Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Десять оттенков пудры для Роберта Паттинсона

0

Голливудским мастерам грима не нужна волшебная палочка, чтобы менять внешность актеров до неузнаваемости.

В их распоряжении — реки латекса, леса париков и горы специальной косметики, но порой им все равно приходится искать нестандартные решения. 

На заре своего существования игровое кино обходилось без гримеров. Актеры красились собственноручно кто во что горазд, отчего их внешность порой радикально менялась от кадра к кадру. Проблема заключалась еще и в специфической цветочувствительности пленки, требовавшей особого грима, отличного от теа­трального. Экранная красота достигалась с помощью толстого слоя розового тонального крема на жирной основе, густой подводки глаз и очень темной помады, часто с зеленым или синим оттенком. Под раскаленными софитами примитивная основа запекалась и шла трещинами, по которым веселыми ручейками струилась растекшаяся от жары тушь, а багрово-сине-зеленые губы приобретали неестественные очертания. Играть лицом в этой почти глиняной маске было невозможно, а вид актеров и актрис после долгого съемочного дня внушил бы зависть современным постановщикам фильмов про зомби.

В 1914 году Макс Фактор представил первую линию профессиональной косметики. Он же начал гримировать звезд, создавая то, что сейчас называют имиджем. С тех пор запущенная им индустрия и придуманная профессия ушли к далеким, почти космическим горизонтам, но кое-какие проблемы решить так и не удалось…

Синяя женщина — мечта поэта

Несмотря на все попытки сделать косметику водонепроницаемой, она все еще боится воды. На этом потеряли много нервов гримеры, работавшие с вампирами саги «Сумерки». Разно­образие тонов и пудр позволяло придать выбеленной коже Роберта Паттинсона и компании элегантный матовый оттенок. У гримеров уходило около двух часов каждый день, чтобы нанести на лицо, шею и руки актеров тональный крем и разную пудру — всего использовалось около десяти оттенков. Но стоило актерам выйти под бесконечный дождь, сопровождавший съемки в Канаде, вся неземная красота стекала на кос­тюмы. Решение проблемы есть, но это уже не косметика, а самая настоящая краска, едкая, с противным запахом. В киноэпопее «Люди Икс» от нее пострадали обе исполнительницы роли синей мутантки Мистик. «Героиня кажется голой, но это не так: под слоем синей краски на мне бикини и 120 резиновых накладок, — вспоминала Ребекка Ромейн. — Грим занимал более пяти часов, а после съемок требовалось два часа на отмывание. Но эта краска так въедается в кожу, что в некоторых интимных или труднодоступных местах — например, между пальцами ног — я оставалась синей еще несколько месяцев».

Новоиспеченной лауреатке премии «Оскар» Дженнифер Лоуренс, которая сыграла Мистик в юности, приходилось ежедневно проводить в гримерной около восьми часов. «Наверное, никто в мире не знает меня так близко, как гримерши, — шутит актриса. — Каждое утро в течение нескольких месяцев мы выглядели как мужская эротическая фантазия: обнаженная девушка и семь пар женских рук, для которых на ее теле нет запретных территорий».

Известный голливудский мастер Джон Кальоне-младший убедился, что при нынешнем совершенстве и разно­образии косметических средств загримировать актера плохо иногда даже сложнее, чем хорошо. На съемках «Темного рыцаря» режиссер Кристофер Нолан настаивал, чтобы грим Джокера становился по ходу сюжета все грязнее и гаже, символизируя разложение. И Кальоне-младшему пришлось придумать особую технику. «Я заставлял Хита Леджера строить рожи, — рассказывал гример. — И красил его широкими мазками поверх гримас, как стену. Краски ложились неровно, когда лицо разглаживалось, на нем оставались незакрашенные борозды и подтеки».    

Потные лапы и самостоятельные уши

Небезупречно ведет себя при контакте с водой и пластический грим. Николь Кидман, которая снималась в фильме «Часы» с накладным носом, вспоминала: «Была одна сцена, в которой моя героиня на секунду погружается в воду. Стоило мне погрузиться, нос, который ко мне крепили три часа, тут же оторвался и уплыл!»

На съемках «Властелина Колец» актеры, игравшие эльфов, не возражали против водных процедур, зато прятались от солнца, как заправские вампиры. Заостренные желатиновые ушки и так сворачивались в трубочки от тепла тела, а солнечный свет растворял их за считанные минуты. Смелый эксперимент нечаянно поставила актриса Лив Тайлер, которая забыла пару ушей на приборной панели своего автомобиля, а потом мучительно соскребала с нагревшегося пластика жалкие липкие остатки.  

