Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Восток — дело жаркое

0

Полвека назад, в 1969-м, состоялась премьера фильма «Белое солнце пустыни». Во время съемок солдаты пропалывали туркменские пески и изображали гарем бандита Абдуллы. А сам «Абдулла» скакал верхом
не на лошади, а на помощнике режиссера… Чего только не было в процессе работы!

От декабристов — к красноармейцам

Создавать картину про доброго красноармейца Сухова, выводящего из пустыни брошенный басмачом гарем, не хотелось многим режиссерам, но сценарий настойчиво подсовывали то одному, то другому. После ошеломительного успеха «Неуловимых мстителей» высшее киноруководство решило, что нужно выпускать больше фильмов «а-ля вестерн» — только не про Дикий Запад, а про нашу историю. Самым благоприятным временем действия для яркого приключенческого кино с погонями на лошадях и стрельбой посчитали Гражданскую войну, а местом — Среднюю Азию. Первым кандидатом в режиссеры нового «истерна» был Андрей Кончаловский — он приложил руку к написанию сценария. Но ему предложили экранизировать «Дворянское гнездо», и Кончаловский сделал выбор в пользу Тургенева.

Владимир Мотыль (слева) и Спартак Мишулин Фото: Legion Media

За ним от «Белого солнца…» отказались Витаутас Жалакявичюс, накануне выпустивший «Никто не хотел умирать», снявший «Девчат» Юрий Чулюкин, создатель «Неуловимых мстителей» Эдмонд Кеосаян и даже сидевший без работы Андрей Тарковский.

В краткие минуты отдыха товарищ Сухов вспомнил мирную жизнь с любезной Катериной Матвеевной Фото: Global Look Press

У Владимира Мотыля ситуация была еще более тяжелой, чем у Тарковского: «наверху» посчитали, что картиной «Женя, Женечка и «Катюша» он очернил образ советского солдата, и о режиссере как бы забыли. И вдруг предложили снять «Белое солнце…». Но, несмотря на бедственное положение, Мотыль «истерну» совсем не обрадовался: он мечтал сделать тонкий фильм о декабристах — а тут грубоватая, пошловатая история про русского солдата, охраняющего восточных красавиц. К тому же режиссер опасался, что по окончании съемок начальство заявит: «Теперь Мотыль очернил еще и образ солдата Гражданской войны». Не сразу Григорий Чухрай — руководитель Экспериментальной творческой киностудии, где планировали снимать кино, — убедил Мотыля, что это, напротив, отличный шанс реабилитироваться. И уговорил взяться за работу, «докрутив» сценарий в нужную сторону.

Спартак Мишулин (Саид) Кадр из фильма «Белое солнце пустыни»

Ах, ножки, ножки, где вы ныне?

В истории про гарем Мотылю больше всего не хватало любви — но однажды режиссер увидел во сне прекрасную, пышущую здоровьем крестьянку с коромыслом. И понял: да это же возлюбленная товарища Сухова, это к ней красноармеец идет домой через всю необъятную страну, о ней мечтает, из-за нее неподвластен чарам восточных красавиц!
На роль Катерины Матвеевны режиссер пробовал Людмилу Чурсину, Людмилу Хитяеву, десятки других актрис, искал ее по городам и весям, но ни одна его не устраивала. А однажды шел по «Ленфильму» и увидел в монтажной женщину — статную, неброскую, но красивую. Лицо ее было светлым, она слегка улыбалась и в бликах солнца походила на Богородицу. Она была редактором Центрального телевидения, и звали ее Галина Лучай.
Галина ответила Мотылю отказом: мол, и не хочу, и некогда — у нее серьезная работа, грудной ребенок, да и ревнивый муж будет против! Но муж, как и начальство Галины, был за, и ее утвердили на роль.
После родов Лучай пополнела, но Мотыль хотел, чтобы она стала еще пышнее, и на бедра ей накладывали толщинки. Для кадра, где Катерина Матвеевна, подняв подол, переходит ручей, требовались красивые, но полноватые ноги. Ассистент Мотыля Николай Конюшев целый день просидел в полуподвале на Кировском проспекте, выглядывая в окошко «пару стройных женских ног». Впрочем, стройных ног было немало. Как и неприятных слов в адрес наблюдателя, предлагавшего их обладательницам сняться в кино — не во весь рост, а только нижней половиной! Однако под вечер сговорчивая девушка с подходящими ногами нашлась.

