Онлайн-журнал о шоу-бизнесе России, новости звезд, кино и телевидения

Ирина Грин «Нарушенная заповедь»

Зря Ася согласилась на этот лыжный поход! Мало того что экстремальное приключение оказалось едва ли по силам хрупкой девушке, с тех пор она пребывает в постоянном страхе.

Издательство: Эксмо

Цена:
от 120 руб.

Экономка загадочного дома, в котором ей пришлось заночевать на исходе путешествия, предупредила: место проклято. Ни одна оставшаяся здесь на ночь женщина не прожила потом больше трех лет. Но у Аси не было выбора: либо рискнуть, либо насмерть замерзнуть в заснеженном поле. Попав через три года в больницу, она знакомится с Кристиной, которая попытается разобраться в пророчестве.


Зачем читать.
Увлекательный психологический детектив с элементами мистики, где в плотный клубок сплетено множество историй. Одна сюжетная линия динамично сменяет другую, не позволяя читателю отвлечься ни на секунду.

Написано пером: 

«Узнать, удалось ли матери привлечь внука к созданию кулинарных шедевров, Тимуру так и не пришлось. Через неделю, на рассвете, его сон прервал телефонный звонок. Тимур не любил такие ранние – внеплановые, как он их мысленно называл – звонки. Холодея от дурного предчувствия, он взял трубку и сразу даже не понял, с кем разговаривает. Какая-то Мария Васильевна, голос хриплый, незнакомый. И вдруг – словно электрический разряд: Мария, учительница из Лесного, материна подруга.

– Мама? – закричал Тимур, вскакивая с кровати. – Что с ней? Она в порядке? Почему вы молчите? Отвечайте!

– Она умерла… Мне очень жаль… Несчастный случай… Вы сможете приехать? Меня очень беспокоит Михаил Петрович…

– Я уже еду, – он нажал кнопку отбоя.

– Я с тобой, – твердо сказала Карина.

– Не стоит, – не совсем уверенно ответил Тимур.

– Это тебе не стоит сейчас садиться за руль. Не забывай, что там еще Артем. Неизвестно, как повлияет на него смерть бабушки.

Дом на Зеленой горке встретил их настежь распахнутыми воротами. Карина почему-то не поехала по центральной аллее, а свернула направо, к летней кухне. На веранде за столом сидели две деревенского вида тетки в одинаковых косынках и халатах и Мария в строгом черном платье, держащая за руку сидящего рядом с ней Артема. При виде выходящих из автомобиля Карины и Тимура тетки заголосили, запричитали. Мария что-то коротко скомандовала, и они, замолчав, встали, уступая место вновь прибывшим. Карина, поздоровавшись, тяжело опустилась на стул рядом с сыном, погладила его по отросшим волосам.

– Где она? – спросил Тимур у Марии.

– Увезли в морг. Милиция только уехала.

– Как это произошло?

Тетки опять запричитали. Из их невнятного рассказа Тимур понял, что это материны помощницы. Они, как обычно, пришли к шести, чтобы лепить пирожки, но, вопреки обыкновению, не застали хозяйку на месте. Хотя выползающее из дежи тестомеса тесто свидетельствовало о том, что она где-то рядом. Решив, что пока хозяйки нет, можно быстренько курнуть, женщины направились за угол, где хозяин с недавнего времени соорудил из их курилки тир. Тут женщины снова зарыдали, и Тимур вопросительно посмотрел на Марию.

– Непонятно, зачем она туда пошла, – сказала та, водя пальцем по кружевной резьбе столешницы. – Когда Марина с Таней ее нашли («Это так помощниц зовут – Марина и Таня», – машинально отметил Тимур), она уже… Врач предполагает, что она споткнулась о бревно, упала… Сломанное ребро, пробив легкое, вонзилось в сердце… Она умерла почти мгновенно…

Тимур крепко, до боли, сцепил пальцы.

– А где отец?

– Он там, – Мария кивнула на угол постройки.

Тимур посмотрел на Карину. Бледная, с закушенной губой, она гладила по голове перепуганного Артема.

– Я пойду посмотрю, что с ним.

Он завернул за угол постройки, и перед ним открылась Зеленая горка: купы яблонь с набухшими – вот-вот лопнут – почками, кривые сосны, угрюмо взирающие на разгуливающих по сочно-зеленой траве огромных черных ворон. Порыв ветра обдал холодом, и на Тимура накатило осознание реальности происходящего. Пока они сквозь утренние пробки добирались до Зеленой горки, пока он выслушивал рыдания Марины и Тани, и даже после слов Марии ему казалось, что все это происходит с кем-то другим, что сейчас появится мать, начнет хлопотать, накрывая на стол, с молчаливым достоинством улыбаться в ответ на комплименты ее кулинарным шедеврам. И только сейчас он понял, что ничего этого уже не будет: ни застолья, ни улыбок, ни пирожков…

Импровизированный тир был разрушен. Стволы сосен беспорядочно валялись на земле. На одном из них сидел отец, в пижаме и тапках на босу ногу. Возле него стояла открытая коробка с дротиками. Михаил Петрович, не глядя, брал дротики и втыкал их в ствол рядом с собой, словно мстя дереву, ставшему причиной трагедии. Когда коробка опустела, отец сгреб дротики и ссыпал их обратно в коробку.

– Папа, пойдем в дом, простудишься, – сказал Тимур.

Михаил Петрович поднял глаза. Посмотрел на сына. Бледное лицо, глаза-пепелища, посиневшие губы…

– Это я ее убил… – сказал он после продолжительной паузы.

– Нет. Это был несчастный случай, – возразил Тимур, – вставай.

– Если бы я не срубил эти сосны, она была бы жива. Я убил их, а они…

– Прекрати, – резко оборвал его Тимур. – Сейчас не время заниматься самоедством. Я уверен, что мама еще здесь, рядом с нами. Не заставляй ее переживать за тебя.

Тимур понимал, что перегибает палку. Он никогда не разговаривал с отцом так жестко. Впоследствии, вспоминая этот разговор, Тимур сожалел о резких словах, потому что это был их последний разговор. Сославшись на недомогание, отец ушел в дом, а буквально через полчаса, когда, сделав несколько необходимых звонков, Тимур отправился следом за ним, он обнаружил отца сидящим в холле у камина. Глаза его были широко открыты, а на лице навеки застыла смесь удивления и умиротворения.

– Инфаркт, – сказал врач «Скорой», приехавшей через полтора часа.

– Сердце не выдержало, – тихо добавила Мария.

А испуганно жавшиеся друг к дружке Марина и Таня, которых Мария попросила остаться – мало ли какая может понадобиться помощь, – запричитали:

– Видать, сильно покойница мужа любила, что поспешила забрать за собой.

Мария шикнула на них, но они не замолчали, только говорить стали совсем тихо – так шуршат, падая, осенние листья. Что-то о прежних жильцах дома, о висящем над ним проклятье. В шелесте голосов слышался явный страх: кто следующий? А вдруг я? Вдруг хозяйка и на том свете затеет кулинарное производство?»

Загрузка...