«Властелин Колец», населенный всевозможными фантастическими существами до самого последнего кадра, запомнился главе компании, создающей спецэффекты, Ричарду Тейлору тем, что у кого-нибудь что-нибудь постоянно отпадало, отклеивалось или начинало оскорбительно пахнуть. Если эльфы и орки чаще всего страдали ушами, то хоббитов беспокоили лапы. «Как вы можете судить по своим ногам, к тонкой коже в верхней части стоп очень сложно надолго приклеить даже пластырь, — говорит Ричард. — А мы клеили туда довольно крупную шерстяную лапу в условной форме закрытого тапочка с очень толстой подошвой и тонким подвижным верхом. Конечно, без тяжелой подошвы было бы легче, но почти все наши актеры — городские ребята с нежными стопами, которые никогда в жизни не ходили по земле босиком. Убивали по полтора часа, чтобы наклеить одну лапу. А через несколько часов все приходилось начинать заново, потому что ноги, особенно мужские, имеют неприятное обыкновение потеть. За один съемочный день расходовалось до полусотни конечностей, причем как минимум половина приходилась на одного Элайджу Вуда».

Поэтому когда Ричарда позвали работать над «Хрониками Нарнии», он сразу же поставил условие: «Никаких ног!» Из уважения к тонкой нервной системе мастера копыта фавну Тамнусу было решено рисовать на компьютере. «На меня надевали зеленое трико, а поверх — очаровательные меховые шорты, в которых деликатные части моего тела чувствовали себя примерно как в печке, — вспоминал актер Джеймс Макэвой. — Сначала меня поставили на каблуки-шпильки, чтобы компьютерщикам было легче превратить ноги в копыта, но им не понравилось. В итоге всю свою роль я играл на цыпочках с неестественно подогнутыми коленками, чтобы облегчить жизнь этим дармоедам». Зато в качестве компенсации за копыта Ричард хорошо поработал над головой актера. Макэвой снимался в шапочке с рожками, к которой крепилась еще одна шапочка с ушками. Ушки были с дистанционным управлением, поэтому двигались независимо от воли актера и часто даже пугали его.

Эти глаза напротив

На площадке всех фильмов про вампиров, инопланетян и прочую потустороннюю фауну работает как минимум один человек под принятым у киношников названием «линзотехник». Он следит, чтобы актеры не забывали увлажнять дорогие разноцветные контактные линзы глазными каплями, а также не пытались самостоятельно выковырять их и спустить в унитаз. А такое искушение до сих пор неизменно появляется у каждого актера, которому доводилось сталкиваться с этим элементом грима.

«Гримеры решили, что глаза вампиров должны быть полностью цветными, без белков, — говорит Майкл Шин, сыгравший вампира Аро в саге «Сумерки». — Наши линзы были величиной с половину мячика для гольфа и вставлялись в два приема. Одна половина — под верхнее веко, другая — под нижнее. Мы все понимали, что лучше позволить линзотехникам вставить их нам с первого раза, потому что дальше будет только больнее. И все инстинктивно вырывались, потому что это — нормальная реакция человека, которому пытаются выдавить глаз. В линзах периферическое зрение терялось почти полностью, а все остальное выглядело тусклым, размытым и в моем случае — красным. Глаза постоянно пытались сфокусироваться, от напряжения быстро начинала трещать голова. И даже по окончании рабочего дня, уже без линз, я все равно еще некоторое время продолжал видеть мир в красных тонах».

Нарисованное декольте

В эпоху немого кино никто в Голливуде, разумеется, слыхом не слыхивал о латексе. При необходимости пластический грим сочинялся из подручных  средств, таких как марля, гипс и даже рыбья чешуя. Еще актеры, игравшие разнообразных монстров, широко применяли косметический воск, который удобнее всего было закупать в моргах.

У такого грима имелась масса недостатков. От соприкосновения с живыми людьми восковые части тела таяли и принимали более причудливые формы, чем требовалось, а гипсовые горбы было тяжело носить и нельзя ронять. Кроме того, все эти предметы и материалы не решали проблему актрис, нуждавшихся лишь в легкой эстетической коррекции внешности. Поэтому в ту эпоху гримеры владели искусством оптической иллюзии не хуже фокусников. Например, чтобы выправить утиный нос Марлен Дитрих, достаточно было всего лишь провести от переносицы к кончику серебристую линию, которая схватывала свет.  

