Чем увлекаетесь на досуге?

‑ С появлением второго ребенка в нашей семье главным способом проведения досуга стало: постирать вещи, почитать какие-нибудь детские книги, послушать детскую музыку, поиграть в настольный хоккей, во дворе в футбол, поменять пеленки, подгузники ‑ вот это всё и есть моё хобби в данный момент. Но я очень рад и счастлив этим заниматься, это невероятное счастье.

Кинокомедия «Номер один»: в кино с 19 марта