Самая первая снятая сцена фильма — сон Федора Сухова, где он в окружении девяти жен… Фото: Global Look Press

Поначалу режиссер сочинил закад­ровые монологи Сухова, обращенные к любимой, но сам же их забраковал. И решил, что больше подойдут письма — самому их было писать некогда, ведь уже начались съемки. И он попросил заняться «эпистолярием» своего товарища, молодого театрального режиссера Марка Захарова. Вышедшими из-под его пера весточками режиссер остался доволен.

Богатырь, а не инвалид

Главными претендентами на роль товарища Сухова были друг Мотыля Анатолий Кузнецов и Георгий Юматов. Утвердили последнего, но накануне первого же съемочного дня он влип в историю. Утром Юматов не вышел из своего гостиничного номера. Стучали в дверь — безрезультатно. Потом ее выломали — и в комнате обнаружили вдрызг пьяного актера с разбитым лицом: тот напился и подрался на похоронах погибшего друга… Загримировать раны не получилось, а ждать, пока они заживут, было нельзя — сроки поджимали. И Мотыль послал срочную телеграмму Кузнецову. Тот согласился.

Кадр из фильма «Белое солнце пустыни»

Брутального басмача Абдуллу искали по всему Союзу: режиссер хотел, чтобы во внешности главного злодея не было ярких национальных особенностей, так что мог подойти и прибалт. Больше всего режиссеру понравился молодой неизвестный грузинский актер Кахи Кавсадзе. Чтобы красавец с Кавказа показал себя в лучшем виде на пробах, режиссер попросил его сделать то, что он умеет по-настоящему хорошо. Тот вскочил в седло, сделал круг, а спрыгнул с коня неловко — упал. Почему-то он был очень бледен. Когда режиссер, перепугавшись, спросил, что случилось, Кавсадзе признался: «Я первый раз сел на лошадь». Он был из семьи музыкантов, окончил математическую школу, и до встречи с Мотылем его интересы никак не были связаны с верховой ездой. Однако на съемках Кахи скакал сам — правда, не всегда на коне. В сцене, где Абдулла стреляет в нефтяной резервуар, лошадь пугалась выстрела, и Кавсадзе не мог удержать ее на месте, поэтому актер браво восседал… на шее помощника режиссера.

Местные жители держали шлюп, чтобы оператор без качки снял эпизод, как Настасья вываливает боеприпасы Верещагина в море Фото: Legion Media

Таможня дает добро!

На роль Павла Артемьевича Верещагина пробовался Ефим Копелян, но сыграл ее известный театральный актер Павел Луспекаев. В войну, лежа в разведке на снегу, он сильно обморозил ноги, из-за чего впоследствии страдал атеросклерозом. В 1966-м ему ампутировали по половине ступни на каждой ноге — но Луспекаев продолжал работать! Он прочитал сценарий «Белого солнца…» и страшно захотел сняться в роли Верещагина. Мотыль, увидев, как страстно хочет играть актер, предложил: пусть таможенник после ранения ходит на костылях. Луспекаев эту идею отверг: «Может, когда-нибудь я и сыграю инвалида, но пока хочу играть русского богатыря».