Оптическая иллюзия стала па­­лоч­­кой-выру­чалоч­кой для Киры Найтли. На съемках «Пиратов Карибского моря» оказалось, что даже тугой корсет не в силах восполнить ей природный дефицит груди. На счастье, кто-то из гримеров вспомнил старый трюк: если затянуть актрису в корсет, а потом стратегически затемнить тональным кремом ложбинку между грудями, создав эффект тени, визуально бюст станет более пышным. Или, как говорит самокритичная Кира, хотя бы заметным невооруженным глазом.  «До изобретения силикона у плоских актрис не было другого способа увеличить грудь, поэтому при всех студиях работали «художники по сиськам». В наше время эта форма искусства почти вымерла, но я в восторге от возможности время от времени щеголять аппетитным декольте, не обращаясь к врачам!» — смеется Найтли.

Здравствуйте, я ваша тетя!

После выхода на экраны комедии «В джазе только девушки» продюсеры свято уверовали, что любой переодетый в женскую одежду мужчина приобретает особое очарование в глазах зрителей. Ответственные за это заблуждение Джек Леммон и Тони Кертис вспоминали трансгендерный опыт с нежностью, но без всякого желания повторить. Каждое съемочное утро для них начиналось в 05:30 с троекратного бритья лиц, подмышек и ног. После этого вместо обычного белья на них надевали тугую сбрую, причем бюстгальтер и трусы были сшиты между собой таким образом, что снять одно без другого не представлялось возможным. «Поход в туалет занимал полчаса, потому что приходилось снимать и надевать платья, — вспоминал Кертис. — Мы старались сделать все наши дела в полшестого утра на весь день, но обмануть природу удавалось не всегда. В конце концов я не выдержал и соорудил из подручных средств катетер, который сворачивал и прятал в оборках трусов. Джеку это казалось отвратительным, в этом отношении он был гораздо большей леди, чем я».

Кстати, сначала «девушкам из джаза» предложили женские платья, сшитые для известных актрис той эпохи, из студийной костюмерной. Джек и Тони нашли идею донашивать одежду за настоящими, более того — знакомыми, женщинами нездоровой, поэтому сделали все возможное, чтобы наряды им не подошли. В итоге платья специально для них шил дизайнер Орри-Келли, приглашенный для работы с Мэрилин Монро. Это спровоцировало сцену ревности в день снятия мерок. Будучи человеком нетрадиционной сексуальной ориентации, Орри-Келли не мог не сообщить Мэрилин, что Тони дает ей сто очков вперед по форме задницы. «Зато у него нет такой груди», — огрызнулась актриса, задирая свитер.

Из рук костюмеров актеры отправлялись к парикмахерам, которые мазали их волосы гелем, закалывали шпильками, а затем водружали сверху парики. Для консультаций по гриму и манерам на площадку пригласили Барбетт — одного из первых профессиональных трансвеститов Голливуда. «Мы не могли двигать руками в кадре, сразу выпирали мышцы, — говорил Тони. — Барбетт объяснил, что мышц не будет видно, если поднимать руки ладонями вниз».

Еще одной легендарной «тете» — Дастину Хоффману — на съемках «Тутси» тоже приходилось несладко. К тому времени силикон как материал для грудных протезов уже прочно вошел в обиход, и гримеры закупили несколько комплектов в специализированном магазине — по $175 за штуку. Трудность состояла в том, что каждая грудь весила около двух килограммов и в силу желеобразной структуры при сжатии так и норовила выскочить из лифчика на пол. «Дастин был катастрофической женщиной, — вспоминал режиссер Сидни Поллак. — Он все время ронял свой бюст. Туфли на каблуках натирали ему ноги. От грима он пошел прыщами, к тому же после пары часов под софитами из-под тонального крема начинала просвечивать щетина». 

Женское обличье причинило Дастину не только физические, но и моральные страдания. «Мы долго искали грим, который сделал бы меня убедительной дамой, — говорит актер. — Наконец во время репетиции кто-то вошел и, указывая на меня, спросил Сидни: «Откуда ты взял эту актрису?» Я вбежал к гримерам с торжествующим криком: «Все получилось, я — женщина! А теперь сделайте меня красивой!» Они переглянулись и покачали головами: «Прости, Дасти, но это не в наших силах». И потом, на съемках я понял, как чувствует себя интересная, умная, добрая женщина, которую мужчины обходят вниманием, потому что она некрасива. И еще: как много я сам потерял в жизни, высокомерно игнорируя таких женщин».

Загрузка...