Кахи Кавсадзе Фото: Global Look Press

Актер показал Мотылю лично нарисованную схему сапог с железными чушками в носке и специальными опорами, уверял, что сможет в них ходить без костылей и даже без трости, — и сдержал обещание. Он участвовал в сценах драк без дублера и отказался снимать бой на баркасе в павильоне! Раны его кровоточили. В 50-градусную жару было тяжело всем, но ему в особенности. Жена Луспекаева носила за ним складной стульчик — через каждые двадцать шагов он садился отдыхать. В обеденный перерыв он заплывал далеко в море, а после тяжелого съемочного дня сидел на берегу, окунув ноги в воду…
Петруху очень хотел сыграть Савелий Крамаров, но утвердили на эту роль Юрия Чернова. Однако он отказался. Пришлось оперативно искать замену — тогда-то режиссер вспомнил про Николая Годовикова, которого снял в эпизоде в «Жене, Женечке и «Катюше». Парень не был профессио­нальным актером, работал слесарем на заводе. За компанию придя на пробы, он попал в картину «Респуб­лика ШКИД» и так удачно сыграл беспризорника в нескольких эпизодах, что его заметил Мотыль.
Годовиков настолько подружился на съемках с Луспекаевым, что, когда жена Павла Борисовича уезжала, они вдвоем жили в гостинице в их номере-люксе. А когда заканчивались съемки дубля, Годовиков подставлял старшему товарищу плечо, и тот на него опирался. Однако в остальном причинял проблемы: все время попадал в истории и, пока шли съемки, успел, выпив, несколько раз подраться с селянами.

Павел Луспекаев (Верещагин) и Николай Годовиков (Петруха) Фото: Legion Media

Одна Гюльчатай хороша, а вторая лучше

Гарем Абдуллы состоял в основном из непрофессиональных актрис. Из девяти только три были артистками: игравшая Джамилю Татьяна Кричевская, подменявшая ее в нескольких эпизодах Галина Умпелева, личико которой Мотыль ни разу не открыл для зрителя, и Татьяна Ткач. Ею был увлечен Луспекаев и настоял, чтобы она снималась. Остальная команда была разношерстной: высокую жену играла баскетболистка Велта Деглава, самую старшую — научный работник, а одну из самых красивых — женщина легкого поведения, которую заметили в ресторане! Не вынеся тягот съемок, она сказала, что за ночь зарабатывает больше, чем в кино за месяц, и сбежала — но ее нашли и уговорили вернуться.
Роль младшей, Гюльчатай, поначалу доверили циркачке Татьяне Денисовой. Но во время съемок случился долгий перерыв: руководству так не понравилось то, что делает Мотыль, что работу хотели свернуть. Положение спасло Министерство финансов, отказавшееся списать уже потраченные на фильм 300 тысяч рублей.
Во время паузы, длившейся четыре месяца, Денисовой предложили выступать в цирке с собственным номером. И тут выручила другая Татьяна — Федотова, сыгравшая за Денисову в эпизоде (в парандже). Ассистент режиссера нашел ее когда-то возле Вагановского училища. Схватил юную балерину за локоть, та испугалась: она прогуливала занятия и решила, что ее поймали и теперь строго накажут. Но девушку повели к директору — «отпрашивать» на съемки. Он удивился выбору и даже обрадовался: как балерина Таня больших надежд не подавала, и он был бы рад, если бы у нее что-то сложилось в кино. И ведь сложилось: лицо молоденькой Гюльчатай, откинувшей паранджу у колодца, — это лицо Тани Федотовой.

Семнадцатилетняя Таня Федотова, подменившая Таню Денисову в роли младшей жены Абдуллы, не была профессиональной актрисой Фото: Global Look Press

От жары девушки в парандже падали в обморок, поэтому, когда не нужно было снимать их лица, на помощь приходили подходящие по росту и комплекции солдаты из ближайшей воинской части. Правда, с ними была одна проблема: гарем в их исполнении по команде «Камера, мотор!» не семенил, а по привычке норовил пройти строевым шагом.

В знаменитом эпизоде на баркасе Павел Луспекаев расправился с «басмачом», не прибегая к помощи дублера Фото: Global Look Press

Армия выручала и на этапе подготовки к съемкам в Туркменистане. Зимой в Каракумах так часто шли дожди, что в пустыне выросла трава. Полетав над зеленеющими песками на вертолете, Мотыль обратился за помощью к военным, и за пару недель солдаты пропололи несколько десятков квадратных километров.

Рабочий момент съемок у нефтяного резервуара Фото: Legion Media

Загрузка...